Особенности инфляции в России

2.1 Немонетарная интерпретация российской инфляции.

"Инфляция в российской экономике  в 1992-1994 гг. характеризуется не только  большой интенсивностью, но и  значительным качественным своеобразием. По нашему мнению, инфляция издержек (применительно к оптовым ценам) в целом доминирует над инфляцией спроса, или, точнее, монетарной инфляцией. На основе взаимного кредита предприятий (путем неплатежей) эндогенизируется предложение денег и модифицируется инфляционное действие инфляционного налога, собираемого государством в процессе эмиссии" – таково мнение Д. Белоусова, младшего научного сотрудника ИНП РАН, и А. Клепача, кандидата экономических наук, старшего научного сотрудника ИНП РАН в статье Монетарные и немонетарные факторы инфляции в Российской экономике в 1992 – 1994 гг.1

Вот основные причины, выдвигаемые сторонниками немонетарной интерпретации российской инфляции.

Структурные причины. Утверждается, будто специфической особенностью экономики России, унаследованной ею от СССР, является микро- и макроэкономическая структура, не соответствующая рыночной экономике. "Структура российской экономики не позволяет быстро победить инфляцию и обрекает Россию на годы существования в условиях высокой инфляции"1. К этому же объяснению примыкает и аргумент                                  о ее технологической отсталости. Безусловно, российская, как и любая другая,                          

1 Вопросы экономики, 1995, №3, с.54

экономика с точки зрения ее структуры обладает своим "неповторимым лицом". Несомненно и то, что технологический уровень многих производств (хотя далеко не всех) не соответствует лучшим мировым стандартам. Однако является ли это причиной российской инфляции? После распада СССР многие бывшие республики унаследовали сходную структуру экономики, но темпы инфляции в них оказались весьма и весьма различными. Структурой экономики, наиболее близкой к российской, обладает, очевидно, Казахстан. Однако в 1992 г. темпы казахстанской инфляции были в полтора раза ниже, чем российской, а в 1993 г. - в два с половиной раза выше. Общепризнанно, что технологический уровень белорусской экономики существенно выше, чем российской, но это не обеспечивает ей более низкие темпы инфляции: в 1993 г. рост цен в Белоруссии в 3,7 раза превысил российский, хотя в 1992 г. почти в полтора раза отставал. Вместе с тем и технологический уровень экономики Кыргызстана, и ее структура, очевидно, уступают российским, белорусским и казахстанским аналогам. Однако темпы инфляции в Кыргызстане за 8 месяцев 1994 г. оказались в полтора раза ниже, чем в России, и в 5 с лишним раз ниже, чем в "структурно передовых" Белоруссии и Казахстане, (данные Госкомстата СНГ, национальная статистика).

С помощью параметров экономической структуры нельзя объяснить колебания темпов инфляции по месяцам. Совершенно очевидно, что никакая экономическая структура не может так радикально меняться за те несколько месяцев, которые потребовались России на переход от сравнительно низких темпов инфляции в 9-10% в июле-августе 1992 г. до 25-28% в октябре 1992 г. – феврале 1993 г., а затем к падению последней до 4-5% в июле-августе 1994 г. и вновь к ее повышению до 17-18% в ноябре 1994 г. - январе 1995 г. Таким образом, структурные и технологические факторы не объясняют природу российской инфляции.

1 Вопросы экономики, 1995, №3, с.57

Высокий уровень монополизма. Этот аргумент, довольно часто используемый во всех странах Восточной и Центральной Европы, а также в республиках бывшего СССР, упускает из виду одно очень важное обстоятельство, а именно: с открытием национальной экономики любые самые крупные, самые могущественные национальные монополисты превращаются в производителей, занимающих весьма скромное место, как на мировом, так и на своих собственных национальных рынках. И зачастую главной особенностью их поведения становится не столько склонность к монополизму, сколько ожесточенная конкурентная борьба за выживание, исключающая установление монопольных цен и стремление к монопольному поведению. Равным образом и помесячные колебания темпов инфляции на примере России, республик бывшего СССР, стран Восточной и Центральной Европы лишают какого бы то ни было смысла утверждение, будто в их основе лежат колебания уровней монополизма.

