Проблема демократии в развитии русской политической мысли

     Российская политическая мысль, ведущая свою историю с царских времен,  испытала на себе влияние политических идей, зародившихся и получивших свое развитие в Европе. Инициировалась российская политическая мысль определенной частью политической элиты и интеллигенции. В рамках многовекового господства в России монархии постепенно выкристаллизовывались демократические идеи, накапливались элементы демократического управления и сформировались отдельные демократические взгляды. Однако народное представительство, как отмечает В.О. Ключевский, возникло у нас «не для ограничения власти, а чтобы найти и укрепить власть: в этом его отличие от западноевропейского представительства» [5, 136] 

     Главным образом эта тенденция находила свое выражение в развитии местного самоуправления. Объяснение тому — объективные условия существования российского государства: огромные пространства, занимаемые им, удаленность областей, губерний от столицы, от царского двора.

    Объективная потребность в той или иной демократизации российского государства давала о себе знать при Александре I. Этому подтверждение — активное обсуждение либеральных проектов Сперанского, которые были отвергнуты.

     Считая государственный строй России деспотическим, он призывал Александра I к установлению конституционной монархии «сверху» путем реформ и создавал свои конституционные проекты. Их суть:

1)   царь назначает аристократов-сановников в Государственный совет (типа палаты лордов) как законосовещательный орган при императоре;

2)   обязательное разделение властей: исполнительная — у Совета министров, законодательная — у Государственной думы, причем разделение должно быть сверху донизу (от центральной до губернской, уездной и волостной) и власть должна быть выборной на основе имущественного, а не сословного ценза;

3)   судебная власть — тоже сверху донизу — должна быть выборной во главе с Судебным сенатом.

     Идеи Сперанского о создании выборных дум и реформе суда не были осуществлены, ему удалось лишь преобразовать систему министерств, просуществовавшую до 1917 г., и создать Государственный совет. Он начал формирование просвещенной русской бюрократии, осуществил некоторые церковные реформы, при Николае I впервые провел кодификацию русских законов, составил проект конституции Финляндии. Но самодержавие и Россия оказались не готовыми к реализации проектов Сперанского.

     Важной вехой в истории русской политической мысли XIX в. была деятельность дворянских революционеров-декабристов, движение которых не было однородным в идейно-политическом плане: в нем выделялись левое, радикальное крыло (Пестель и Южное общество) и более умеренное течение (Северное общество). Но всех декабристов объединяли демократические идеалы Просвещения, ликвидации абсолютизма, крепостничества и сословных привилегий, приверженность западным теориям естественного права и общественного договора. Программными произведениями декабристов были «Русская правда» П. И. Пестеля и проект конституции Н. М. Муравьева.

     Так, Павел Иванович Пестель (1793-1826) выступал за представительно-демократическую республику, где верховная законодательная власть принадлежала бы однопалатному Народному вече, избиравшему на 5 лет исполнительную власть — Державную думу, одно из пяти лиц которой переизбиралось бы ежегодно. Для контроля за исполнением конституции и «компетенцией» разделения властей он предлагал власть блюстительную — Верховный собор из 120 «бояр», избиравшихся пожизненно, т. е. выдвинул идею современного конституционного суда. Избирательным правом должны были пользоваться все российские граждане с 20 лет, независимо от имущественного ценза, исключая осужденных по суду и прислугу. «Русская правда» провозглашала свободу книгопечатания, вероисповедания, идею народного суверенитета и «право каждого участвовать в государственных делах». В ней отрицалась федерация как «возврат к удельной системе» — причине бедствий России — и провозглашался принцип унитаризма — «единства и неразделимости» Российского государства. Столицей унитарной Российской республики должен был стать Нижний Новгород. Пестель был сторонником свержения царизма и установления республики через военную революцию и диктатуру временного (на 10-15 лет) Верховного правления, которое должно было постепенно ввести конституционное устройство. «Русская правда» была самым радикальным проектом буржуазного переустройства крепостной России из созданных  декабристами.

