Контрольная работа по "Политологии"

МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ИЖЕВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ»

КАФЕДРА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ, СОЦИОЛОГИИ И ПОЛИТОЛОГИИ

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА ПО ПОЛИТОЛОГИИ

Вариант № 6

Ижевск, 2011

1. Какие существуют трактовки глобализации? Угрожает ли она государственному суверенитету, в том числе и российскому?

              Глобализация — слишком часто употребляемый термин, которому можно придавать самые различные значения. Процесс глобализации может рассматриваться как в политическом аспекте, так и в экономическом и культурном, что позволяет говорить о культурном характере. В наиболее общем виде глобализация может быть определена как исторический процесс сближения наций и народов, между которыми постепенно стираются традиционные границы.

              Глобализация — явление отнюдь не новое. Глобализация в форме интенрнационализации хозяйственных связей и межнационального общения активно развивалась в конце XIX- начале XХ в. Правда, мировые кризисы, войны и распад колониальных империй в ХХ в. существенно ослобляли импульсы глобализации.

              Начиная с середины ХХ в., и особенно в последние деситилетия, тенденция к глобализации является преобладающей, нивелируя значения национального и регионального своеобразия. Это проявляется прежде всего в формировании единого экономического и культурного пространства, когда чрезвычайная пестрота экономического и культурного уклада доиндустриального общества сменяется относительно универсальными формами экономической и культурной сфер жизнедеятельности. Поэтому иногда глоболизм определяют как формирование единой капиталистической системы, в рамках которой действуют единые законы рыночных отношений.

              В политическом плане глоболизация проявляется в формировании и функционировании национальных единиц различного масштаба: политические и военные блоки (НАТО), имперские сферы влияния (бывший социалистический лагерь), коалиции правящих групп («Большая семерка»), континентальные объединения (Европейский Союз), всемирные международные организации (ООН). Очевидны уже контуры всемирного правительства в лице Европейского парламента и ИНТЕРПОЛа.

              В экономическом плане процесс глобализации можно выразить понятием «мировая капиталистическая экономика», в которой усиливается роль региональных и мировых экономических соглашений, а также наблюдается глобальное разделение труда, усиление роли многонациональных и транснациональных корпораций, которые нередко обладают доходом, превышающим доход среднего национального государства. Такие компании, как «Тойота», «Макдоналдс», «Пепси — Кола», утратили национальные корни и действуют по всему миру. Финансовые рынки молноеносно реагируют на политические и социональные изменения в различных регионах мира.

А.С. Панарин в своей монографии «Искушение глобализмом» говорит о том, что «американцы оказались призрачными глобалистами, приследующими свои великодержавные цели...» Таким образом, он делает вывод о том,  что в американском толковании мировой порядок и глобальная власть (мировое правительство) являются их порядком и их властью над миром. Что ж, с этим трудно не согласиться. Свои взгляды на историю развития  глобализма автор «               Искушения глоболизмом» выразил в предложенной им квалификации типов глобализма. Всего он выделяет три типа глобализма:

      глобализм просвящения, заложенный ещё у истоков европейского модерна и ведущий к формированию единого мирового пространства, основанного на универсалиях прогресса;

      Эзотерический глобализм правящих элит, образующих консорциум мирового правящего меньшества и за спиной своих народов сговаривающихся между собой. Формирование мирового порядка происходит по специально разработанному сценарию, далекому от ожиданий народа, не посвященного в планы этого привилегированного клуба глобалистов;

      глобализм, основанный на традиционной процедуре превращения одной державы в монопольного носителя мировой власти, т. е. Формирование однополярной глобальной системы.

              Каждый из этих типов глобализма, считает А.С.Панарин, был задействован при переходе от биполярного мира к однополярному, но с разной степенью подлинности. Первоначально, на стадии перестройки была использована пропагандистская форма просвященческого глобализма, верующего в универсалии прогресса и единство мировых судеб народов, в результате чего были расшатаны и разрушены традиционные национальные устои, идеология советского народа. Второй тип глобализма был использован для манипулировнаия сознанием постокомунистической элиты, которой предстояло сдать свою страну «победителям» в «холодной войне», в результате чего прежние, конфликтующие  друг с другом национальные элиты объединились для решения между собой дальнейшей судьбы российского и остальных народов. Однако на самом деле предшествующие этапы были лишь этапом для реализации третьего варианта, и в результате США, оставшись единственной свердержавой, получили возможность диктовать единолично свои условия мировому сообществу. Таков взгляд на современный глобализм  одного из российских политических теоретиков.

