Морально-этический идеал в гандизме и его значение в современном мире

М.Ю. Острейкина

Морально-этический идеал в гандизме

и его значение в современном мире

Гандизм – это совокупность религиозно-философских, морально-этических и политических концепций, выдвинутых М.К. Ганди (1869-1948) в ходе национально-освободительной борьбы индийского народа против английских завоевателей.

Социально-политическое и религиозно-философское учение, разработанное М.К. Ганди, ставшее идеологией индийского национально-освободительного движения.

Учение (концепция) ненасильственного общества и новый метод политического действия - гражданское неповиновение, разработанные М.К. Ганди (1869- 1948) и его последователями.

Основные принципы и черты Гандизма: достижение независимости мирными, ненасильственными средствами, путем вовлечения в борьбу широких народных масс; идеализация старины, апелляция к религиозным чувствам народных масс, одновременно борьба с кастовым неравенством.

Опираясь на индуистские концепции, Гандизм выдвигает идеал «общества всеобщего благоденствия», якобы существовавшего в прошлом. Однако в Гандизме этот идеал связывается с протестом широких слоев, выступающих против капитализма, за ликвидацию эксплуатации человека человеком, установление общественной собственности на средства производства и т.п.

В борьбе за достижение справедливого общества Гандизм исходит из необходимости сохранения исторически сложившихся институтов и обычаев при постепенном ненасильственном их преобразовании путём наполнения новым содержанием.

Гандизм отвергает неравенство, выступает против кастового деления.

Разработанная Ганди и принятая его последователями тактика ненасильственной борьбы за независимость получила название сатьяграхи (упорство в истине) или несотрудничества и гражданского неповиновения. Сатьяграха заключалась в отказе от титулов, пожалованных англичанами; бойкоте правительственных учебных заведений; организации мирных демонстраций, политических забастовок, и в исключительных случаях, в отказе от уплаты налогов. Для тактики гандизма характерен компромисс, стремление разрешить отдельные конфликты с английскими властями путем переговоров и соглашений на основе взаимных уступок.

Философскую основу гандизма составляет концепция объективного идеализма. В области этической Ганди выдвигает принцип «ахимсы», т.е. ненанесения какого-либо вреда живым существам, заимствованный из джайнизма. «Ахимса» трактуется как философско-этическое обоснование тактики ненасилия. Гандизм исходит из примата средств над целями и утверждает, что средства и цели неотделимы. Хорошие цели достигаются только хорошими средствами, их нельзя достичь плохими средствами. Идеализируя патриархальную жизнь, Ганди учит, что нравственное самоусовершенствование – основной путь достижения человеком внутреннего удовлетворения и душевного покоя. Ганди неоднократно упоминал о влиянии, оказанном на него Л.Н. Толстым и его философией; Ганди был большим почитателем Толстого и состоял с ним в переписке. Еще при жизни Ганди многие его последователи не принимали его философии, хотя и признавали его руководство. Например, Дж. Неру не придавал абсолютного значения принципу ненасилия в борьбе за независимость, выступал за развитие крупной промышленности и т.п. Да и сам Ганди не всегда был последователен в проведении тактики ненасилия. Так, в период 2-й мировой войны он допускал использование вооруженных сил перед лицом угрозы японского вторжения в Индию.

После достижения независимости (1947) правящие круги Индии используют идеологию Ганди, чтобы препятствовать развертыванию классовой борьбы. Так, они поддержали развернувшееся в 1951 под руководством гандиста В. Бхаве движение «бхудан». В то же время в борьбе против рабочего и крестьянского движения правящая партия Индийский национальный конгресс не отказывается от применения насилия: разгон демонстраций полицией (в 1954 - в Бомбее), вооруженное подавление забастовок (в 1957 - в Калькутте), вооруженное подавление движения племен нага в Ассаме в 1960-61 и т.д.

Ненасилие – система ценностей, этическая и социальная концепция и практика, состоящая в неприятии насилия и отказе от использования насилия для достижения любых целей.

Ненасилие может проявляться как принципиальное религиозное, этическое, философское убеждение и как прагматическая политическая стратегия.

В христианстве идеи ненасилия были сформулированы в Нагорной проповеди. Одной из провозглашенных в проповеди заповедей было: «Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5:39).

