Безработица как социальный индикатор экономической безопасности страны

Данные Госкомстата России свидетельствуют о том, что, несмотря на расширение масштабов распространения бедности, такие характеристики, как состав семьи, пол и возраст ее членов, продолжают оставаться одними

из основных при оценке риска бедности. Состав домохозяйства по полу и возрасту определяет потенциальное число занятых и величину иждивенческой нагрузки на одного работника. Рост иждивенческой нагрузки значительно повышает риск бедности. Семьи с высокой иждивенческой нагрузкой, как и в предреформенный период, продолжают оставаться в числе тех, кто имеет повышенный риск бедности. Вместе с тем социально-демографический состав бедного населения обусловлен не только степенью риска попадания отдельных категорий семей в число бедных, но и их представительством в общей численности населения. Проблема снижения уровня бедности в России не может обходить стороной эти по демографическому составу благополучные семьи, хотя по глубине бедности их значительно «превосходят» другие группы домохозяйств.

Анализ риска бедности по половозрастным группам населения (мужчины, женщины и дети младше 18 лет) показывает, что наибольшей вероятностью попадания в число бедных обладают дети, особенно дети в возрасте 7-15 лет (табл.4). Объяснение данного феномена очевидно: заработная плата родителей настолько низка, что ее не хватает для того, чтобы прокормить даже одного ребенка. Кроме того, проблема низкой заработной платы не единственная. Другая проблема – отсутствие работы. Если посмотреть на проблему безработицы через призму интересов детей, то становится очевидным, что в каждой третьей семье, состоящей из 1-2 детей и двух родителей, один родитель не работает, т.е. семья живет на одну заработную плату. Среди неполных семей (в основном это одинокие матери с детьми) около 15% единственных кормильцев не имеют работы, т.е. эти семьи в основном существуют за счет помощи родственников и социальных трансфертов, причем первый источник по своей значимости намного превосходит государственную помощь.

На крайне неблагоприятное экономическое положение многодетных и неполных семей указывает и сумма дефицита располагаемых ресурсов на 1 члена семьи в месяц: в неполных семьях она на 10% превышает уровень дефицита в среднем по всем домохозяйствам, в том числе в неполных многодетных семьях - на 40%, а в многодетных семьях с супружеской парой дефицит располагаемых ресурсов на 27% выше среднего уровня.

Таблица 4. Численность и половозрастной состав населения с душевыми денежными доходами ниже прожиточного минимума (на основе дооцененных данных о доходах 1992, 1999 гг.)

Многодетные семьи с высокой степенью вероятности попадают в группу бедных не только вследствие иждивенческой нагрузки детьми, но и в связи с недостаточными совокупными индивидуальными доходами трудоспособных членов семьи. Здесь наблюдается одновременное действие нескольких факторов бедности. Большое число детей в семье - это часто ограниченные возможности занятости женщин-матерей, что, в свою очередь, усугубляет материальное положение многодетных семей. Данные специальных исследований свидетельствуют о том, что в 40% таких семей матери не работают либо заняты на рабочих местах, не требующих квалификации и, следовательно, малооплачиваемых. Анализируя преобладающий тип трудовой карьеры женщин в семьях с разным числом детей, можно сделать вывод, что многодетные матери однозначно делают выбор в пользу семьи, профессиональная деятельность в большинстве случаев диктуется лишь необходимостью материального обеспечения семьи, а не желанием реализовать себя в какой-либо профессии. В течение брака для многодетных матерей преобладающей тенденцией социальной мобильности становится снижение профессионального статуса (почти 50% против 20% у матерей с 1-2 детьми), а растущая карьера отмечалась только у 14% против 36% у матерей в малодетных семьях. Эта тенденция, сформировавшаяся еще в предреформенный период, только усугубилась в течение 1990-х гг. с появлением дефицита рабочих мест и конкуренции на рынке труда.

