Феномен тоталитаризма
в исследованиях зарубежных и
отечественных авторов
Тоталитаризм – тип политической
системы и общества. Характеризуется тоталитаризм
на всеобщей идеологии общественной жизни,
чрезмерным разрастанием власти и поглощением
ее гражданского общества.
Общая черта тоталитарных
моделей устройства человеческого
общества это – всеобщность государства.
В социально-экономическом отношении
она предполагает планирование и
регулирование всех социальных и
хозяйственных аспектов деятельности,
не оставляет за индивидуумом свободы
в принятии решений, целиком подчиняя
его коллективной воле. В такой
системе отсутствует свобода
личности. Действует постоянный контроль
со стороны партийно- государственного
аппарата над гражданами. Подчиняется
вся социальная система коллективным
идеологическим целям Проявление тоталитаризма
стали феноменом общественной жизни
и сложились в определенную систему
только в ХХ веке. Тоталитарные идеи
подчинения части целому, индивида
государству, а также всеобщего
управления обществом существуют уже
свыше двух тысячелетий в высказываниях
и сочинениях Гераклита, Платона,
и многих других мыслителей..
В 30-45-х годах предпринимались
многочисленные попытки выявить
структурную и функциональную общность
тоталитарных диктатур на основе сравнительного
изучения большевизма и фашизма.
Первым следует назвать В. Гуриана(1931),
дальнейшие исследования связаны с
именами М. Лернера(1935), Т. Кона(1935), К.
Хаеса(1940), Ф. Боркенау(1940) и С. Ноймана(1942),
а также Дж. Оруэлла "Скотныйдвор"(1945)
иК. Р. Поппера "The open society and its enemies. "("Открытое
общество и его враги", 1945). В это время
происходило перерождение таких писателей,
как Франц Боркенау, Виктор Голланц, Артур
Кестлер, Джордж Оруэлл и Игнасио Силоне,
которые под влиянием политики советских
коммунистов во время гражданской войны
в Испании и театрализованных судов в
Советском Союзе, а также пакта Гитлера
со Сталиным пришли к выводу об однотипности
практики господства большевиков и фашистов.Высший
пункт развития теории тоталитаризма
приходится на 50-е годы. Началом этой фазы
можно считать роман Оруэлла "1984"
(1949), а ее конец приходится на середину
60-х годов. К работам этого периода относятся
труды Х. Арендт "Происхождение тоталитаризма"
(1951), Д. Л. Туллина (1952), К. Й. Фридриха (1954
и 1957), З. К. Бжезинского (1956), К. Д. Брахера
(1957), Г. Лейбхау (1958), Фридриха и Бжезинского
"Тоталитарная диктатура и автократия"
(1956), М. Драхта(1958), Т. Буххайма (1960 и 1962),
Р. Левенталя (1960) и Раймона Арона "Демократия
и тоталитаризм" (1965). Эти люди рассматривали
феномен тоталитаризма каждый раз своими
особыми методами: философии и "беллетристики",
истории, конституционного права, политологии
и социологии. Романы Кестлера ("Слепящая
тьма") и Оруэлла, прежде всего, конечно,
"1984", который сильнее всех остальных
повлиял на общественное представление
о тоталитарных диктатурах, а также роман
Е. Замятина "Мы"(1920), можно рассматривать
как конкретизацию некоего идеального
типа: особенности тоталитарных диктатур
стали основой описания жизненных связей,
в результате чего создается сгущенный,
во многом утрированный образ-антиутопия,
которая соотносится с эмпирическим анализом
и объяснением реальной системы, как карикатура
с портретом. Все вышеперечисленные исследователи
либо жили на Западе, либо туда эмигрировали.У
М. Джиласа, автора нескольких исследований
о коммунизме, из которых наиболее значительной
является "Новый класс", необычная
судьба. В начале 1953 М. Джилас стал одним
из четырех президентов новой Югославии,
в конце 1953 года - председателем Союзной
народной скупщины. Конфликт с коммунистической
партией и правительством у него возник
после того, как он резко выступил против
превращения компартии СФРЮ в правящий
класс и ее морального разложения. В статьях
он упрекал режим в переходе на сталинские
методы управления, стоял за создание
второй социалистической партии, высказывался
против вмешательства партии в работу
органов правосудия. В марте 1954 года М.