              Ускоренное развитие коммуникаций в 90-е годы создало широкий круг принципиально новых возможностей для получения информации и влияния с ее помощью, мобильности и повышения качества «человеческого потенциала». Тем самым оно предоставило гражданам развитых и, в меньшей степени, успешно развивающихся стран качественно новые «степени свободы». В сочетании с исчезновением удушающего страха перед уничтожением в глобальной ядерной катастрофе и демократизацией бывших социалистических стран это создало принципиально новую общественную атмосферу, основой которой, как и общественных атмосфер всех великих революций, стало кардинальное усиление независимости личности.

              Первый кризис глобальной экономики (1997-1999 годы) не просто убедительно и непосредственно доказал человечеству качественно возросшую по сравнению даже с первой половиной 90-х годов (не говоря уже о периоде биполярного мирового устройства) взаимосвязанность и взаимозависимость различных стран и регионов Земли. Его главным значением, как представляется, стало осознание неоднозначности влияния коммуникативного бума первой половины 90-х годов на общественные отношения - как на уровне международных отношений, так и внутри отдельных обществ.

              До него общественное сознание человечества (то есть прежде всего развитых стран) было очаровано процессом расширения коммуникаций и воспринимало его с некритическим энтузиазмом, доходящим до восприятия его как абсолютного блага и ожидания от него автоматического устранения всех основных экономических и социальных проблем, - примерно так же, как до Первой Мировой войны оно относилось к техническому прогрессу.

              Подобно тому, как катаклизмы ХХ века показали, что в среднесрочном плане технический прогресс отнюдь не обязательно ведет к общественному прогрессу, первый кризис глобальной экономики убедил человечество в том, что кардинальное облегчение и повышение интенсивности коммуникаций способны не только улучшать, но и качественно осложнять социально-экономическую ситуацию как в отдельных странах, так и в мире в целом.

              Так как человечество склонно давать новое имя каждому новому явлению (вместо более логичного и экономного наполнения новым смыслом старых понятий), эти грандиозные и во многом драматические перемены не могли не отразиться на терминологии.

              «Коммуникационный бум», сблизивший человечество и превративший его (в пределах развитых обществ и элит успешных развивающихся стран) в единое целое, породил понятие «глобализация». Кризис же 1997-1999 годов, поставив его в центр весьма нетривиальных дискуссий о перспективах всей цивилизации и отдельных стран, сделал его едва ли не наиболее популярным термином.

              К сожалению, он не избежал печальной судьбы большинства других модных слов: почти каждый использующий их вкладывает в них свой собственный, особый и только ему ведомый смысл, как правило, мало задумываясь о том, что слово должно иметь и общеупотребительное значение.

В результате дискуссии о глобализации в целом ряде случаев приобретают прискорбный характер не менее «бессмысленного и беспощадного», чем русский бунт, традиционного русского интеллигентского спора. Его участники, используя одни и те же термины, наполняют их каждый своим собственным содержанием и говорят не об общем предмете обсуждения, но каждый о своем.               При этом логика, мотивация и мысли собеседника интересуют их не сами по себе, но лишь как аргументы для подкрепления своей собственной позиции и очернения оппонентов. (Стоит отметить, что этими же пороками, часто даже в еще больших масштабах, страдают и международные дискуссии, особенно когда они затрагивают вопросы политики, идеологии или конкретные интересы даже безупречно цивилизованных и демократичных участников).

