Журналистское расследование

 Существование априорных правил построения сюжета, не всегда соответствующих реальной жизни. Так, например, в классическом детективе рассказчик и сыщик в принципе не могут оказаться преступниками.

  В отличие от научной фантастики детектив зачастую пишется только ради детектива, то есть сыщика! Иначе говоря, преступник подстраивает свою кровавую деятельность под детектива, подобно тому, как опытный драматург подгоняет роли под конкретных актёров^.

  Десятилетие, последовавшее за обнародованием условий конвенции Ван Дайна, окончательно дискредитировало детектив как жанр литературы. Не случайно мы хорошо знаем сыщиков предшествующих эпох и каждый раз обращаемся именно к их опыту. Но едва ли сможем, не залезая в справочники, назвать имена деятелей из клана «Двадцати правил». Современный западный детектив развивался вопреки Ван Дайну, опровергая пункт за пунктом, преодолевая высосанные из пальца ограничения. Один параграф (сыщик не должен быть преступником!), впрочем, уцелел^], хотя его и нарушал несколько раз кинематограф. Это разумный запрет, потому что он оберегает самое специфику детектива, стержневую его линию… В современном романе мы не увидим и следов «Правил»…

  Детективные повести доказали свою пригодность быть удачным выбором для сценария кинофильма. Сыщик часто является сильным персонажем с ярко выраженными лидерскими качествами, и сюжет может включать элементы драмы, неизвестности, личностного роста, неоднозначные и неожиданные отличительные черты характера.

 Роман или рассказ, в котором фигурирует тайна, а упор делается на головоломный поиск ее разгадки. От других форм художественной литературы детектив отличается тем, что в основе его сюжета лежит загадка. Обычно это преступление, но внимание читателя приковано скорее к загадочным обстоятельствам дела, нежели к самому преступлению. Кульминация детектива - решение загадки; повествование привязано к логическому процессу, посредством которого расследователь по цепочке фактов приходит к раскрытию тайны.

  Читатель на равных правах с главным персонажем, ведущим расследование, участвует в разгадке тайны. Его сопричастность к изображаемому закономерно ведёт к тому, что он сам оценивает, судит, делает выводы, таким образом, этически исследует определённый отрезок жизни, воспринимая и авторскую оценку, заложенную в сюжете, где крепко связаны осуждение преступления, знание каких-то новых сторон существования противопоставления истинных моральных ценностей антигуманности установок преступника. Благополучная развязка здесь необходима в отличие от других жанров, поскольку является темой торжества добра над злом, справедливым воздаянием за нарушение норм человеческого бытия.

 Элементом  коммуникации в детективе является  его незавершенность. До последней  страницы текст ощущается как  незаконченный. Известна роль  незавершенных действий для человеческой психики. Человеку свойственно стремиться к завершению подобных ситуаций. Детектив так захватывает человека, что он не в состоянии отказаться от чтения. С другой стороны, человек может перечитывать художественный текст, чтобы еще раз испытать это чувство незавершенности.

  В детективе сознательно вводятся детали, ведущие по неправильному пути. Детектив — это вариант лабиринта, где путем перебора некоторых возможных путей в конце концов находят истинный путь. Но человек испытывает эстетическое и информационное удовольствие от нахождения в ситуации незавершенности¹⁹.

  Из этого можно сделать вывод, что писатель заинтриговывает читателя, а тот в свою очередь, хочет узнать конец рассказа. Он пытается, читая, понять, кто  виновен, раньше, чем об этом будет известно. А в итоге может быть всё так переплетено, что трудно понять, кто на самом деле преступник.       

  Художественная коммуникация порождает альтернативные, а не вытесняющие друг друга тексты. В ее поле могут сосуществовать тексты разного вида.

  Художественная коммуникация характеризуется как "диалог" между автором и читателем, слушателем и зрителем.

Художественная коммуникация имеет установку преимущественно  на форму передачи информации.

Особый характер художественной коммуникации как способа порождения символической  действительности активно и с давних времен используется человеческой цивилизацией.

