История государственного управления

 Объективная  потребность существенной перестройки  всей системы управления чувствовалась  повсеместно. Однако ни наука, ни политика, ни практика не были готовы к осуществлению такой перестройки. Бесконечная цепочка непродуманных реорганизаций не дала нужного эффекта. Предстояло еще пройти долгий путь накопления знаний и опыта методом «проб и ошибок», прежде чем могла быть сформирована целостная концепция качественных преобразований в советском обществе. Все это подрывало авторитет Н.С. Хрущева, вызывало неудовлетворенность его нескончаемыми реорганизациями, закономерно привело к смене руководства и началу нового этапа реформы, который начался в 1965 году.

4. Опыт и уроки аграрной политики, как индикаторы реформ 1953-1964 года.

 4.1 Суть агарной политики и ее результаты.

 Во второй  половине 50-60-х годов складывались, а точнее, могли сложиться принципиально отличные от довоенных условия для социально-экономического развития колхозов и совхозов. Это было время попыток реально переосмыслить прошлое, обеспечить крутой подъем сельского хозяйства, но также и время дерзких, граничащих фантастикой перспективных программ и обещаний, вспышек успеха и постепенного скатывания к застою.

 Причин столь  печального финала много. Но  одна бесспорна.

 Динамичное  социально-экономическое развитие  страны зависит от оптимального  взаимодействия всех сфер жизнедеятельности  общества, и, прежде всего политики  и экономики. Основными причинами  отставания сельского хозяйства на рубеже 50-60 годов явились нарушения экономических законов развития производства, принципов материальной заинтересованности колхозников и рабочих совхозов в подъеме общественного хозяйства, правильного сочетания общественных и личных интересов. В значительной мере сказался субъективизм в руководстве, что привело к ошибкам в планировании, финансировании и кредитовании сельского хозяйства, в политике цен. Немалый ущерб колхозному и совхозному производству нанесли необоснованные перестройки руководящих органов, породившие обстановку безответственности и нервозности в работе. Без учета местных условий нередко давались многочисленные шаблонные указания по агротехнике, содержанию и кормлению скота, по структуре посевных площадей и другим вопросам. Это неизбежно сдерживало инициативу руководителей и специалистов, всех тружеников деревни, мешало нормально вести дело.

 За 12 лет,  с 1953 по 1964 год, прошло 11 специальных  совещаний и Пленумов ЦК по  вопросам развития сельского  хозяйства и еще на двух эти вопросы рассматривались наряду с другими.

 Можно было  бы ожидать соответствующих сдвигов  в самом сельском хозяйстве,  но влияние политики на производство  в тот период в целом оказалось  явно неэффективным. Что же  произошло? Почему оказалась неэффективной необычайно активная политика тех лет?

 Дело в  том, что насильственные методы  осуществления сплошной коллективизации,  связанные с нарушением принципов  развития кооперации, как добровольность, многообразие форм, последовательность  их развития, привели к тому, что созданный в

 СССР тип  сельскохозяйственный предприятий  был значительно деформирован, а  коллективы этих предприятий  – лишены элементарных демократических  норм самоуправления и жизни.  Между тружениками села и полученной  ими от государства землей  – их надеждой и кормилицей – возникли мощные бастионы административно командой системы управления, которые так и не удалось разрушить.

 Но существовала  другая альтернатива становления  колхозного строя. Суть ее заключалась  в постепенном отказе от груза  извращений в развитии кооперации, как бы возврате ее в естественноисторическое русло, но уже на новом уровне хозяйствования, развития производственных отношений. Необходимо было отказаться от жесткой регламентации колхозной жизни, предоставление колхозам права самостоятельно решать свои хозяйственные, социальные нужды, сочетая, увязывая их с ориентирами демократизации всей системы управления.

 Нужно признать, что Хрущев, несмотря на противоречивость  своих оценок положения дел  в сельском хозяйстве, первым  среди официальных деятелей фактически признал такую альтернативу и во многом стремится ее реализовать. Именно в 50-е годы была предпринята попытка перехода к относительной самостоятельности колхозов и совхозов.

 Важную роль  сыграл сентябрьский Пленум ЦК 1953 года. В соответствии с его решениями государственные заготовительные цены на скот и птицу увеличились более чем в 5 раз, на молоко – в 2, картофель – в 2,5 раза, овощи – на 25-40 %. Повышались и закупочные цены на продукцию, продаваемую сверх обязательных поставок. Эти меры позволяли значительно укрепить экономику колхозов. Были приняты действенные меры против нарушения важнейшего принципа артельной формы колхозного производства – правильного сочетания интересов в развитии общественного и личного хозяйства: снижены нормы обязательных поставок продукции с личных подсобных хозяйств, предусмотрены твердые ставки налогообложения в соответствии с размерами приусадебных участков.

