Анализ статей из публицистических источников

Необходимо отметить, что частотные  компоненты играют особую роль именно у глаголов по ряду причин. Глагольные полупрефиксы, соответствующие предлогам, обладают чётко определимым функциональным признаком, в то же время у глаголов наличествует значительное число первых частотных компонентов, обычно повторяющих значение соответствующих наречий, как-то: auseinander, hoch-, voll-, nieder-, weg-, zuruck; местоимённых наречий, как то: daneben -davon-, herauf-, heraus-, hinuber-. Особый интерес представляют вторые компоненты сложных слов, обладающие значительной по объему серийностью; их следует рассматривать как словообразовательные средства независимо от наличия или отсутствия семантического сдвига по сравнению с соответствующими свободными лексемами, поскольку «полуаффиксами» их считать нельзя по чисто формальным причинам – их изменяемости в личных формах и самостоятельной позиции в предложении [3, c 15].

Значительное число таких компонентов, их серийность и продуктивность заставляют полагать, что они с успехом  компенсируют малое число и слабую семантическую окрашенность глагольных суффиксов.

В коллоквиальном глагольном словосложении тенденция перехода первых частотных компонентов сложных глаголов в класс полуаффиксов проявляется особенно ясно. Основной предпосылкой перехода первых частотных компонентов в класс префиксов является их качественное перерождение, постепенная утрата пространственной семантики, актуализация более отвлеченных значений типа: интенсивность, результативность и особенно оценочность действия.

Ближе всех к префиксоидам находятся  наречные компоненты herum, herunter, zusammen. Эти  компоненты обладают большой серийностью, с их помощью образуются целые композитные ряды. В композитный ряд с первым компонентом «вокруг» входит коллоквиальный глагол. В этих глаголах актуализируюися семы длительного, часто нецеленаправленного занятия, бесполезности, негативности, предосудительности, интенсивности, удаляющиеся от простого пространственного значения движения вокруг, расположения вокруг чего-либо, а также значения изменения направления движения (herumbummeln, herumhantieren, herumkramen, herumkritteln, sich herumzanken, herumgeben, herumgehen, herumsitzen, herumwerfen) [10, c 64].

Особенно часто наречный компонент herum- выступает в качестве потенцирующего средства, например, herumschreien, herumrätseln, herumklopfen.

Наряду с количественным значением herum выражает в коллоквиальных сложных глаголах субъективную оценку действия.

В композитный ряд с компонентом herunter входят 64 коллоквиальных глагола. Пространственное значение наречного  компонента прослеживается в сложных  глаголах со значением отделения, удаления чего-либо с поверхности, например: herunterbekommen, heruntermachen, herunterschlagen. В сложных глаголах со значением износа, разрушения, порицания, унижения, небрежно выполненного, а также завершенного действия оно полностью утрачивается, например: herunterbrennen, heruntermachen, heruntersetzen, herunterspielen.

Композиционный ряд с первым частотным компонентом  включает 58 коллоквиальных глаголов, в которых  выступает в переломной форме  своего социативного значения, придавая опорным глаголам пейоративную окраску или потенцируя действие, выраженное опорным глаголом, например: zusammenschreiben, zusammenhauen, zusammenfallen, zusammenlaufen, zusammenbrechen.

В перечисленных композитных рядах  наиболее ярко проявляется полифункциональный характер первых частотных компонентов. Наречный компонент «вокруг» актуализирует следующие значения: расположение вокруг чего-либо; изменение направления движения; нецеленаправленное движение; длительное, нецеленаправленное занятие; интенсивность действия [2, c 71].

В предложении компоненты herum, herunter, zusammen не могут быть выделены как самостоятельные члены предложения, например: «Ich klimperte noch etwas auf dem Klavier herum, dann aß ich Butterbrot und verschwand ebenfalls (Remarque, S. 351).

Ich erklärte Lenbachsvilla, Propyläen, Basilika und leierte Redensarten herunter, wie ein Reisenführer (Becher, S.374). Sachs Frau schrieb mit der Hand das Manuskript eines Romans ab, das auf wirres Zettelzeug zusammengekritzelt war [13, c 51].