В неполных семьях также происходит наложение нескольких факторов бедности, что приводит к частым попаданиям семей этого типа в группу крайне бедных. По сравнению с полными семьями число детей в материнских семьях относительно ниже (1,37 в среднем на 1 семью по сравнению с 1,6 в полных семьях), они в подавляющем большинстве однодетные. Но с учетом того факта, что в половине полных семей на двух родителей приходится всего один ребенок, среди неполных семей иждивенческая нагрузка с большей вероятностью продуцирует бедность.

В случае если неполная семья образовалась в результате рождения у женщины ребенка без брака, компенсировать частично высокую иждивенческую нагрузку призваны ежемесячные государственные пособия, выплачиваемые на детей до 16 лет. Для матерей-одиночек размер этого пособия в 2001 г. установлен на уровне 140 руб., или всего лишь 12% величины прожиточного минимума ребенка. Такое положение существенно влияет на динамику роста бедности среди неполных семей, поскольку частота внебрачных рождений в России, хотя и несколько отстает от западных стран, удвоилась в течение последнего десятилетия (с 12% среди всех рожденных детей в 1990 г. до 27% - в 1998 г.).

Еще одна демографическая группа домохозяйств, наиболее подверженных риску бедности, - одинокие пенсионеры старших возрастов. Несмотря на то что пенсионеры относятся к числу социально уязвимых категорий граждан, при измерении бедности сопоставлением располагаемых ресурсов и прожиточного минимума в России принадлежность к пенсионерам не является фактором повышенного риска бедности. Расчеты показали, что для одиноких пенсионеров вероятность попадания в число бедных сохранялась на более низком уровне (более чем в 2 раза) по сравнению со всеми домохозяйствами. Данные об уровне бедности отдельных половозрастных групп населения также свидетельствуют о том, что, несмотря на увеличение числа бедных среди пенсионеров старших возрастов, для них риск бедности не превышает среднероссийский уровень. Вместе с тем факт высокой бедности пожилых людей скрыт за особенностями агрегирования данных бюджетной статистики. С одной стороны, одиночки пенсионного возраста образуют отдельную демографическую группу домохозяйств, не являющуюся однородной по возрасту, и отсутствие высокого риска бедности наблюдается из-за «молодых» пенсионеров, среди которых много работающих первые 5 лет после выхода на пенсию (55—59 лет для женщин и 60-64 года для мужчин). При этом среди мужчин - «молодых» пенсионеров занятость существенно выше: 48,1% против 36,7% у женщин. С другой стороны, в половозрастных группировках нельзя выделить пенсионеров, живущих в семьях и отдельно. Данные многих обследований, проведенных на протяжении последнего десятилетия в разных регионах России, показывают значительное отставание в уровне бедности пенсионеров, проживающих отдельно и находящихся на полном самообеспечении, от тех, кто живет в семьях вместе с работающими родственниками.

Выделенные выше демографические типы домохозяйств, которые по сравнению с остальными чаще оказываются в группе бедных, не исчерпывают перечень групп риска бедности. Так, среди полных семей большим риском бедности отличаются молодые семьи, когда появление ребенка резко понижает материальную обеспеченность семьи: доля бедных семей при этом возрастает в 1,6 раза (с 26,1% у бездетных молодых семей до 42,1% у молодых семей с детьми). Проблемы повышенного риска бедности молодых семей после рождения ребенка прежде всего связаны с двойной иждивенческой нагрузкой: появление ребенка и уход матери от активной профессиональной деятельности по крайней мере на 1,5 года официального оплачиваемого отпуска. Размер выплат по уходу за ребенком, который также зависит от размера минимальной оплаты труда, не может компенсировать отсутствие заработка женщины в бюджете семьи. Вместе с тем, согласно исследованиям ИСЭПН РАН, этот естественный процесс обеднения семей при появлении ребенка сегодня в России выглядит более сглаженным по сравнению, например, с концом 1980-х гг., когда это падение составляло 2,6 раза.

