Политический портрет Адольфа Гитлера

избалованным буржуазным сыночком»... «Ко всякой работе  ради  «куска  хлеба»

он относился с презрением».

       По  свидетельству  своих  тогдашних   знакомых,  Гитлер  без   особого

сожаления покинул провинциальный Линц. Ничто не  привязывало его к этому

городу: ни друзья, ни любимое  дело. Любимого дела у Гитлера не было.  А  его

единственным приятелем  в ранней юности был сын обойщика по фамилии  Кубичек.

Как явствует из воспоминаний Кубичека, он обладал драгоценным для Гитлера

свойством – умел выслушивать  в  полном  безмолвии  длинные  тирады  будущего

фюрера.

       Но  если в свое время Гитлер  отнюдь не был привязан к  городу Линцу, то

много лет спустя, когда  он стал господином над жизнью  и  смертью  миллионов

людей, Линц все же приобрел славу «родного города фюрера».

       Гитлер  решил превратить Линц в город-музей, в памятник  собственному

величию. В  годы  войны  он  составлял  грандиозные  проекты  переустройства

города, велел изготовить чертежи новых гигантских зданий. На  всех  проектах

Гитлера вообще и на линцских в частности был явный отпечаток мании величия.

«Он мечтал строить залы на триста  тысяч  человек,  –  пишет  Феликс  Гросс,

иностранный  журналист,  который  жил  в  Германии  в  тридцатых   годах   и

разговаривал с Гитлером,  –  мечтал  о  роскошных  казармах  и  дикого  вида

ратушах». И далее: «Странным  образом все его казармы походили  на  волшебные

замки, а его замки  были похожи на казармы».

       Линц поистине  мог стать городом – монстром,  украсившись целыми

кварталами замков –  казарм. Однако реконструкция Линца, так же как и  многие

другие планы и проекты  Гитлера (в том числе  проект  переименования  Берлина

как столицы великогерманской  империи в «Германиа»),  остались  только  на

бумаге. Единственное, что  удалось в этой области совершить  Гитлеру,  –  это

посетить Линц в роли фюрера тридцать с лишним лет спустя после того, как он

покинул его недоучившимся  реалистом.

                       Вена, Мюнхен, I мировая война.

       В  1906 году Гитлер впервые отправился  в Вену,  которая  произвела   на

него большое впечатление. В  1907  году,  после  того  как  будущему  фюреру

исполнилось  18  лет  и  он  получил  причитавшуюся  ему   долю   отцовского

наследства, Гитлер уехал  в Вену на  постоянное  жительство.  Он  намеревался

поступить там в академию  художеств.  Толстая  пачка  рисунков,  которую  он

привез из Линца,  казалась  ему  залогом  будущих  успехов.  Однако  в  Вене

Гитлера ожидало  жестокое  разочарование.  Он  провалился  на  экзаменах.  В

экзаменационном листе  венской  академии  художеств  за  1907  год  написано:

«Нижеследующие    господа    выполнили     экзаменационные     рисунки     с

неудовлетворительным  результатом или же  не  были  допущены  к  экзаменам...

Адольф Гитлер, Брау-нау-на-Инне; 20 апреля 1889 года; немец, католик,  отец-

оберфискаль;  оконч.  4  класса  реального училища.  Мало  рисунков  гипса.

Экзаменационный рисунок  – неудовлетворительно» [7]. Правда, ректор  академии

посоветовал Гитлеру  поступить  в  архитектурное  училище.  Но  когда  Гитлер

пошел туда, у него потребовали  аттестат  зрелости,  который  он  так  и  не

получил.

       Экзамены  в академию проходили осенью. А в декабре того же 1907 года  в

Леондинге умерла от рака груди мать Гитлера. Похоронив ее, Гитлер прожил  до

февраля 1908 года у своих  родственников и только  после  этого  окончательно

переехал в Вену [8].

       До 1913 года Гитлер жил в Вене. Этот  венский период Гитлер  назвал  в

«Майн кампф» «несчастнейшим временем» своей жизни. Действительно,  именно  в

Вене Гитлеру пришлось познакомиться с  нуждой,  именно  в  Вене  его  начали

преследовать неудачи.  В  чем  же  причина  этого?  В  «Майн  кампф»  Гитлер

объясняет бедственное  положение, в котором он очутился, тем,  что  он  будто

бы остался без гроша  в кармане, буквально на улице. Но это  было  не  совсем

так.  Мать  Гитлера,  несмотря  на  большие  расходы,  связанные  с  тяжелой

болезнью, оставила детям 3000 крон. Кроме того, Адольфу и  его  сестре  Пауле

была назначена пенсия за отца в размере 50 крон в месяц  до  конца  обучения.

