Телевидение: стиль и образ постмодерна

Уже на примере таких ключевых категорий постструктурализма как  деконструкция и децентрация чётко прослеживается взаимосвязь постструктурализма и постмодернизма. Остановившись главным образом на рассмотрении позиции Жака Деррида, как наиболее яркого представителя, а также в силу того, что здесь ставится цель провести детальный обзор непосредственно постструктурализма, мы оставили в стороне не менее видных постструктуралистов таких как Мишель Фуко, Жиль Делёз, Ролан Барт, чьи взгляды оказали также значительное влияние на становление постмодернистской философии.

Возвращаясь к вопросу  возникновения постмодернизма, отметим  следующее: хотя постструктурализм  и опережает появление философии  постмодернизма на десять лет, тем не менее, постструктурализм по своему духу, идейной направленности и методологии по сути является версией постмодернистского мировоззрения. Ведь главным будет не название той или иной концепции, а ее фактическое содержание. Постмодернизм, как философское течение вырастает из постструктурализма и настолько тесно с ним связан, что провести чёткую грань между ними довольно затруднительно. Вся философская проблематика, разрабатывавшаяся в лоне постструктурализма перекочевала в более поздние постмодернистские теории. Причём, если постструктурализм можно рассматривать как негативную теорию, главной задачей которой являлось "расшатывание" модернистского мировоззрения, то вырастающие на его базе постмодернистские концепции уже ставят перед собой другие цели, а именно, – преодолеть негативный пафос постструктурализма и сформулировать позитивные предпосылки нового видения мира. Последние, выражаются такими чертами постмодернистского умонастроения как плюрализм, изменчивость, фрагментарность, многогранность, ирония и др., причем, указанные характеристики генетически связаны с категориями разрабатывавшимися представителями постструктуралистской мысли. Таким образом, постструктурализм можно понимать как первый, основополагающий этап развития философии постмодернизма.

1.3 Проблемы интерпретации понятия постмодернизм.

Резюмируя вышеизложенное, отметим, что именно хронологические неопределённости в сочетании с терминологическими двусмысленностями, создают главные  трудности в интерпретации постмодернизма. Но этим проблемы, связанные с осмыслением  этого "ускользающего" понятия  не заканчиваются. объективная оценка постмодернизма осложняется тем, что он принципиально не завершён, да и не может быть завершён в силу того, что он выражает мировоззрение нынешнего времени. Довольно затруднительно непредвзято рассматривать мировоззрение исторической эпохи, которая находится в стадии становления, постоянного изменения и корректирования выбранных направлений развития. Мы слишком близки, чересчур включены в эти социальные процессы, чтобы окончательно и беспристрастно их оценить.

Ещё одно затруднение, возникающее  в процессе поиска определения постмодернизма связано с его поливариантностью. Постмодернизм не представляет собой единую, целостную теорию. Только в области философии он включает в себя широкий спектр различных по своей направленности идейных течений, среди которых наряду с постструктурализмом Деррида, Фуко, Делеза, Барта можно выделить французскую "новую философию", представленную Леви и Глюксманом и др.; непосредственно исследователей постмодернизма, таких как Лиотар, Бодрийяр, Джеймсон, Хассан, Бауман, Велш, Марквард, Кроукер и др.; а также близкие по духу постмодернизму взгляды Рорти и социологические теории Белла и Тоффлера. Причём, следует заметить, что различные версии, даже если они являются альтернативными, не взаимоисключают друг друга, а скорее наоборот, признают законность претензий каждой из них на равноправное сосуществование.

