Олимпийские игры древней Греции

Общее значение Олимпийских  состязаний для греков выступает  достаточно ясно в одном из рассказов  Геродота, где идет речь о прибытии в Египет вестников от элидян. Эти  вестники хвалились, что они из всех людей наисправедливейшим и прекраснейшим  образом организовали состязания в  Олимпии, и думали, что и египтяне, мудрейшие из людей, не смогли бы изобрести  ничего другого.

Но еще важнее другое известие, относящееся к тому времени, когда  над Элладой нависла страшная угроза. Полчища персов находились уже на греческой земле. Казалось бы, все другие соображения должны были отойти на задний план перед мыслью о необходимости сосредоточить  все силы для отпора врагу. Но греки  действуют иначе. Спартанцы отправляют царя Леонида с небольшим отрядом  в Среднюю Грецию, обрекая его  на верную гибель. Выступить же со всеми  силами они предполагают после: «(теперь) им мешало Карнейское празднество». И  такие же намерения, прибавляет Геродот, были и у прочих союзников, так  как одновременно происходил праздник в Олимпии (VII, 206). Таким образом, даже настоятельная военная нужда  не могла отвлечь эллинов от религиозного торжества (может быть, намеки на эти события содержатся у Фукидида ).

Победе на Олимпийских  играх придавалось в VI в. до н. э. огромное значение: победитель становился первым человеком своего полиса не только в сознании своих сограждан, но и  всех греков. Вспомним, что ожидало  олимпионика по возвращении на родину: торжественную встречу при его  въезде в город, шествие к храму  Зевса, пир, привилегии, которые получал  победитель, статуи, воздвигавшиеся в  его честь, оды, заказанные лучшим поэтам своего времени, легенды, создававшиеся  вокруг его имени, божеские почести, иногда оказываемые ему. Все это  объясняется не только пристрастием эллинов к спортивным состязаниям, но имеет другой, более глубокий смысл. Поэтому при изучении политической история архаической Греции нельзя пройти мимо вопроса об олимпиониках, тем более что в источниках мы находим интересные в этом отношении  известия.

Каково бы ни было происхождение Олимпийских состязаний - связаны ли они с погребальными обрядами, или с периодической борьбой царей-магов за власть, или, наконец, с культом Зевса как бога войны - в VI в. победа на этих играх имела сильный политический резонанс. Гардинер, являющийся горячим противником религиозной теории происхождения Олимпийских состязаний, прав в известной мере в своей критике попыток истолковывать многие обычаи или обряды позднейшего времени, притом существовавшие не только в Олимпии, как доказательство в пользу этой теории. Но то, что он отрицает религиозный характер состязаний и утверждает, что их происхождение не связано с религией, представляется малоубедительным, - особенно в свете того огромного сравнительно-исторического материала, который был собран Фрэзером по вопросу о различных способах передачи царской власти. Но нас в связи с дальнейшим изложением интересует не столько вопрос о происхождении и первоначальном характере Олимпийских игр, сколько о том, чем они были в VI в. до н. э.

Этот век был периодом быстрого роста их известности и  значения по сравнению с предшествующим временем. Свидетельством этого служат прежде всего произведения искусства. В Олимпийских состязаниях теоретически мог принимать участие каждый желающий из эллинов, но фактически они  были доступны для людей зажиточных, а состязания в беге на колесницах - только для богачей-аристократов или тиранов: слишком велики были расходы на содержание лошадей, на подготовку к бегу и проч. Таким образом, в период господства аристократии Олимпийские игры делались как бы ареной, на которой проявлялось соперничество не только знати разных полисов, но и знатных родов внутри полиса. Можно выразиться точнее: победитель в беге на колесницах в Олимпии был потенциальным претендентом на власть в родном городе, возможным тираном. И, наоборот, тираны, уже захватившие власть, стремились одержать верх в состязаниях в Олимпии или на Пифийских празднествах (имеем в виду в особенности бег колесниц) и нередко, располагая огромными средствами, оказывались победителями. Геродот рассказывает, что еще аргосский тиран Фейдон, которому он дал такую нелестную характеристику (Фейдон, по его словам, «наглостью превосходил всех эллинов»), был заинтересован в руководстве Олимпийскими состязаниями. Действовал этот тиран весьма активно: он выгнал элейских устроителей состязаний и присвоил себе право судить состязающихся.

Связь между тиранами и  олимпиониками легко может быть установлена, если проследить список олимпиоников конца VII-VI в. до н. э. Уже Мирон Сикионский, дед Клисфена, одержал в конце VII в. победу в состязаниях на колесницах. Его внук Клисфен, породнившийся с Алкмеонидами (он отдал свою дочь замуж за Мегакла, сына Алкмеона), по-видимому, придавал большое значение участию в общегреческих состязаниях. Он оказался победителем в 576 или 572 г.

