Рынок ценных бумаг

М. Агарков подчеркивал, что «бумага на предъявителя легитимирует своего держателя в качестве субъекта выраженных в ней прав одним только фактом предъявления бумаги обязанному лицу». Тогда как титул (право в юридическом смысле) на ценную бумагу, как и на любую другую вещь, у незаконного приобретателя может возникнуть только по истечении срока приобретательной давности при условии добросовестности ее приобретения (ст. 234 ГК РФ).

Следовательно, для приобретения прав по предъявительской ценной бумаге наличие вещного права на одноименный документ является обстоятельством юридически безразличным. То же можно сказать и об ордерной ценной бумаге с бланковым индоссаментом.

7. Виндикационные иски

Все рассмотренные особенности определяют специфику способов защиты вещных прав титульных (законных) владельцев ценных бумаг 3. Так, например, цель виндикационного иска (ст. 301 ГК РФ) не будет достигнута, если именная ценная бумага истребована буквально как вещь, т.е. путем простого изъятия документа у незаконного владельца и передачи его законному владельцу. Ведь целью истребования ценной бумаги является возможность дальнейшего осуществления и передачи прав по ней.

По именной ценной бумаге это невозможно без легитимации записью в реестре или у депозитария, а по ордерной ценной бумаге — без указания имени уполномоченного лица на соответствующем документе. Поэтому при удовлетворении виндикационного иска в отношении именной ценной бумаги решением суда на держателя реестра (депозитария) должна быть возложена обязанность надлежащего оформления прав законного владельца бумаги. Держатель реестра и депозитарий могут привлекаться к участию в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет иска, на стороне ответчика (ст. 38 ГПК РСФСР и ст. 39 АПК РФ).

Истребование ордерной бумаги помимо передачи документа также должно сопровождаться надлежащим оформлением прав законного владельца ценной бумаги. Для восстановления нарушенных прав законного владельца предъявительской ценной бумаги вполне достаточно вручения ему документа.

8. Депонирование

Аналогичными причинами обусловлены и различия в порядке исполнения обязанности по передаче ценных бумаг. Согласно ст. 327 ГК РФ при определенных обстоятельствах вместо исполнения обязанности по передаче кредитору ценных бумаг должник вправе внести их в депозит нотариуса или суда. Депонирование ценных бумаг приравнивается к передаче их кредитору, поскольку предполагается, что кредитор, извещенный о факте депонирования ценных бумаг, сможет получить причитающееся ему исполнение у нотариуса или в суде.

У кредитора действительно не возникнет проблем при получении с депонента предъявительских ценных бумаг. Но по вполне понятным причинам передача депонированного документа не может означать исполнения обязательства по передаче именной или ордерной ценной бумаги.

Депонирование ордерного документа будет иметь смысл только в том случае, если должник предварительно совершит на нем индоссамент в пользу кредитора. Депонирование именных ценных бумаг в порядке, предусмотренном ст. 327 ГК РФ, по-видимому, вовсе невозможно. Даже если должник примет меры к регистрации кредитора и качестве владельца ценных бумаг и реестре, сертификат на имя приобретателя может быть выдан только самому приобретателю.

Интересные выводы можно сделать на основе анализа роли документов при учете прав по ценным бумагам в депозитарии. В случае, когда весь выпуск ценных бумаг оформлен одним (глобальным) сертификатом (абз. 7 ст. 16 закона «О рынке ценных бумаг»), который подлежит обязательному централизованному хранению (абз. 8 ст. 16 того же закона), после регистрации выпуска ценных бумаг этот единственный сертификат помещается в депозитарий и не подвергается передачам либо предъявлению ни при размещении, ни при обращении ценных бумаг, ни при осуществлении прав по ним. Операции с документарными ценными бумагами, оформленными таким глобальным сертификатом, производятся по правилам, аналогичным правилам, действующим в отношении бездокументарных ценных бумаг.

Следуя логике сторонников «документарного» понятия ценной бумаги, можно заключить, что ценные бумаги, оформленные единственным «обездвиженным» в депозитарии сертификатом, являются «нормальными» ценными бумагами, а обращающиеся в том же порядке бездокументарные таковыми признаны быть не могут. Вразумительное объяснение этому парадоксу «документарная» теория дать не в состоянии.

