Теория постиндустриального общества

ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА ТЕОРИИ

ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА ТЕОРИИ    

ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА ТЕОРИИ — социологическая концепция, объясняющая  основные закономерности развития человеческого  общества на основе анализа его технологического базиса. Представители этих теорий исследуют взаимообусловленность научно-технического и социального прогресса, предлагая оригинальную модель исторической периодизации, позволяющую рассматривать перспективы цивилизации как постиндустриальное общество, характеризующееся смещением центра хозяйственной активности от производства материальных благ к созданию услуг и информации, повышающейся ролью теоретического знания, возрастанием значения политического фактора в развитии общества и замещением взаимодействия человека с элементами природной среды интерперсональным общением. На протяжении последних десятилетий эта теория является уни•версальным методологическим основанием большинства исследований, ведущихся в рамках либерального направления западной социологической науки.    

Первый вариант теории постиндустриального  общества сформировался как результат  развития основного течения европейского позитивизма. Периодизация истории  на основе развития технологического базиса общества и повышающейся роли теоретического знания во вполне явной  форме составляет ядро работы Ж. А. де Кондорсэ “Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума” (1794) и большинства просветителей и материалистов во всех европейских странах.    

Явно предпосылки этой теории формируются  в 1-й пол. 19 в., когда ряд французских  исследователей, в первую очередь  А. де Сен-Симон и О. Конт, ввели  понятие “промышленного класса” (les industriels), который рассматривался ими в качестве доминирующей силы в обществе будущего. Такой подход позволял определить формирующееся буржуазное общество в качестве эпохи “индустриализма” и противопоставить его всей предшествующей истории. В работах Дж. Ст. Милля впервые индустриальное общество стало рассматриваться как комплексный социальный организм со своими противоречиями и внутренними движущими силами.    

Кон. 19и 1-я пол* 20 в, можно считать  периодом завершения формирования предпосылок теории постиндустриального общества. С одной стороны, .экономисты и социологи, принадлежавшие к т. н. “исторической” школе в политической экономии, и прежде всего Ф. Лист, К. Бюхер, В. Зомбарт и Б. Гильдебранд, предложили целый ряд принципов периодизации истории на основе анализа технологического прогресса. При этом они выделили в развитии общества такие периоды (напр., эпохи домашнего, городского и народного хозяйства {К. Бюхер], натурального,'денежного и кредитного хозяйства [Б. Гильдебранд], индивидуального, переходного и социального хозяйства [В. Зомбарт]), которые могли использоваться как универсальные инструменты социологической теории. С другой стороны, работы Т. Веблена положили начало институциональному подходу в экономической теории,    

а развитие предложенных им подходов в трудах К. Кларка и Ж. Фурастье в  полной мере подготовило появление  теории постиндустриального общества.     

Марксизм содержал в себе ряд  элементов, которые были использованы в рамках теории постиндустриального  общества. Даже Д. Белл без всякого преувеличения или иронии говорил о самом себе и о некоторых своих коллегах как о “постмарксистах” (см.: MID. The Coming of Post-Industrial Society N.Y,1976,p.55).    

Термин “постиндустриальное общество”  впервые был применен в 1917 в названии одной из книг А. Пенти, теоретика английского либерального социализма; при этом сам А. Пенти признавал приоритет в использовании данного понятия за А. Кумарасвами. Оба использовали этот термин для обозначения такого идеального общества, где возрождены принципы автономного и даже полукустарного производства, каковые, по их мнению, могли составить социалистическую альтернативу индустриализму. В 1958 это понятие появилось в статье американского социолога Д. Рисмена “Отдых и труд в постиндустриальном обществе”. Распространение теорий постиндустриального общества было обусловлено и тем, что среди либерально настроенных социологов и экономистов концепциия единого индустриального общества получила достаточно широкое признание (Р. Арон. 28 лекций об индустриальном обществе, 1959, Дж. К. Г Гэлбрейт. Новое индустриальное общество, 1967 и др.). Поэтому эта идея оказалась адекватной для исследования исторических перспектив различных социальных систем. 60-е гг. стали периодом бурного развития теорий постиндустриального общества, став методологической парадигмой обществоведческих исследований. В развитие новой концепции внесли свой вклад представители фактически всех идеологических течений — от американского консерватора У. Ростоу и умеренного японского либерала К. Томинага до придерживавшегося явно социалистической ориентации француза А. Турена и чешского марксиста Р. Рихты. Произведением, в котором освещены все основные элементы этой теории, стала книга Д. Белла “Грядущее постиндустриальное общество” (1973) и позднее “Культурные противоречия капитализма” (1978).    