Так или иначе, большое  количество вариаций постмодернизма (а  приведённый список можно расширить  за счет привлечения примеров из областей науки и искусства) затрудняют выработку  единой дефиниции данного явления. Как иронично замечает В. Новиков, концепций  постмодернизма, по-видимому столько же, сколько имеется университетов, а может быть, и столько, сколько там работает профессоров[17]. Такая ситуация – одна из причин бесконечных споров о том, что такое постмодернизм; причём насколько бесконечных, настолько и безрезультатных: никому не удаётся дать его чёткое определение, хотя трудно отрицать, что постмодернизм существует, развивается и при этом обладает характерными чертами и признаками. Быть может, определить какой-либо феномен – значит упростить его, ограничить? Или же "всегда остаётся зазор между термином и явлением и, в конечном объективно-историческом счёте, постмодернистами могут оказаться и те, кто себя таковыми не считали"[17]. Собственно говоря, чертой, отличающей постмодернистское мировоззрение, является осознание исчерпанности возможностей модернистского мышления; более того, тот, кто говорит о постмодерне, уже тем самым, не желая того, выражает мысль, что модерн в прошлом. Так, например, последний из великих апологетов проекта модерна Юрген Хабермас, вступая в дискуссию в качестве непримиримого противника постмодернизма, оказывается в результате включённым в постмодернистский дискурс, ибо даже им овладевает озабоченность, что проект модерна может провалиться.

Конечно, здесь следует  избегать крайностей, а именно, соблазна распространения постмодернизма на всю современную реальность и  тем самым превращения последнего в тотализирующую концепцию, претендующую на единственно верное объяснение мира. Несмотря на свою плюралистичность и недоверие к общим идеям, в постмодернизме потенциально имеется возможность превращения как раз именно в такую общую идею, что будет противоречить его исходным принципам и установкам. В связи с этим заслуживает внимание мнение российского исследователя постмодернизма И. Ильина: "Как и всякая теория, претендующая на выведение общего знаменателя своей эпохи на основе довольно ограниченного набора параметров, постмодернизм судорожно ищет подтверждения своим тезисам везде, где имеются или предполагаются признаки, которые могут быть истолкованы как проявления духа постмодернизма. При этом частным и внешним явлениям нередко придаётся абсолютизирующий характер, в них видят выражение некого "духа времени", определяющего всё существующее. Иными словами, постмодерном пытаются объяснить весь современный мир, вместо того чтобы из своеобразия этого мира вывести постмодернизм как одну из его тенденций и возможностей"[18]. Конечно, постмодернизм не должен ставится выше реальности, которую он описывает, ведь реальность всегда богаче любой, даже самой обширной и многогранной теории. Но, тем не менее, нельзя не признать, что концепции постмодернизма наиболее адекватно описывают современное состояние общества, передают широко распространённое умонастроение не только интеллигенции, но уже и широкой массы населения. Как отмечает известный сторонник постмодернизма Вольфганг Велш, "в целом необходимо иметь в виду, что постмодерн и постмодернизм отнюдь не является выдумкой теоретиков искусства, художников и философов. Скорее дело заключается в том, что наша реальность и жизненный мир стали "постмодерными". В эпоху воздушного сообщения и телекоммуникации разнородное настолько сблизилось, что везде сталкивается друг с другом; одновременность разновременного стала новым естеством. Общая ситуация симультанности и взаимопроникновения различных концепций и точек зрения более чем реальна. Эти проблемы и пытается решить постмодернизм. Не он выдумал эту ситуацию, он лишь только её осмысливает"[19].

Завершая обзор различных  интерпретаций постмодернизма, попытаемся определить смысл этого "ускользающего" понятия. Под постмодернизмом следует понимать специфическое мировоззрение, получившее распространение в конце ХХ века, главной отличительной чертой которого является плюрализм, т.е. допущение одновременного сосуществования разнообразных точек зрения. Именно принцип плюрализма является фундаментальным для осмысления постмодернизма, и уже непосредственно из него вытекают такие производные его характеристики как фрагментарность, децентрация, изменчивость, контекстуальность, неопределенность, ирония, симуляция, которые, в свою очередь определяют специфику постмодерной культуры – культуры пронизанной постмодернистским мироощущением. Если говорить о постмодернизме как направлении в философии, или, другими словами о постмодернистской философии, то под ней понимается совокупность различных теорий, получивших распространение в конце ХХ века, в которых теоретически обобщается постмодернистское мировоззрение.

