Анализ произведения Карла Шмитта "Понятие политического"

  И последний важный момент в определении "наших" и "ненаших", "врагов" и "друзей". Шмитт считает, что фундаментальность этой пары для политического бытия нации ценно так же и тем, что в этом выборе решается глубинная экзистенциальная проблема. Жульен Фройнд, ученик и последователь Карла Шмитта, так сформулировал этот тезис. "Пара враг-друг дает политике экзистенциальное измерение, так как предполагая теоретически возможность войны, выбор в рамках этой пары ставит проблему жизни смерти"⁸. Юрист и политик, рассуждающие в категориях "враг"-"друг" с ясным осознанием смысла этого выбора, оперируют тем самым экзистенциальными категориями, что придает их решениям, поступкам и заявлениям качество реальности, ответственности и серьезности, которых лишены все утопические гуманистические абстракции, превращающие драму жизни и смерти в войне в одномерную химерическую декорацию. Страшной иллюстрацией этого было освещение иракского конфликта западными средствами массовой информации — американцы следили за гибелью иракских женщин, детей и стариков по телевизору, как будто наблюдая за компьютерными играми звездных войн. Идеи Нового Мирового Порядка, основы которого были заложены в этой войне, являются высшим проявлением лишения страшных и драматических событий всякого экзистенциального содержания.

  Пара "враг"-"друг", являющаяся и внешне- и внутренне-политической необходимостью для существования политически полноценного общества, должна быть холодно принята и осознанна, в противном случае, "врагами" станут все, а "друзьями" никто. Это политический императив истории.

4. Государство и «Право на войну».

 

Понятие государства - пишет Шмитт, - предполагает понятие политического. Это значит, что определение сущности государства уже предполагает некоторое понимание политики, которая имеет своим предметом нечто большее, чем управление государством. Будучи с государством тесно связанной, она все же имеет более глубокие корни и собственный онтологический статус. Для определения уникальности и несводимости политического к любой другой сфере общественной жизни Ш. вводит особые критерии «политического». По его мнению, феноменологические основания политики находят выражение в специфически политическом различении «друг - враг». Подобно различению «добро-зло» в этике, «прекрасное-безобразное» в эстетике, «выгодно-невыгодно» в экономике, оно конституирует своеобразие и уникальность мира «политического». Сфера разделения на друзей и врагов - это та демаркационная линия, за которой, по Шмитт, начинается сфера «политического». Понятия «враг» и «война» и по сегодняшний день вызывают в адрес Шмитт наиболее жесткую критику. При этом зачастую упускается из виду то обстоятельство, что «враг» в концепции Шмитт имеет глубокий экзистенциальный смысл. Это не просто личный враг, неприятель, соперник (лат, inimicus). В политике имеется ввиду враг публичный, враг всего народа (лат. hostis). В отличие от личного врага, публичный враг не обязательно зол и безобразен - хотя этические и эстетические критерии очень часто привлекаются для того, чтобы вызвать ненависть к нему. Отношения с ним могут быть вполне выгодны в экономическом плане. Но однажды он становится врагом и в качестве такового отрицает сам способ бытия, который сложился в данном обществе. Это значит, что отношения между государствами обострились до того, что приобрели характер политической противоположности, т.е. реальной возможности вооруженной борьбы. Возникает угроза физического уничтожения и, как результат крайнего обострения политических противоречий, - война. Собственно, война - это уже удел не политиков, а военных. Она имеет собственные законы, тактику и стратегию. В войне, - по мнению Шмитта, - противники... открыто противостоят друг другу... так что различение друга и врага тут уже не является политической проблемой, которую надо решать солдату. Война предполагает «уже наличествующее политическое решение о том, кто есть враг»⁹. Война - это не цель и даже не содержание политики. Однако ее реальная возможность создает «поле напряжения» для специфически политического поведения. Дипломатия может и должна строить отношения между государствами, избегая войны, но она не может и не должна забывать о возможности такого поворота событий. Своеобразие «политического» заключается в том, что оно не имеет своей предметной области и черпает силу из других сфер. Нельзя сказать о «чисто» политических противоречиях. «Политическое» является только степенью интенсивности обострения иных - религиозных, экономических, национальных и прочих проблем. Это означает, что достигая определенного градуса, противостояние переходит в качественно иную стадию. Такой тип отношений подчиняет себе все другие и отныне уже не важно, каковы были первоначальные мотивы противостояния. «Политическое» есть высшая степень ассоциации и диссоциации людей. Оно подчиняется своим законам, которые зачастую оказываются выше этических норм и экономической целесообразности. Политическое противоречие способно столкнуть друг с другом в гражданской войне соседей, братьев, отцов и детей. Важнейшую роль в концепции «политического» Шмитта играет государство. Различение «друг - враг» требует компетентности и единства воли. Но общество представляет собой совокупность конкурирующих и соперничающих между собой групп. Лишь государство является тем «главенствующим единством», которое является политическим по своей сути. Во-первых, оно обладает безусловным приоритетом перед хозяйственными, профсоюзными и иными объединениями, потому что предполагает самое сильное из возможных разделений - разделение на друзей и врагов. Все остальные виды внутригосударственного разделения «снимаются», отступают на задний план, перед разделением политическим. Лишь в государстве как политическом единстве люди способны противостоять другой политической совокупности в открытой вооруженной борьбе. Во-вторых, именно государство выступает в роли субъекта, имеющего исключительное право решать, достигло ли противоречие градуса «политического» и кто может считаться врагом, а кто другом. В концентрированном виде это право выражается в jus belli (праве объявления и ведения войны). В политико-правовой науке Шмитт значится как представитель децизиониз-ма. Децизионисты в противовес нормативистам (Г. Кельзен и его сторонники) утверждали, что определяющая роль в государстве принадлежит не праву (норме), а решению. Государственная власть имеет право решать в тех случаях - и в этом ее глубинная суть, - когда под вопросом судьба сообщества как такового. В таких случаях норма, закон - слабый помощник. Право призвано регулировать устоявшееся и привычное. Дело политики - непредвиденное, уникальное, не поддающееся нормированию. Экстремальные ситуации (в терминологии Шмитт это «серьезный случай» - Ernstfall требуют незамедлительного авторитетного решения, право на которое обусловлено суверенитетом власти. Всякие попытки присвоить себе такое право одной из групп внутри государства означает посягательство на его суверенитет и ведет к гражданской войне. Аналогично и во внешнеполитическом плане отказ либо лишение государства права решать в отношении друзей и врагов означает утрату суверенитета и включение его в другое, более дееспособное политическое единство. Шмитт часто не совсем заслуженно упрекают в неправомерном сужении сферы «политического» до межгосударственных отношений. На самом деле «политическое» внутри государства, по Шмитту, присутствует не в меньшей степени. Вся разница в том, что противоречия между группами внутри государства не «вызревают» до степени политического противостояния - этому препятствует прежде всего само государство. Внутренние конфликты имеют «вышестоящую» инстанцию, способную урегулировать их силой права. В конфликтах между государствами такой инстанции (обладающей безусловной обязательностью решений) быть не может (в противном случае под сомнение ставится суверенитет). А значит, по крайней мере гипотетически, сохраняется возможность войны. Тем самым «политическое» в межгосударственных отношениях проявляется с большей очевидностью, чем внутри. Шмитт выступал как непримиримый критик либерализма, растворяющего, по его мнению, «политическое» в экономической конкуренции и этических разногласиях. Этот спор не утихает до сих пор. Критики Шмитта отмечают, что современный мир движим стремлением к взаимовыгодному сотрудничеству и рассматривать его через призму «друзей и врагов» - не что иное, как анахронизм. Сторонники Шмитта, а их немало среди представителей самых разных политических и идеологических ориентаций, указывают на конфликтность современных международных отношений.

