Политическая культура и основные культурные тенденции современной политической элиты России

5. В отличие от западных концепций  политической культуры отечественные весьма часто обращают внимание на проблему соотношения политики и морали. Для политической культуры российского общества решение этой антиномии является исторически обусловленной и большая часть оценок (аксиологических норм) формируется здесь не на основе формального права, а на базе исторически сложившихся морально-этических традиций. В отсутствие развитого гражданского общества такое положение дел является оправданным, поскольку компенсирует незрелость правового государства и неразвитость демократических рычагов воздействия на власть со стороны широкой общественности.

6. Отличительной чертой российской  политической культуры элит является  то, что они развиваются в условиях незрелого гражданского общества, при наличии серьезные «пережитков» авторитарных тенденций и отсутствия адекватной (т.е. приемлемой в российских условиях) либерально-демократической перспективы. В силу этого, в сознании правящих элит чаще всего воспроизводятся мифологические идеологические установки, которые с трудом проникают в массовое сознание россиян и не всегда в нем приживаются так, как того хотелось бы самим властвующим элитам. Поэтому отечественная политологическая мысль фиксирует значительный интерес российских ученых именно к теме политической мифологии власти, а не к политической культуре институтов гражданского общества.

7. Одной из важнейших составляющих  политической культуры современных российских политических элит является ролевая система, в которую включаются политические лидеры. Эти роли, с одной стороны выделяют политика из его окружения, делают его индивидуально-неповторимым, с другой, типизируют его, вводя в мир социокультурных стереотипов, делая его узнаваемым, своим, облегчая восприятие, идентификацию и привыкание к его образу.

Наиболее ярко ролевая система проявляет себя в бинарной оппозиции «трикстер-харизматик». В области публичной политики базовой, с нашей точки зрения является дихотомия «трикстер - харизматик», истоки которой лежат в бинарной оппозиции культуры традиционного общества «трикстер - культурный герой». Данная дихотомия структурирует мифологию культурного пространства, а наличие в дихотомии устойчивых противоположностей позволяет элитам в области публичной политики манипулировать общественным мнением с помощью акцентирования на той или иной политической роли в зависимости от общеполитического контекста.

Функционирование политической культуры и развитие культурных тенденций политической элиты современного российского общества могут и должны рассматриваться в контексте дихотомических противопоставлений, носящих, как правило, диалектически противоречивый характер, не достигающих антагонизма.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретические положения и выводы диссертации обеспечивают совершенствование теории политической культуры и политических элит, позволяют уточнить понятийный аппарат, углубить представления о роли политической культуры в жизни российских политических элит.

Результаты исследования могут применяться в высших учебных заведениях при разработке учебных пособий, в учебном процессе – при подготовке специальных курсов, проведения семинарских занятиях и практикумов по курсам – политология, культурология, политическая культура, политическая философия, политическая этика, философия политики, теории элит (элитология). Положения и выводы диссертации могут послужить основанием для дальнейших исследований в указанной научной области.

Апробация результатов исследования. По теме диссертации опубликовано 8 работ общим объемом 3,9 п.л., в том числе две статьи в журналах рекомендованных ВАК РФ для публикаций результатов научных исследований аспирантов и докторантов.

Результаты диссертационного исследования были апробированы на ежегодных научных конференциях Астраханского государственного университета (Астрахань, 2006, 2007, 2008 гг.), а также на научно-практических и научно-теоретических конференциях: «Россия и Восток: проблема толерантности в диалоге цивилизаций. IV Международная научная конференция» (03-05.05.2007. Астрахань); «Электронная культура. Преодоление информационного неравенства», Международная научно-практическая конференция (Астрахань 2-5 июня 2008 г., Астрахань); «Традиционная славянская культура и современный мир: III Кирилло-мефодиевских чтений» (22.05.2008 г. Астрахань) и др. Материалы диссертационного исследования были также использованы при подготовке докладов и выступлений на «круглых столах» и аспирантских семинарах АГУ.

Структура и объем работы. Структура диссертации определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и библиографии.

II. основное содержание диссертации

Во Введении обосновывается выбор темы, определена ее актуальность, степень изученности, сформулированы гипотеза, цель и задачи исследования, основные положения, выносимые на защиту, раскрыты методологические основы и методы исследования, определена научная новизна, теоретическая значимость работы, ее практическая ценность и представлена апробация диссертации.