     Проект конституции Никиты Михайловича Муравьева (1795— 1843) был более умеренным и предусматривал не республику, а конституционную монархию: «Русский народ, свободный и независимый, не может быть принадлежностью никакого лица и никакого семейства. Все русские люди равны перед законом. Крепостное состояние, разделение людей на 14 классов отменяются. Граждане имеют право составлять общества и товарищества и обращаться с жалобами к Народному вече, к императору». В систему органов государственной власти он заложил принципы разделения властей и федеративного устройства государства, но в отличие от Пестеля будущая Россия представлялась ему федеративным государством (по примеру САСШ — Североамериканских Соединенных Штатов) со столицей в Нижнем Новгороде; империя делилась на 13 держав и 2 области, имеющие свои столицы. Двухпалатное Народное вече было «облечено всею законодательной властью», а император оставался представителем лишь исполнительной власти, «верховным чиновником российского правительства».

     Демократические тенденции и идея союзной конфедерации всех славянских народов были присущи Обществу соединенных славян, созданному в 1823 г. в  Новгород - Волынском под руководством юнкеров братьев Андрея и Петра Борисовых и польского студента Юлиана Люблинского. Общество выступало за «революционное единение» всех славянских народов в демократическую федерацию, членами которой должны были стать Россия, Польша, Богемия, Моравия, Венгрия с Трансильванией, Сербия, Молдавия, Валахия, Далмация и Кроация (Хорватия). Предполагалось, что каждый из объединенных славянских народов должен был иметь конституцию, отвечавшую его национальным традициям, и конгресс для управления делами союза. В отличие от других организаций декабристов Общество соединенных славян было против революции.

     Революционеры-демократы 40-60-х гг. (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов) считали буржуазный строй более прогрессивным, чем феодальный, критикуя буржуазный парламентаризм за формально-правовое равенство. Для них борьба за демократию в России сливалась с борьбой за социализм, за республику, в которой полностью осуществится идеал народовластия и где свободный человек сможет сформироваться как личность. Социализм им виделся возникающим в ходе крестьянской революции либо из общины (концепция русского «крестьянского», или «аграрного», социализма Герцена), либо как строй производственной ассоциации (работы Чернышевского).

     Традиции революционно-демократической идеологии 40-60-х в 70-е гг. продолжили народники. Феномен народничества есть своеобразное русское явление, как своеобразным русским явлением были русский нигилизм и русский анархизм. Народничество имело многообразные проявления: консервативное и революционное, материалистическое и религиозное.

Народничество — это и идеология, включающая комплекс философских, экономических и политических теорий, и политическое движение разночинной интеллигенции и студенчества. Так, наиболее крупной народнической организацией была «Народная воля» (1879-1883).

     Среди основных политических требований народовольцев были следующие: «замена царской власти народоправлением», созыв Учредительного собрания, всеобщее избирательное право, демократические свободы, передача земли крестьянам, введение демократического самоуправления независимых общин и заключение ими союзного договора, установление национального равноправия.

     Под воздействием развития рыночных отношений и социально-классовых конфликтов в начале XX в. объективная потребность в переходе от самодержавия к демократии обострилась. Однако государство стремилось быть тоталитарным, где продолжалось господство харизматического лидера — «самодержца». И все-таки бурные события 1905 г. заставили самодержавие пойти на некоторые уступки. Манифестом 19 октября 1905 года Николай II объявил о введении гражданских свобод в России; была учреждена Государственная Дума, которая провозглашалась «законодательным» органом власти. Все это могло привести к установлению конституционного строя в стране. Могло, но не привело. Война и революции (Февральская и Октябрьская) помешали формированию в России гражданского общества. Октябрьская революция провозгласила демократию для большинства и диктатуру для меньшинства.

     В России сталкивались монархическая, антидемократическая, традиция и демократическая тенденция, стимулируемая, главным образом, западноевропейской политической мыслью. Первая находила свое воплощение в программных установках консервативных партий и движений. Вторая формулировалась либералами, революционными демократами и социалистами, включая большевиков. Взгляды либералов на демократию были далекими от идей социалистов, ориентирующихся на насильственные революционные методы борьбы за ликвидацию самодержавия и установление строя, свободного от эксплуатации человека человеком. Тем не менее, и либералы, и социалисты сходились в требовании ликвидации монархии и установлении в России государства иного типа.

     Монархическая традиция шла из глубин русской истории и подпитывалась господствовавшей тогда идеологией православия. Последняя представляла российского самодержца наместником Бога на земле.