 В своей основе художественная коммуникация, опирается на действительность. Художественная коммуникация реинтерпретирует действительность, вероятно, в более романтическом виде. И именно она, как правило, определяет уровень общественного сознания и его развитие²⁰.             Следующие моменты. К примеру, детектив, где преступник в конце оказывается наказан законом, с какой-то точки зрения равноценен действию газетной заметки о задержании разыскиваемого преступника. Но для детектива его конечный акт избыточен, мы предсказываем текст исходя из законов жанра, когда не поимка преступника является центральной составляющей детектива, а именно сам процесс поимки этого преступника. Виктор Шкловский видел три роли, которые могут играть отступления в сюжете. Это введение нового материала. Это задержание действия, торможение его. И это контраст. Кстати, в результате активного использования таких возможностей и возникает более сильная структурная основа художественной коммуникации.

               То есть схемы интерпретации действительности могут акцентировать разные свои части. Газетная заметка условно ориентирована на конец, если говорить о формальных частях, детектив — так же условно — на середину. Эти две ориентации вытекают из жанровых закономерностей.

               Художественная коммуникация с  точки зрения Юрия Лотмана²¹, продолжавшего в этом плане традиции русской формальной школы, рассматривается как деавтоматизированная. Состояние автоматизма присуще нехудожественным структурам.

               Художественная коммуникация опирается  на действительность, но на более  сложном уровне. К примеру, популярность вестернов, исследователь объясняет сходностью неразрешенных конфликтов у колонистов прошлого и в современной Америки. Художественная коммуникация реинтерпретирует действительность, вероятно, в более романтическом модусе. И достаточно часто именно она становится путеводителем массового сознания по истории.

              Художественная коммуникация имеет установку преимущественно на форму передачи информации. В этом плане коммуникативный анализ вырастает во многом из анализа именно художественной коммуникации.

                Так мы рассмотрели связь художественной  коммуникации. Виды коммуникации в настоящее время являются объектом пристального изучения. Их анализ позволяет совершенствовать механизмы общественного взаимодействия. Социальный прогресс неотделим от прогресса коммуникативного и опосредуется в значительной степени именно им.

2.2. Специфика и признаки детектива, как средства коммуникации

Детектив свою эпическую сущность сильно модифицирует, и с эпической  литературой у него специфические связи, решительно ничего не объединяет его с лирикой. Но с драмой его многое роднит. [Этот вопрос интересно исследован А. А. Гозенпудом в кн.: Пути и перепутья. Л., 1967 (глава “Детективная драма”).]

 В основе драмы и детектива один и тот же эстетический предмет — “эмоционально-волевые реакции человека, выражающиеся в словесно-физических действиях”. [Краткая литературная энциклопедия, т. 2, с. 778]

 Связь читателя с произведением здесь особого рода, она близко подходит к специфическим особенностям восприятия зрителем драмы. Можно привести еще много доводов. Один из них: детективная история всегда содержит драматический конфликт, драматические коллизии, она обращается к драматическому материалу жизни (убийство, смерть).

 Детектив, как и любой другой жанр массовой литературы, характеризуется следующими признаками: 1) высокая степень стандартизации; 2) развлекательная функция (детектив отвечает потребностям читателей отдохнуть и уйти от действительности. Все это, согласно исследованиям американского культуролога Дж. Г.Кавелти²², два основных аспекта формульных структур, к которым относятся жанры массовой литературы. По определению Кавелти, «формула – это комбинация или синтез ряда специфических культурных штампов и более универсальных повествовательных форм или архетипов». «Повествовательные условности», переходящие из романа в роман, бывают двух видов. Во-первых, традиционные способы описания неких конкретных предметов или людей, традиционные эпитеты, образы, стереотипные изображения персонажей. Во-вторых, общий для большой группы произведений тип сюжета, общая сюжетная схема, сюжетный архетип. Таким образом, словесные формулы являются необходимыми конструктивными элементами произведений массовой литературы на языковом уровне, так как вместе с сюжетом и средой действия словесные формулы позволяют наиболее полно реализовать жанр.

 Самое главное, что читая, можно отдохнуть  и отвлечься от дел,  а также поразмыслить над фактами в детективе. Также все по-разному воспринимают прочитанное. Кто-то относится к этому спокойно, а на кого-то накладывает отпечаток прочитанное.   

2.3. Феномен преступления детективного жанра

 Феномен преступления всегда привлекал драматических писателей хотя бы тем, что преступление создавало крайнюю ситуацию, позволяющую не только обнаружить со всей очевидностью тот или иной конфликт, но и обнаружить характер героев, их спрятанные в повседневности импульсы, психические состояния и т. д. Преступление в драме часто выполняет роль катализатора действия, по сути, является и стимулом драмы, и существом драмы. Но если в театре сам преступник со всем комплексом его действий может быть предметом исследования, то в детективе он спрятан, как правило, до конца, и поэтому не становится героем действия.

