Роль государства в экономике с точки зрения различных теорий (исторический аспект)

å = С + i + G.

Дж. Кейнс придавал большое значение инвестициям как «такой независимой переменной величине, которая влияет на зависимые от нее переменные величины – занятость, доход нации, потребительский спрос населения». В связи с этим он создал теорию мультипликатора, которая определяет, насколько эффективно государственные расходы воздействуют на объем общественного производства, занятость, доход и рынок, а тем самым – на эффективный спрос.

Но одно уязвимое положение в учении Дж. Кейнса состояло в следующем: «для увеличения государственного спроса считалось возможным допустить дефицит государственного бюджета (превышение расходов над его доходами); для покрытия дефицита можно прибегать к займам и печатанию денег». Но это, несомненно, порождало инфляцию. По мнению Дж. Кейнса, умеренная инфляция может служить средством стимулирования спроса (в том числе увеличения заработной платы для обеспечения полной занятости).

Но позже  полное господство идей государственного регулирования в экономике в  середине ХХ века сменилось к концу 70-х годов возвратом к традициям экономического либерализма. На несколько десятилетий основные позиции в мировой экономической мысли завоевал монетаризм. По мнению монетаристов, «экономическая функция государства состоит в поддержании стабильного денежного обращения, в частности, в недопущении инфляции». Их основная мысль заключается в том, что «главное воздействие на общую конъюнктуру в стране оказывают изменения в денежно-кредитной сфере, и для стимулирования производства необходимо стремиться к устойчивому, но низкому темпу увеличения массы денег в обращении». Реализацией монетаристских идей на практике занимались правительства консервативного и правового толка, в первую очередь кабинет М. Тэтчер в Англии и администрация Р. Рейгана в США. Ими был предпринят ряд антиинфляционных мер, сокращен порождающий дефицит государственных бюджетов, ограничено вмешательство государства в некоторые сферы экономики, проведена так называемая политика делегирования. В России под сильным влиянием монетаристской концепции находилось одно из первых реформаторских правительств – правительство Е. Гайдара.

2.6. Некоторые неолибералистские учения

В 1930-е гг. для противодействия  кейнсианским идеям госу­дарственного регулирования экономики, ограничивающим систему свободной конкуренции, в ряде стран были созданы неолибераль­ные центры по выработке альтернативных мер государственного вмешательства в экономику, которые (меры) способствовали бы возрождению и практическому воплощению идей экономическо­го либерализма. Наиболее крупные центры неолиберализма получили название Фрайбургской школы (ее лидеры - В. Ойкен, В. Репке, А. Рюстов, Л. Эрхард и др.), Австрийской школы (ее лидеры - Л. Мизес, Ф. Хайек, и др.). Видными представителями неолиберальных идей во Франции явились экономисты Ж. Рюэфф, М. Алле и др.

Кроме первых представителей австрийской школы (Менгер, Бем-Баверк, Визер), именно Л. Мизес может рассматриваться как основоположник при выделении особой проблематики неоавстрийцев. С одной стороны, его работы на методологическом и теоретическом уровне содержат несколько фундаментальных прорывов; с другой - именно благодаря его вкладу определились содержание и предмет дискуссий современной теории австрийцев.

Значительное внимание уделяет  Мизес анализу функционирования различных экономических систем, последовательно рассматривая три варианта экономического устройства современного мира: чисто рыночное хозяйство, «испорченный рынок» и нерыночную экономику. При анализе функционирования рыночной системы он изучает проблемы эволюции, места и роли такого важнейшего для рыночного хозяйства института, как частная собственность. По его мнению, именно частная собственность является «необходимым реквизитом цивилизации и материального благосостояния», а ее социальная функция заключается в том, что она способствует оптимальному использованию ресурсов и обеспечивает суверенитет потребителей.

Л. Мизес обращал внимание и на то, что усиление роли государства неизбежно приведет к усилению роли бюрократии. Помимо традиционных негативных последствий бюрократизации (коррумпированности, снижении эффективности общественного производства), Л. Мизес выделяет такое явление как появление определенного типа человека, для которого «следование привычному и устаревшему - главная из всех добродетелей», и «удушение» новаторов, которые только и являются носителями экономического прогресса. В этом вопросе его взгляды близки к взглядам Й. Шумпетера.

Еще одним видным представителем австрийской школы является Ф. Хайек. Ф. Хайек выступает последовательным сторонником рыночной экономики, оставаясь до конца жизни верным идее высокой ценности принципов экономического либерализма.