Джилас был исключен из партии. За свои,
запрещенные в Югославии, книги Джилас
осуждался на 3 и 9 лет лишения свободы.
"Новый класс" - размышления о коммунистическом
режиме в СССР и Югославии. В этой книге
Джилас выдвигает и отстаивает точку зрения,
что в 1917 году к власти в СССР пришел "новый
класс" - партийная бюрократия. Имя А.
И. Солженицына было хорошо знакомо нам
и раньше, но теперь он приобрел и уважение
среди политических лидеров нашей страны.
А. И. Солженицын больше внимания уделял
в своих исследованиях репрессивным органам,
концентрационным лагерям и тюрьмам. В
бывшем Советском Союзе печатались только
его рассказы - "Один день Ивана Денисовича",
"Матренин двор", "Случай на станции
Шепетовка". За книгу "Архипелаг ГУЛАГ"
он был выслан из страны. И хотя раздаются
голоса, подвергающие сомнению историческую
достоверность "Архипелага", мне
кажется, что 227 свидетелей и автор, по
чьим свидетельствам была составлена
книга, убедительно доказывают ее. Тоталитарный
режим, существовавший в нашей стране
больше 70 лет, несмотря на тщательные,
общие и специальные научные исследования
последнего времени, оставляет российским
историкам и философам более чем достаточное
поле для исследований. И это не удивительно,
ведь чем больше и глубже будет изучен
этот специфический феномен XX в., тем больше
надежд, что он более не повторится. Впрочем,
история показывает, что в случае установления
тоталитарного режима правления научные
исследования, выступления специалистов
и даже открытые предупреждения деятелей
науки о возможной опасности останутся
лишь на бумаге и при самом счастливом
стечении обстоятельств дойдут до потомков,
которым останется только удивляться
прозорливости предков.
Личность в
условиях тоталитарного режима
Тем не менее, исследования
существовавших тоталитарных режимов
необходимы. И не только для того,
чтобы делать практико-футурологические
выводы. Но и потому, что они позволят
увидеть с разных, порой совершенно
неожиданных сторон достаточно уже
рассмотренные учеными явления
и ценности.Одним из многих интересных
вопросов, которые занимают российских
философов, является проблема личности
в тоталитарном обществе. Насколько
свободен был индивидуум в условиях
жесткой административно-хозяйственной
системы? Возможно ли вообще в природе
существование тоталитарной личности?
Оказал ли тоталитаризм влияние на
менталитет, к примеру, народов России?
Думаем, нет особой необходимости
говорить, что время односложных
и однозначных ответов прошло.
К тому же вопросы, связанные с
человеком, требуют особой вдумчивости
и осторожности.Свобода личности
в обществе всегда была предметом
бурных дискуссий исследователей. Особенно,
если речь шла о тоталитарном обществе
(и в тоталитарном обществе). Оппонентами
официальной науки в подавляющем
большинстве были зарубежные научные
школы, так внутри страны с тоталитарным
режимом противодействие общепринятой
доктрине могло расцениваться как
инакомыслие и признано преступлением
против государства. Процессы против так
называемых «диссидентов», принудительное
лечение инакомыслящих и изгнание
их из страны – наглядное тому подтверждение.
Но прежде всего необходимо решить,
насколько вообще свобода возможна
в государстве. С одной стороны,
государственная функция упорядочивания
жизни внутри страны подразумевает
некие ограничения для личности
в обмен на принадлежность к этому
государству. С другой стороны, необходимо,
чтобы государство не могло ограничивать
права индивидуума произвольно,
принимая на себя большую роль, чем
это требуется для существования
данной общественной системы. Так ли
это? Ведь парадокс свободы заключается
как раз в обратном, в том, что
она сама себя отрицает (конечно, если
«освобожденный» индивид не является
единственным во Вселенной экземпляром).
То есть всякий имеет свободу лишить
свободы другого – по праву
сильнейшего, вооруженного и т. д.
Выходит, что здесь речь должна идти
о выделении каждым части собственной
свободы государству с тем, чтобы
оно защищало оставшуюся часть свободы
индивидуума уже объединенными,
государственными средствами. Единственной
в данном случае задачей законодательства
является «необходимость строго определить
степень свободы, которую можно
оставить гражданам, не подвергая опасности
ту свободу, которую призвано защитить
государство» . Защита граждан друг
от друга – достаточно несложная
функция для демократического государства.