К концу VII или началу VI в. относится единоборство (из-за обладания  Сигеем) Питтака, тирана Митилены, и  афинянина Фринона, победителя в  панкратии. Помимо Клисфена Сикионского, и другие тираны принимали участие в состязаниях - Писистрат, сицилийские тираны Гиерон, Гелон, Ферон, тиран Акраганта, царь Кирены Аркесилай IV. Интересна в этой связи история спартанского царя Демарата, вынужденного впоследствии бежать из Спарты. Правда, причина бегства Демарата, согласно Геродоту, была совершенно иная: оскорбление со стороны другого царя, Леотихида. Но здесь могло быть и затемнение традиции. Во всяком случае Демарат-олимпионик - личность необыкновенная: в разговоре с матерью он, призывая Зевса Геркея, хранителя его дома, просит открыть ему тайну его рождения, и далее выясняется, что его отцом был бог. Олимпиоником, может быть, был и тесть царя Леотихида, врага Демарата, Диакторид.

Олимпионик - частное лицо - возбуждал опасения тирана настолько серьезные, что иногда для устранения победителя - и, очевидно, соперника - прибегали даже к убийству. Подобный случай можно встретить в истории Афин VI в. Соответствующие известия - лишняя черточка в быту того времени, характеризующая острое соперничество знатных родов.

Чем же можно объяснить  связь между победой в Олимпии  и стремлением или возможностью захвата власти в родном городе?

Олимпионик, с точки зрения истории древнейших культов, представляет собою нечто подобное Rex Nemorensis: он царь-маг, обеспечивающий плодородие почвы, обусловленное таинственным взаимодействием  неба и земли. Бег на колесницах носил  первоначально ритуальный характер и, как это отразилось в мифах  и сообщениях позднейших писателей, решал вопрос о том, кто будет  басилевсом нового года.

Олимпионики представляли некоторую  угрозу для правящего в городе тирана. Выход из положения был  различный: олимпионик мог передать свою победу правителю полиса, из которого он был родом, или даже тирану другого  полиса; мог покинуть родину с тем, чтобы основать другой город и  сделаться там тираном, или, наконец, тиран мог прибегнуть к насильственному  устранению возможного претендента. Во всяком случае отрицать известное политическое значение победы на колесницах в Олимпии  для VI-V вв. до н. э. едва ли возможно.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

 

Олимпийские игры в ХХ столетии стали одним из многочисленных денежных шоу, превратившись в средство низкопробной массовой национальной пропаганды, вовремя  и без сбоев поставляя необходимую  норму адреналина в застоявшуюся кровь уставшего человечества.

Но на заре своего существования  Олимпийские игры имели принципиально  другое значение. Это был комплекс ритуалов и спортивных состязаний, направленный на религиозное и культурное объединение Эллады.

Подобные игры были распространены в XI-IX веках до н.э. Спорт той эпохи  можно назвать аристократическим, потому что в состязаниях участвовали  в основном представители знати. Состязания проводились, видимо, от случая к случаю: не существовало специального места проведения соревнований, не было системы правил, института судей. Призы выдавались всем участникам соревнований, даже если они занимали последнее  место, причем победа в заезде на колесницах, в кулачном бою или борьбе оценивалась  гораздо выше, чем все остальные, так как эти виды спорта считались  наиболее благородными.

В проведении игр существует некая закономерность: в гомеровский  период состязания устраивались по воле какого-либо знатного человека или  царя, позже соревнования стали устраиваться как бы по установлению богов, в местах, связанных с чудесами. Например, Пифийские игры, проводившиеся в  Дельфах, были посвящены Аполлону, который, по преданию, после своей победы над гигантским драконом Пифоном  учредил музыкальные соревнования, а позже к ним добавились поэтические, атлетические и конные.

Система проведения и идейная  направленность Олимпийских игр, разработанный  кодекс правил, четкая шкала ценностей - все это вместе повлияло на создание образа "kalos kagatos", т.е. в дословном  переводе прекрасно-благого человека. Это был идеал всесторонне  развитого человека, прекрасного  телом и душой. Такой герой  мог потягаться с богами, если бы не был взращен на идее почитания  богов и обязательной верности заветам  предков. Этот образ волновал и скульпторов, и писателей античности в течение  столетий. В изобразительном искусстве  каноном совершенства считается  статуя Поликлета, изображающая юношу-копьеносца. Одним из примеров такого типа в  литературе является образ Исхомаха в произведениях Ксенофонта.

Спустя несколько столетий сюда пришли христиане, разграбили сокровищницы и уничтожили все, что не смогли унести (а среди всего прочего и  чудо света - знаменитую статую Зевса  работы Фидия). Затем по этой земле  прошлись варвары, и пара землетрясений  довершили дело разрушения.

Список использованной литературы.

1. Колобова К. М., Озерецкая  Е. Л. Олимпийские Игры. М., 1958.

2. Шебель Т. Олимпия  и ее игры: Пер. с нем. Л., 1971.

3. Соколов Г. И. Олимпия.  М., 1980.

4. Павсаний. Описание Эллады. СПб., 1996.

5. Тахо-Годи А.А. Греческая  мифология. М, 1989г.

6. Поль Гиро. Частная и  общественная жизнь греков.,М, 1999г.