По мнению Хайеку, у спонтанного экономического порядка есть существенные преимущества. Прежде всего, в нем используются знания всех членов общества. И распространение этих знаний, большая часть которых воплощена в ценах, является важнейшей функцией рынка. По мнению Хайека, механизм цен является уникальным способом коммуникации, где цены выступают и как свидетельство определенной значимости товара с точки зрения других людей, и как вознаграждение за усилия. Цены играют роль сигналов, побуждающих индивида предпринимать усилия. Через цены осуществляется взаимоприспособление планов и потому механизм цен - одна из важнейших сторон рыночного порядка. И именно потому, что механизм цен является механизмом коммуникации людей в экономических процессах, категорически противопоказан административный контроль над ценами.

Большое внимание уделяет  Хайек рассмотрению механизма конкуренции. Оригинальность позиции Хайека состоит в том, что он первый рассмотрел конкуренцию как «обнаруживающую процедуру», как способ открытия новых продуктов и технологий, которые без обращения к ней остались бы неизвестны.

По мнению как Мизеса, так и Хайека, рынок выполняет незаменимую познавательную функцию в процессе социальной координации, где он является передаточным устройством, позволяющим эффективно использовать информацию, рассеянную среди бесчисленного множества экономических субъектов. Естественно поэтому, что рынок не только необходим, но он также должен быть неуправляемым и не может являться инструментом государственного манипулирования для достижения определенных результатов. Но рыночная система, по мнению этих представителей неолиберального направления, не обрекает государство на бездействие и перед ним открывается широкое поле деятельности. Прежде всего, это создание и совершенствования правовых норм – «правил игры» необходимых для эффективного функционирования рыночной системы. Другими словами, создание условий для развития конкуренции. Но помимо условий для развития конкуренции в ряде случаев на государство возлагается функция замены ее другими формами регулирования там, где это необходимо, в частности, в предоставлении товаров коллективного пользования.

Сформировавшийся в 1930-40-е годы ордолиберализм (В. Ойкен, Ф. Бем, В. Репке и др.), в определенной мере, выступил предшественником современной конституционной экономики. Общность этих концепций заключается в парадигме «контрактного» выбора конституционных правил и приоритете прав и свобод индивида. При этом теория «порядка» возникла в условиях распада «национал-социалистического» варианта «центрально-управляемого хозяйства» и острой борьбы с идейными сторонниками «социалистического» выбора.

Характеризуя подход ордолибералов, В. Репке писал: «…мы признаем себя сторонниками этого западного мира с его ценностной школой, обусловленной антично-христианской традицией. Это означает, что нравственная индивидуальность отдельного человека, возможная лишь в условиях свободы, должна быть высшей целью, а все прочее необходимо оценивать с точки зрения противодействия или содействия этой цели. В конечном счете, решающее значение имеет то, что мы думаем о положении человека во вселенной, точнее, что мы принимаем в качестве смыслообразующего элемента - человека или общество».

Разработанная, в первую очередь, В. Ойкеном методологическая парадигма базируется на выделении и разрешении проблемы «большой антиномии» экономической науки. Характеризуя эту проблему, В. Ойкен пишет: «Ученый-экономист совершенно справедливо усматривает в повседневной хозяйственной практике лишь часть исторически неповторимой ситуации - иначе он просто проявил бы себя человеком, оторванным от реальности. Но он справедливо рассматривает ее еще и как общетеоретическую проблему - иначе реальность в ее взаимосвязях просто ускользнула бы от его взора. Однако каким образом экономист может объединить оба очерченных подхода? Стоит ему ограничиться только первым либо только вторым, как экономист-теоретик утрачивает связь с реальностью».

Большая заслуга в построении концепции социального рыночного  хозяйства как формы эффективной  рыночной экономики принадлежит  А. Мюллеру-Армаку. Он был не только экономистом, но и известным философом и социологом. Это позволило ему более последовательно применить социальный подход к анализу экономики и сформулировать основные принципы социального рыночного хозяйства.

По словам А. Мюллера-Армака, понятие «социальное рыночное хозяйство» может быть определено как идея политического упорядочения, целью которого является соединение общества, построенного на конкуренции и частной инициативе, с социальным прогрессом, обеспеченным производительностью рынчной экономики.