Однако большая проблема возникает
в том, что у граждан появляется
необходимость в защите свободы
от самого государства. Это оказывается
более чем трудным и в большинстве
своем практически невозможным.
В случае же, если государство приобретает
тоталитарные черты, положение граждан
становится еще более шатким при
полном отсутствии реального выхода
из создавшегося положения. В
российских общественных науках по вопросу
о противопоставлении или сравнении
понятий «личность» и «тоталитарное
общество» существует несколько
устойчивых мифов, которые представляют
собой две полярные точки зрения.
Первый миф, сегодня уже не признаваемый,
отвергнутый официально, но сохраняющийся
на бытовом уровне, может звучать
следующим образом: человек в
изучаемом (тоталитарном) обществе имел
полную свободу выбора путей собственного
развития, всевозможные права и необременительные
обязанности, граждане общества являлись
носителями самых положительных
черт, а государство только помогало
им и не оказывало ни на единого
индивидуума в обществе собственного
антиличностного влияния. Эта мифологическая
формулировка, разумеется, не более
чем утрированное изложение привычных
нам до недавних пор положений
государственной идеологии тоталитарного
государства. Социально-философские
исследования последних лет вполне
позволяют нам уяснить невозможность
свободного волеизъявления граждан
СССР, которому мешала, например, сформированная
в 20-е годы номенклатурная система,
которая обеспечивала назначение и
перемещение руководящих кадров
по воле «верхов» партийно-государственной
иерархии или самого «вождя». Номенклатурный
принцип утверждал личную зависимость
назначаемых кадров от вышестоящего
начальства и неподотчетность остальным
гражданам, не наделенным властными
полномочиями.
Советская и российская науки
признали, что номенклатурная система
«не только постепенно лишала граждан
всякой правовой защиты, но и под
прикрытием... политической принципиальности
воспитывала бесчеловечность и
формализм в отношениях, неуважение
к человеку и пренебрежение к
его чувствам». Это достаточно справедливо.
Подобная мысль встречается во многих
научных исследованиях в различных
интерпретациях. Поскольку политико-административное
господство было сращено с духовно-идеологическим
монополизмом, обе эти системы
действовали единообразно и защищали
друг друга. Еще несколько лет
назад идеологические установки
были «слишком свежи» в памяти и
потому некоторая их лозунговость и
фальшивость не вызывали сомнений.
Например, несоответствие между декларируемыми
и реальными ценностями общества
и т. д. Однако в настоящее время,
когда псевдодемократическое правление
страны практически превратилось в
авторитарное, а условия жизни
в России неизбежно ухудшаются при
общей нестабильности экономики
и финансов, скрытой и явной
безработице и как следствие
всего этого – росте преступности,
разгорании новых очагов национальных
конфликтов и т.д. и т.п., вполне реально,
что из глубин обыденного сознания
вновь поднимается миф о прелестях
жизни пусть в тоталитарном, но
стабильном государстве. И не выльется
ли это в возрождение на новом
уровне может быть более мощного
монстра, нежели известные уже нам
советский, германский или итальянский
тоталитарные режимы?
Второй миф о личности в тоталитарном
обществе, активно выдвигаемый в
настоящее время, наоборот, в противоположность
первому, говорит о полном поглощении
индивидуума тоталитаризмом. Этот вывод
делают, исходя из специфической черты
тоталитаризма как особой формы
организации общества – стремления
к максимальному контролю над
всеми проявлениями не только общественной,
но и личной жизни граждан.
Действительно, вследствие структурных
преобразований общества и постоянно
ощущаемой и нагнетаемой зависимости
от внешних воздействий, со стороны
социальных институтов появляется определенный
психологический тип человека –
человека социально- неудовлетворенного
и социально отчужденного. Считается,
что подобный тип наиболее восприимчив
к идеям тоталитаризма. С этим
можно согласиться, сделав, однако,
некоторые оговорки. Во-первых,
это характерно для отдельных
категорий граждан лишь до установления
тоталитарного режима и в самом
начале его. Далее они перерождаются,
либо удовлетворяясь полученным, либо
утешаясь лозунговой идеологией, или
уничтожаются в дальнейшем как использованный
инструмент. Во всяком случае данный тип
населения не служит в дальнейшем
для кадровой политики духовной оппозиции
тоталитаризму.
