Ликвидность банковского сектора: виден ли свет в конце тоннеля

Мамонов М.Е., Солнцев О.Г.  Ликвидность  банковского сектора: виден ли свет в конце тоннеля?

 

Уровень ликвидности значительной части  системно значимых банков уже достиг очень низких показателей, что окажет сильное сдерживающее воздействие  на масштабы их кредитной экспансии  в ближайшем будущем и позволит прочим банкам укрепить свои позиции  на кредитном рынке. Согласно нашим  расчетам, в ближайшие полтора  года ликвидность банковского сектора  останется на низком уровне – в любом из предложенных макроэкономических сценариев (инерционном, позитивном и негативном).

Однако, несмотря на это вероятность возникновения  эффекта «бегства вкладчиков» оценивается  как некритическая.

 

Текущее положение: банковская система в  целом 

Ситуация  с ликвидностью в российском банковском секторе остается напряженной с  осени 2011 г. До сих пор не наблюдается  ни признаков ее дальнейшего существенного  ухудшения, ни признаков улучшения. Длительность этой ситуации говорит  о новом режиме функционирования отечественных банков – режиме хронического дефицита ликвидных средств.

Кредитные организации все больше наращивают зависимость своих пассивов от краткосрочных  заимствований в Банке России по низким ставкам, а также – от краткосрочных заимствований на рынке МБК по чуть более высоким ставкам. Привлеченные краткосрочные средства банки размещают (по крайней мере частично) в кредиты, в первую очередь в более доходные кредиты населению [2], учитывая высокий спрос на них, наблюдаемый в последние полтора года¹.Кроме того, появились признаки активного использования ими операций прямого РЕПО с Банком России для получения процентного арбитража. Похоже, что отечественные кредитные организации плохо усвоили уроки кризисов – между долгосрочной устойчивостью и возможностью быстро извлечь повышенную прибыль менеджмент банков, к сожалению, делает выбор не в пользу стабильности.

Для анализа  текущего состояния ликвидности  банковского сектора ограничимся  тремя показателями: «избыточной»² ликвидностью банков, их чистой ликвидной позицией по операциям с ЦБ РФ и Минфином, а также объемами и стоимостями поддержки ликвидности кредитных организаций монетарными властями.

«Избыточная»  ликвидность банковского сектора  сохраняется на уровнях, близких  к историческому минимуму. Так, ее среднемесячные значения уже четыре месяца (с апреля по июль) не выходят  за рамки 7–12% от совокупного объема абсолютно ликвидных активов (рис. 1). Это объясняется существенным расширением кредитования банками  реального сектора экономики, с  одной стороны, и замедлением  динамики денежного предложения  – с другой. Уровни «избыточной» ликвидности свыше 70%, характерные  на стадии «разморозки» кредитного рынка  в начале 2010 г., теперь кажутся недостижимыми.

Чистая  ликвидная позиция банков³ по операциям с ЦБ РФ и Минфином достигла минимальных отрицательных значений за последние три года (от –1596 млрд до –1191 млрд руб.) и уже меньше показателей ноября 2011 г. (–1064 млрд руб.), наблюдавшихся на предшествующем локальном пике

напряженной ситуации с ликвидностью в банковском секторе (рис. 2). По-видимому, теперь банки будут постоянно играть роль нетто-должников монетарных властей⁴.

 

 

Структура поддержки ликвидности банков со стороны монетарных властей претерпела существенные изменения за последний год. Сначала, с IV квартала 2011 г. по I квартал 2012 г., наблюдался процесс замещения депозитов Минфина кредитами Банка России, выдаваемыми под залог нерыночных активов банков⁵(учтенных векселей, прав требований по кре - дитным договорам с предприятиями). Во II квартале 2012 г. из двух основных видов поддержки со стороны ЦБ – аукционов РЕПО и кредитов под залог нерыночных активов – банки предпочли первый (он дешевле, хотя и существенно короче). Объемы долга в этих сегментах составляют 1,8 трлн и 0,6 трлн руб. соответственно (рис. 3).