В буддизме и индуизме понятие ненасилия восходит к идее ахимса, означающему «непричинение вреда живым существам», противоположности насилию. Вслед за использованием Махатмой Ганди понятия ахимса как синонима ненасилия такое понимание утвердилось в современной европейской культуре. Однако понятие ахимса скрадывало активный, деятельный аспект ненасилия, как его понимал М. Ганди, и он впоследствии разработал новое в индийской философии понятие «сатьяграха» для выражения своих взглядов на ненасилие.

Как способ гражданского воздействия на общество и власть, стратегия борьбы, ведущей к социальным преобразованиям, ненасилие было реализовано Махатмой Ганди в длящейся несколько десятилетий борьбе против английского правления в Индии. Позже Мартин Лютер Кинг адаптировал и пропагандировал философию и методы Ганди для ненасильственной борьбы за гражданские права негров в США.

Сторонники стратегии ненасилия считают, что в основе любой власти лежат сотрудничество и послушание граждан, и это справедливо для любых политических режимов и для любых организаций, будь они бюрократическими или милитаризированными. Вследствие этого, стратегия ненасилия в масштабах общества будет нацелена на уменьшение власти правителей за счет уменьшения гражданами сотрудничества с ними и делегитимации власти за счет явного выражения несогласия.

Оппоненты стратегии ненасилия делают акцент на стремлении оппозиции к делегитимизации (демонизации) действующей власти. Обычно этот процесс производится не в правовом поле, а в сознании граждан. То есть все неприятности граждан (в их сознании) связываются с действиями действующей власти (легитимна она или нет, особого значения не имеет), подводя к мысли, что достаточно сменить действующую власть/режим и все заживут счастливо и свободно. Хотя после переворота/революции так происходит далеко не всегда.

Ненасилие часто связывается с пацифизмом и иногда используется как его синоним. Тем не менее, между двумя этими концепциями имеется заметное различие. Пацифизм концентрируется на вопросах межгосударственного насилия (войны), но не обязательно подразумевает какое-либо движение к социальным или политическим переменам. Ненасилие, как философия социального протеста, предполагает наличие какой-то социальной или политической цели, применительно к достижению которой и выдвигается идея ненасилия. Кроме того, ненасилие, как стратегия и инструмент социального протеста в определенной области, может сочетаться с применением насилия в каких-то других областях.

Ненасилие и агрессия, возможность их сдерживания, факторы порождающие эти феномены, продолжают оставаться одной из проблем, находящихся в поле зрения исследователей социально-нравственных коллизий современного мира.

Несомненно, что XX век был веком насилия, однако одновременно именно в XX веке ненасилие окончательно оформилось в качестве моральной идеи и превратилось в действенный принцип социально-политических ненасильственных движений.

Можно было бы предположить, что опыт ненасилия получит широкое распространение в XXI веке, но его начало ознаменовалось кровавыми событиями (Ирак, Ливия, Украина и др.).

В истории человечества всегда сосуществовали, по крайней мере, две ценностные ориентации. Первая – основана на желании подавлять противоборствующую сторону, господствовать над ней путем навязывания своей воли. Вторая – базируется на отказе от насилия, признавая противоборствующую сторону в качестве равноправного партнера диалога. Именно в этой аксиологической парадигме заключена возможность мирного разрешения конфликтов, при этом жизнь человека оказывается высшей этической ценностью.

Следует заметить, что отказ от оппозиции и «господство-подчинение» отнюдь не означают отказа от власти как таковой, а лишь от определенных форм ее реализации, не допускающих ни самоуправления, ни свободы личности.

На протяжении веков насилие было формой общественного развития, хотя наряду с этим имела место ненасильственная практика, однако проявлялась она, как правило, на индивидуальном уровне.

Именно на рубеже XX-XXI веков представилась возможность спроецировать идею ненасилия в практическую плоскость на уровень социально-политических процессов. Эта возможность может стать действительностью лишь при условии развития гражданских институтов общества, признании демократических ценностей в качестве основы всех форм социального взаимодействия, а также соблюдения норм международного права при разрешении межэтнических и межгосударственных конфликтов.

Идея ненасилия представляет собой определенный личностный и социальный проект, предусматривающий не только задачи, но и совершенно конкретную технологию деятельности. По мнению А. А. Гусейнова, нельзя считать случайным тот факт, что мыслители, которые в XX веке больше всех сделали для создания современной теории ненасилия, были в то же время выдающимися практиками ненасильственной борьбы.

Л. Толстой, М. Ганди, М.-Л. Кинг – известные теоретики и практики ненасильственной альтернативы.