Книга “Грядущее постиндустриальное общество” посвящена теоретическому осмыслению важнейших тенденций  западного общества двух послевоенных десятилетий. Для Д. Белла индустриальное общество представляет собой теоретическую  абстракцию, позволяющую осмыслить  важнейшие тенденции развитых стран (развитие науки и образования, структура  рабочей силы, тенденции в сфере  управления). В книге “Культурные  противоречия капитализма” Д. Белл противопоставляет  индустриальное и постиндустриальное общества и анализирует основные изменения, происходящие в процессе перехода от первого ко второму. Индустриальному  обществу противопоставляется аграрное в качестве предшественника и постиндустриальное в качестве преемника. Индустриальное общество противопоставляется доиндустриальному по ряду параметров (аграрное хозяйство в качестве основного ресурса использует сырье, а не извлекает продукты из природных материалов, в производстве интенсивное применение труда, а не капитала). По сути аграрный строй предстает как система, которая не обладает ни специфическим способом производства, ни современным производством. В постиндустриальном обществе основным производственным ресурсом становится информация, основным продуктом производства услуги, а место капитала занимают знания. При этом отмечается особая роль науки и образования, значение политических институтов общества и возникновение нового класса, представители которого способны преобразовывать информацию в знания и в силу этого занимают доминирующие позиции в обществе будущего.    

“Постиндустриальное общество, —  пишет Белл, — есть такое общество, в экономике которого приоритет  перешел от преимущественного производства товаров к производству услуг, проведению исследований, организации системы  образования и повышению качества жизни: в котором класс технических  специалистов стал основной профессиональной группой и, что самое важное, в  котором внедрение нововведений... во все большей степени стало  зависеть от достижений теоретического знания... Постиндустриальное общество... предполагает возникновение нового класса, представители которого на политическом уровне выступают в качестве экспертов или технократов” (BellD. Notes on the Post-Industrial Society— The Public Interest, 1967, N 7, p. 102).    

Исследователи не могли пройти мимо вопроса о том, каким образом  и кем будут приниматься управленческие решения в рамках нового общественного  устройства. Вместе с тем ряд авторов  исследовали возможность нового социального конфликта, который  был бы связан с разделением общества по интеллектуальным и профессиональным признакам.    

Предложенная периодизация исторического  развития не представляет собой некоей жесткой схемы, претендующей на вычленение резко отличающихся друг от друга  этапов. Еще Р. Арон отмечал, что “легко дать абстрактное определение каждой формы социума, но трудно обнаружить его конкретные пределы и выяснить, является ли то или иное общество, напр., архаическим или индустриальным” (AmnR. The Industrial Society. Three Lectures on Ideology and Development. N. Y.—Wash., 1967, p. 97). Поэтому отмечается, что “постиндустриальные тенденции не замещают предшествующие общественные формы как “стадии” социальной эволюции. Они часто сосуществуют, углубляя комплексность общества v-природу социальной структуры” (BellD, The Third Technological Revolution and Its Possible Socio-Economie Consequences, Dissent, fol. XXXVI, N 2, Spring 1989, p. 167). Сравнивая доиндустриадьное, индустриальное и постиндустриальное состояния как преимущественно естественную, технологическую и социальную формы человеческих сообществ, сторонники теории постиндустриального общества апеллируют к системам межличностных взаимоотношений (в доиндустриалъных обществах к непосредственной имитации действий других людей, в индустриальном — к усвоению знаний, в постиндустриальном — к комплексности интерперсональных взаимодействий).    