Во-вторых, быстрые и масштабные
изменения в обществе, какие бы
новые черты и предрасположенности
поведения ни вырабатывали они в
человеке, вряд ли способны исключительно
быстро изменить личностные его черты,
сформированные всей предыдущей жизнью
индивидуума. А ведь о проблеме личности
в условиях тоталитаризма заговорили
уже в конце 30-х годов как
о свершенном факте. Сомнительно, чтобы
менее чем за десяток лет сложился
совершенно новый тип человека, который
мы условно называем тоталитарным.
В-третьих, вполне возможно, что социальные
революции и изменения в размеренном
укладе жизни проявляют заложенные
черты и побуждают их к активности
на исторически самый короткий миг.
Немалую долю сомнений вызывает также
и содержание самого понятия тоталитарная
личность. Что понимать под ним? Каковы
основные ее черты? Общепризнанно, что
в тоталитарном государстве, в условиях
полной политической и экономической
изоляции, формируется определенное
психологическое состояние граждан,
наиболее яркими и заметными проявлениями
которого являются напряженность, чрезмерная
бдительность и подозрительность. Но,
по всей видимости, нельзя распространять
подобную характеристику на все население
страны.Какую личность можно назвать
«тоталитарной»? Если это относить
к индивидуумам, которые находятся
под постоянным воздействием государства
и испытывают на себе в полной мере
давление его соответствующих институтов
(политико-идеологических, административных
и карательных), тогда, пожалуй, можно
называть всех граждан тоталитарными
личностями. По всей видимости, принадлежность
их к определенному политическому
типу общества не может быть характеризующей
чертой индивидуальной направленности
человека. В противном случае граждан
капиталистических государств нужно
было бы всех поголовно называть капиталистами,
а рабовладельческих – рабовладельцами
и т. п. Таким образом, принадлежность
здесь чисто номинальная и
подобные термины нужно максимально
конкретизировать.
Кого же вообще можно отнести к
тоталитарным личностям? С достаточной
очевидностью под данное определение
попадает несколько категорий граждан.
Прежде всего можно охарактеризовать
подобным образом того, кто, с одной
стороны, является проводником тоталитарных
идей (например, сотрудников государственных
органов), а с другой – сам находится
з полной зависимости от них. Этот
тип наиболее характерен для государств
с рассматриваемым режимом. Тоталитарная
личность – это и тот, кто слепо
доверяет установленным нормам поведения
и рьяно придерживается их, борясь
с иными. И еще одна категория
населения, которую можно достаточно
уверенно подвести под рассматриваемое
определение, – это те личности,
кто осознал тоталитарный, античеловеческий
характер существующего строя, осознал,
что насаждаемый (или пробуждаемый?)
в обществе инстинкт борьбы, мотивы
силы и власти вытесняют мотивы правдивости
и сострадания, перечеркивают общечеловеческие
ценности, заменяя их классовыми, расовыми
и другими, подобными им, но сами
находятся во власти идеологических
установок, которые не решаются преступить.
Положение последних наиболее трагично.
Итак, под определение тоталитарная
личность можно отнести различные
типы населения. Однако утверждать, что
все их внутренние чувства, мысли, то
есть самое сознание, поглощены тоталитаризмом,
подчинены ему, направлены на его
развитие, процветание, а также, что
без данного режима они будут
влачить жалкое существование и
чувствовать полную внутреннюю опустошенность,
нельзя.
Известный факт: одна из наций с
высочайшей культурой и великой
историей – немецкая – внезапно
становится агрессивной ордой; во время
порабощения народов на завоеванных
землях совершаются средневековые
зверства. Но уже через несколько
лет, после поражения в войне
и уничтожения нацизма, нельзя было
признать в этих здравомыслящих и
добродетельных бюргерах недавних извергов
и фанатиков, бившихся в пароксизме
страсти к фюреру. Напрашивается
однозначный вывод: поведение человека
бесконечно пластично. Но если настолько
пластично его поведение, то насколько
вариативно и изменчиво сознание
человека? И можно ли тогда вообще
говорить о сознании как самотождественном
объекте? По-видимому, тоталитарная личность
– это некий, возможно идеологический,
символ и его нужно воспринимать
преимущественно подобным образом.
