Децентрализация государственного социокультурного управления в России

Культурная децентрализация  может считаться необходимой  для достижения этой цели, и ценность равенства должна направлять формирование государственной политики. Однако необходимо обеспечить и другие ценности, достижение которых ставит своей целью политика. Например, такие как «эффективность» (в терминах экономики), «личный выбор», «свобода».

Отношения между ценностями и общественной политикой более сложные, чем это выглядит в вышеупомянутых высказываниях: ценности дают разумные объяснения активности государства и становятся целями политики. В свою очередь политика действует для достижения ценностей и влияет на них. Другими словами, достижение равенства в культуре, требует правительственного вмешательства в рынок, который в противном случае создает, поддерживает и обостряет неравенство. Таким образом, оптимизация равенства должна стать одной из основных целей и принципов культурной политики. Это механизм, при помощи которого культурная децентрализация становится правомерной в качестве политической цели. Но в равной степени политические формы часто сталкиваются с ценностью равенства: одним из классических аргументов против государственного финансирования искусства является то, что оно субсидирует деятельность преуспевающих, доминантную публику, а это вызывает неравенство среди

различных социоэкономических групп населения.

Литература  по экономике культуры не задается вопросом, как должны распределяться денежные ресурсы на искусство и культуру. Она, скорее, обсуждает разумность государственных расходов в культурной политике, в основном с позиции «эффективности». Для экономистов эффективность – эффективное использование ограниченных ресурсов, или ответ на вопрос: сколько услуг и пользы должно быть произведено при ограниченных ресурсах.

Вмешательство государства в производство культурных услуг необходимо, потому что искусство и культура – «полугосударственный товар», и необходимо, чтобы рынок производил его эффективно.

Искусство и  культура – государственные потому, что производят национальный престиж  и повышают самосознание.

Они воздействуют через прямых потребителей (публику) на широкие слои общества (даже если кто-то не ходит в театр, его существование обещает ему такую возможность).

Товар с такими характеристиками не может эффективно продаваться на рынке без государственной поддержки, поэтому он нуждается в государственной субвенции.

Литература  по экономике культуры на этом останавливается, за исключением нескольких кратких предложений. Например, когда вопрос касается способов, какими произведенный товар должен распределяться, экономические аргументы становятся немногочисленными и неубедительными. И это не удивительно, имея в виду состояние экономики благосостояния, в которой экономика культуры рассматривается в качестве примера.

Политики обошлись без концепции культурной децентрализации, как предполагалось, а вместо этого положились на доступные индикаторы финансовой децентрализации. Даже концепция культурной, географической децентрализации, которая выглядит прямолинейной, плохо определена.

Упомянутая  часть концепции децентрализации проиллюстрировала данную проблему, рассмотрев в контексте культурной децентрализации также финансовую и политическую децентрализации.

Децентрализация культуры - существование не одного или двух культурных центров на карте, а многих - кажется даже не тенденцией, а набирающим силу процессом. Разделение страны на две столицы и огромную "периферию" в советские времена в первую очередь касалось снабжения, во вторую - культуры. Тоска провинциальной жизни не меньше, чем отсутствие масла и импортных сапог, заставляла людей всеми силами пытаться зацепиться в Москве или Питере. И не потому, что, став москвичами или ленинградцами, эти люди проводили свой досуг исключительно в Большом театре или Эрмитаже. Главное - они получали возможность это делать. Второе десятилетие страна живет не как раньше, и культура, способ ее существования, естественно, меняются. Поначалу новое время казалось губительным для региональной культуры и ее учреждений - денег из Москвы почти не поступало, а на местах их отчаянно не хватало. Столичные театры надолго прекратили гастроли на "периферию". Но оказалось, что для культурной жизни деньги (они постепенно находятся) не важнее творческих инициатив, которые теперь никто не сдерживает и не контролирует из всесильного центра. Благодаря этим инициативам и стало возможным говорить о реальности культурной децентрализации. Процесс начал постепенно набирать силу и приносить результаты. И не стоит считать, что малые. Ведь культурная жизнь возбуждает повседневность , поднимает самооценку, будоражит любопытство и создает ощущение единства нашей большой страны. 

