Контрольная работа по «Политологии»

Незыблемость частной собственности, как и безопасность личности, Макиавелли называл благами свободы, считал целью и основой прочности  государства. По его учению, блага  свободы наилучшим образом обеспечены в республике. В свободных землях и странах, рассуждал Макиавелли, богатства все время увеличиваются: “Ибо каждый человек в этих странах, не задумываясь, приумножает и приобретает  блага, которыми рассчитывает затем  свободно пользоваться. Следствием этого  оказывается то, что все граждане, соревнуясь друг с другом, заботятся  как о частных, так и об общественных интересах и что общее их благосостояние на диво растет”. Макиавелли воспроизводит  идеи Полибия о возникновении государства и круговороте форм правления; вслед за античными авторами он отдает предпочтение смешанной (из монархии, аристократии и демократии) форме.

Особенность учения Макиавелли в том, что смешанную республику он считал результатом и средством согласования стремлений и интересов борющихся  социальных групп. “В каждой республике всегда бывают два противоположных  направления: одно – народное, другое – высших классов; из этого разделения вытекают все законы, издававшиеся в интересах свободы”. Предпосланные  всему учению о государстве рассуждения  о природе человека (индивида) Макиавелли существенно дополняет исследованием  общественной психологии социальных групп, борющихся за влияние в государстве. В Древнем Риме смешанная республика сложилась в результате борьбы и компромиссов народа и аристократии, но их непримиримые распри вокруг аграрного закона погубили республику. В истории Флоренции раздоры простого народа (пополанов) и знатных людей (нобилей) с самого начала носили бескомпромиссный характер; этим обусловлена непрочность Флорентийской республики.

Макиавелли стремился опровергнуть общее мнение историков о порочности народа. Народные массы постояннее, честнее, мудрее и рассудительнее государя. Если единоличный правитель лучше создает законы, устраивает новый строй и новые учреждения, то народ лучше сохраняет учрежденный строй. Народ нередко ошибается в общих вопросах, но очень редко – в частных. “При избрании должностных лиц, например, народ делает несравненно лучший выбор, нежели государь”. Даже взбунтовавшийся народ менее страшен, чем необузданный тиран: мятежный народ можно уговорить словом – от тирана можно избавиться только железом. Бунт народа страшен тем, что может породить тирана, – тиран уже наличное зло. Жестокость народа направлена против тех, кто может посягнуть на общее благо, “жестокость государя направлена против тех, кто, как он опасается, может посягнуть на его собственное, личное благо”. От народа отличается знать. “Нет города, где не обособились бы два этих начала: знать желает подчинять и угнетать народ, народ не желает находиться в подчинении и угнетении”. Если бы не сопротивление народа, аристократы античного Рима погубили бы свободное государство лет на триста раньше; честолюбивые устремления знати – источник беспокойства и смут в государстве. Макиавелли все же считал знать неизбежной и нужной частью государства. Из среды аристократов выдвигаются государственные деятели, должностные лица, военачальники; совершенное подавление пополанами флорентийских нобилей, писал Макиавелли в “Истории Флоренции”, привело к угасанию воинской доблести и душевного величия, а тем самым к ослаблению и унижению Флоренции.

Свободное государство должно быть основано на компромиссах народа и  знати; суть “смешанной республики”  в том и состоит, что система  государственных органов включает аристократические и демократические  учреждения, каждое из которых, выражая  и защищая интересы соответствующей  части населения, сдерживает посягательства на эти интересы другой его части. Вместе с тем Макиавелли с ненавистью отзывался о феодальном дворянстве и призывал к его уничтожению. “Дворянами именуются те, кто праздно  живет на доходы со своих огромных поместий, нимало не заботясь ни об обработке  земли, ни о том, чтобы необходимым  трудом заработать себе на жизнь. Подобные люди вредны во всякой республике и  в каждой стране. Однако самыми вредными из них являются те, которые помимо указанных поместий владеют замками  и имеют повинующихся им подданных”. Засилье дворян, которыми переполнены  Неаполитанское королевство, Римская  область, Романья, Ломбардия, мешает возрождению Италии. Из-за дворян там не было ни республики, ни политической жизни; “подобная порода людей – решительный враг всякой гражданственности”. “Желающий создать республику там, где имеется большое количество дворян, не сумеет осуществить свой замысел, не уничтожив всех их до единого”. На пути к созданию будущей свободной Итальянской республики много препятствий. Освобождение страны от иноземных войск и наемников, от мелких тиранов и многочисленных дворян, от папского государства и интриг католической церкви, поддерживающей раздробленность страны, требует крайних мер, проводимых абсолютной и чрезвычайной властью единоличного правителя, уничтожающего укоренившиеся пороки, учреждающего мудрые законы и порядки. Этой проблеме посвящено наиболее известное произведение Макиавелли “Государь” (в иных переводах – “Князь”).