Основныепризнаки
тоталитаризма и его разновидности
Признаки тоталитаризма:
- тотальный государственный
контроль над обществом;
- всеобщая монополизация
и централизация власти в руках
господствующего меньшинства;
-система жесткого полицейского
террористического контроля над
всеми гражданами;
- политизация (в плане
пропаганды) всей жизни;
- господство единственной
правящей массовой партии, которая
является ядром политической
системы тоталитарного общества.
При этом подобная партия может
срастаться с государством.
- идеологизация общества
и общественной жизни на основе
единой государственной идеологии;
- унификация и регламентация
политической, общественной и духовной
жизни;
- ставка на обновление
общества на основе глобальных
идей;
- ставка на свою расу
(может быть, в скрытом и закамуфлированном
виде, например, в нашей стране
идея "единого советского народа").
Разновидности тоталитарного
режима:
В зависимости от господствующей
идеологии тоталитаризм обычно подразделяют
на коммунизм, фашизм и национал-социализм.
- Коммунизм (социализм) в большей степени, чем другие разновидности тоталитаризма, выражает основные черты этого строя, поскольку предполагает абсолютную власть государства, полное устранение частной собственности и, следовательно, всякой автономии личности. Несмотря на преимущественно тоталитарные формы политической организации социалистической системе присущи и гуманные политические цели. Так, например, в СССР резко повысился уровень образования народа, была обеспечена социальная защищенность населения, развивалась экономика, космическая и военная промышленность и т.д., резко сократился уровень преступности.
2) Фашизм - право-экстремистское политическое движение, возникшее в обстановке революционных процессов, охвативших страны Западной Европы после первой мировой войны и победы революции в России. Впервые он был установлен в Италии в 1922 г. Итальянский фашизм тяготел к возрождению величия Римской империи, установлению порядка, твердой государственной власти. Фашизм претендует на восстановление или очищение "народной души", обеспечение коллективной идентичности на культурной или этнической почве. Он выражает интересы наиболее реакционных кругов капиталистического общества, оказывавших фашистским движениям финансовую и политическую поддержку, стремящихся использовать их для подавления революционных выступлений трудящихся масс, сохранения существующего строя и осуществления своих имперских амбиций на международной арене.
3) Национал-социализм. Как реальный политический и общественный строй он возник в Германии в 1933 г. Цель: мировое господство арийской расы. Если в коммунистических системах агрессивность направлена прежде всего вовнутрь - против собственных граждан (классового врага), то в национал-социализме - вовне, против других народов.
Теория и практика тоталитаризма
Теория Ханны
Арендт
Массовое распространение
теория тоталитаризма получила после
выхода в свет книги философа Ханны
Арендт «Истоки тоталитаризма» (1951
г.). Центром внимания стали масштабный
террор и беспрецедентное насилие,
связанные с Холокостом и ГУЛАГом.
Основой режима Арендт считала официальную
идеологию, которая заявляла о своей
способности объяснить все аспекты
человеческой деятельности. По её мнению,
идеология становилась связующим
звеном между отдельными людьми и
делала их беззащитными перед государством,
в том числе, перед произволом
диктатора. Арендт полагала, что
хотя итальянский фашизм представлял
собой классический образец диктатуры,
нацизм и сталинизм существенно
отличались от него. В этих странах
государство было полностью подчинено
контролю одной партии, представляющей
либо нацию, либо пролетариат. Напротив,
по мнению Арендт, фашизм Муссолини
ставил государство над партией.
Арендт также подчёркивала роль пангерманизма
нацистского режима и панславизма
сталинского режима как частных
случаев «континентального империализма»
и свойственного ему расизма.
Схожих взглядов придерживались впоследствии
и другие философы и историки, в
частности, Эрнст Нольте, который
рассматривал нацизм как зеркальное
отражение большевизма. Большинство
историков склоняется к точке
зрения, что нацизм всё-таки был ближе
к итальянскому фашизму, чем к
сталинизму.
Теория Дж.Талмона
В 1952 г. Дж. Талмон ввёл термин
«тоталитарная демократия» для
обозначения режима, основанного
на принуждении, в котором граждане,
формально обладая избирательным
правом, на практике лишены возможности
оказывать влияние на процесс
принятия государственных решений.