9. Является ли ценная бумага  документом ?

Стало ясно, что ценные бумаги легитимируют своих держателей способами, не зависящими от наличия прав на документы. Приобретение прав по ценным бумагам должно осуществляться по специальным правилам легитимации.

В случаях, когда бумажные документы необходимы для легитимации управомочснного ценной бумагой лица, имеет значение сам факт обладания соответствующим документом (возможность его предъявления), а не наличие правовых оснований владения ценной бумагой как вещью. Следовательно, с точки зрения удостоверения (а значит, и передачи) прав по ценной бумаге безразлично, является ли вещью документ, именуемый ценной бумагой. Поэтому нет необходимости распространять «вещные» воззрения на ценные бумаги-документы.

О приобретении вещных прав на ценные бумаги специальные нормы отсутствуют. Данный вопрос должен обсуждаться на основе общих правил гражданского права о приобретении вещных прав. При этом необходимо учитывать специфику ценных бумаг, обусловленную их обязательственно-правовой природой.

На основе проанализированных фактов можно сделать еще один вывод. Выявленная закономерность связи бумажного документа и прав по ценной бумаге не является всеобщей. Высказывание Н. Нерсесова о том, что «для понятия ценной бумаги необходимо, чтобы документ имел существенное значение или для возникновения, или для передачи, или для осуществления данного права»4, в настоящее время потеряло актуальность. Объекты, явно имеющие «ценнобумажную» природу, в одних случаях действительно не могут существовать без бумажного документа, а в других — совершенно не нуждаются в таком способе удостоверения.

Только для осуществления прав по предъявительской ценной бумаге достаточно обладания одноименным документом; передача такого документа означает переход прав по предъявительской бумаге (последнее касается и ордерной бумаги с бланковым индоссаментом). Но все это лишь частные случаи, обусловленные спецификой способа легитимации управомоченного лица по предъявительским и ордерным ценным бумагам.

Ценные бумаги различаются по признаку значимости бумажных документов при удостоверении, передаче и осущсствлснии прав по ним. Мысль о том, что «степень воплощения права в ценной бумаге» (под ценной бумагой здесь понимался именно документ) может быть различна, высказывалась, например, еще Г. Шершеневичем и А. Федоровым.5 По их мнению, право по предъявительской ценной бумаге не может быть осуществлено без соответствующего документа, так как это право можно доказать исключительно обладанием документом. Документ в данном случае — единственное основание права. Тогда как по именной ценной бумаге собственно бумага является лишь одним из подтверждений права, допускающим и другие его доказательства (например, акционерные книги — аналог нынешнего реестра акционеров), которыми она легко может быть заменена.

Заметим, что к началу нашего века было распространено мнение, согласно которому к ценным бумагам с юридической точки зрения следует относить только те документы, которые служат единственным доказательством воплощенного в них права. Этим объясняется и нежелание некоторых авторов того времени ставить именные ценные бумаги в один   ряд с предъявительскими и ордерными.

Ценная бумага, понимаемая как документ, может не иметь существенного значения ни для удостоверения, ни для передачи, ни для осуществления прав по ценной бумаге. Даже там, где бумажный документ необходим, он зачастую имеет значение лишь как один из элементов способа легитимации, но не как объект, свидетельствующий о принадлежности прав определенному лицу. Ценная бумага как документ не всегда обеспечивает ее владельцу «непосредственный доступ к материальным ценностям». Документ сам по себе не гарантирует реализацию функций ценной бумаги в гражданском обороте.

Документы не заменяют ценные бумаги в гражданском обороте, не представляют их. Приравнять документы к реальным вещам позволяет только форма на предъявителя, но лишь в отдельных аспектах.

Документы, именуемые ценными бумагами, в смысле возникновения прав могут служить одним из средств доказательства, составной частью внешней формы данного юридического акта или же иметь настолько существенное значение для возникновения этого права, что без документа нет и права. Но в любом случае они представляют собой лишь элемент формы, процедуры подтверждения некоторых установленных законодательством совокупностей прав или осуществления операций по передаче и осуществлению этих прав. Такие документы самостоятельных функций в имущественном обороте не выполняют, т.е. не являются объектами такового. В установленном порядке и при определенных условиях они могут служить внешним выражением сделок с ценными бумагами. В некоторых случаях документы (конкретно — сертификаты именных ценных бумаг) вовсе излишни.