Законодательству и праву Макиавелли придавал большое значение – благодаря  законам Ликурга Спарта просуществовала 800 лет. Ненарушимость законов он связывал с обеспечением общественной безопасности, а тем самым спокойствия народа: “Когда народ увидит, что никто ни при каких обстоятельствах не нарушает данных ему законов, он очень скоро начнет жить жизнью спокойной и довольной”. Но для Макиавелли право – орудие власти, выражение силы. Во всех государствах основой власти “служат хорошие законы и хорошее войско. Но хороших законов не бывает там, где нет хорошего войска, и наоборот, где есть хорошее войско, там хороши и законы”. Поэтому главным помыслом, заботой и делом правителя должны стать война, военная организация и военная наука – “ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого”. Макиавелли против наемных войск; создание армии, состоящей только из итальянцев, он рассматривал как одно из первоочередных условий создания общенационального государства.

Важным средством политики Макиавелли считал религию. Религия, рассуждал  Макиавелли, – могучее средство воздействия на умы и нравы  людей. Именно поэтому все основатели государств и мудрые законодатели ссылались  на волю богов. Там, где есть хорошая  религия, легко создать армию. В Древнем Риме “религия помогала командовать войсками, воодушевлять народ, сдерживать людей добродетельных и посрамлять порочных”. Государство должно использовать религию для руководства подданными. Макиавелли, однако, не одобряет современное ему христианство, проповедующее смирение, самоуничижение, презрение к делам человеческим. “Религия античная почитала высшее благо в величии духа, в силе тела и во всем том, что делает людей чрезвычайно сильными. А если наша религия и требует от нас силы, то лишь для того, чтобы мы были в состоянии терпеть, а не для того, чтобы мы совершали мужественные деяния. Такой образ жизни сделал, по-моему, мир слабым и отдал его во власть негодяям: они могут безбоязненно распоряжаться в нем как угодно, видя, что все люди, желая попасть в рай, больше помышляют о том, как бы стерпеть побои, нежели о том, как бы за них расплатиться”. Макиавелли порицал католическую церковь и духовенство: “Дурные примеры папской курии лишили нашу страну всякого благочестия и всякой религии”. Кроме того, писал Макиавелли, католическая церковь держала и держит страну раздробленной. В канун Реформации Макиавелли прозорливо предсказывал, что католическая религия “близка либо к своей гибели, либо к мучительным испытаниям”. Рассматривая религию как одно из средств управления людьми, Макиавелли допускал преобразование христианства так, чтобы оно служило прославлению и защите отечества. Отличие его позиции от позиции приверженцев Реформации в том, что образцом и основой религиозной реформы он считал не идеи первоначального христианства, а античную религию, всецело подчиненную целям политики. Не политика на службе религии, а религия на службе политики – такой взгляд резко расходился со средневековыми представлениями о соотношении церкви и государства.

В противоположность католическим богословам, стремившимся подчинить  учение о праве и государстве  христианской этике, Макиавелли отделял  политику от морали. Политика (учреждение, организация и деятельность государства) рассматривалась как особая сфера  человеческой деятельности, имеющая  свои закономерности, которые должны быть изучены и осмыслены, а не выведены из св. писания или сконструированы  умозрительно. Такой подход к изучению государства был громадным шагом  вперед в развитии политико-правовой теории. Прогрессивное по методологической основе политическое учение Макиавелли несло на себе отпечаток эпохи. Это  особенно ярко выразилось во взглядах Макиавелли на методы осуществления  государственной власти, способы  и приемы политической деятельности. В произведениях Макиавелли политика не только отделялась от морали, но и  противопоставлялась общераспространенным представлениям о должном и недолжном, постыдном и похвальном, человечном и бесчеловечном, позорном и почетном. Деятельность государства он исследовал как такую сферу проявления интересов, чувств, настроений людей, социальных общностей и правительств, в которой  действуют особые правила, не тождественные  нормам морали, регулирующей отношения  между частными лицами. Поступки основателей  государств, завоевателей, узурпаторов  престола, создателей законов, политических деятелей вообще, рассуждал Макиавелли, должны оцениваться не с точки  зрения морали, а по их результатам, по их отношению к благу государства. Макиавелли стремился обосновать несовместимость  политических правил и элементарных норм морали и их принципиальную противоположность. Государства, писал Макиавелли, создаются  и сохраняются не только при помощи военной силы; методами осуществления  власти являются также хитрость, коварство, обман. “Надо знать, что с врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй – зверю; но так как первого  часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму. Отсюда следует, что государь должен усвоить то, что заключено в природе и  человека, и зверя... – поучал Макиавелли. – Из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев  боится капканов, а лиса – волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и  льву, чтобы отпугнуть волков”. Государственный  деятель не должен быть всегда верен  договорам: “Мы знаем по опыту, что  в наше время великие дела удавались  лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца... Разумный правитель  не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание”.