Теория Карла
Фридриха
Карл Фридрих опубликовал
ряд работ по тоталитаризму, включая
«Тоталитарная диктатура и автократия»
(1965 г., в соавторстве с Бжезинским)
и «Развитие теории и практики
тоталитарных режимов» (1969). В первой
из них он сформулировал ряд признаков
тоталитаризма, приведённые выше. Во
второй он провёл анализ роли общественного
согласия и мобилизации в поддержку
режима. Согласно Фридриху, террор не исчез
в СССР после смерти Сталина. Массовая
поддержка режима по-прежнему обеспечивалась
за счёт использования передовых
технологий тайного сыска, пропаганды
и манипуляции психикой. Центральным
тезисом Фридриха является утверждение,
что в тоталитарном СССР «страх и
согласие стали сиамскими близнецами».
Схожесть тоталитоидных теорий и
тоталитарной практики в разных странах
отмечалась еще на стадии их формирования,
причем не только наблюдателями. Так, "любимец"
партии большевиков Бухарин в 1923
г. на XII съезде РКП (б) сделал любопытное
признание: "Характерным для методов
фашистской борьбы являлось то, что
они, больше чем какая бы то ни было
партия, усвоили себе и применяют
на практике опыт русской революции.
Если их рассматривать с формальной
точки зрения, то есть с точки
зрения техники и их политических
приемов, то это полное применение большевистской
тактики и специально русского большевизма:
в смысле быстрого собирания сил,
энергичного действия очень крепко
сколоченной военной организации,
в смысле определенной системы бросания
своих сил, "учраспредов", мобилизации
и т.д. и беспощадного уничтожения
противника, когда это нужно и
когда это вызывается обстоятельствами".
Не менее показательна и быстрая
мутация многих политиков и идеологов
на закате коммунизма, особенно в России
(но также и в других странах
СНГ , в т.ч. и у нас в Украине).
Они либо совершили прыжок от ортодоксального
марксизма сталинского образца
к национал-шовинизму откровенно
фашистского толка, либо пытаются их
синтезировать (коммунофашизм). Такой
"синтез" особенно очевиден, если
сравнивать экономические программы
неокоммунистов и национал-шовинистов:
их "государственнические" подходы
практически идентичны. Не стоит
думать, что базовые, принципиальные
установки и убеждения указанных
деятелей на самом деле радикально
изменились: "матрица" была одна,
сменился только "знак".
Современный опыт
перехода от тоталитаризма к демократии
Отметим, что в ХХ веке,
в особенности после окончания
второй мировой войны, политическая
история многих стран связана
с переходом к демократическим
режимам от различных форм тоталитаризма(Греции,
Испании, Бразилии, Аргентины и др)
В более или менее целостном
виде теория политических режимов сложилась
к 50-м годам нашего столетия. Однако
многие вопросы и до настоящего времени
остаются дискуссионными. Существуют
также проблемы, теоретические выводы
о развитии которых претерпели существенные
изменения. Это касается вопроса
о перерастании тоталитарных режимов
в демократические. В 70-х годах
ученые Фридрихс и Бжезинский сделали
вывод, что тоталитарный режим не
способен меняться, что его можно
уничтожить лишь извне. Они доказывали,
что все тоталитарные государства
обречены на гибель. Например, погиб
тоталитарный режим в Германии: развязав
вторую мировую войну, он проиграл ее.
Однако жизнь показала ошибочность
такой точки зрения. Тоталитарные
режимы способны эволюционировать. Так
произошло после 1953 г. в бывшем СССР,
когда политический режим стал эволюционировать
от тоталитаризма к авторитаризму.В
различных странах процесс перехода
к демократии специфичен, тем не
менее, на основе сравнительного анализа
целесообразно выявить некоторые
общие черты. Один из теоретиков и
политических руководителей процессов
демократизации в Испании Ф. Гонсалес
пишет: “…не думаю, что имеется какая-то
универсальная модель политического
перехода, применимая в мировом масштабе.