В драме преступление часто завершает историю, оно становится своего рода исходом того, что исследовалось, итоговым шагом в развитии характера, а детектив чаще всего начинается с убийства, именно оно определяет ход всех дальнейших событий. В детективе фабула часто совпадает с сюжетом, в драме, несмотря на ее пристрастие к фабульной действенности, остроте интриги, сюжет неизмеримо шире, богаче фабулы, которая может быть лишь поводом для “сюжетного космоса”. Детектив конкретен, уже, репортажней, отсюда и характер его реализма, лишенного психологической нюансировки, его изолированность, преднамеренная “вырванность” из многообразия бытия. Детектив обращается к факту, но формирует его по своим условным законам, превращая в конструкцию идеи о наказуемости зла.

  Герой детектива — сыщик — явно мифологичен, но окружен он реалистическими персонажами. Трагическая ситуация смерти погружена в контекст чисто буржуазных отношений, в мир, где царят корысть, жажда власти и денег, конкуренция и секс, аморальность и эгоизм. Насильственная смерть, воспринимавшаяся раньше как резкое нарушение гармонии мира, рассматривается в буржуазном детективе чаще всего лишь как угроза частной собственности, как временное, случайное проникновение в устойчивый и прочный реалистический мир элементов таинственных, оказывающихся на поверку повседневными и понятными. Смерть вызывает здесь не потрясение, а любопытство, она воспринимается как сенсация, щекочущая нервы, возбуждающая ленивое воображение.

 Детектив как жанр так просто не вписывается в системную сетку “родов и видов”. Он связан с эпосом и драмой, он может быть комедией и репортажем, повестью, пьесой, романом и, наконец, фильмом. А каково его происхождение?

 Капитализм принял в наследство все рожденные до него жанровые формы, но устроил им генеральный смотр, одни отбрасывая за ненадобностью, другие решительно видоизменяя, третьи впервые вводя в обиход. Приспосабливая литературу и искусство к своим потребностям, капитализм отлично усвоил, что некоторые жанры обладают особой энергией воздействия, что так называемое “развлекательное искусство” — богатый арсенал идеологического оружия, с помощью которого осуществляется система классового самоутверждения, духовного подчинения большинства правящему меньшинству. Одним из таких жанров, порожденных капитализмом, был детектив, возникший на скрещивании многих литературных формообразований, сочетающий признаки архаических жанров с новыми структурами.

 Социально-политический климат времени определяет эволюцию жанров, влияет не только на их смысловое наполнение, но и на их структуры. С годами откристаллизовались те разновидности детектива, в которых наиболее полно воплотились две основные тенденции.

 Сверхзадача одного из направлений — укрепление и защита официального правопорядка, таких институтов его, как полиция, суд, политическая власть. Сыщик здесь, как правило, представляет государство, он верой и правдой служит ему, поддерживая его авторитет и силу. Преступник чаще всего является выходцем из низов (в представлении буржуа всегда социально опасных), чужеземцем или, в крайнем случае, патологическим маньяком. Следствие — это работа слаженных, хорошо отрегулированных государственных механизмов, направленных на искоренение зла, поэтому и сыщик лишь часть этого механизма. Он менее всего личность, талант у него заменен опытом и служебным рвением.

 В самых реакционных, крайних проявлениях такой детектив в литературе и особенно в кино использует наиболее современные формы шокового воздействия, в нем как бы препарируются самые извращенные преступления, жестокость, цинизм, сексуальная распущенность. Детективная схема становится лишь приемом, композиционным стержнем, на который нанизываются сцены, “вгоняющие в дрожь”.

 C помощью массовых средств коммуникации — радио, газет, кино, телевидения, рекламы — современный человек в капиталистическом мире получает “духовную пищу”, его развлекают, воспитывают, формируя из него пассивного потребителя, не способного к действию, критической мысли.

  Из авторов детективных романов хорошо смог передать суть детектива Честертон. Он показывает, что сыщик может обладать харизмой и при том знать, и любить своё дело. И что преступление всё равно будет раскрыто.

2.4. Особенности коммуникации в детективах Г. К.Честертона