Высокий уровень милитаризации. Гипертрофированный уровень развития ВПК – это неоспоримый факт, но насколько он существенен для возникновения и поддержания инфляции? Во-первых, до начала рыночных реформ уровень милитаризации российской (да и всей советской) экономики был, очевидно, не ниже, чем после. Вместе с тем темпы инфляции (как открытой, так и подавленной) тогда не превышали нескольких процентов в год. Во-вторых, уровень развития ВПК в Эстонии и Латвии (так называемые заводы союзного подчинения) хотя и уступал российскому, но был весьма высок. Но обеим странам удалось довольно быстро подавить инфляцию, и уже в 1993 г. ее годовые темпы составляли в них 35-36%. В-третьих, уровень милитаризации казахстанской и украинской экономик несколько ниже уровня российской. Однако вопреки предлагаемому объяснению в том же самом 1993 г. темпы инфляции в Казахстане были в 2,5 раза, а в Украине даже в 8,2 раза выше, чем в России. Очевидно, делать на этом основании какие-либо выводы о связи темпов инфляции с уровнем развития ВПК несерьезно.

Убогий экспортный сектор, сильная импортная зависимость. Такая оценка практически не соответствует действительности. Из всех наследников бывшего СССР России достался самый мощный экспортный сектор и в абсолютных, и в относительных величинах, по крайней мере, по сравнению с балтийскими странами, добившимися в отличие от России очевидных успехов в финансовой стабилизации. Далее, удельный вес импорта в валовом внутреннем продукте к 1993 г. сократился более чем вдвое по сравнению с 1990 г. (с 7,7до 3,6%), что вряд ли свидетельствует об усилении импортной зависимости. Наконец, в России с 1991 по 1995 г. наблюдалось устойчивое положительное сальдо внешнеторгового баланса, что должно приводить к притоку иностранной валюты, укреплению национальной денежной единицы и снижению темпов инфляции. Однако все происходило как раз наоборот. Страны с отрицательным внешнеторговым сальдо (балтийские, Кыргызстан, Молдова) добились больших успехов в борьбе с инфляцией, чем страны с положительным сальдо (Россия и Туркменистан).

Огромные масштабы страны. Не вполне понятно, каким образом масштабы страны и ее богатство могут влиять на такие экономические индикаторы, как инфляция, тем более в сторону повышения. Но если даже принять данную точку зрения, то, очевидно, правило должно заключаться в том, что с увеличением масштабов страны темпы инфляции возрастают, а с уменьшением – снижаются. На практике это правило не находит подтверждения. Крупнейшие экономики мира (независимо от того, к развитому или развивающемуся миру они относятся) – США, Китай, Япония, Германия, Франция, Великобритания, Индия, Индонезия и т.д. – имеют темпы инфляции, большей частью не превышающие 10-процентного уровня в год. С другой стороны, многие небольшие государства мира – Исландия, Гана, Сьерра-Леоне, Эквадор, Никарагуа, Уругвай – в течение многих лет страдают от высокой инфляции, измеряемой десятками, сотнями, а то и тысячами процентов в год. Аналогичным образом и на территории бывшего СССР 9 республик, уступающих России по размерам экономического потенциала, опережали ее по темпам инфляции.

Распад хозяйственных связей в результате развала СССР. Если верно это положение, то темпы инфляции пропорциональны интенсивности связей между республиками до распада СССР. И потому самые низкие темпы инфляции должны наблюдаться в России – наиболее мощной из бывших советских республик, а наивысшие – в балтийских государствах, в наибольшей степени зависевших от поставок из остального Союза. Как известно, на самом деле все произошло наоборот.

Инфляция издержек, в частности, повышение цен на энергоносители. Если предположить существование так называемой "инфляции издержек", предопределяющей любую другую инфляцию, то естественно встает вопрос: а откуда берется сама эта инфляция издержек, что лежит в ее основе, какова ее природа? Видимо, единственный случай, когда подобная инфляция имеет хоть какое-то "право" на существование, – это повышение цен на импортируемые энергоносители, если их доля в балансе потребления достаточно велика. Однако и в силу низкой импортной квоты (удельного веса импорта в ВВП), и в силу того, что сама Россия является одним из крупнейших мировых энергоэкспортеров, а не импортером, она в наименьшей степени подпадает под это правило. В то же время в балтийских странах, испытавших самый острый ценовой шок после мгновенного перехода на мировые цены на импортируемые энергоносители, темпы инфляции оказались в десятки раз ниже, чем у энергоэкспортеров (России, Казахстана, Туркменистана). Специальное исследование, проведенное в Группе макроэкономического и финансового анализа при Министерстве финансов РФ, показало, что значимой корреляции между административными повышениями цен на энергоносители и общими темпами внутренней инфляции в России не существует. Наблюдается прямо противоположная картина. Например, за повышением цен на энергоносители в мае 1992 г. последовали месяцы с отчетливо снижавшимися темпами инфляции, а снижение реальных цен на энергоносители на 30% в течение 1994 г. не помешало увеличению ежемесячных темпов инфляции с 4,6% в августе до 16-18% осенью-зимой 1994-1995 гг.