Гораздо полезнее…поразмышлять
об элементах, которые чаще всего
встречаются и являются наиболее
общими для любого политического
изменения при переходе от диктаторской
формы к демократической”1. Гонсалес, в частности, отмечает
следующие элементы: желание перемен,
воля большинства к преобразованиям в
обществе; способность членов общества
к соглашению,к договоренности. Прежде
чем охарактеризовать формирование этих
элементов, отметим, что демократия в наше
время есть процесс в двояком смысле: а)
как совокупность действий по осуществлению
ее принципов и функций ее институтов;
б) как становление, углубление в целом
системы демократических структур и отношений,
демократической культуры в тех или иных
странах.Известные факты о ситуации в
Испании накануне краха франкистского
режима свидетельствовали о глубоком
кризисе, существовавшем в стране.Аналитики
отмечают его особенности: это был кризис
государственных институтов (институциональный)
и кризис легитимности. В обществе созрело
массовое недовольство режимом; в Испании
был самый высокий в Европе уровень забастовочного
движения. Развертывалось национальное
движение (в стране басков, в Каталонии,
Галисии). Создавались оппозиционные режиму
политические блоки и партии, экономические
конфликты носили политический характер.
Выявилась характерная для той кризисной
ситуации в Испании особенность в расстановке
политических сил, их соотношении: установилось
равновесие правых и левых сил, что исключало
возможность как тем, так и другим прибегнуть
к насилию. В ситуации кризиса и формировалось
желание большинства к политическим переменам,
выкристаллизовывалась воля большинства
к изменениям в направлении к демократии.
В то же время складывалась новая политическая
элита, приобретавшая большую поддержку
общества. Теряли свое значение и роль
старые политические и идеологические
ценности, и развертывался поиск иных
опорных ценностей – гражданских и политических.
Таким образом, начало в обществе политического
кризиса – одна из существенных общих
черт процесса перехода к демократии.
Кризисная ситуация, как показывает испанский
опыт, является предшественником перехода
к демократии при наличии у населения
данной страны определенной политической
культуры и способности к соответствующим
переменам. . Тем более, если речь идет
об эволюционном переходе. Какие элементы
культуры имеются в виду? Прежде всего,
традиционное уважение воли большинства
и вместе с тем признание за каждым членом
сообщества и отдельными меньшинствами
(будь то социальными или этническими)
защищать свои интересы, выражать свою
волю. Нетерпимость, враждебность во взаимоотношениях,
непримиримый антагонизм, разделяющий
общество на полярные социально-политические
полюса, перечеркивают возможность достижения
договоренности между политическими силами
и реальности компромиссов, необходимых
в ходе любых социальных демократических
преобразований.Следовательно, наличие
культурно-политических предпосылок,
обеспечивающих способность большинства
общества, его элит к социально-политическим
изменениям в направлении демократии,
и ответственность за судьбы прогресса,
выступает другим общим признаком переходного
процесса. С политическим национальным
кризисом общество может покончить при
условии осуществления качественных изменений
системы, а не отдельных частичных перемен
и уступок со стороны устаревшего режима.
Реформирование политической системы
в направлении введения демократических
институтов и норм, расширения (или установления)
прав и свобод граждан; перерастание ограниченных
реформ (если они имеют место) в глубокие
и всеохватывающие, в результате чего
к власти приходят и у власти закрепляются
подлинно реформаторские силы, - таково
главное содержание политического перехода
к демократии. Конкретные особенности
как политического национального кризиса,
так и реформаторского процесса определяются
спецификой общественно-политической
ситуации, характерной для той или иной
страны. При тоталитарном режиме государство
поглощает гражданское общество. Оно стремится
контролировать все стороны жизни людей,
принуждает граждан к единообразию их
социальных отношений, придавая им государственную
идеологизированную форму. Большое различие
политических процессов имеет место в
тех странах, где утверждение демократических
режимов связано со сменой социально-экономических
систем: в странах Восточной Европы, в
республиках бывшего Союза ССР.Переход
от тоталитаризма к демократии в нашей
стране произошел позднее чем в других
странах и до сих пор не закончен. Для
России, в настоящий период такой режим
необходим: страна с ее огромными просторами
и многочисленными национальными общностями
иначе управляема быть не может. Возникает
вопрос, возможно ли в принципе решение
грандиозной задачи перехода к демократии
эволюционным путем? Исторический опыт
многих стран показывает, что возможен.