Типология, формы, причины политического насилия

Министерство образования  и науки Российской Федерации

Государственное образовательное  учреждение

высшего профессионального образования

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ УПРАВЛЕНИЯ

 

Институт Государственного управления и права

Кафедра Государственного и муниципального управления

 

 

 

 

 

 

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине «Политическое управление» 

на тему: «Типология, формы, причины политического насилия»

 

 

 

 

 

 

 

Выполнила

студентка 5 курса

группы ГиМУ 5-1

Ворошилова В.И.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Москва – 2012

 

 

Содержание

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Становление политической психологии как науки

 

Предыстория политической психологии связана с именами Аристотеля, Сенеки, Н. Макиавелли, Ж.Ж. Руссо, Т. Гоббса, А. Смита, Г. Гегеля и множества других ученых, изучающих вопросы об отношении личности и власти, свойствах человека в политике, воспитании хорошего гражданина, о том, каким надлежит быть правителю.

Но только во второй половине XIX в. стали появляться концепции, которые можно было бы назвать непосредственными предшественниками современных политико-психологических работ. Историки и философы, социологи и политологи обратили внимание на то, что в самой политике появилось совершенно новое явление: помимо вождей, королей, президентов и прочих представителей политической элиты заметное место в политике стали играть массы. Одним из первых уделил внимание этой теме французский исследователь Г. Лебон, автор книг «Психология народов и масс», «Психология толпы» и «Психология социализма». В этот же период были изданы «Преступная толпа» итальянца С. Сигеле, «Социальная логика» француза Г. Тарда и ряд других работ, в том числе и «Герои и толпа» русского социолога Н.К. Михайловского. Появление на политической авансцене массы как нового субъекта было связано с развитием промышленности, ростом городов и сопровождалось серьезными социальными и политическими потрясениями, революциями, забастовками.

Однако если в работах конца XIX — начала XX вв. была отмечена лишь негативная сторона массового поведения, то в дальнейшем исследователи уделяли внимание позитивным аспектам массовых форм политического участия в развитии демократии.

Другой темой, вызывавшей интерес у ранних политических психологов, была психология народов и рас, национальный характер. Опираясь на идеи антропологической школы Ф. Боаса и Б. Малиновского, психологи пытались соединить знания о личности с анализом более широких социальных и культурных феноменов, в частности, политики.

Еще одним источником формирования политической психологии стали идеи психоанализа. Жанр политического  портрета использовали самые разные авторы. Например, в начале XX в. в России большой популярностью пользовалась книга психиатра П.И. Ковалевского «Психиатрические эскизы из истории», где представлена галерея портретов политических деятелей. Большой вклад в создание таких портретов внес последователь З. Фрейда, чикагский политический психолог Г. Лассвелл. В качестве материала для анализа личностей американских политиков он использовал их медицинские карты. При этом он искал скрытые бессознательные мотивы поступков политических деятелей и находил их в особенностях детского развития, в тех конфликтах, которые стали причиной психологических травм будущего политика. Власть же, согласно Г. Лассвеллу и его предшественнику А. Адлеру, является средством, которое компенсирует эти травмы, что и объясняет ее притягательность.

Современная отечественная политическая психология также имеет замечательных предшественников. Особенно богато наследие конца XIX — начала XX в., когда интерес к личности, психологическому компоненту социальных процессов был широко представлен и в политической мысли, и в философии, и в нарождавшейся социологии. Этот интерес присутствует и в полемике марксистов с народниками, в частности в работах Г.В. Плеханова и В.И. Ленина.

В «Очерках по истории  русской культуры» П. Милюков  прослеживает развитие российской политической культуры, в частности, особенности  русского политического сознания в его «идеологической» форме на протяжении всей русской истории. П. Сорокин размышлял над проблемой социального равенства, свободы и прав человека. В начале века выходят в виде пяти маленьких томиков «Психиатрические эскизы из истории» П.И. Ковалевского, составляющие вполне реальную альтернативу психоаналитическим подходам к психобиографии политиков.