Конечно, при определенных условиях документ (например, имеющий историческую или художественную ценность) может рассматриваться как самостоятельный объект вещных прав. Но в смысле правоотношений по ценным бумагам удостоверяющие их документы есть элементы оформления операций с ценными бумагами как вещами. Сами документы здесь не являются вещами, как не является, например, вещью свидетельство о праве на наследство в смысле осуществления прав на наследственное имущество.

Таким образом,  в общем случае между документом и ценной бумагой как объектом гражданского оборота нет тождества или необходимой зависимости. Поэтому определять ценные бумаги через понятие документа было бы неверно.

10. Зарубежный опыт

Итак, ценная бумага, понимаемая как вещь, документом не является. Ценная бумага — это бестелесная вещь, т.е. совокупность установленных законодательством гражданских прав, своеобразная правовая условность, фикция, не имеющая никакой материальной формы.6

Ценные бумаги «по происхождению» действительно имеют обязательственно-правовую природу. Но теперь уже не имеет смысла поступаться достижениями юридической техники и отказываться от ставшего традиционным «вещного» подхода к ценным бумагам. Этот подход дает практические преимущества.

Любая ценная бумага существует только юридически, но не физически. Материальную форму имеют лишь документы (бумажные и магнитные носители информации), с помощью которых фиксируется факт существования ценных бумаг и принадлежность прав по ним определенному лицу, а также оформляются операции с ними. Поэтому передача прав и на саму ценную бумагу как объект гражданского оборота происходит в особой форме.

О любых перемещениях этих неосязаемых и невидимых объектов можно судить только по соответствующим записям (письменным или электронным) на счетах в реестре (у депозитария) и/или по бумажным документам, находящимся на руках у владельцев ценных бумаг.

Такой фиктивный характер элементов правоотношений не является принципиально новым для нашего гражданского права. В качестве субъектов гражданских правоотношений давно признаны юридические сущности, лишенные объективной формы. Это всем известные юридические лица. На французском языке они именуются personnes morales (дословно — умственные, духовные лица) в отличие от personnes physiques (физические лица), что удачно подчеркивает абстрактный характер понятия «юридическое лицо». Это лишь некая юридико-техническая условность, воображаемый субъект, наделенный законом рядом характеристик. Юридическому лицу, несмотря на отсутствие его в материальном, физическом смысле, не возбраняется приобретать права, в том числе вещные. Тогда почему другая юридико-техническая условность — ценная бумага как совокупность прав — не может быть объектом вещных прав?

Права как полноценные объекты права собственности давно известны англо-американскому праву. Концепция «бестелесного имущества» позволяет отождествлять ценные бумаги непосредственно с правами, не прибегая к вспомогательным конструкциям. При таком подходе общность природы всех ценных бумаг независимо от формы их выпуска очевидна. Этим объясняется отсутствие, например, у американского законодателя предубеждений относительно бездокументарных ценных бумаг. Нормы о бездокументарных ценных бумагах (uncertificated security) содержатся в Единообразном торговом кодексе (ЕТК) США уже с 1977 г. (официальный текст 1978 г. имеет юридическую силу в 32 штатах).

Различие между документарными инвестиционными ценными бумагами (certificated security) и бездокументарными в ЕТК США проводится только по одному признаку: представлены ли они документом (instrument) или нет (в последнем случае передача ценных бумаг «регистрируется в книгах, которые ведутся эмитентом или по его поручению»). И это логично, так как инвестиционная ценная бумага (приблизительный аналог эмиссионной ценной бумаги по российскому законодательству) определяется в ст. 8-102 ЕТК США прежде всего как «пай, участие или другой интерес в имуществе или предприятии эмитента или обязательство эмитента». Это означает, что применительно к ценным бумагам в качестве объекта гражданских прав рассматриваются сами права, а не удостоверяющие их документы.

Возможность восприятия воззрений на ценную бумагу как бестелесную вещь континентальной правовой системой обусловлена современными тенденциями в эволюции института права собственности и вещного права вообще. Во-первых, трансформируются имущественные отношения; во-вторых, англо-американское право заметно влияет на континентальное право.