     Отношение к демократии в российском обществе складывалось несколько отрицательное. В частности, Н. Бердяев, известный русский религиозный философ, осуждал большевиков в революционные годы не за отказ от демократии, а, наоборот, за то, что они вводили народовластие, и определял демократию как нездоровое состояние общества. Известный русский философ и правовед И. Ильин также считал, что Россию может спасти только «твердая, национально-патриотическая и по идее либеральная диктатура», а не демократия.

     Русская демократическая мысль изначально ориентировалась на социальное освобождение народных масс от гнета эксплуатации, а требование равенства и справедливости относилось, в первую очередь, к уравнению классов и сословий по отношению к участию в управлении общественными делами. В этом заключается главное отличие российской демократической мысли от западноевропейской. Для российских мыслителей политическая демократия выступала в качестве средства социального освобождения и такие вопросы, как проблемы парламентаризма, разделения властей и другие, связанные с технологией политической деятельности, не обсуждались ими так активно, как западноевропейской политической элитой. Общинность и соборность русского менталитета не могли не отразиться и на российской политической мысли, которая была напрочь лишена индивидуализма и прагматизма. Русские политические мыслители, в большинстве своем, при осмыслении и разработке своих идей учитывали ментальные особенности российского народа и культурно-исторические особенности формирования и развития российского государства.

4. Демократия в современной России.

     Пройдя через хаотические метания и период стабилизации, государство и общество стоят перед проблемой определения стратегии и направлений дальнейшего развития российской демократии.

     Споры по этому поводу в отечественной истории идут не впервые, напротив, это своеобразная российская традиция. Каждый переломный период приводил к глубокому анализу путей развития страны, в ходе которого предлагались различные идеологические схемы и концепции.

     Характерно, что как ранее, так и теперь дискуссия идет преимущественно не между сторонниками и противниками демократии. Предмет споров - выбор такой модели демократии, которая бы наиболее оптимально отражала реалии российской действительности, консолидировала бы общество.

     Более того, в современной политической ситуации откровенные противники демократии в России находятся в явном меньшинстве, на обочине отечественного политического процесса. За развитие демократии в стране ратуют президент и федеральное правительство, обе палаты парламента, подавляющее большинство политических партий и общественных объединений, религиозные организации, средства массовой информации, региональные и местные власти. И вместе с тем палитра мнений относительно перспектив демократического строительства в стране достаточно разнообразна, что делает дискуссию особенно оживленной и важной.

     Анализировать незавершенные процессы относительно современного этапа развития России непросто, для этого нужно время, ситуация должна устояться, должны сформироваться оценки пройденного пути.

     Самостоятельность, которую Россия все ярче проявляет в международных делах, естественна для ее нынешнего геополитического положения. Преодолев в основном внутренний кризис, наша страна стремится вернуть себе утраченные позиции на международной арене, стать равноправным членом сообщества демократических государств.

     Как любое общественное устройство, демократия представляет собой сплав теории и практики. Современная политическая наука выделяет такие классические демократические принципы, как свободные выборы и демократические свободы, парламентаризм и разделение властей, многопартийность и уважение прав оппозиции.

     Однако, говоря о будущем российской демократии, необходимо ответить и на вопрос: а существует ли идеальная практика реализации этих принципов, условно говоря - типовая модель демократии? Ведь известно, что мыслить и действовать по заранее разработанной схеме, намного проще. Однако даже в областях, далеких от идеологии и политики, это удается далеко не всегда.

     Древний вечевой строй, земские соборы, демократический суд XIX столетия - все это было в истории нашей страны. Недавно в России отметили столетие парламентаризма. Можно вспомнить и о том, что около 90 лет тому назад прошли первые всеобщие равные и прямые выборы во Всероссийское учредительное собрание.

     Российский коммунизм был отрицанием традиционной западной модели демократии. Однако даже на заре советской власти ее вожди не отрекались от демократии в принципе, говоря о ее новом типе. А уже спустя двадцать лет после Октябрьской революции в Конституции 1936 года произошло формальное восстановление классических норм и принципов демократии. Конечно, речь вовсе не идет о реабилитации советской системы, которую нередко называли постдемократией или "сверхдемократией", но и не учитывать политический опыт нескольких десятилетий было бы также ошибочно.