задачи, которые ставят перед  собой эти теории можно резюмировать следующим образом:

критика принципов классического  рационализма и традиционных ориентиров метафизического мышления;

интерпретация процессов, происходящих в современном обществе;

разработка основ нового мировоззрения, которое будет способствовать преодолению кризисных явлений  в культуре ХХ века, ставших следствием внедрения модернистских проектов.

Завершая обзор постмодернизма и подчеркивая всю противоречивость этого феномена последних десятилетий ХХ века, необходимо еще раз предостеречь от крайностей в его оценке. Не стоит панически бояться постмодернизма, видеть всё связанное с ним в чёрном цвете, уподобляясь печально известной прорицательнице Кассандре; но, в тоже время, нельзя и восторженно принимать то, что он нам несёт, видя всё в "розовом цвете", подобно восторженному Панглоссу. Постмодернизм следует понимать не как некую "химеру", сочетающую в себе несоединимое – "лев головою, задом дракон и коза серединой", а как непосредственное отражение реальных, хотя и противоречивых и иногда не вписывающихся в привычные рационально мыслимые рамки процессов, происходящих в современном фантастически сложном обществе.

2. Телевидение: стиль и образ постмодерна.

Среди масс-медийных и имиджевых технологий, получивших бурное развитие в последние десятилетия ХХ столетия особое место занимает телевидение. Из всех информационных технологий, оно, пожалуй, наиболее полно и ярко передает атмосферу постмодернизма. Как справедливо заметили канадские политологи Артур Крокер и Дэвид Кук, телевидение – это не только технический объект, но и "социальный аппарат, врывающийся в общество как символическая культурная форма относительной власти, действующая как симулякр электронных образов, преобразующих все в семиургический мир рекламы и власти… Телевидение есть реальный мир постмодернизма". Основной философский вопрос в эпоху постмодерна звучит так: TV or not TV, ТВ или не ТВ [20].

Предложенная канадскими исследователями трактовка телевидения  будет положена в основу предпринятого  анализа, главный тезис которого: телевидение является одновременно отражением и воплощением эпохи постмодерн [21]. Исходя из этого, телевидение будет рассматриваться как сугубо постмодернистская технология, и не только в связи с тем, что время активного вхождения его в жизнь общества совпадает с наступлением постмодерна, но и потому, что осмыслить роль, место, специфику воздействия ТВ не представляется возможным вне контекста постмодернистской философии. То есть, имеет место двоякая ситуация: с одной стороны ТВ начинает выступать в роли модели, интерпретирующей реальность постмодерна, а с другой стороны сама эта модель может быть интерпретирована с помощью средств постмодернизма. В данном случае, мы сталкиваемся с одним из наиболее ярких феноменов, иллюстрирующих переплетение технологических, культурных и мировоззренческих новаций, которые так характерны для последних десятилетий ХХ века.

В ходе философского рассмотрения телевидения, наряду с идеями теоретиков постмодернизма (Ж. Бодрийяра, А. Крокера и Д. Кука), также будут использоваться идеи Маршалла Маклюэна – мыслителя, непосредственно не относящегося к представителям постмодернистской философии, но внесшего огромный вклад в области изучения средств массовой коммуникации, и, прежде всего, телевидения. Заключения Маклюэна, которого масс-медиа окрестили "пророком электронного века", "гуру средств сообщения", прочно вошли в теоретический арсенал постмодернистских философов и социологов, сосредоточивших свое внимание на рассмотрении СМИ, и поэтому, будет целесообразным использовать их в процессе анализа телевизионных технологий. Следует отметить, что теоретическое рассмотрение телевидения было осуществлено Маклюэном в 60-х годах, когда полной мере не были в задействованы его технологические возможности, ввиду чего, многие из высказываний американского социолога носили характер скорее техно-пророчеств, чем строгих научных выкладок. Тем не менее, именно в контексте предложенного им понимания телевидения в единстве его физических, физиологических, психологических, и социокультурных компонентов, может быть осмыслен образ этой ведущей имиджевой технологии, "электронного стилиста" постмодерного общества.