Психологические причины, инфляционные ожидания. Цены растут со скоростью распространения информации. Эта точка зрения часто высказывалась рядом высокопоставленных государственных чиновников, поскольку их собственные прогнозы темпов снижения инфляции последовательно в течение четырех месяцев – с октября 1994 г. по январь 1995 г. – ни разу не сбылись. Попытка объяснения природы инфляции нематериальными причинами настолько необычна, что поначалу даже трудно представить, как такая идея вообще могла прийти в голову закоренелым материалистам. Если же проверить ее на конкретных примерах, то не понятно, почему вообще темпы инфляции не остаются все время постоянными, почему они меняются (растут или падают), ведь инфляционные ожидания должны исходить из прошлого и текущего опыта экономических агентов? Почему, спрашивается, не подействовали инфляционные ожидания в начале 1994 г., когда Е. Гайдар и Б. Федоров предсказывали гиперинфляцию, а темпы инфляции вместо того, чтобы повышаться, продолжали стабильно падать? Почему снижение темпов инфляции с 26% в августе 1993 г. до 4,6% в августе 1994 г. не привело к дальнейшему ослаблению инфляционных ожиданий, и темпы инфляции вместо того, чтобы продолжать свое падение, начали расти? Почему, наконец, регулярные заявления высоких правительственных чиновников (вице-премьера, министров), авторитетно обещавших падение темпов инфляции в октябре 1994 г. - январе 1995 г., не произвели необходимого психологического воздействия, и инфляция не снизилась?

Инфляция в России определяется её естественным уровнем в 20% в месяц с небольшими отклонениями сезонного характера.

Эта точка зрения была наиболее популярной в 1992-1993 гг., когда среднегодовые темпы инфляции действительно были близки к 20% в месяц. Однако даже для тех лет периоды мая-сентября 1992 г. и ноября-декабря 1993 г. сильно "выбиваются" в сторону понижения, а периоды октября 1992 г. – февраля 1993 г. и августа 1993 г. – в сторону повышения. В течение же 1994 г. темпы инфляции ни разу не достигали 20%. Что же касается сезонности в развитии инфляции, то она, безусловно, существует. Как правило, в летние месяцы – в июле-августе, иногда до сентября темпы инфляции относительно тренда незначительно снижаются. В декабре и январе цены растут обычно несколько быстрее. Однако такие отклонения даже в условиях высокой инфляции не превышают 1-3 процентных пунктов ежемесячно и потому не объясняют самого уровня инфляции. Насколько ограничено воздействие сезонной составляющей, видно из того, что если в августе 1992 и 1994 гг. наблюдались локальные минимумы инфляции – 9 и 4,6% соответственно, то в 1993 г. "случился" локальный максимум – 26%. Если в декабре 1992 г. инфляция была зафиксирована на высоком уровне – 25,2%, то в декабре следующего, 1993 года, она снизилась до 13% (сводный индекс потребительских цен Госкомстата) или даже до 12% (оперативный индекс потребительских цен того же Госкомстата, а также индексы Центра экономической конъюнктуры и Института экономического анализа). В следующем, 1994 году, индекс декабрьской инфляции вновь оказался одним из самых высоких значений – 16,4 – 19,8% (по расчетам из разных источников).

Снижение инфляции определяется невыплатой заработной платы. Действительно, для последних нескольких лет задержки с выплатой заработной платы стали прискорбно регулярными. Нет сомнения, что невыплаты зарплаты сдерживают развитие инфляционных процессов. Но насколько?