Хронологические рамки нового общества остаются не определенными. Так, иногда своеобразной критической точкой считается  сер. 50-х гг., когда в США количество работников сферы услуг превысило  число занятых в материальном производстве. Чаще всего подчеркивается, что реальные изменения, позволяющие  говорить о современных развитых обществах как о постиндустриальных, относятся к сер. и кон. 70-х гг. и включают радикальное ускорение технического прогресса, быстрое изменение структуры занятости, становление нового менталитета у значительной части населения, рост роли государства в управлении хозяйственными процессами. Выделение в истории человечества трех глобальных эпох дополняется анализом переходов между ними и движения к качественно новому состоянию всего общества (см.: Kahn H; Brown W., MartellL. The Next 200 Years. A Scenario for America and the World. N. Y., 1971, p. 22).    

Будучи сторонниками рассмотрения знания в качестве основного ресурса, обеспечивающего социальный прогресс, Д. Белл И его последователи не являются приверженцами идеи свободного рыночного хозяйства. Они отмечают, что формирующееся общество ставит во главу угла интересы человека как  целостного субъекта, нередко подчиняя таковым требования непосредственной экономической целесообразности. Вместе с тем они указывают, что в  условиях расширяющегося производства информации затраты на воспроизводство  информационных благ, учитываемые в  трудовой теории стоимости, становятся неисчислимыми; в то же время устраняется  фактор редкости, на чем основаны многие постулаты современного макроэкономического  анализа. Создание теории постиндустриального  общества вызвало критическую реакцию  срез” экономистов и социологов. С одной стороны, было отмечено, что  само понятие “постиндустриальное  общество” не несет позитивного  определения формирующегося социального  состояния. В этой связи ряд авторов  попытался выявить одну из черт нового общества, которая рассматривалась  бы в качестве определяющей. Наиболее известная из этих попыток связана  с введением Ф, Махлупом (США) и Т Умесао (Япония) понятия “информационное общество”, положившего начало теории, развитой такими известными авторами, как М. Порат, И. Масуда, Т. Стоуньер, Р. Катц и др. Концепция информационного общества рассматривалась многими исследователями как развитие теории постиндустриального общества, о чем свидетельствуют заглавия ряда работ, таких, напр., как книга И. Масуды “Информационное общество как постиндустриальное общество” (1980). 36, Бжезинский в работе “Меж двух эпох” (1970) предложил концепцию технотроююго (technetronic — от греческого techne) общества. В 70--80-е гг. развернулись такие исследования современного общества, как “knowledgeable society”, “knowledge society” или “knowledge-value society”), т. е. апеллирующие к той роли, которую в новой социальной структуре занимают теоретическое знание и его прикладные формы. Наряду с этим предпринимались и иные попытки определить новое общество, апеллируя к его отдельным чертам. Так, возникли представления о будущем состоянии как “организованном” (С. Крук и др.), “конвенциональном” (И. Пакульски, М. Уотерс) или “программируемом” (А. Турен) обществе. Эти подходы неадекватны, поскольку их определения носят предельно общий характер; так, говорят об “активном” (А. Этциони) и даже “справедливом” (good) (А. Эгциони, Дж, К. Гэдбрейт) обществе. Характерно, что О. Тоффлер вынужден был отметить, что все ранее предложенные позитивные определения будущего общества, в т. ч. и данные им самим, не являются удачными, С другой стороны, теории постиндустриального общества были подвергнута критике постмодернистами за технологический детерминизм. Они обратили внимание наряд факторов, которые не могли быть отброшены при анализе новой социальной реальности — отчужденность человека в современном обществе, растущая тоюралистичность общества, многовариантность современного прогресса, уход от массового социального действия, изменившиеся мотивы и стимулы человека, его новые ценностные ориентации и нормы поведения и др. При этом излишнее внимание было уделено процессам демассификации и дестандартизации, преодолению принципов фордизма и отходу от форм индустриального производства. В результате общество будущего противопоставляется традиционному капитализму — либо как “дезорганизованный” (С. Лэш), либо как “поздний” (Ф. Джеймсон) капитализм, Сегодня, по прошествии тридцати лет развития этой теории, ее фундаментальные основы не претерпели существенной модификации, а ее основное обогащение происходит благодаря новому фактическому материалу, предоставляемому экономическим и социальным прогрессом 90-х гг.