А. А. Гусейнов делает вывод о том, что «теория и практика ненасилия могут быть правильно поняты только в их взаимоотнесенности, благодаря чему теория выявляет свои эмпирические границы, предметное содержание, а практика предстает как сознательно культивируемая жизненная установка».

Заметим, что данный тезис созвучен некоторым аспектам философии ненасилия, рассматриваемым М.-Л. Кингом в работе «Паломничество к ненасилию». Так, он пытается обратиться к шести основным, по его мнению, характеристикам ненасилия на опыте практических действий.

Во-первых, автор подчеркивает, что ненасильственное сопротивление – это, прежде всего, сопротивление, а не «метод для трусов». Ненасилие – метод физической пассивности, если речь идет об агрессии, но это активность разума и эмоций, направленных на убеждение противника в его неправоте. Таким образом, ненасилие у Кинга не пассивное непротивление злу, а активное ненасильственное сопротивление ему.

Вторым моментом, характеризующим ненасилие, является то, что с его помощью «не стремятся победить или унизить противника, но пытаются завоевать его дружбу и понимание». Уточняя эту мысль, Кинг особо подчеркивает, что, выражая протест путем несотрудничества, участник ненасильственного сопротивления понимает, что это не является целью самой по себе, а только лишь средством для пробуждения морального стыда у противника: «Целью является освобождение и примирение. Последствия ненасилия заключаются в создании общности, тогда как последствием насилия является трагическая горечь».

Третьей составляющей в рассуждениях Кинга о ненасилии является мысль о том, что всякая атака ненасилия направлена, прежде всего, не против людей, которым по тем или иным причинам пришлось творить зло, а против самого зла и его побудительных причин.

Четвертый пункт представляется наиболее спорным, поскольку в нем ненасилие определено через «желание принимать удары противника, не отвечая на них. Участник ненасильственного сопротивления стремится принять насилие, если это неизбежно, но никогда не нанесет ответный удар». Однако, подвергая анализу данное суждение, следует учитывать исторические условия и практику ненасильственной борьбы, осуществлявшуюся самим М.-Л. Кингом.

Пятым положением, определяющим ненасильственное сопротивление, у Кинга выступает возможность избежать не только внешнего физического насилия, но и внутреннего насилия духа, где центром ненасилия полагается принцип бескорыстной любви к ближнему, любви, начинающейся по отношению к другим, ради них самих. Здесь, подобно Л. Н. Толстому, Кинг ищет опору своих рассуждений в толковании сюжетов Евангелия.

И наконец, шестой основной характеристикой ненасилия для Кинга служит понимание того, что на стороне справедливости находится весь мир. Вера в ненасилие выступает здесь верой в будущее, верой в мировую гармонию.

Концепция М.-Л. Кинга представляет несомненный интерес, поскольку демонстрирует единство теории и практики, индивидуального и социального в рассмотрении феномена ненасилия.

В историческом контексте речь сегодня может идти не о выборе между насилием и ненасилием как менее предпочтительной и более предпочтительной альтернативой общественного развития, а о выборе между насилием и будущим человечества.

Актуальность данной темы определяется не только печально известными реалиями современности, но и вечной дилеммой, с которой сталкивается всякий, размышляющий об этике ненасилия. С одной стороны, каждый из нас легко понимает аморальность насилия. С другой стороны, столь же очевидным является понимание аморальности примирения с неправедным делом, равнодушия перед лицом насилия, зла.

Удивительно современно звучит сегодня подход к разрешению этой дилеммы, представленный в фундаментальном труде В. Соловьева «Оправдание добра». Так, рассуждая о смысле войны как апофеоза социального насилия, автор утверждает, что относительно этой формы насилия следует ставить три различных вопроса: «Кроме общенравственной оценки войны есть другой вопрос – о ее значении в истории человечества, еще не кончившейся, и наконец, третий вопрос, личный – о том, как я, то есть всякий человек, признающий обязательность нравственных требований по совести и разуму, должен относиться теперь и здесь к факту войны и к тем условиям, которые из него практически вытекают».

Таким образом, ненасилие как этическое явление, помимо общенравственного и исторического аспектов, содержит личностно-нравственную, духовно-практическую составляющую, которая, определяя отношение к ненасилию каждого индивидуума, определяет и отношение к ненасилию в конкретном обществе.

В последнее время прочно вошло в обиход политической лексики понятие «толерантность», оно часто используется в политико-философских дискуссиях относительно актуальных социально-политических событий. В связи с этим считаем целесообразным обратиться к проблеме соотношения понятий «толерантность» и «ненасилие».