В целом, сегодня  уже четко обозначены три уровня культурной политики: федеральный, региональный и муниципальный. Так, на федеральном  уровне осуществляются широкомасштабные проекты и программы (федеральные целевые программы), которые отвечают общенациональным стратегическим целям. Можно также говорить о многообразии региональных культурных политик по отдельным направлениям развития социокультурной сферы. Наконец, по мере развития институтов гражданского общества и демократических принципов все отчетливее вырисовывается потенциал муниципального уровня культурной политики (так называемый, локальный, местный уровень). Все они различаются по масштабам и перспективам, целям и задачам, возможностями их реализации. Принципиальным является решения вопроса об участии государства, органов власти и общества в проведении культурных политик, соотношении самоорганизации и управления в культурной сфере, так как самостоятельность всех уровней власти расширяет возможности проведения собственной линии социокультурного развития. При этом многосубъектность культурной политики способствует снижению давления (разных форм проявления детерминизма) на культуру со стороны других социальных систем, ибо вопрос согласования приоритетов с участием всех субъектов культурной политики, укрепляет позиции самой культуры в общественном развитии.

Самостоятельность субъектов Российской Федерации  позволяет региональным властям  предлагать разнообразные решения  актуальных проблем и включать их в концепции культурных политик, успешно реализуя их посредством социокультурных проектов, направленных на социокультурное развитие территорий. Расширяется спектр культурных услуг, которые осваиваются благодаря новым принципам функционирования учреждений культуры на муниципальном уровне. Несмотря на то, что на этом уровне управления большая нагрузка падает на менеджеров культуры, сегодня уже мало кто сомневается в необходимости проведения локальной культурной политики. Проекты, реализуемые на местном уровне, приобретают особое значение, поскольку являются звеном, соединяющим цели культурных политик разных уровней с запросами и интересами конкретного человека.

В целом можно  говорить об эффективности концепции  многоуровневого управления в России как наиболее соответствующей принципам демократии и гражданского общества. Однако следует иметь в виду, что «мода» на копирование получивших распространение в западных странах концепций, направленных против унитарной формы правления, приводит к тому, что не учитывается неоднородность и вариативность используемых решений. А это, между прочим, как раз и связано с желанием сохранить культурную специфику своей территории, ценности и традиции, разделяемые людьми, ее населяющими. Во многих европейских странах децентрализацией пронизаны все управленческие уровни, и речь уже идет «о полицентричном или многоцентровом управлении, о многостороннем управлении, о фрагментации, дроблении и разделении власти».

В качестве основных требований в культурной политике в  этой социокультурной ситуации выдвигаются: создание условий для самоорганизации и управления сетями; постепенность перехода к многоуровневому управлению; возрастающая роль учреждений в управлении. Такой подход соответствует гибкости – важной характеристике и очевидном преимуществе многоуровневого управления, обеспечивающем особый способ организации политической, социальной и культурной сферы. Он строится вокруг человека, и его территории, создавая условия для самореализации.

Центральной проблемой  при многоуровневом управлении становится осуществление координации разных сфер управления, выбор государством коммуникативной стратегии, обеспечивающей эффективность системы взаимодействия всех уровней власти. В настоящее время, как показывает практика, не исключены дублирование, либо «сбрасывание» функций на местный уровень. Самым сложным оказывается отсутствие понимания границ свободы и зон ответственности.

Таким образом, в отличие от управления в сфере  культуры как операциональной деятельности разных субъектов, направленной на реализацию конкретных целей, культурная политика не столь жестко рационализирована, если смотреть на нее с культурологических позиций. Действиям разных субъектов задаются широкие горизонты проявления творчества и индивидуальных подходов в рамках ценностно-смысловых координат. Поэтому и разработка концепции культурной политики и тем более ее реализация – сложнейший процесс, разворачивающийся во времени и включающий разностороннюю деятельность по согласованию культурных интересов разных социальных групп.

Культурная политика тесно связана с методами управления в культуре. Эти методы разнятся, прежде всего, в зависимости от господствующей формы власти. Они могут быть жесткими, административно-командными или более мягкими, гибко регулируемыми, а в иных случаях и саморегулируемыми.