БЕЛЛ

(Bell) Даниэл (р. 1919) — амер. социальный философ, социолог и футуролог. Окончил колледж в Нью-Йорке, изучал социологию в Колумбийском ун-те. Один из авторов концепции деидеологизации, т.е. истощения идеологических систем. В кн. «Конец идеологии» (1960) рассматривал идею затухания социальных конфликтов. Впоследствии частично отказался от своих позиций и стал одним из инициаторов «реидеологизаторской волны». В работах «К 2000 году» (1968) и «Грядущее постиндустриальное общество» (1973) показал, что стремительное развитие научно-технической революции устранит социальные революции. Поэтому «индустриальное общество», которое всемерно развивало технику, перейдет в новую фазу социального развития — «постиндустриальное общество». Оно получит огромный импульс от развития науки и научных знаний. Б. описывает следующие черты постиндустриального общества: переход от производства товаров к экономике обслуживания; появление в общественной иерархии социальной группы профессионалов-технократов; повсеместное распространение «интеллектуальной технологии» (информатики, теории игр и моделирования, компьютеризации); возможности саморазвивающегося технологического роста на базе теоретических знаний.  
Б. считает, что общество представляет собой относительно целостный феномен, но состоит из трех независимых друг от друга сфер: социальной структуры, которая создается на технико-экономической основе; политической системы и культуры. Эти сферы управляются разными «осевыми принципами»: экономика — эффективностью, политическая система — принципом равенства, культура — принципом самореализации личности. В работе «Противоречия капитализма в сфере культуры» (1976) выступает как культурфилософ, анализирует символическую природу культуры и модернизм. Обратил внимание на феномен религиозного возрождения.  

(Bell) Данпел (10.5.1919, Нью-Йорк), амер. социолог, специалист в области истории обществ. мысли, политич. течений и социального прогнозирования. В кон. 30-х и в 40-егг. Б. принимал активное участие в леворадикальном движении, увлекался марксизмом и социализмом в их распространённой тогда в США оппортунистич. интерпретации, был сотрудником и одним из издателей журн. «New Leader» (1939—44), а затем «Fortune» (1948—58). В нач. 50-х гг. перешёл на позиции либерального реформизма. Вместе с Ароном, Э. Шилсом, С. М. Липсетом и др. выступил поборником концепции деидеологизации. Название кн. Б. «Конец идеологии» («The end of ideology», 1960), противопоставлявшей науку идеологии и проповедовавшей «истощение левых идей и политич. течений» в 20 в., стало на-рицат. обозначением для этой конформистской тенденции в зап. социологии и выражением самооправдания сотрудничества интеллигенции, особенно в США, с гос.монополистич. капитализмом. Впоследствии под влиянием движения «новых левых» Б. вынужден был признать, что его предсказания «конца идеологии» не оправдались. Благодаря разработанной им концепции «постиндустриального общества» Б. стал ведущим представителем социального прогнозирования на Западе и приобрёл значит. влияние в интеллектуальной жизни и обществ. мнении США. Согласно этой концепции, изложенной им в кн. «Грядущее постиндустриальное общество» («The coming of post-industrial society. A venture in social forecasting», 1973) и «Культурные противоречия капитализма» («The cultural contradictions of capitalism», 1976), научно-технич. революция якобы делает излишней социальную революцию. Изображая будущее человечества с позиций умеренного технологич. детерминизма, Б. противопоставляет реформированный и идеализированный гос.-монополистич. капитализм реальному социализму и теории науч; коммунизма, а также обосновывает претензии бурж. интеллектуальной элиты, представителей «большой науки» на участие в управлении обществом. Вместе с тем для эволюции взглядов Б. характерно, что «постиндустриальное общество», первоначально изображавшееся как технократич. утопия, постепенно превращается у него в новую стадию антагонистич. общества, увековечивагощего конфликты между управляющими и управляемыми и раздираемого новыми экономич., социальными, политич. и культурными противоречиями. Теоретич. и политич. взглядам Б. присущ крайний эклектизм; называя себя «социалистом в экономике, либералом в политике и консерватором в культуре», он фактически является одним из наиболее видных представителей амер. неоконсерватизма в политике и идеологии, ведущим органом которого стал основанный им вместе с И. Кристолом и Д. Мойнихеном в 1955 журн. «The Public Interest».