Первая глава «Современные теории политической культуры» состоит из трех параграфов, в которых рассматриваются особенности общей теории политической культуры и политических элит, точки их соприкосновения и размежевания.

В первом параграфе «Теоретические основы политической культуры (зарубежный опыт)» анализируется понятие «политическая культура» в традиции западной политической научной мысли, в работах наиболее влиятельных политологов: Г. Алмонд, С. Верба, Л. Пай, У. Розенбаум, Л. Фридмэн, Р. Роуз и Д. Каванах, К. фон Бойме, М. Дюверже, Р.Ж. Шварценберг, П. Бурдье, И. Инглхарт и др.

В диссертации указывается на существовании нескольких классификаций подходов к пониманию сущности политической культуры. В классическом варианте это три подхода: 1) «поведенческий» (Г. Алмонд,         C. Вeрба, Л. Пай), 2) «субъективистский» (А. Браун, С. Уайт) и 3) «символистский» или «интерпретационный» (А. Вилдавский, Л. Диттмер, Х.И. Виарда и Р. Такер). В более расширенном варианте это: нормативный     (С. Уайт), поведенческий (Д. Плейно), ценностный (И. Шапиро, П. Шаран, У. Розенбаум), психологический или интерсубъективный (те же Г. Алмонд, С. Верба) и др.

В параграфе анализируются все вышеперечисленные походы, однако особое внимание уделяется концепции политической культуры Г. Алмонда и С. Вербы в силу того, что именно в ней впервые было акцентировано внимание на факте рождения гражданской культуры из баланса взаимодействия политической элиты и неэлиты, и отведено особое значение культурно-политическому взаимоотношению элит и неэлит в этом процессе.

Параллельно с западными концепциями культуры рассматривается и точка зрения на политическую культуру в зарубежных теориях элит         (В. Парето, Г. Моска, Р. Михельс). Диссертант приходит к выводу, что западная (в частности американская) политологическая традиция рассматривала политическую культуру в целом в тесной зависимости с проблемой политических элит и политического лидерства. Не выделяя как самостоятельную, проблему взаимоотношения качества политической культуры и качества элиты власти, они, тем не менее, постоянно возвращаются к ней, анализируя узловые моменты с точки зрения господствующих в американском обществе демократических традиций.

Во втором параграфе «Специфика современной российской политической культуры в трудах отечественных политологов» рассматриваются концепции политической культуры, принадлежащие российскому научному сообществу (А.С. Панарин, Н.М. Сирота, Е.В. Морозова, А.И. Соловьев, А.Г. Дугин и др.). Признавая приоритет западной теории политической культуры, отечественная политическая наука предлагает свои варианты решения многих проблем. С момента выделения политологии в самостоятельную научную дисциплину проблема политической культуры была одной из центральных тем современных политических дискуссий.

Анализ исследований вышеназванных отечественных политологов приводит к выводу о том, что проблема политической культуры носит фундаментальный характер, прежде всего потому, что она касается непосредственно самого феномена политического сознания и его важнейших аспектов - этического, образовательного, идеологического, мифологического, символического и т.д.

Обобщая изучаемые концепции, можно прийти к целому ряду выводов о том, что специфика политической культуры России обусловлена евразийским геополитическим положением страны, концентрацией и централизацией власти, скреплявшей в единый организм конгломерат народов и регионов, слабостью механизма самоуправления и самоорганизации, доминированием коллективных форм образа жизни. Отношение к государственной власти в большой многонациональной стране обуславливалось этатическим представлением о необходимости сохранения политического единства и социального порядка. Доминирование политических факторов в российской истории привело к гипертрофированной роли государства. Этатическая характеристика политической культуры России проявлялась в том, что государство всегда воспринималось как первостепенный политический институт с неограниченными функциями и задачами. Помимо этого в российской традиции политической культуры были сильны ссылки не на правовые основы, а на нравственные принципы, именно в силу этого политическую культуру России нельзя рассматривать вне контекста политической этики.

В третьем параграфе «Политическая культура современных элит» дается краткая характеристика существующих теорий элит (макиавеллистская школа, концепции демократического элитизма, плюрализма элит и др.) и их места в современной отечественной политической науке.