Идеалом государственного деятеля, которым  Макиавелли восхищался, был герцог Романьи Чезаре Борджиа, стремившийся расширить свои владения вероломными и жестокими способами, типичными для феодалов эпохи позднего средневековья. Ссылаясь на деяния романьского герцога и ставя их в пример, Макиавелли писал, что для укрепления и расширения государства политик должен уметь решаться на великие, виртуозные злодейства, подлости и предательства, требующие, как он считал, мужества, геройства, широты души. В политике единственным критерием оценки действий правителя государства является укрепление власти, расширение границ государства. Для достижения этой цели правитель должен использовать все средства, в том числе аморальные: “Пусть обвиняют его поступки, лишь бы оправдывали результаты, и он всегда будет оправдан, если результаты окажутся хороши”. При всем том, учил Макиавелли, вероломство и жестокость должны совершаться так, чтобы не подрывался авторитет верховной власти. Отсюда вытекает одно из излюбленных Макиавелли правил политики: “Людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое – не может”. “Следует или вовсе не обижать никого, или удовлетворять своей злобе и ненависти одним ударом, а потом успокоить людей и возвратить им уверенность в безопасности”. Лучше убить, чем грозить, – грозя, создаешь и предупреждаешь врага, убивая – отделываешься от врага окончательно. Лучше жестокость, чем милосердие: от наказаний и расправ страдают отдельные лица, милосердие же ведет к беспорядку, порождающему грабежи и убийства, от которых страдает все население. Лучше быть скупым, чем щедрым, – щедрый обирает многих, чтобы одарить немногих, скупым же недовольны немногие, а народ не обременен излишними поборами. Лучше внушать страх, чем любовь, – любят государей по собственному усмотрению, боятся – по усмотрению государей, мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него. Все обиды и жестокости надо учинять разом: “Чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше”. Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные – исполнять сами.

Рекомендуя правителям государства  в зависимости от того, куда дует ветер фортуны, “по возможности  не удаляться от добра, но при надобности не чураться и зла”, Макиавелли в  то же время советовал государям  притворяться носителями нравственных и религиозных добродетелей. В  государственной деятельности, поучал Макиавелли, “всегда в выигрыше оказывался тот, кто имел лисью натуру. Однако натуру эту надо еще уметь  прикрыть, надо быть изрядным обманщиком и лицемером”. “Самое главное для  государя – постараться всеми  своими поступками создать себе славу  великого человека, наделенного умом выдающимся... Каждый знает, каков ты с виду, немногим известно, каков  ты на самом деле, и эти последние  не посмеют оспорить мнение большинства, за спиной которого стоит государство”. Эти и аналогичные рекомендации Макиавелли черпал из современной ему  политической практики.

В период позднего средневековья феодальные отношения во всех странах образовывали запутанный клубок прав и обязанностей, порождающий непрекращающиеся конфликты  феодалов, непрерывную борьбу между  королевской властью и вассалами, вереницу измен, предательских убийств, отравлений, коварных интриг, прикрываемых поэтическим именем рыцарства, рассуждающего  о дворянской чести и дворянской верности. Именно эту практику Макиавелли поднял на теоретический уровень  “высокой политики” и попытался  дать ей своеобразные оправдания. Многие рекомендации Макиавелли послужили  практическим руководством для беспринципных  политиков; поэтому “макиавеллизм” стал символом политического коварства.

Произведения Макиавелли оказали  громадное влияние на последующее  развитие политико-правовой идеологии. В них сформулированы и обоснованы главные программные требования буржуазии: незыблемость частной собственности, безопасность личности и имущества, республика как наилучшее средство обеспечения “благ свободы”, осуждение  феодального дворянства, подчинение религии политике и ряд других. Наиболее проницательные идеологи буржуазии  высоко оценили методологию Макиавелли, в особенности освобождение политики от теологии, рационалистическое объяснение государства и права, стремление определить их связь с интересами людей.

Рассуждения Макиавелли о способах и приемах политической деятельности предопределялись не только спецификой исторических условий того времени, но и сущностью методов власти меньшинства, опирающегося на насилие. Политика господствующих классов всегда стремилась найти идейную опору  в общественной морали и теоретическое  обоснование в философии. Макиавелли поменял местами опору и обоснование: его поиск теоретических основ  эффективности политики правящего  меньшинства неизбежно привел к  противопоставлению принципов такой  политики общепризнанным элементарным нормам морали, к обоснованию конкретных рекомендаций, приноровленных к практике противостоящих народу правительств. Именно поэтому труды Макиавелли оказали влияние не только на развитие политико-правовой теории, но и на реальную политику ряда государственных деятелей, одни из которых (Ришелье, Наполеон, Муссолини) открыто признавали это влияние, другие же, следуя практическим рекомендациям  Макиавелли, его же лицемерно порицали (“Анти-Макиавелли” Фридриха II. Прусского). В одном из своих строго секретных  писем для членов Политбюро ЦК РКП(б) Ленин называл Макиавелли умным писателем по государственным вопросам, справедливо говорившим о способах достижения известной политической цели.