Часть этой пенсии Гитлеру  обманным путем удалось получить, хотя он нигде  не

обучался. Словом, по подсчетам  биографов Гитлера, он имел  ежемесячно  около

100 крон, не  считая  единовременных  вспомоществований   от  своей  тетки  –

сестры матери (в общей  сложности Гитлер получил от тетки  не менее 2000  крон

[9]). Разумеется, всех этих  денег надолго хватить не могло,  но с их  помощью

можно  было  стать  на  ноги,  т.  е.   научиться   какому-нибудь   ремеслу,

пристроиться к делу.

       Однако  Гитлер не желал пойти по  этому пути. Первые полгода он  снимал

меблированную комнату  со своим приятелем Кубичеком.  В эти полгода Гитлер

жил барином, ходил  в  театр,  спал  до  обеда.  В  сентябре  1908  года  он

попытался снова поступить  в академию, но не был даже  допущен  к  экзаменам.

Правда, и сейчас дорога к высшему образованию все  еще не была  закрыта,  так

как в архитектурное  училище «особо одаренных» в виде исключения принимали  и

без среднего образования. Но Гитлер даже не сделал попытки  преодолеть  этот

барьер.  Будущий  фюрер  медленно,  но  верно  опускался   на   дно:   денег

становилось все меньше, меблированные номера, в которых  он жил, – все  более

жалкими и обшарпанными. В «Майн кампф» Гитлер называет их «пещерами»,  но  и

на «пещеры» денег  не хватало. В конце концов, Гитлер перебрался на  скамейки

в парки, стал спать под  мостами. Осень 1909 года застала будущего  фюрера  в

так называемом убежище  для людей, оставшихся без крова, т. е. в  ночлежке  в

венском пригороде Майдлинге. В конце года он обосновался в другой  ночлежке

под названием «Мужской дом для бедных» на Мелдеман-штрассе на берегу  Дуная.

Там  он  жил  до  1913  года.  Первое  время   он   перебивался   случайными

заработками: то  убирал  снег,  то  выбивал  ковры,  то  носил  чемоданы  на

Западном вокзале. Под  конец своего  пребывания  в  Вене  Гитлер  нашел  себе

более  «престижное»  занятие.  Он  начал  рисовать  на  продажу  картинки  с

изображением знаменитых венских архитектурных памятников. Свою продукцию  он

сбывал старьевщикам, продавцам рамок (рамки надо было  чем-то  заполнять)  и

мебельщикам, которые  по тогдашней венской моде наклеивали  пестрые  картинки

сзади на спинки  недорогих  диванов  и  кресел.  Кроме  того,  Гитлер  писал

рекламные плакаты.  Он  сочинил,  в  частности,  плакат  «Присыпка  от  пота

«Тедди», а также плакат «Покупайте свечи!», на котором был  изображен  святой

Николай с пестрыми свечами  в руках. И наконец, плакат с грудой  кусков  мыла

на фоне башни собора св. Стефана. Некоторые  из  этих  картинок  (акварелей)

сохранились и воспроизводятся  во многих  монографиях  о  Гитлере.  Натура  –

церкви,  дворцы,  мосты  –  тщательно  выписана,   видны   не   только   все

архитектурные украшения, все завитушки, но и каждая черепица. Тона  блеклые,

пастельные (см. приложение №1). Глядя на эти рисунки,  нельзя  предположить,

что Гитлер был неусидчив. Наоборот, кажется, что будущий фюрер  день  и  ночь

склонялся над бумагой  и буквально  с  лупой  в  руке  проводил  черточку  за

черточкой. А ведь платили  за эти акварели гроши, их  надо  было  фабриковать

десятками, сотнями… Этот дешевый  товар  Гитлер  сбывал  с  помощью  некоего

Ганиша. Но вскоре он подал в суд на  Ганиша,  обвинив его в утайке  части

денег. На суде выяснилось, что Ганиш проживал по чужому паспорту, за  что и

получил неделю тюрьмы. Порвав с компаньоном,  Гитлер  начал  продавать  свои

картинки самостоятельно.

       Историк  Конрад Хайден, написавший книгу о Гитлере уже в тридцатых

годах  и  собравший  показания  людей,  которые  знали  фюрера  в  годы  его

молодости,  рисует  примерный  портрет  Гитлера  венских  лет:  «...потертый

сюртук ниже колен, его  подарил Гитлеру венский старьевщик, еврей по  фамилии

Ноиман, такой же бродяга, как и все другие  тогдашние товарищи  Гитлера,

обитатель ночлежки... Засаленный черный котелок – его Гитлер носил  и  зимой

и летом, нечесаные космы, спадавшие на лоб, как  в  более  поздние  годы,  и

свисавшие сзади до самого воротника, обсыпанного перхотью... Худое  голодное

лицо. На щеках и подбородке черная щетина. Широко раскрытые глаза...» [10].