Один из ярких теоретиков ордолиберализма Л. Эрхард подчеркивал, что именно «свободное соревнование является, прежде всего, основным элементом социального рыночно­го хозяйства». Доктрина «сформированного общества», по мнению Л. Эрхарда и его единомышленников, - это поиск лучшего «естественного экономического порядка», который возможно достичь через создание «социального рыночного хозяйства». В ней категорически отрицаются марксистские идеи о пяти формах (типах) обществен­ного строя и производственных отношений и об антагонизме клас­сов. Она основана на положении В. Ойкена о том, что человечес­кому обществу присущи только два типа экономики: «централи­зованно управляемая» (тоталитаризм) и «меновая экономика» (по другой терминологии - «свободное, открытое хозяйство»), а также на идее о сочетании этих типов экономики с преобладанием признаков одного из них в конкретных исторических условиях.

Важно подчеркнуть, что ордолибералы выступают за «рыночную экономику», но против «рыночного общества». Они исходят из того, что степень эффективности «рыночного порядка» в экономике зависит от состояния нерыночных институтов в системе «социального порядка». В этом плане наиболее показательна позиция В. Репке, который подчеркивал «что проблема хозяйственного порядка является специальной - хотя и чрезвычайно важной - проблемой, которую следует четко отличать от других проблем общественного порядка, несмотря на существующую общую взаимосвязь всех этих проблем. А потому и их решение может потребовать совершенно разных средств. Если рыночная экономика есть наилучшее решение проблемы хозяйственного порядка, то она, разумеется, будет только одним ответом (частью ответа) на этот специфический вопрос. Рыночная экономика в полностью атомизированном, пролетаризированном и массовизированном обществе представляет собой нечто иное по сравнению с рыночной экономикой в обществе с широким распылением собственности, устойчивыми источниками средств существования, здоровой социальной структурой и богатством истинных сообществ, дающих человеку опору (семья, община, соседство, профессия, религиозно-духовные общества), с противовесами для рыночно-ценовых механизмов, с индивидами, у которых есть корни и чье существование нельзя оторвать от естественных жизненных опор, в обществе с равновесием властных групп и широким самостоятельным средним сословием, со здоровыми отношениями между городом и деревней, промышленностью и сельским хозяйством».

Представляется, что именно вписывание рыночной экономики в  систему не сводимого к рынку  социального порядка придает  по мысли ордолибералов ей характер «социального рыночного хозяйства».

Различные подходы к государственному регулированию экономики развивались  и продолжают развиваться в современной  экономической теории.

В последние годы широкую  известность приобрела теория общественного  выбора, которая дает основания для  предостережения относительно расширения экономической роли государства.

Истоки теории общественного  выбора можно найти в работах  математиков XVIII-XIX вв., интересовавшихся проблемами голосования: Ж.А. Кондорсе, Т. Лапласа, Ч. Доджсона. Их работы получили известность благодаря исследованиям  Д. Блэка. Однако в качестве самостоятельного направления экономической науки эта теория сформировалась только в 1950-1960-х гг. Важную роль в формировании теории общественного выбора сыграли работы по политической философии Т. Гоббса, Б. Спинозы, а также политологические исследования Дж. Медисона и А. де Токвиля. Непосредственный импульс развитию теории общественного выбора дали дискуссии 1930-1940-х гг. по проблемам рыночного социализма и экономики благосостояния (А. Бергсон, П. Самуэльсон) и особенно публикация книг К. Эрроу, Э. Даунса, Д. Блэка, Дж. Бьюкенена и Г. Таллока, М. Олсона и У. Нисканена. Именно благодаря этим ученым она оформилась как самостоятельное направление экономической науки.

Теория общественного  выбора отмечает, что попытки правительственных  органов предотвратить фиаско рынка  не всегда дают положительные результаты. При этом выделяются следующие причины: административная неэффективность  государственных органов; власть, необходимая  правительству для того, чтобы  справиться с фиаско, очень часто  используется на руку искателям политической ренты.

Следовательно, постоянно  существующая возможность фиаско правительства  должна сопоставляться с реально  существующей возможностью потерь, вызванных  фиаско рынка при отсутствии правительственного вмешательства в рыночный процесс.

Особенностью данной теории является то, что ее представители  рассматривают политический рынок  по аналогии с товарным, где государство  также представляет собой рынок, на котором избиратели и политики обмениваются голосами и предвыборными  обещаниями ради получения доступа  к распределению ресурсов и мест на иерархической лестнице. При этом, как показывает практика, деятельность представителей государства нередко  бывает далека от идеальной

                                                  Заключение.