Издержки как фактор конкурентоспособности фирмы

 К нему (а не к снижению  цен, как ожидалось) привело сжатие рынка денежных средств платежа (расчета) в 1993-1997 гг. в результате отвлечения денег из производства на более доходный рынок государственных, ценных бумаг и сделки по импорту. Нехватка ликвидных средств платежа возмещалась за счет вовлечения в оборот менее ликвидных товаров. Устойчивые хозяйственные связи, сформированные в советский период, обеспечили бартерному обмену не свойственную ему ликвидность и устойчивость.

Фактический запрет на реализацию товаров ниже себестоимости приводил к тому, что при бартерных сделках, когда важны пропорции обмениваемых товаров, а не сами цены, последние, как правило, были выше, чем при расчете деньгами. В принципе рост цен ограничен их мировым уровнем (при экспорте) и платежеспособным спросом населения (на внутреннем рынке). Однако у отечественных базовых отраслей таких пределов нет. Например, отпускные цены на черные металлы на внутреннем рынке более чем вдвое превышают мировые. В результате потребители черных металлов не рассчитываются за них деньгами, а предпочитают бартер, завышая цены на свою продукцию, чтобы обеспечить интересующую их пропорцию обмена. Из-за этого опережающими темпами по сравнению с ростом выручки увеличиваются издержки предприятий и соответственно цена или объем заимствований, а также убытки. Неплатежи растут со скоростью 8% в месяц.

Вторая причина - невыполнение государством обязательств по госзаказам. Если государство задерживает оплату своих заказов на один миллион рублей, то по технологической цепочке сумма неплатежей вырастает до многих миллионов. Отношения между государством и предприятиями несимметричны: задерживая (иногда по несколько лет) расчеты по выполненным государственным заказам, оно, тем не менее, требует выплаты по ним налогов и немалых пеней.

Третья причина - непомерное налоговое бремя предприятий. Суммарная их задолженность перед бюджетами всех уровней и внебюджетными фондами в середине 1998 г. превысила 250 млрд. рублей, а прибыль составляла около 40 млрд. рублей, с которой необходимо было уплатить 35% налога. Очевидно, промышленность не в состоянии заплатить такой огромный долг.

Сумма требований бюджета и естественных монополий, предъявляемых к предприятиям, превысила их выручку. Экономика ответила на это естественной реакцией - выработала противоядие в виде неплатежей. Вместо получения прибыли главной целью предпринимателей стал контроль над финансовыми потоками.

Сложилась ситуация, когда широко используются завышенные бартерные, вертуальные цены (по ним никто не платит деньгами), мало кто рассчитывается в оговоренные сроки, формируются крупные взаимные долги, которые своевременно невозможно погасить, декларируется зарплата, которая не выплачивается. Вместо денег практикуются расчеты векселями, взаимные зачеты. Но наиболее распространены расчеты через обмен товарами и услугами (бартер). Несколько лет назад этим занимались сами предприятия, теперь в основном посредники, специализирующиеся на товарообмене. Используются договорные цены, причем договаривающиеся стороны интересует пропорция мены, а не формальные (денежные) цены обмениваемых товаров. Они могут быть бесконечно большими (если стороны убедили друг друга в том, что их товары дорого стоят) или нулевыми.

В хронической задолженности обследованных предприятий на долги другим предприятиям приходилось 56%, на долги по налогам – 29%, банкам – 8%, работникам предприятий - 7%, т.е. от неплатежей страдали, прежде всего другие предприятия и бюджет, ставшие вынужденными кредиторами.

 Поскольку предприятия направляют  часть выручки на оплату труда  и иные текущие нужды, накопленную задолженность невозможно погасить в течение года. Единственный выход - реструктуризировать часть задолженности, т.е. перевести ее из текущих обязательств в  долгосрочные.

Денежная часть выручки предприятий небольшая, следовательно, неуклонно растут их долги перед поставщиками, бюджетами разных уровней, банками и работниками предприятий. А если учесть, что налоги в денежной форме, по данным Федеральной службы по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению (ФСДН), в среднем составляют около 8% (остальное - опять же взаимозачеты, бартер и просто недоимки), то растут неплатежи по госзаказам. К этому следует добавить уход в теневую экономику, расхищение акционерного капитала менеджерами, не целевое и неконкурсное использование бюджетных средств, а нередко и их разворовывание. И все же ключевым звеном этой цепи неплатежей являются предприятия. Преодолеть кризис неплатежей не удастся, если не принять меры - как макроэкономические, так и на уровне предприятий.