       Основываясь  на  «Майн  кампф»,  большинство  историков  считает,  что

Гитлер сознательно  не искал себе постоянной работы.  Гитлер  писал,  что  он

боялся «погрузиться в старое, менее уважаемое сословие»,  иными  словами,  в

рабочее сословие.  Очень  возможно,  что  этот  сын  таможенного  чиновника,

зараженный    мещанскими    предрассудками,    действительно     предпочитал

нищенствовать,  дабы  не  стать  пролетарием.  В  свое  время  отец  Гитлера

перешагнул Рубикон  –  из  ремесленника  вышел  в  «благородные»,  и  Гитлер,

видимо, не хотел перейти  Рубикон в обратном направлении.  Тем  более  что  в

Вене в  те  годы  классовые  различия  проявлялись  куда  острее,  нежели  в

захолустных городишках, где будущий фюрер провел свое детство.

       В  «Майн кампф» Гитлер подробно  и  многословно  рассказывал,  как  он

занялся самообразованием в Вене. «Я читал тогда необычайно  много  и  притом

основательно... За несколько  лет я, таким  образом,  создал  основы  знания,

которыми я  и  сейчас  еще  питаюсь».  Далее  сообщал,  что  выработал  свой

собственный метод чтения: «Однако  я  понимаю  под  чтением,  видимо,  нечто

другое, чем большая  часть  наших  так  называемых  интеллигентов».  За  этим

следует длиннейшая тирада, которая кончается так: «Искусство чтения, так  же

как  и  обучения,  вот  в  чем:  запоминать   существенное,   несущественное

забывать. Только такое  чтение вообще имеет смысл,  и  с  этой  точки  зрения

венский период был для  меня особенно благотворен и важен».

       Гитлер  читал в Вене много, но крайне  беспорядочно.  Читал  книги   по

оккультизму, астрологии, зачитывался приключенческими романами Карла  Мая  и

жадно  поглощал  бульварные  венские  журнальчики  и   брошюры,   издаваемые

различными реакционными организациями. На одном из этих журналов,  а  именно

на антисемитском журнале  под названием «Остара»,  который  издавал  один  из

проповедников расизма  и антисемитизма в Австрии  бывший монах Георг  Ланц[1],

он же  Иорг  Ланц  фон Либенфельс,  придется  остановиться  подробнее.  Ибо

бросается в глаза  тождество высказываний Гитлера  с теми «теориями»,  которые

проповедовали венские  расисты. Уже в грошовых брошюрах Ланца движущей  силой

истории объявлялась  война  между  «белокурой  расой  господ»,  которую  Ланц

называл просто «хельдингами», от немецкого слова held – герой,  и прочими,

неполноценными расами под названием «аффлинги», от немецкого  слова  affe  –

обезьяна. Ланц призывал «хельдингов»  сторониться  «обезьяноподобных»,  дабы

предотвратить смешанные  браки. Он считал чудовищным «расовым позором»  связь

белокурых   женщин   «высших   рас»    с    «недочеловеками»    из    породы

«обезьяноподобных». Между  прочим, Ланц рекомендовал  представителям  «высших

рас» иметь много  жен, не обращая внимания на  церковную  мораль.  По  теории

Ланца,  «хельдинги»  должны  были  устраивать  специальные   питомники   для

выведения чистых арийцев.

       На  протяжении двенадцати  лет   нацисты  пытались  проводить   в  жизнь

подобные теории. Гитлер был одержим идеей «улучшения расы» и  давал  в  этой

связи практические рекомендации, которые звучали ничуть не  более  грамотно,

нежели рассуждения  венских бульварных газетчиков.

       В  качестве примера приведем один  из застольных  монологов  Гитлера   в

1942 году, записанных Пикером. Речь в ставке  Гитлера шла в тот день  о

курорте в Баварских  Альпах, который фюрер превратил  в  30-х  годах  в  свою

резиденцию. Естественно, что всю эту местность наводнили  эсэсовцы из  личной

охраны Гитлера.  Вот  какой  тирадой  разразился  Гитлер  по  этому  поводу:

«Заслуга лейбштандарта (эсэсовцев. – авт.) в том, что сейчас в окрестностях

бегает большое количество  сильных  и  здоровых  детей.  Вообще  необходимо,

исходя из этого, посылать во  все  те  места,  где  плох  состав  населения,

элитные  войсковые  части,  чтобы  добиться  освежения  крови...  Маэуры   и

Баварский лес надо обязательно  занять когда-нибудь отборными войсками».

       Характерно  также  (и  это  отмечали   многие   исследователи),   что

антисемитизм Гитлера  и его главного специалиста по  данному  вопросу  Юлиуса

Штрейхера,  издателя  антисемитской газеты  «Штюрмер»,  имел  специфическую

окраску,  свойственную  еще  венским  расистам  начала  века,  а  именно   –

сексуальную[2].

       И  наконец, уже в грязных журнальчиках, издававшихся в  Вене  до  1914

года, намечена программа  уничтожения  «низших  рас»,  взятая  на  вооружение

Гитлером.  Ланц  предлагал стерилизовать «неарийцев»,   ввести   для   них

принудительные  работы,  депортировать  их  в  «пустыню   шакалов»   или   в