Итак, вернемся к главному тезису исследования: телевидение есть стиль и образ эпохи постмодерн. Для его обоснования необходимо выявить определенную взаимосвязь  между постмодернистскими идеями и  телевизионными технологиями, найти  общие черты, указывающие на генетическое родство этих двух феноменов культуры конца ХХ века. Как известно, ключевыми  мировоззренческими характеристиками постмодернистского дискурса, равно  как и способами организации  культуры постмодерна являются фрагментарность, интертекстуальность, симуляция, плюралистичность. Рассмотрим, каким образом они обнаруживаются в коммуникативных техниках телевидения.

Очевидно, что начать следует  с фрагментарности. Применительно  к телевидению эта характеристика конкретизируется в трех проявлениях: мозаичность, серийность и дискретность. Рассмотрим их подробнее.

Мозаичность – неотъемлемый способ конструирования как телепрограмм, так и самого телеизображения. Уже структура телепрограммы, составленной из разнородных по своей тематике, качеству и продолжительности передач, говорит о ее раздробленном характере. В телевидении, начиная с 70-х годов, на передний план выходят мозаичность и коллаж в различных своих ипостасях, будь то фрагментарность как прием, "небрежная" архитектоника, резкие стыки метафоры и документа, или смешение жанров, тональностей и т.д.[22] Уже названия перечисленных механизмов организации телевизионного эфира наводят на мысль о постмодернистской сущности телевидения. Но, в данном случае, важно рассмотреть и саму суть конструирования ТВ-кадра. Как отмечал М. Маклюэн, телевизионное изображение – это плоская двухмерная мозаика, мозаичная сеть из цвета и пятен[23]. Сама технология ТВ-картинки определяет ее мозаичный, фрагментарный характер, ведь последняя не представляет единого целого, а состоит из многих светящихся точек. Причем, при построении телевизионного изображения каждую секунду на экране появляется около трех миллионов пикселов, а зрителю, чтобы различить его, требуется лишь несколько десятков. Таким образом, телезритель, имея дело с техникой, выстраивающей изображение мозаично, бессознательно уподобляется художнику, собирающему образы из абстрактного набора точек. Важным здесь является то, что способ, каким передается сообщение определяет не только восприятие этого сообщения, но и в дальнейшем накладывает отпечаток на мироощущение индивида постоянно имеющего дело с организованным таким образом информационным полем. Как заметили теоретики некогда знаменитого шизоанализа Делез и Гваттари, когда мы сталкиваясь с электрическим потоком, исходящем от телевизора, то имеем дело с особыми фигурами языка, которые не имеют никакого отношения ни к означающему, ни даже к знакам, как минимальным элементам означающего – это не-знаки, точнее не означающие знаки, знаки-точки, это шизы или абсолютно не "фигуративные" потоки, прерывы[24]. То есть, телевидение представляется особым языком декодированных потоков, в котором среди мозаичных фрагментов исчезает любая привилегированная субстанция, ведь в основе любого телевизионного образа лежит точка – крайне абстрактный и идеальный по своей сути объект, для которого чужда любая оформленность и завершенность. Конечно, можно возразить, что нам, телезрителям, нет особого дела до каких-то точек, тем более которых мы и не замечаем, не говоря уж об их "магическом" воздействии. Но, если воспользоваться маклюэновской терминологией, телевидение – это "cool media" ("прохладные" средства сообщения), воздействие которых, в отличие от "горячих", не директивно и не однозначно по отношению к человеку. Другими словами, телевидение в силу информационной неопределенности своих образов незаметно вовлекает в восприятие все органы чувств: расщепленная картинка "достраивается" с помощью слышимых звуков, особенности зрения соединяют светящиеся точки в целостные объекты, а воображение завершает процесс создания целостного впечатления реальности происходящего. Но, при этом, раздробленная суть телесигнала не меняется. Подспудно она вливается в наше бессознательное, и в сочетании с феерической эклектикой самих передаваемых "мозаичным способом" сообщений, способствует формированию соответствующего образа мира – фрагментированной реальности постмодернизма.