 Лицо Европы  в конце 20 в. определяют не  только интеграционные процессы, но и распад крупных государств (СССР, Югославия). Неутихающие вооруженные  конфликты в различных уголках  земного шара лишний раз подтверждают слова Шмитта о том, что «политический мир это плюриверсум, а не универсум». Он представляет собой совокупность государств, каждое из которых обладает суверенным правом на определение друзей и врагов, на политические отношения. И каким бы маленьким ни было государство, оно дорожит своим суверенитетом, своей политической самостоятельностью. По Шмитту, нельзя сказать ничего определенного о слиянии мирового сообщества в «единое государство», когда это произойдет, и произойдет ли вообще. Но до тех пор, пока на планете существует хотя бы два государства, сохраняется возможность их столкновения, а, значит, «политическое» не утратит своей предметной сферы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Заключение

Карл  Шмитт  будучи выдающимся немецким политологом  и юристом не раз подвергался  критике со стороны либеральной  общественности и людей считающих  себя «гражданами мира». Его не раз  упрекали в слишком суровом и  пессимистичном взгляде на политику и на общественные отношения в принципе, который он описывает в своей статье «Понятие политического», однако со Шмиттом можно спорить, но невозможно не согласиться. Эта небольшая статья - отправная точка многих исследований связанных с феноменом политического, попытками выработки адекватного понятия. Начиная с начала времен и по сей день без особых трудностей можно проследить определенную линию фактов, с которыми мы сталкиваемся изо дня в день. Весьма печально, что «Понятие политического» не имеет такого распространения как к примеру «Капитал» Карла Маркса или как «Государь» великого Николло Маккиавели, но не смотря на это она послужит поводом для многих споров, а как нам известно со слов предписываемых Сократу: «В споре рождается Истина», а это значит, что «Понятие политического» еще один шаг к истине.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы.

1. Карл Шмитт «Понятие политического».
2. Дугин А.Г. Карл  Шмитт: 5 уроков для России.
3. http://ru.wikipedia.org/wiki/Шмитт,_Карл .
4. Жульен Фройнд «Силовые линии политической мысли Карла Шмита»      "Нувель Эколь" №44.
5. http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_new_philosophy/1372/%D0%A8%D0%9C%D0%98%D0%A2%D0%A2
6. А. В. Михайловский «О рецепции и актуальности понятия политического» журнал «Вопросы философии» № 7, 2008. С. 158–171.
7. http://michail-bragin.livejournal.com/31407.html
8. Введение в политическую философию. К. С. Гаджиев. 2 издание. Москва. Логос 2010.
9. Пригожин А.И. Что есть политика? (Политические тезисы) // Общественные науки и современность. 1996.  № 4. С. 55-57. 

¹ Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1. С. 37-67.

² Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1. С. 37-67.

³ Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1. С. 37-67.

⁴ Пригожин А.И. Что есть политика? (Политические тезисы) // Общественные науки и современность. 1996.  № 4. С. 55-57. 

⁵ Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1. С. 37-67.

⁶ Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1. С. 37-67.

⁷ Воспроизводится по изданию: "Бесы. Роман Федора Достоевского. СПБ. 1873", с исправлениями по журналу "Русский Вестник" 1871, т.т. XCI, ХСII, XCIV, XCV, XCVI и 1872, т. СП. (с сохранением орфографии). Редакция Б. Томашевского и К. Халабаева.

⁸ 1. Жульен Фройнд «Силовые линии политической мысли Карла Шмита»     "Нувель Эколь"  №44.

⁹  Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1. С. 37-67.