              Другой особенностью споров подобного рода является их обманчивая конструктивность. После того, как участники с удовольствием «спустили пар», с жаром поговорив каждый о своем, в конце дискуссии они очень легко приходят к тому, что на самом деле должно было быть сделано задолго до начала не то что обсуждения, но даже размышления, - к взаимному согласованию терминов. Убедившись в том, что под одними и теми же словами они понимали совершенно разные понятия (и что, следовательно, оппоненты отнюдь не являются такими злонамеренными идиотами, какими казались на всем протяжении дискуссии), ее участники с облегчением фиксируют это различие. Затем они расходятся с чувством выполненного перед историей и наукой долга, глубоко удовлетворенные достижением высшей, но, увы, совершенно не приспособленной для достижения каких-либо реальных целей, российской национальной ценности - «примирения и согласия». При этом в большинстве случаев они даже и не вспоминают о подлинной цели затеянной ими дискуссии - поиске истины.

              Эта классическая картина в полной мере проявляется и при обсуждении процессов глобализации (особенно с учетом утраты колоссального объема знаний, накопленных нашим обществом, и падением общего уровня реального образования и культуры).

              Наиболее часто понятие «глобализация» используется в современной литературе, да и в обыденной жизни, для придания наукообразности простому и незатейливому, хотя и никогда не теряющему актуальности понятию «наше время». Для распознания подобных подходов, маскируемых зачастую весьма изощренно, выработан незатейливый, но достаточно эффективный тест. Он сводится к предложению авторам соответствующих материалов или организаторам научных конференций одной из перечня заведомо нелепых, но наукообразных тем. Автору, например, приходилось четырежды за два с половиной года отказываться от участия в научных мероприятиях, организаторы которых принимали, причем порой с энтузиазмом, его предложение выступить на тему «Влияние процессов глобализации на динамику гравитационной постоянной».

              Вторым по распространенности подходом к определению глобализации представляется простое отождествление ее с конкретными наборами технических атрибутов (обычно Интернетом и, как правило, глобальным телевидением) и анекдотов. Для данного подхода классическим является, например, такое определение глобализации: «это когда английская принцесса со своим арабским любовником на немецкой машине с датским мотором и испанским водителем, опившимся шотландского виски, гибнет в Париже, спасаясь от итальянских папарацци».

              При всей несерьезности своей формы это определение, концентрируя внимание на вавилонском смешении географических и национальных признаков, вплотную подводит нас к сути глобализации - к интеграции.

              Вместе с тем простое отождествление этих понятий представляется неправомерным. Глобализация представляет собой совершенно особый, современный и, по всей вероятности, высший этап интеграции. Это не позволяет нам присоединяться к студентам и докторам наук, утратившим душевное равновесие от возможности описать общеизвестные события в принципиально новых терминах (и, соответственно, побороться за качественно новые гранты) и восторженно разглагольствующим о глобализации в эпоху Великих географических открытий и даже ледникового периода.

              Несмотря на моду, понятие «глобализация» имеет свой собственный, определенный и даже наиболее распространенный в настоящее время (хотя и слишком часто воспринимаемый и понимаемый «по умолчанию») смысл.

              Глобализация - это процесс формирования и последующего развития единого общемирового финансово-экономического пространства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий.

              Наиболее наглядным выражением сути этого явления служит общедоступная возможность мгновенного и практически бесплатного перевода любой суммы денег из любой одной точки мира в любую другую, а также столь же мгновенного и практически бесплатного получения любой информации по любому поводу.

              Следует сразу же предупредить, что, несмотря на значительные темпы развития и всемирные масштабы, несмотря на глубину и наглядность преобразований, глобализация все еще находится на начальном этапе своего развития. Она не только не принесла еще все свои плоды - эти плоды, как правило, еще только начинают вызревать и содержатся в сегодняшних процессах «в зародыше».

              Поэтому многие черты глобализации (например, «закрывающие технологии», обеспечивающие качественный рост эффективности и разрушающие традиционные производства) существуют пока что не только не как доминанта, но лишь как только проявляющаяся тенденция, а то и вовсе как настоятельная потребность общественного развития. Данная работа, стараясь избежать соскальзывания в область фантазии, ограничивается лишь теми действительными проявлениями глобализации, которые успели приобрести значимый характер уже в настоящее время.