 Пересматривалась  система расчетов с колхозами  за реализацию продукции. Им  стали выплачивать денежные авансы, часть которых предназначалась для выдачи колхозникам по трудодням в течение всего года. Этот порядок позволил впоследствии ввести в колхозах денежную гарантированную оплату труда. Были приняты меры по улучшению планирования, укреплению колхозов кадрами, усилению роли МТС в развитии колхозного производства.

 Реорганизация  МТС и продажа техники колхозам  в соответствии с решением  февральского (1958 г.) Пленума ЦК сделала  колхозников потенциально полноправными  хозяевами или пользователями  всех основных средств производства. Отмена обязательных поставок и натуроплаты за работы МТС, введение денежной оплаты труда и такого же счета себестоимости продукции и рентабельности производства практически включали колхозную экономику в единые товарно-денежные отношения всей советской экономики, что создавало реальную основу для перехода колхозов на хозрасчет. Повышение роли принципа материальной заинтересованности привело к росту реальных доходов колхозников, рабочих и специалистов совхозов.

 Все это,  безусловно, означало рождение новой перспективной альтернативы, открывало реальные пути для дальнейшего развития сельского хозяйства. Казалось бы, ничто не предвещало тех оценок положения в сельском хозяйстве, которые прозвучали с трибуны мартовского Пленума 1965 года.

 4.2 Три сверхпрограммы и их полный провал

 Н.С. Хрущев  поверил в возможность в 2-3 решить продовольственную проблему  в стране и в достатке удовлетворить  потребности населения в продуктах.  Было разработано три сверхпрограммы.

1) Прежде всего, это целинная эпопея. Страна, располагавшая крупнейшими в мире просторами уже вовлеченных оборот плодороднейших черноземов и благодатно естественно орошаемых нечерноземных угодий, но получавшая мизерные по сравнению с развитыми капиталистическими, а также другими странами урожаи зерновых; страна, в которой около половины поголовья скота размещалось во временных и неприспособленных помещениях, в которой даже уже получаемый валовой сбор зерновых не был обеспечен надежными хранилищами, в которой ощущался острейший дефицит трудовых ресурсов, и, прежде всего кадров механизаторов, именно в основных зерновых и животноводческих районах, - эта страна с целью дальнейшего приращения производства зерна и продукции животноводства пошла, да еще под флагом интенсификации, на громадное отвлечение людских и финансовых ресурсов из уже освоенных районов, на колоссальное расширение фронта работ, освоение огромных массивов целинных земель, значительное увеличение площади пашни, создание на ней новых хозяйств. Понять это трудно. Непомерные масштабы, волевые методы, ничем не обоснованные сроки, при отсутствии каких-либо проектных и научных изысканий, превратили освоение целины в волюнтаристическую сверхпрограммы со всеми вытекакающими отсюда последствиями. Нельзя, конечно, не замечать и того факта, что освоение целины означало, по существу, создание довольно крупной зерновой базы на востоке страны. Но цена этого оказалась несоразмерной результатам.

2) Следующая  сверхпрограмма тех лет – скоропалительное  по времени и утопическое по  масштабам расширение площади посевов кукурузы и других «чудо-культур». Логика при этом была предельно прямолинейной: всю пахотоспособную землю распахать, всю пашню засеять, засеять потенциально, невзирая на зональные различия, самыми «высокоурожайными» культурами и получить за счет этого максимум продукции, кормов.

 Идеализация  возможностей «чудо-культур» привела  почти к десятикратному расширению  в стране посевов кукурузы  или, например, «царя-гороха». А  результаты между тем были  плачевными. В 1962 году урожайность кукурузы на силос и зеленый корм составляла в колхозах и совхозов Нечерноземной зоны РСФСР 33,6 центнера с гектара на площади 3,3 миллиона гектаров. В 1963 году она снизилась до 31,2, разница между желаемым и действительным непомерная. Ведь для того, чтобы «королева полей» взошла на трон и доказала свое высокое звание, нужно, естественно время. Но ждать командно-приказной аппарат не может. Он начинает действовать сразу и находит себе работу: расчищает ей дорогу и наносит сокрушительный удар по найденным в глуши кабинетов «потенциальным противникам» - многолетним травам, чистым парам.