Наша  культура долгие десятилетия испытывала на себе жесткие формы давления административной системы. Но система управления культурой  в период транзитной экономики имеет  чрезвычайно много сложностей и  проблем, которые связаны с общей  ситуацией в стране. И, прежде всего, с ее нестабильностью. Сегодня весьма трудно говорить о конкретных вопросах управления культурой, потому что их, к сожалению, значительно больше, чем ответов. Но обсуждать их необходимо, а тем более принимать конкретные решения. Это задача и политиков, и законодателей, и теоретиков в области различных гуманитарных наук (теории культуры, экономики культуры), а также практиков. Возможно, для нас важнее посмотреть, как строится система управления культурой с точки зрения идеальной модели в странах с развитой экономикой. А затем попытаться приложить возможные варианты к нашим условиям. Известно высказывание И. Вебера, что “самое трудное искусство - это искусство управлять”. А управлять культурой и искусством особенно трудно.

В настоящее время наиболее острой для отечественной культуры является проблема финансирование. Государство с ней не справляется, несмотря на то, что уже не финансирует всех тотально. Бюджет в обозримом будущем не сможет удовлетворить запросы культуры.Одна из наиболее распространенных оценок финансирования культуры государством сегодня укладывается в одно слово - недостаточное. В связи с этим звучат ряд предложений, которые позволили бы изменить существующее незавидное положение, в частности, выделить ядро национальной культуры и финансировать его сполна. Все остальное должно испытать на себе то, что на языке рыночников называется конкуренцией. Здесь в полный рост встает проблема эффективного менеджмента в сфере культуры.

Не один менеджмент не сможет решить эти вопросы, если не будет сделан шаг в сторону изменения правовой базы. Аксиоматично, что  в условиях перехода к рынку всем культурным учреждениям бюджетного финансирования хватить не может. В силу этих причин следует искать источники внебюджетного финансирования. Дело это для России новое, поэтому следует обратиться к опыту европейских стран, где работа эта ведется давно.

Как и  социальная работа, культурно-досуговая  деятельность на Западе организуется на трех уровнях: государственном (в  масштабе страны), региональном (на уровне штата, провинции) и муниципальном (местном, будь то город или село, община и т.п.). Это выражается и в характере управления этой сферой, и в характере се финансирования.

В большинстве  стран Запада в настоящее время  происходит так называемая децентрализация управления сферой культуры. Значительную часть своих управленческих функций государство передает на места.

Определенное  представление о тенденциях развития европейской культурной политики дают данные исследования, проведенного в 1999 - 2000 гг. в девяти европейских странах, в том числе в Великобритании, Финляндии, Нидерландах, Германии, и опубликованные во французском журнале Circular. (СНОСКА: См.: Панорама культурной жизни зарубежных стран: Инф. сб. - М., 2002. -Вып. 7-8. С.5-7.) Исходя из результатов исследования можно говорить о следующих тенденциях развития культурной политики европейских стран:

§   изменение роли государства, которое отказывается от прямого управления культурой и создает условия для наилучшего использования общественных фондов, в чьем ведении находятся вопросы культуры;

§   утверждение некоммерческого сектора как истинного партнера в проведении государственной культурной политики;

§   особая форма приватизации в секторе культуры;

§   возрастание экономического фактора культуры;

§   возрастание роли регионального и локального факторов в культурной политике;

§   отход от элитарности, проявляющейся в поддержке различных форм деятельности и различных групп и социальных слоев населения.

При этом в исследовании подчеркивается, что названные тенденции базируются на непосредственном участии в культурной политике граждан общества. Особо отмечается также важность установления партнерских отношений между государством и так называемым третьим сектором (ассоциации, фонды, церкви, религиозные и профсоюзные организации).

Заключение

Децентрализация – одна из самых важных тем, которые  уже заявлены и которые должно будет реализовать собираемое сейчас «большое правительство». Проанализировав все выше описанное о децентрализации, можно сказать, что данная стратегия оправдывает возлагаемые на нее надежды только в том случае, если в региональных и местных сообществах сформировались системы демократического контроля и взаимодействие между уровнями власти осуществляется в режиме кооперации. При отсутствии этих условий децентрализация ведет не столько к росту, сколько к снижению эффективности общественного сектора.