Позже, в 20-е гг. была издана книга Г. Чулкова о русских  императорах, содержащая блестящие  психологические портреты русских  правителей. Идеями психоанализа увлекались такие политики, как Л. Троцкий, К. Радек, А. Иоффе.

Тот вариант марксизма, который развивался в Советском  Союзе, не слишком способствовал  проявлению интереса к политической психологии.

Возникновение серии  работ, касающихся политико-психологической проблематики, относится к началу — середине 60-х гг. — это работы Б. Поршнева, Ю. Давыдова, В. Парыгина, Ю. Замошкина и других социологов, историков и психологов. В эти же годы происходит настоящее знакомство с трудами западных ученых и их критическое переосмысление в советском контексте.

Однако в 70-е — 80-е  гг. проблематика политического поведения  в ее человеческом измерении перемещается на периферию научных дискуссий  и общественного интереса. В то же время, оставаясь невостребованной политической практикой, она не перестает развиваться в рамках отдельных отраслей знания. Так, в рамках страноведения, под защитой рубрики «критика буржуазной социологии, политологии и иных теорий» были опубликованы результаты отечественных исследований специалистов по развивающимся странам (Б. Ерасова, Б. Старостина, М. Чешкова, Г. Мирского и др.), американистов (Ю. Замошкина, В. Гантмана, Э. Баталова), европеистов (А. Галкина, Г. Дилигенского, И. Бунина, В. Иерусалимского).

Политологи-страноведы обсуждали  такие проблемы, как политическое сознание и поведение, политическая культура, политическое участие и другие политико-психологические сюжеты, используя лишь зарубежный материал, так как проводить непосредственное исследование отечественной политической жизни не рекомендовалось. Книги А. Галкина, Ф. Бурлацкого, А. Федосеева, А. Дмитриева, Э. Кузьмина, Г. Шахназарова и других советских политологов заложили основу современной политологии в целом и политической психологии в частности. Создание Советской ассоциации политических наук (САПН) способствовало поискам отечественных политологов в указанном направлении, помогало их приобщению к зарубежному опыту исследований.

Второй период обостренного общественного интереса к психологическим  аспектам политики начался в середине 80-х гг., с началом процесса «перестройки». Первыми на запрос реальной политической практики откликнулись те ученые, которые уже имели определенный исследовательский опыт и интерес к политико-психологической проблематике: А. Асмолов, Э. Баталов, Г. Дилигенский, Е. Егорова-Гантман, И. Кон, Д. Ольшанский, А. Петровский, С. Рощин, Ю. Шерковин, Е. Шестопал, А. Юрьев и другие известные политологи, психологи, социологи.

В 90-е гг. сама политика дала новый мощный толчок развитию политической психологии. Начал формироваться социальный заказ на исследования электорального поведения, восприятия образов власти и политиков, лидерств, психологических факторов становления многопартийности, политической социализации и др.

В настоящее время  созданы специальные научные  подразделения в области политической психологии во многих городах, интерес к этой отрасли психологии высок и устойчив. Современная политическая психология представлена многочисленными теоретическими моделями. Однако все это пестрое разнообразие подходов, исследовательских стратегий и методов характеризует две ведущие тенденции.

Первая из них основана на представлении об объекте исследования — человеке — как о простом  винтике политической машины. Отсюда и инженерный подход к налаживанию  работы этой машины, и сциентизм, и технократизм как исследовательская философия группы политических психологов - сторонников этой тенденции. Методологическим фундаментом концепций политпсихологов данной группы являются в основном позитивистские теории, заимствованные как из психологии, так и из политологии.