Способы преодоления кризиса неплатежей.

Первый - банкротить должников, и чем больше, тем лучше; в классической рыночной экономике неплатежеспособность предприятий преодолевается именно с помощью процедур банкротства.

Некоторые эксперты сомневаются, что целесообразно преодолевать кризис неплатежей с помощью банкротств. Неплатежеспособных предприятий в России слишком много, поэтому арбитражные суды не справятся с наплывом дел. Кроме того, банкротство должника всегда порождает убытки кредиторов, а банкротства крупных должников могут повлечь за собой цепочки банкротств кредиторов. Важно и то, что неплатежеспособными оказались многие крупнейшие предприятия, имевшие значительный вес на фондовом рынке (до его обвала), вовлеченные в международные проекты. Их банкротство чревато еще большим падением делового рейтинга нашей страны. Не стоит забывать, что массовые банкротства - это массовый передел собственности, причем за бесценок. Ведь предприятий на рынке окажется намного больше, чем денег. При этом причины, порождающие задолженность, не будут устранены.

  Эти аргументы не означают, что процедуру банкротства следует  вообще исключить. Банкротство безнадежных  предприятий необходимо. Но оно  должно проходить по строгим  критериям, исключающим произвол  со стороны властей, нередко желающих  таким образом передать предприятия "своим" людям. Уместно использовать процедуру "ускоренного" банкротства, в процессе которого удается сохранить предприятие как имущественный комплекс,(оно продается целиком, как бизнес, без долгов), а выручка от его продажи распределяется среди кредиторов и прежних акционеров.

Второй - использовать денежную эмиссию в размерах, достаточных для погашения долгов бюджета. Противники такого подхода подчеркивают, что из-за величины долгов эмиссия будет столь значительной, что страна неизбежно сорвется в пропасть гиперинфляции.

Третий - снижать цены и издержки производства, для этого законодательно разрешить продажу товаров по ценам ниже себестоимости, установить регулируемые цены на продукцию монополистов (прежде всего на газ и электроэнергию) с учетом сложившегося уровня фактических расчетов.

Сторонники этого пути обращают внимание на то, что снижение цены на электроэнергию должно быть увязано с установлением предельных цен на энергетические угли. На основе радикального снижения цен на газ и электричество нужно соответственно снизить цены на тепловую энергию и железнодорожные перевозки. Это, конечно, сократит доходы бюджета, но позволит существенно уменьшить и его расходы (вопрос в том, что окажется весомее). Кроме того, появится возможность восстановить нормальные условия функционирования промышленности в нашей обширной стране с суровыми климатическими условиями.

Четвертый - провести дополнительную эмиссию акций предприятия-должника, продать их на рынке и вырученными средствами возместить его долги, в том числе бюджету (правда, при этом "размывается" капитал владельцев предприятий, более того - они могут лишиться контрольного или блокирующего пакета). Этот подход реализован в постановлении правительства "Об условиях и порядке реструктуризации задолженности организаций по платежам в федеральный бюджет" от 5 марта 1997 г. № 254, согласно которому должны продаваться ценные бумаги предприятия, уклоняющегося от уплаты налогов. Некоторые эксперты справедливо видят в этом признание государством своей неспособности собирать налоги, а также того факта, что нынешние налоги можно выколотить из налогоплательщиков только насильственными способами.

Пятый - заставить предприятия под угрозой штрафов и других санкций торговать своими долгами на рынке. Такой подход активно продвигают Минэкономики и Госналогслужба. Аналитики обращают внимание на то, что продажа предприятиями дебиторской задолженности создает лазейку для ухода от налогов. Поскольку задолженность исчислена на основе завышенных бартерных цен, при ее продаже можно "нарисовать" убытки, т.е. свести прибыль к нулю.

Шестой - списать почти все пени и штрафы без условий и предоставить длительную (более чем на 10 лет) беспроцентную рассрочку основной суммы долга. К списанию долгов надо, конечно, "добавить" реформирование налоговой системы и естественных монополий.

Многим такой подход не нравится, потому что прощение долгов совсем отучит недобросовестные предприятия платить налоги, а добросовестные плательщики в очередной раз пострадают. Сторонники подхода возражают: в России трудно отыскать крупное предприятие (а не молочный магазин или подставную фирму), которое не имеет задолженности. Если же такое находится, то это, как правило, местный монополист или завод, имеющий высокую рентабельность за счет уникальной технологии, но не предприятие с "сознательным" директором. Ведь российские компании возникали не благодаря тому, что собрались несколько человек, сложились и построили прибыльный завод. Заводы строились за счет государства, но потом одним достались сверхприбыльные производства, а другим - обычные. Счастливчики в состоянии платить налоги.

