Менеджеризация и маркетизация госслужбы, внедрение элементов рыночной конкуренции в рамках «государственного менеджмента»

ФЕДЕРАЛЬНОЕ  ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ  УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

 

ЮЖНО-РОССИЙСКИЙ ИНСТИТУТ - ФИЛИАЛ РАНХ и ГС

при ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ФАКУЛЬТЕТ УПРАВЛЕНИЯ

КАФЕДРА ГОСУДАРСТВЕННОГО И МУНИЦИПАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ

 

ПРЕДМЕТ: «Зарубежный опыт организации государственной службы»

 

 

ЗАЧЕТНЫЙ РЕФЕРАТ

НА ТЕМУ:

 

«Менеджеризация и маркетизация госслужбы, внедрение элементов рыночной конкуренции в рамках «государственного менеджмента»

 

 

 

Подготовила: студентка 662 группы

Рудакова Екатерина Федоровна

                   

 

 

Научный руководитель:

к.э.н., доцент  Л.П.Дотолев

 

 

 

г. Ростов-на-Дону

2013 г.

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

Введение……………………………………………………………………………..3

 

1. Модернизация государственного управления на Западе: от “рациональной” к “реалистической” бюрократии…………………………………………………….4

 

2. «Новый менеджеризм» по-российски ………………………………………....10

 

Заключение………………………………………………………………………….14

 

Список использованной литературы ……………………………………………15

.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

Утверждение Президентом РФ в ноябре 2002 года федеральной программы реформирования государственной службы РФ свидетельствует о том, что протекающий процесс трансформации отечественной государственно-служебной практики приобретает вполне конкретные нормативные очертания1. Нынешняя модернизация государственной службы является отражением общих модернизационных процессов, развернувшихся в российском обществе в постсоветское десятилетие. Последняя четверть 20 века и начало 21 века отмечена активными мероприятиями по реформированию государственной службы современных западных стран2.

Таким образом, нынешний этап реформы государственной службы в России можно определить как отражение, с одной стороны, модернизационных процессов в отечественной политико-правовой системе, с другой – общемировой тенденции трансформации государственного управления в условиях глобализации. Указанное обстоятельство предопределяет качественную специфику “российского варианта” модернизации госслужбы. С одной стороны, она детерминирована общей логикой модернизации российского общества и постсоветского демократического транзита. С другой – на модернизацию российской госслужбы активное влияние оказывают процессы трансформации государственного управления, происходящие в современных демократиях и “транслирующиеся” в социально-политическое пространство стран, осуществляющих “догоняющую” модернизацию.

Все эти факторы в немалой степени влияют и на характер дискуссий о перспективах и моделях реформирования отечественной административной системы и государственно-служебных отношений3.

 

 

1.Модернизация государственного управления на Западе: от “рациональной” к “реалистической” бюрократии

 

С конца 60-х годов прошлого века мировая наука о государственном управлении и административная практика движутся в направлении существенной корректировки прежней “классической” парадигмы государственной службы, принципов ее построения. Речь не идет о полном отказе от веберовской модели “рациональной бюрократии”, происходит существенная модернизация ее основных постулатов.

С вступлением современных обществ в позднеиндустриальную фазу развития выяснилось, что веберовская модель в ее классической форме оказалась, не вполне адекватна информационным, технологическим и социальным вызовам времени, обращенным к государственным институтам. Известный французский специалист по теории административного управления М. Крозье отмечает, что налицо кризис доверия к государственным институтам, являющийся лишь внешним проявлением стремительной трансформации современных обществ, система государственного управления которых вынуждена реагировать на новые вызовы и перестраиваться4.

Социальная реальность, применительно к которой создан механизм государственного управления индустриального общества, переживает радикальную трансформацию. Происходит преобразование индустриального общества, основанного на стандартизации, в общество, где роль стандартизации и рационализации уменьшается, зато повышается значение инноваций, качества, межличностных отношений. По Крозье, главное в обществе не промышленная деятельность, а услуги и высокие технологии.