Вторая тенденция основана на том, что человек является не только объектом политического воздействия, но и целью развития политической системы и ее активным субъектом. В рамках этой тенденции используются иные методологии. В частности, для теоретиков этого направления характерно обращение к антипозитивистским моделям личности; они выбирают также такие теоретические парадигмы, которым не свойственны манипуляторские тенденции.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Социально-политические и политико-психологические характеристики власти

 

Власть - это способность  и возможность осуществлять свою волю, оказывать воздействие на деятельность и поведение людей с помощью  различных средств (силы, авторитета, традиций, права, денег). Политическая власть - способность социального субъекта (индивида, группы, слоя) навязать и проводить свою волю с помощью правовых и политических норм и специального института - государства.

Власть - одно из фундаментальных начал  общества и государства.

Понятие власти включает понятие отношения, основанного на наличии субъекта и объекта (или второго, пассивного субъекта), особого волевого отношения субъекта к объекту этого отношения. Оно состоит в побуждении к действию, которое второй субъект, должен совершить по желанию первого. Поэтому власть возникает в отношениях между людьми или группами людей, общественными группами, обществом и его частями, т.е. субъектами, наделенными сознанием (индивидуальным или коллективным) и волей, способностью к деятельности.

Власть - идеальное, волевое  или эмоциональное и иное отношение и не может сама производить какое-либо действие; это действие производят две стороны этого отношения, одна - побуждающая к действию, другая - производящая его.

Поэтому понятие власти как влияния, побуждения, строго говоря, не может распространяться на отношения между субъектом, наделенным сознанием - человеком, группой и предметным миром, миром вещей и миром духовным, т.е. объектами, не способными воплотить какое-либо побуждение в действие, как и власть вещей или чувств, мыслей, сознания над человеком.

Активный субъект власти сам же и способен реагировать  на внешние воздействия и реализовать  их. Это означает возможность субъекта и объекта власти совмещаться  в одном лице или коллективе, т.е. минимальное отношение власти может сводиться к одной стороне этого отношения. Этот тип интериоризированной ( внутренней), погруженной внутрь субъекта власти имеет особое политическое значение для формирования саморегулирующихся и самоуправляющихся, самоорганизующихся процессов в обществе (самодисцилина, самостоятельность, самодеятельность, самоуправление и т.п.).

Отношения власти характеризуются  их универсальностью (присутствием во всех видах отношений в обществе) и включенностью, инклюзивностыо, способностью проникать во все сферы деятельности и жизни. «Поле власти» может быть предельно малым (личность самого человека, семья и т.п. - власть отца, напр.) и предельно большим, таким, как государственная власть и выходящим за рамки государственно-территориального пространства, например, власть идеологий, религий, политических явлений и т.д. Обобщенная картина власти в обществе и за его пределами представляется системой пространств («полей») власти разного содержания, разных масштабов и форм, типов и видов. Совокупность всех проявлений власти, ее универсальный, всепроникающий характер позволяют рассматривать ее как такое же всеобщее начало жизни общества и человека, как и политика, как автономную (но обусловленную обществом, историей, культурой, т.е. относительно самостоятельную) общественную сущность, организующую общество со всеми его согласованными и конфликтными отношениями.

Власть приняла политический характер тогда, когда стало расслаиваться  общество и возникать государство. Без власти и властных отношений  стало невозможным функционирование государства. Признаки политической власти:

— делегирование властных полномочий одних людей другим через  специально уполномоченный государственный  аппарат;

— использование механизма  организованного принуждения с  опорой на систему разнообразных  санкций, применяемых за нарушение установленных ею норм;

— наличие специального аппарата людей, обладающих более высоким  уровнем компетенции и образования  по сравнению с другими властными  аппаратами, чтобы следить за исполнением  законов.

Необходимый компонент  политической власти — государство с такими его атрибутами, как наличие подданных, территории, на которую распространяется его власть, и сам механизм принуждения, люди, которые это принуждение осуществляют в организованной форме. Государство — это инструмент организованного насилия, обладающий монопольным правом на издание законов в обществе. Его значение не следует ни преуменьшать, ни преувеличивать.