Это свидетельствует о том, что молодые семьи при планировании рождения ребенка все в большей степени рассчитывают на собственные материальные возможности. В период официального отпуска женщины стараются найти работу, которая была бы совместима с необходимостью ухода за маленьким ребенком: работа на дому, работа на несколько часов в день. Кроме того, по сравнению с концом 1980-х гг. молодые мужчины используют появившиеся возможности для дополнительного заработка и поиска более высокооплачиваемой работы.

Помимо демографических существует широкий спектр социальных факторов, способствующих увеличению риска бедности. Один из них - наличие в семье инвалидов. Недостаточное развитие сети услуг для инвалидов заставляет одного из взрослых членов семьи (в основном женщин) покидать профессиональную сферу для ухода за инвалидами, а это повышает степень социальной нагрузки на работающих в семье.. Поэтому пенсионеры- инвалиды оказываются даже в более тяжелых материальных условиях по сравнению с пенсионерами по старости: по данным Госкомстата России, в 1,5 раза, причем крайняя бедность инвалидов встречается в 2 раза чаще. В 1999 г., по официальным данным, число инвалидов составило 9,6 млн. человек (без учета инвалидов 3 силовых министерств), в том числе 0,6 млн. детей в возрасте до 16 лет.

Глава 3. Новые бедные

Снижение уровня жизни населения в последние 10 лет негативно повлияло не только на группы с традиционно повышенным риском бедности, но и на семьи с благоприятной демографической нагрузкой - полные семьи с 1-2 детьми.

Чем вызвана бедность рассматриваемой категории домохозяйств? Наши расчеты показывают, что в 60% полных семей с 1-2 детьми бедность обусловлена:

1) низкими доходами работников;

2) детской иждивенческой нагрузкой;

3) наличием иждивенцев трудоспособного  возраста и пенсионеров с низким  уровнем пенсии.

Остальные 40% - это семьи так называемых работающих бедных, состоящих из 2 работающих супругов, заработков которых недостаточно, чтобы прокормить 1-2 детей. Занятость в бюджетной сфере или на неуспешных предприятиях стала одним из дополнительных социально-экономических факторов бедности (табл. 44.6). Особенно отстают по уровню оплаты труда такие отрасли, как сельское хозяйство (44% общероссийского уровня средней заработной платы), общественное питание (56%), легкая промышленность (57%), а также бюджетная сфера (образование, здравоохранение, культура - 53—58%). Основную долю занятых в этих отраслях составляют женщины, что является одним из факторов феминизации бедности.

В целом семьи новых бедных (одиноко проживающие граждане трудоспособного возраста, семьи без детей и семьи с 1-2 детьми) составляют около 50% всего бедного населения. В советский период такие семьи не попадали в категорию бедных. Это означает, что увеличение масштабов бедности произошло в основном из-за новых типов семей, главы которых находятся в трудоспособном возрасте. Причины бедности таких семей связаны: во-первых, с низким уровнем оплаты труда, во-вторых, с неадекватно слабой поддержкой со стороны государства детей и безработных.

Одна из основных причин более чем двукратного падения среднего уровня реальных доходов населения - низкий уровень оплаты труда. Реальная начисленная заработная плата в 2002 г. составила 35% уровня 1990 г. К негативным тенденциям в сфере оплаты труда относятся следующие:

 Низкий  уровень минимальной оплаты труда, устанавливаемый государством. Минимальная заработная плата за годы реформ не поднималась выше 14% прожиточного минимума трудоспособного населения в 1995 г. В начале 2001 г., когда была принята иная методика расчета прожиточного минимума, она опустилась до 6%. В результате в таких отраслях, как сельское хозяйство, здравоохранение, образование и культура, более 60% работников стали получать заработную плату ниже прожиточного минимума.