В рамках классификации данной О.В. Крыштановской,16 указывающей на существование отдельных субкультур, весьма часто конкурирующих с официальными элитами и составляющих весьма близкие им по духу и социальному положению сообщества, в параграфе наряду с политической культурой элит анализируется еще и культура т.н. «неэлит», в первую очередь «квазиэлит» или «псевдоэлит». Под названными группами элит имеются в виду такие политические сообщества, которые имитируют внешние свойства и качества элит, но по существу своему не являются подлинно элитой. Анализируются так же особенности политической культуры «предэлитных» и «экс-элитной» страт.

В российской политической культуре по-прежнему сильны авторитарно-патриархальные политические ценности, патернализм и т.н. клиентальные отношения (М.Н. Афанасьев). Одним из самых главных пороков социально-политических элит является коррупция (причем это касается всех стран без исключения). В 1990-е гг. Россия занимала место в первой десятке наиболее пораженных коррупцией государств мира.17 Естественно, что и этические нормы и культурные ценности во многом тоже определяются уровнем коррумпированности власти.

Большую ясность в понимании сущности политической культуры и политической культуры элит, в частности, может внести расшифровка смысла современной демократической парадигмы. От понимания сущности этой политической и политологической категории во многом зависит и сама политическая культура конкретных групп населения, в том числе и элит. В дополнение к приведенной выше типологии политической культуры обращается внимание и на зависимость политической культуры от типа и вида демократии, принятой в конкретной политической системе. В этой связи следует выделять политическую культуру ценностной демократии и политическую культуру технологической демократии.

Отечественные политологические разработки концепции политической культуры элит в основном опираются на эмпирический материал, который поступает из самых различных источников, начиная от СМИ и заканчивая личными наблюдениями за поведением отдельных VIP–персон российской политической власти. При этом отмечается, что сами субъекты элиты не являются носителями каких-либо особых элитных культур, а чаще всего являются приверженцами традиций и ценностей массовой культуры. Последнее в значительной мере сближает их с массами российского общества и служит базовым признаком их единства.

Исследования отмечают весьма существенную зависимость политического сознания современных властвующих элит от мифологических конструкций, остающихся от неудачных идеологических конструкций последнего времени. Подобные стереотипы характерны для традиции политической культуры авторитарного типа, а не политической культуры гражданского общества.

Особенностью политической культуры российских элит является то, что они по форме официально сами относят себя к демократической политической традиции, в то время как по своему содержанию демонстрируют стойкое воспроизводство авторитарных традиций, исторически сложившихся в России со времен ее самодержавного прошлого. Западный либерализм, навязываемый российскому обществу правящей элитой 1990-х гг. показал свою не жизнеспособность в российских общественно-политических условиях и был отвергнут значительной частью общества как чужеродное явление политической культуры (в условиях отсутствия гражданского общества такое решение было предопределено). Он был востребован узким слоем прозападных либералов, непопулярность которых в обществе была обусловлена провалом, проводимых ими социально-политических реформ. Политические элиты 2000-х гг. демонстрируют смешанный тип своей политической культуры, в которой формально уживаются как отдельные элементы западных демократических традиций, так и российских авторитарно-патриархальных норм.

Вторая глава «Специфика политической культуры современных российских элит» состоит из трех параграфов и посвящена анализу особенностей политической культуры элитных групп и их лидеров.

Первый параграф - «Традиционное и инновационное в формировании политической культуры современных элит» - посвящен взаимодействию традиционных и инновационных процессов в рамках единой системы политической культуры элит.

Анализ существующей научной литературы указывает на то, что и в эпоху глобализации политическая культура элит не утрачивает своих национальных особенностей, а, напротив, может рассчитывать при благоприятном стечении обстоятельств не просто на выживание, но и на дальнейшее конструктивное развитие. При этом каждое государство, этнос или нация обладают своей специфической, неповторимой политической культурой, носителями которой являются, прежде всего, представители политических элит. Политическая культура российских региональных элит отличается в зависимости от культурно-исторических традиций конкретного региона. При этом у каждой возникает свой набор традиционных и инновационных черт, главными из которых являются «антиномии»: авторитарное – демократическое, либерализм – этатизм, этика - прагматизм и т.д. В отдельных случаях инновации, пришедшие к нам с Запада, выдавливаются укоренившимися здесь политическими традициями, преимущественно авторитарного плана. Существенное влияние на развитие столкновения традиционного и инновационного в культуре политических элит оказывает глобализации политических процессов. Во многом благодаря этому в настоящее время возникает и все больше укореняется тема политико-экономической модернизации.