Правительство предложило свой комплекс мер по преодолению кризиса неплатежей:

законодательно ввести более жесткий срок оплаты товара, после которого долг попадает в разряд "плохих" (в отличие от обычного товарного кредита). Скажем, до трех месяцев задержка с оплатой не противоречит обычаям делового оборота, а свыше этого лимита в неплатеж получают право вмешиваться государственные органы;

организовать с помощью государства компьютерные сети для построения цепочек расшивки долгов (нетинг) предприятий и ввести регулярные торги долгами;

побудить директоров предприятий расшивать кредиторскую и дебиторскую задолженность добровольно (как было в Чехии) или принудительно, введя уголовную ответственность директоров (по примеру Словакии). Хватит ли на это воли российскому правительству - покажет время.

Причины бедственного положения предприятий, по некоторым оценкам, в 90% случаев лежат в сфере управления бизнесом, неумении вписаться в условия рынка, снижать издержки производства, повышать качество продукции, осваивать новые технологии. И лишь в 10% случаев сказываются последствия утяжеленной структуры экономики. Неплатежи, на которые часто ссылаются в оправдание тяжелого положения предприятий, также во многом порождены нерыночным или просто неграмотным поведением хозяйствующих субъектов.

Но и при общем спаде производства, неблагоприятных экономических и правовых условиях немало предприятий работают успешно благодаря тому, что их менеджеры поступают в соответствии с требованиями рынка. Есть и такие менеджеры, которые освоили принципы и методы управления в условиях рынка, но не в состоянии преодолеть трудности, выпавшие на долю отечественной промышленности (отсутствие инвестиций, разорительная налоговая система, неразумная экспортно-импортная политика). Если устранить эти помехи, такие руководители смогут должным образом организовать работу своих предприятий.

В нашей стране слишком много директоров, которые не имеют должного образования. Чтобы увеличить число тех, кто способен управлять предприятиями на уровне современных требований, нужно создать эффективную систему обучения руководящих кадров теории и практике менеджмента.

Есть и такие директора, которые прекрасно освоили рыночные методы хозяйствования, но используют их не во благо работников, а для собственной наживы. Нередко такие директора имеют в собственности контрольный пакет акций. Естественно, они никогда добровольно не уступят свой пост, позволяющий контролировать финансовые потоки предприятия.

Чтобы сохранить российскую промышленность, необходимо совместить интересы общества и владельцев предприятий или разрешить этот конфликт, скажем, заменив нынешних собственников на эффективных, способных обеспечить надлежащее управление и развитие предприятий. Нужен механизм, позволяющий отстранять от работы руководителей, не умеющих эффективно управлять и разворовывающих капитал акционерных обществ.

Одной  из таких мер выступает банкротство.

После того как 1 марта 1998 г. вступил в силу обновленный закон "О несостоятельности (банкротстве)", появилась надежда, что банкротство станет одним из основных рычагов промышленной политики, поможет восстанавливать платежеспособность предприятий, менять неэффективных собственников и плохих управленцев, а распродаваться в ходе банкротства будут лишь те материальные ресурсы предприятия, которые в принципе не могут эффективно использоваться (приносить прибыль). 

Однако те, кто участвует в процедурах банкротства конкретного предприятия, чаще оперируют словом "ликвидация", чем "финансовое оздоровление". Общественное сознание упорно продолжает воспринимать банкротство как способ закрыть предприятие, когда оно уже неспособно выкарабкаться, или способ распродать его имущество, когда необходимо срочно выбить завязшие долги (в том числе бюджету), или как возможность заменить неугодного местным властям директора на "своего" человека. И такое отношение небезосновательно. Новый закон позволяет довольно легко обанкротить предприятие: достаточно показать, что оно в течение трех месяцев не рассчитывается с кредиторами, и можно начинать процедуру банкротства.

     Банкротство (несостоятельность) - признанная арбитражным судом или объявленная самим должником, неспособность должника в течение трех месяцев удовлетворить в полном объеме требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) по уплате обязательных платежей.

     Арбитражный управляющий (он же временный, внешний или конкурсный управляющий) - лицо, назначаемое арбитражным судом для проведения процедур банкротства. К процедурам банкротства относятся наблюдение, внешнее управление, конкурсное управление, мировое соглашение.