Стоимость поддержки ликвидности банков находится под существенным воздействием сложившегося высокого спроса банков на межбанковский кредит в сегменте овернайт – несмотря на более высокие ставки, чем по операциям с ЦБ. Аномальная ситуация превышения ставки MIACR над средневзвешенной ставкой по аукционам РЕПО, отмеченная в конце I квартала 2012 г., во втором квартале и в июле, похоже, стала нормой для банков (рис. 4). Такая конструкция, основанная на фондировании короткими межбанковскими кредитами более длинных активов банков, может быть устойчивой только в условиях сохранения взаимного доверия на рынке МБК.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Текущее положение: микроанализ

Что происходит с ликвидностью на уровне отдельных банков в описанных выше условиях? Не вызвано ли сокращение ликвидности в целом по банковской системе повышением агрессивности бизнес-стратегий крупнейших кредитных организаций? Не происходит ли разделение банков на две группы – с сокращающейся ликвидностью и со стабильной (или даже повышающейся) ликвидностью?⁶

 

Для ответа на эти вопросы был проведен микроанализ  происхо-дивших в последние несколько  лет (с начала 2008 г.) изменений уровня

ликвидности в отдельных банках и по группам. Под уровнем ликвидности здесь  и далее понимается обеспеченность рублевых счетов и депозитов банков их рублевыми абсолютно ликвидными активами.

В анализируемую  выборку попали все банки, раскрывающие валютную структуру своих операций в рамках публикации оборотных ведомостей по счетам бухгалтерского учета (форма 101) на сайте Банка России. Сбербанк был исключен из расчетов, поскольку  традиционно обладает невысоким  уровнем ликвидности, не отражающимся однако на его устойчивости ввиду  статуса и доступа к господдержке.

Полученная  выборка содержит в зависимости  от месяца наблюдения 870–920 банков, на долю которых приходится порядка  ⅔ совокупных активов банковской системы, что соответствует 94–95% совокупных активов банковской системы без  Сбербанка. Из выборки был исключен верхний процент данных, содержащий явные выбросы по уровню ликвидности⁷.

Первое, на что стоит обратить внимание, это динамика уровня

ликвидности в банках со средневысокой, средней  и средненизкой обеспеченностью  рублевых счетов и депозитов рублевыми  абсолютно 

ликвидными  активами, т. е. соответственно изменения  вблизи 75, 50 и 25-го процентилей данных.

Если бы после  кризиса наблюдалось, например, сокращение уровня ликвидности в группе со средненизкой обеспеченностью и одновременно его повышение в группе со средневысокой  обеспеченностью, то это подтверждало бы – по крайней мере частично –  сформулированную выше гипотезу о расслоении банков по уровню ликвидности. Однако в группе со средневысокой обеспеченностью происходит не повышение уровня

ликвидности, а, наоборот, ее сокращение. Причем в этой группе наблюдается наибольший масштаб сокращения – с 56% в январе 2010 г. до 36% в мае 2012 г., т. е. на 20 процентных пунктов. Аналогичные, однако менее интенсивные, процессы происходят и в двух других группах. За соответствующий период сокращение уровня ликвидности в группе со средней обеспеченностью составило 15 п. п. (до 17%), в группе со средненизкой обеспеченностью – всего 8 п. п. (до 10%). Это говорит, во-первых, о том, что большинство банков стремится в меру своих возможностей нарастить свои доли на расширяющихся кредитных рынках (в первую очередь в различных сегментах розничного кредитования), и во-вторых, о различном потенциале дальнейшего наращивания кредитования в указанных трех группах банков.

Очевидно, наибольшим потенциалом обладает группа со средневысокой обеспеченностью – уровни ликвидности кредитных организаций в этой группе еще далеки от критических значений. Это позволяет таким банкам реализовывать свои относительные преимущества в полной мере уже сейчас: они активно замещают ликвидность кредитами – со всеми вытекающими отсюда последствиями по отношению к кредитному риску в случае ухудшения макроэкономической конъюнктуры.

В группе со средненизкой обеспеченностью, напротив, уровень ликвидности уже упал ниже 10% (рис. 5). Это должно оказать сдерживающее воздействие на масштабы расширения кредитных портфелей этой группы банков и, соответственно, позволить кредитным организациям двух других групп повысить свои доли на рынках. Дополнительным (психологическим) фактором, оказывающим сдерживающее воздействие на банки из группы со средненизкой обеспеченностью, является тот факт, что их уровень ликвидности уже опустился ниже предкризисных значений (12–15%).

Как ни парадоксально, банки из группы со средненизкой обеспеченностью пока продолжают наращивать свои кредитные портфели.

Однако темпы  такого наращивания замедляются. Так, можно наблюдать замедление масштабов  расширения групп банков при снижении

уровня ликвидности  на каждый процентный пункт начиная  с 10% и ниже (табл. 1). Если масштаб  группы банков с уровнем ликвидности  не более 10% вырос за год с 01.07.2011 по 01.07.2012 на 36 процентных пунктов (до 59% от совокупных активов без Сбербанка), то в группе с уровнем ликвидности  не

более 7% прирост  за аналогичный период составил всего 12 п. п., т. е. в три раза ниже.