Сохранение значительного разрыва между реальной минимальной оплатой труда и средней заработной платой. Так, в марте 2003 г. в целом по экономике реальная минимальная оплата труда составила 7,8% средней заработной платы. Чем выше уровень средней оплаты труда, тем больше разрыв между минимальной и средней оплатой труда. Например, в газовой отрасли, отличающейся самым высоким уровнем оплаты труда, соотношение минимальной и средней по отрасли оплаты труда составило 1,9%, а в сельском хозяйстве, где зафиксирован самый низкий уровень оплаты труда, это соотношение составило 17,6%.

  Сохранение задолженности по выплатам заработной платы. На 1 ноября 2003 г. сумма задолженности составила 30 244 млн руб., сокращение за последний год составило 15,6%. Проблема задолженности актуальна для всех отраслей экономики, однако наиболее остро она стоит в машиностроении, сельском хозяйстве, бюджетной сфере, т.е. в самых низкооплачиваемых отраслях экономики.

Теневая занятость и неформальные доходы в настоящее время превратились в реальный тормоз экономического роста. Как уже отмечалось, в начале проводимых в России реформ по преимуществу прошло замещение гигантской потенциальной безработицы на умеренную безработицу и гигантское снижение реальных заработков. Сейчас сложно оценить, было это большим злом или меньшим. Снижение официальной заработной платы неизбежно сопровождается ростом налогового бремени на фонд оплаты труда, так как обязательства государства по социальным выплатам за счет начислений на фонд оплаты труда не только не сокращаются, а, наоборот, постоянно увеличиваются. Работодатели, и прежде всего нарождающийся класс мелких и средних предпринимателей, отреагировали на это тем, что стали скрывать свои доходы от налогообложения.

Беспрецедентный рост дифференциации оплаты труда. За период с 1991 по 1999 г. уровень дифференциации оплаты труда вырос в 4 раза. Данные за март 2001 г. позволяют предположить, что рост неравенства в оплате труда продолжает увеличиваться. Его следует расценивать положительно только в том случае, если он способствует увеличению производительности труда и соответственно приводит к экономическому росту. Вместе с тем в России достаточно длительный период времени рост дифференциации не приводил к экономическому росту. Имевший место после августовского кризиса 1998 г. рост также мало связан с ростом производительности труда. Поэтому кумулятивный эффект от роста дифференциации оплаты труда не следует расценивать как успех проводимых реформ. Скорее, наоборот, при таком уровне дифференциации нет экономических перспектив для становления среднего класса.

Дифференциация заработной платы складывается из-за межотраслевого и внутриотраслевого неравенства в оплате труда. Наиболее высокие заработки концентрируются в ТЭКе, цветной металлургии, сфере финансов, кредитования и страхования. Минимальным уровнем оплаты труда отличаются бюджетные сферы и сельское хозяйство. В III квартале 2003 г. средняя заработная плата отрасли, занимающейся добычей и переработкой природного газа (максимальный для России уровень), в 9 раз превышала среднюю зарплату в сельском хозяйстве (минимальный для России уровень).

В некоторой степени низкий уровень заработной платы в 1990-е гг. компенсировала вторичная занятость. Официальная статистика показывает растущие масштабы распространения вторичной занятости в целом: за период 1996-2002 гг. доля работающего населения, имевшая дополнительную занятость, увеличилась в 3 раза (с 1,3 до 4,4%). Независимые обследования фиксируют большие масштабы вторичной занятости. Так, по данным ВЦИОМа (1998 г.), во вторичную занятость вовлечено от 11 до 17% работающих, по данным ЦИРТ ИЭ РАН (1999 г.) - около 30% работающих (38% мужчин и 25% женщин), а по данным ИСЭПН РАН (2000 г.) - от 30 до 50%. Кроме того, увеличивается доля работников, ищущих дополнительную занятость. Только в 2000-2002 гг. их доля возросла более чем в 2 раза (с 6% в феврале 2000 г. до 14% в феврале 2002 г.).