В Институте экономического анализа были проведены расчеты воздействия задержек оплаты труда на темпы инфляции. Выяснилось, что самым существенным оно было в мае-июне 1992 г., когда соответствующие задержки обеспечивали снижение темпов ежемесячной инфляции на 2,1 – 3,1 процентных пункта. Следовательно, при полной и своевременной выплате зарплаты соответствующие темпы инфляции должны были составить в мае не 11,9, а 14%, а в июне – не 19, а 22,1%. Аналогичные задержки с выплатами в течение 1993 г. занижали темпы ежемесячной инфляции не более чем на 1,2 процентных пункта (вместо 20% - 21,2% в октябре), а в 1994 г. – не более чем на 1,6 – 2,1 процентных пункта (вместо 17,9% - 20% в январе и вместо 14,2% - 15,8% в ноябре). Таким образом, задержки с оплатой труда действительно влияют на изменение темпов инфляции, "однако доля этого фактора в ее общем уровне не превышала 16 – 18% в 1992 г., 3 – 7% в 1993 г., 11 – 13% в 1994 г. Какие же факторы определяют оставшиеся 82 – 97% от общего уровня инфляции? Как мы видим, ни одна из немонетарных интерпретаций российской инфляции не объясняет ее природу. А что по этому поводу говорит монетаризм?

2.2 Монетаристская концепция инфляции.

Согласно монетаристскому подходу, инфляция всегда и везде является денежным явлением. Уровень цен в экономике предопределяется количеством обращающихся в ней денег. Это положение описывается классическим уравнением обмена:

MV=PQ, откуда следует: P=MV/Q, где

Р – уровень цен,

М – денежная масса, находящаяся в обороте,

V – скорость обращения денег,

Q – количество реальных товаров и услуг.

Соответственно важнейшая и, по существу, единственная причина усиления инфляционного процесса состоит в более быстром увеличении номинальной денежной массы по сравнению с ростом объема реального продукта:

dP=dM-dV/dQ, где

dP – прирост цен, темпы инфляции,

dM – темпы прироста денежной массы,

dV – темпы прироста скорости обращения денег, находящихся в обороте,

dQ – темпы прироста объема реального продукта.

Таким образом, темпы инфляции прямо пропорциональны темпам прироста денежной массы, темпам увеличения скорости денежного обращения и обратно пропорциональны темпам прироста реального продукта. Зная эти переменные, можно не только объяснить движение инфляции в прошлом, но и спрогнозировать ее развитие на будущее. При стабильных значениях скорости обращения и объема реального продукта инфляция предопределяется темпами прироста денежной массы. Наличие в вышеприведенной формуле параметра dQ – темпов изменения объема реального продукта, обслуживаемого деньгами, – не меняет денежной природы инфляции. Снижение объёма реального продукта при стабильном уровне денежной массы приводит к повышению темпов инфляции, поскольку меньшему объему продукта противостоит прежнее количество денег. Возрастание же объема реального продукта при прежнем объеме денежной массы способствует дефляции – снижению уровня цен. Чем же определяется движение главного фактора инфляции – денежной массы? Денежная масса создается Центральным банком. Процесс создания денег имеет две стадии. На первой стадии Центральный банк страны увеличивает свои активы путем предоставления кредитов правительству, коммерческим банкам, зарубежным странам и отдельным предприятиям (если такое предусмотрено национальным законодательством), а также путем увеличения своих золотовалютных резервов. Увеличение активов Центрального банка одновременно приводит к соответствующему возрастанию его пассивов, то есть к созданию денежной базы. Она состоит из наличности в обращении, а также обязательных и необязательных ("излишних") резервов коммерческих банков в Центральном банке. Вторая стадия создания денег наступает тогда, когда коммерческие банки, опираясь на свои резервы (обязательные и добровольные), увеличивают кредитование своих клиентов. Остатки денег на счетах клиентов наряду с наличностью в обращении составляют денежную массу. Соотношение между денежной массой и денежной базой, показывающее, какое количество денег создается в результате "разрастания" денежной базы, называется денежным мультипликатором. Таким образом, количество денег в обращении полностью предопределяется кредитной эмиссией Центрального банка. Рост его активов, по какому бы направлению он ни происходил, неизбежно приводит к увеличению денежной базы, что через эффект мультипликатора передается на повышение денежной массы, которая и воздействует уже на ускорение темпов инфляции. Центральный банк – это единственное учреждение в стране, которому позволено "создавать деньги". Таким образом, любое увеличение активов Центробанка носит инфляционный характер. В отличие от этого кредиты коммерческих банков новых денег не создают, и потому их природа не инфляционна.