3) И, наконец,  поистине фантастическая сверхпрограмма  тех лет по животноводству. Н.С.  Хрущев поставил задачу: «В ближайшие  годы догнать США по производству  мяса, масла и молока на душу населения». Газеты рапортовали о повсеместном увеличении производства мяса, но самом деле проводилось безрассудное насильственное обобществление и уничтожение поголовья скота личных подсобных хозяйств, имели место прямой обман, приписки.

 Стремление выполнить «программу» любой ценой привело к тому, что лишь в 1963 году было забито почти 30 миллионов (42 %) поголовья свиней в стране. И лишь через 15 лет это, дотоле непрерывно растущее поголовье, было восстановлено, а еще через 10 лет оно увеличилось примерно на 10 миллионов голов – ровно на столько, на сколько оно возрастало после 1956 года каждые два года.

 Итак, три  задачи, три сверхпрограммы и  три полных провала.

 4.3 Общие причины провала реформ на примере аграрной политики.

 Сверхпрограммы скоропалительные реорганизации – это неизбежные и характерные издержки административной системы.

 Изменить  сами подходы, методы, формы управления  экономикой Хрущеву, руководству партии не удалось. Система оказалась практически неизменной, а сам Хрущев оказался не только ее предводителем, но и пленником. Система требовала по-человечески непосильного количества решений по остро назревшим и сложным вопросам. Хрущев был не в состоянии правильно, научно обоснованно решать массу проблем развития сельского хозяйства.

 Для этого  у него недоставало ни теоретической  подготовки, ни специальных знаний, а с советами других – ученых, специалистов - он мало считался.

 Хрущев не  проникся глубоким пониманием  места и значения всех, рожденных  тогда реформ и тем более  оказался не способным к последовательной их реализации. Концентрация большей части имеющихся в самом сельском хозяйстве и привлекаемых извне людских, финансовых, материально-технических ресурсов в направлении сверхпрограмм была экономически неоправданной. Уже по итогам семилетки стало ясно, что сельскому хозяйству страны не хватало ре столько капиталовложений, сколько умения, возможностей эффективно их использовать.

 Система  не дала возможности реализовать  открывшийся шанс.

 Издержки  командования колхозами и совхозами свели, по существу, на нет все усилия тружеников села. Сам Хрущев многократно говорил о ценах, рентабельности, хозрасчете. Но в практической своей деятельности безмерно любил арифметику посевных площадей, урожаев и валовых сборов. Он хотел сначала добиться изобилия, а потом считать издержки, найти им оправдание в свете достижения высшей цели.

 Система  работала якобы от имени народа. Свои планы и действия она  связывала с дерзновенными починами  передовиков производства. Социалистические  обязательства значили больше, чем наука и экономический расчет.

Заключение.

Подводя итоги  преобразованиям, которые предпринимались  Хрущевым и партией с 1953 по 1964 год, можно сказать, что их результаты были очень противоречивы. С одной  стороны начало реформ было много обещающим: повысился валовой продукт в сельском хозяйстве, успешно решалась острая жилищная проблема, сильно обнадеживали темпы развития науки и повышения квалификации рабочих, демократизировалась общественная жизнь, людям стало легче «дышать», напряжение, которое существовало в обществе при Сталине сильно спало, наконец-то, что-то нужное делалось для крестьянства.

 Но конец  50-х начало 60-х годов показал,  что реформы зашли в тупик,  и никто из партийной верхушки  не хотел признать, что дальнейшее  развитие с прежним типом руководства невозможно.

 Хрущев судорожно  искал причины сложившейся ситуации  и пути ее разрешения. Он предлагал  реорганизовать партийную структуру,  что естественно не могло понравиться  его товарищам по партии, да  и сам Хрущев не был готов к коренному изменению структуры управления. Хрущев, который всю жизнь проработал в системе, где все решалось кучкой людей, не смог понять, что при существовавшей тогда системе экономика и наука не могла развиваться интенсивно, так как просто не существовало экономических стимулов, а на принуждении или «сознательности» далеко не уедешь. Те шаги, которые делались в сторону повышения материальной заинтересованности, не смогли коренным образом изменить существовавшую ситуацию, так как у людей за время тотального контроля пропала инициатива, люди все еще боялись возможных последствий, особо эта проблема проявлялась в научной и культурной сфере.