Таким образом, прогресс общественной системы обеспечивается в первую очередь не стандартизацией и рационализацией, а основанными на высоких технологиях инновациями, возрастает потребность в большей степени опираться на человеческий потенциал и творчество.

Следует также отметить возрастание в условиях позднеиндустриального общества свободы личности, а также общественного разнообразия. Возросшая общественная сложность и разнообразие требуют новых адекватных механизмов управления и регулирования. Прежняя система управления индустриальным обществом основывалась на доминировании иерархической субординации. С распространением современных средств коммуникации увеличивается прозрачность государственного управления. Эффективность управления в новых условиях связана с децентрализацией принятия решений, упрощением процедур и структур, большей самостоятельностью оперативных единиц и управлением “с помощью культуры”.5 Теоретические построения в сфере государственного администрирования все в большей мере сближаются с менеджментом в частном секторе, обусловливая возникновение нового научного направления — государственного менеджмента и так называемой “постбюрократической” парадигмы государственного управления.6

Совокупность новых теоретических построений в государственно-управленческой науке создала новую “реалистическую” трактовку бюрократии, основными чертами которой выступают:

- признание неустранимости  политической роли бюрократии, и  как результат – поиск новых  форм контроля над ней, оптимального соотношения политических и профессиональных задач в администрации;

- уменьшение роли вертикальной  иерархии, развитие функциональных  органов, “плоских” структур;

- ограничение значимости  традиционной административной  “лестницы чинов”;

- создание культуры государственного  предпринимательства, внедрение принципов  менеджмента в деятельность государственного  аппарата;

- децентрализация, стремление  к сокращению и удешевлению  аппарата, попытки сделать государственную  бюрократию “прозрачной” и “отзывчивой” на общественные ожидания и требования.7

Очевидно, что “реалистические” трактовки бюрократии и построенные на их основе концепции реформирования государственного управления и государственной службы существенным образом корректируют классическую веберовскую модель. В некотором смысле они претендуют на кардинальный пересмотр традиционного места государства в общественной и политической системе, в частности, на его задачу реализации публичных интересов, отдавая приоритет подходу к государству как производителю “общественно значимых услуг”. Соответственно, сближение государственного управления и частного менеджмента становится в таких условиях естественным, что радикально трансформирует государственно-служебную практику, превращая государственную службу в разновидность найма.

Указанные посылки легли в основу современного этапа модернизации государственной службы развитых стран, берущего свое начало с конца 70-х – начала 80-х годов прошлого века. В наиболее последовательном виде модернизация государственной службы в соответствии с принципами “нового менеджеризма” была осуществлена (хотя и с определенной национальной спецификой) в странах англосаксонской группы, что, в принципе, не случайно, поскольку именно здесь наиболее последовательно реализованы либеральные принципы общественного устройства и прецедентного права. Примечательно, что идеи “нового менеджеризма” наиболее последовательно реализовывались различными по идеологической ориентации политическими силами: в Австралии и Новой Зеландии - лейбористами, в Великобритании - консерваторами, в США - демократами. Это лишний раз подтверждает своеобразный идеологический консенсус вокруг концептуальной модели реформирования государственной службы, утвердившийся в западной политической элите.

“Менеджеризация” государственного управления, то есть внедрение рыночных стимулов и механизмов в практику государственной службы, наиболее полно отраженная в тэтчеровской программе “Следующие шаги”, включала в себя: 1) разделение всех правительственных структур на две категории – центры формирования политики и исполнительные структуры; 2) перевод исполнительных структур на договорные отношения с ключевыми департаментами, то есть фактическое придание им полуавтономного статуса, вплоть до возможности в некоторых случаях их приватизации; 3) поощрение передачи на контрактной основе ряда функций и операций, прежде выполнявшихся государственными структурами, неправительственным организациям (“кванго”); 4) сохранение единой тарифной сетки, пенсионных и других привилегий, ранее распространявшихся на всю государственную службу, лишь за персоналом центров формирования политики и некоторых исполнительных агентств.