Следующий важный вопрос: кто входит в состав группы банков с 

невысоким уровнем  ликвидности? Оказывается, что в этой группе находится большинство системно значимых банков. Причем с течением времени их число в составе этой группы неуклонно растет. Так, по состоянию на 01.07.2012 уровень ликвидности не выше 10,4% (25-го процентиля) был

характерен для 50 банков из топ-100, 17 банков из топ-30 и 6 из топ-109. Годом же ранее аналогичные цифры – при соответствующем пороге по уровню ликвидности – составляли всего 39, 9 и 1 банк10. Логика ясна – крупнейшие банки не желают расставаться со своими долями на кредитных рынках (даже ценой собственной устойчивости к возможным шокам ликвидности). Однако, как показывает проведенный выше анализ, это практически неизбежно.

Третий  вопрос – это изменение плотности  распределения банков

по уровню ликвидности, произошедшее за последний год. На рис. 6 представлена гистограмма распределения банков по обеспеченности рублевых счетов и депозитов рублевыми абсолютно ликвидными активами. Так, по состоянию на 01.07.2011 (рис. 6а) распределение было «двугорбым» – наибольшие плотности наблюдались вблизи двух интервалов: 10,0–11,6% и 16,7–18,4%. Доли банков, находящихся в этих интервалах, в совокупных

активах банковской системы (без Сбербанка) составляли, соответственно, 21% и 24%11. Годом позже, по состоянию на 01.07.2012, распределение утратило второй «горб» (рис. 6б), а наибольшая плотность сместилась в сторону более низких значений примерно на 2 процентных пункта – и расположилась в интервале 8,1–9,5%. На банки этой группы приходится около 25% совокупных активов без Сбербанка. При этом отмечаются также двух- и трехкратные уплотнения в еще более низких интервалах. Так, в интервале 6,6–8,1% теперь сосредоточено до 15% совокупных активов (годом ранее – всего 5%), а в интервале 5,2–6,6% на треть меньше – 10% совокупных активов (годом ранее – также 5%).

 

Таким образом, расчеты позволяют опровергнуть сформулированную выше гипотезу о разделении банков на две группы по уровню ликвидности – сокращение наблюдается во всех группах банков. Причем наибольшая интенсивность отмечается в группе со средневысокой обеспеченностью рублевых счетов и депозитов рублевыми абсолютно ликвидными активами, наименьшая интенсивность – в группе со средненизкой обеспеченностью. Последняя группа во многом определяется системно-значимыми финансовыми институтами, которые пока продолжают наращивать свои кредитные портфели. Однако в ближайшем будущем им придется суще-ственно ограничить масштабы своей экспансии, если они хотят сохранить свою ликвидность. Такая ситуация, в свою очередь, предполагает усиление конкурентных позиций прочих банков на кредитном рынке.

Ближайшие перспективы

Проведенный выше анализ ставит два вопроса: что будет с лик-видностью в ближайшем будущем, и какова возможная реакция вкладчиков на ухудшение ликвидности, наблюдаемое в текущее время в большинстве банков?

Ниже  представлены краткосрочные (до 2013 г.) сценарные прогно-

зы ликвидности  и вероятности возникновения  «бегства вкладчиков» на уровне российской банковской системы в целом. Были разработаны три сценария – инерционный, позитивный и негативный. Инерционный  предпо-

лагает вялотекущее  развертывание мирового финансового  кризиса. Среднегодовые значения стоимости  нефти марки Urals будут находиться в диапазоне 97–102 долл./барр. в 2012 г. и 94–100 долл./барр. в 2013 г. В этих условиях темп прироста реального объема ВВП  может составить 3,2–3,7% и 2,1–2,5% в 2012-м  и 2013 г. соответственно.

Оптимистический сценарий предполагает, что коррекция  фундаментальных макроэкономических проблем стран Евросоюза, Китая  и США будет отложена на более  длительную перспективу (после 2013 г.). Цена нефти ожидается в интервале 102–106 долл./барр. в 2012 г. и 104–109 долл. в 

2013 г., рост экономики России – 3,8–4,2% и 3,4–3,8% в соответствующие два года.

Пессимистический  сценарий предполагает шоковое разрешение проблем платежеспособности стран ЕС, включая дефолт по суверенным обязательствам отдельных южноевропейских стран. Помимо этого предполагается существенное замедление экономики Китая, обусловленное запаздыванием антикризисных мер государства, а также резкое торможение экономики США, вызванное эффектом «заражения» от отдельных стран

Евросоюза. Стоимость нефти может составить 92–96 долл./барр. в 2012 г. и 85–89 долл. в 2013 г. Темпы экономического роста России в 2012-м и 2013 г. могут сократиться соответственно до 2,8–3,2% и 0,6–1,0%.