Тем самым прежняя система государственной службы подвергается радикальной трансформации. Центры формирования политики и ключевые распорядительные департаменты становятся заказчиками работ для всех остальных служб. Их отношения с правительственными структурами регулируются так называемыми рамочными соглашениями, которые определяют профиль, цели и задачи их деятельности, а также параметры оценки качества их работы и финансовой эффективности. Третьей стороной в таких отношениях выступает казначейство, поскольку соглашения устанавливают объем и порядок финансирования “кванго”, а также общие условия их трудовых отношений с персоналом. Руководители “кванго” несут полную ответственность за их работу и обладают широкими полномочиями, включая право найма, оплаты и установления должностей персонала. Фактически правительство получает в определенной мере возможность выбора подрядчика для выполнения той или иной общественной услуги. В итоге вступили в действие законы рыночной конкуренции, что открыло источник повышения качества и удешевления ряда общественных услуг и отправления правительственных функций.

“Менеджеризация” государственного управления привела к тому, что в Англии фактически больше не существует единой государственной службы в традиционном ее понимании – с унифицированными нормами ее прохождения, отставки, оплаты труда. Конечно, нельзя сказать, что госслужба превратилась в подобие рынка. Однако рыночные стимулы стали обычными для служащих, а руководители агентств получили возможности для маневра, сходные с возможностями менеджеров в бизнесе. Заработали механизмы конкуренции. В результате функциональная эффективность работы традиционных государственных ведомств стала повышаться: начала сокращаться стоимость выполнения тех или иных государственных функций и оказания услуг.8

Особая значимость внедрения принципов “нового менеджеризма” состоит в размывании традиционного понимания “службы” и превращении государственно-служебных отношений в отношения найма. Таким образом, вакансии на государственной службе в больших, чем ранее, масштабах становятся предметом открытой конкуренции. Достигается существенный рост мобильности персонала как альтернатива традиционной полузакрытой системе пожизненного найма служащих. Создаются благоприятные условия для выдвижения не узких специалистов, а так называемых дженералистов, то есть работников широкого профиля, обладающих высокой квалификацией в области менеджмента и потому, как предполагается, способных принести успех в разных областях. Кроме того, контрактная система позволяет значительно более гибко подходить к оплате труда, приближая ее к стандартам в частном секторе, то есть платить не за стаж, а за работу “по труду”.

Рост контрактной системы внутри государственной службы, равно как и увеличение количества политико-патронажных должностей, – общая тенденция последних десятилетий в модернизации государственной службы демократических стран. Национальная специфика лишь корректирует масштабы проявления и содержательные оттенки указанной тенденции. Так, в США сердцевиной реформы государственной службы в 90-х годах при президенте Клинтоне под руководством вице-президента Гора стал кадровый аспект, а идеологической доминантой – децентрализация и дерегуляция кадровой службы9. Было констатировано, что существующая система найма с упором на пожизненную карьеру и восхождение по выслуге не отвечает потребностям государственного управления и, по существу, препятствует выдвижению наиболее достойных кандидатов. Выход виделся в децентрализации системы приема на государственную службу и придании ей значительно большей степени гибкости. В результате полномочия федеральной службы управления персоналом по прямому кадровому управлению были серьезно урезаны и переданы кадровым службам самих ведомств.

Мировая практика показывает, что наиболее последовательное осуществление идей “постбюрократической” государственной службы характерно для стран так называемого “органического” или “первичного” типа политической модернизации, где она осуществляется преимущественно эволюционным путем на основе собственных культурных традиций и образцов10. В то же время даже в указанных странах последствия реформации государственной службы в соответствии с идеями “нового менеджеризма” оцениваются неоднозначно. С одной стороны, проведенные реформы государственной службы подвергаются критике со стороны радикалов, считающих, что цели повышения “отзывчивости” и эффективности государственного управления не достигнуты. В этом плане предлагается, в частности, практически всю систему подбора, расстановки кадров государственных служащих перестроить по модели кадрового менеджмента в бизнесе, иными словами, отдать все в руки непосредственных работодателей.11