Следует отметить ещё  одну особенность первых частотных компонентов сложных глаголов – их способность выступать в функции вербализатора присоединение с именными, например: herumpütschern: основа -die Pute, глупая, вздорная баба; herunterkanzeln: основа -die Kanzel –церковная кафедра, c которой читают проповеди; herunterwirtschaften основа -die Wirtschaft, хозяйство; herausixen: основа –IX – название буквы.

Таким образом, компоненты herum, herunter, zusammen относимые к первым частотным компонентам композитов обладают всеми критериями полуаффиксов:

а) серийностью, высокой  частотностью;

б) утратой некоторых  синтаксических функций, присущих соответствующим  полнозначным частям ;

в) постепенной утратой  пространственного значения;

г) появлением различного рода вариантов, которые возникают  в результате функциональной приспособляемости первых компонентов сложного глагола;

д) способностью соотносить именные формы с глагольными, выполняя функцию «вербализатора».

Следовательно, коллоквиальные глаголы, образованные с их помощью, могут  быть названы сложными лишь условно, в силу сложившейся традиции. Большинство этих языковых единиц находятся на промежуточной стадии развития от сложного глагола к полуаффиксальному образованию.

Этот факт подтверждает, что синхронной системе словообразования свойственны  живые процессы, вызывающие колебания и даже противоречия в отдельных её звеньях.

Словообразование не может рассматриваться  как полностью закрытая область  языка, хотя и отличается значительно  большим постоянством, чем обслуживаемый  им лексический состав в целом.

Одним из видов такого «движения» должна быть признана иерархия: компоненты сложных слов (особенно частотные) –  полуаффиксы – аффиксы, как факт языка. Стирание в ряде случаев четких границ между названными элементами свидетельствует лишь об отсутствии полной стабильности его системы.

 

3. Сложные существительные

 

В основе диахронического  развития структуры определительных  сложных существительных лежит  сложный морфонологический процесс, обусловивший особенности дистрибуции  соединительных элементов на разных этапах своего развития. Результатами этого морфонологического процесса стали утрата старой и возникновение новой оппозиции соединительных элементов в системе определительного именного словосложения [5, c 23].

Использование в структуре сложных  существительных индоевропейского праязыка основообразующих суффиксов осуществлялось в целях предотвращения возникновения на стыке основ труднопроизносимых консонантных кластеров.

Становление системы древневерхненемецкого  определительного словосложения в  виде оппозиции соединительных гласных -a-, -i-, -о-, -и- и 0 является результатом унификации основообразующих суффиксов в составе сложных существительных на фоне функционального сдвига в судьбах их дополнительных диакритик и ослабления роли в именной парадигматике. В древнем словосложении дистрибуция соединительных гласных -а-, -о-, -i-, -u- обусловлена сложным переплетением морфологических и фонологических факторов. По происхождению данные гласные являются основообразующими суффиксами, маркировавшими первый компонент по его принадлежности определённому разряду основ, которые первоначально привлекались языковой системой в структуру сложений для предотвращения возникновения труднопроизносимых консонантных кластеров. Результатом функционального сдвига в значении этих морфем стало возникновение системы древневерхненемецкого определительного именного словосложения в виде оппозиции соединительных гласных -a-, -i-, -u-, -о- и 0, которые семантически равнозначны и находятся между собой в отношении дополнительной дистрибуции. Фоно-морфологические процессы, роль деструктивного фонологического фактора которых сыграла акцентная революция позднегерманского периода, привели к разрушению древней системы словосложения в средневерхненемецкий период. Исследование структуры сложений в период с конца X по XIV вв. показывает, что соединительные гласные полностью или частично редуцируются. Морфологический уровень, проявляя активность в данном процессе, стремится восстановить целостность парадигмы именного словосложения и ведёт поиск новых средств для маркирования стыка в сложном слове. Так, на материале ранненововерхненемецкого периода можно наблюдать втягивание в структуру сложений новых формативов: -(e)n-, -(e)s-, -(e)ns-, -er-, -е-, о функциональном сдвиге в судьбах дополнительных диакритических функций которых свидетельствует их грамматически (формально или семантически) необоснованное появление в области стыка. Преобразования в области словосложения обусловлены тесным взаимодействием фонологического и морфологического уровней. Результатами данного морфонологического процесса стали утрата старых и возникновение новых соединительных элементов в системе немецкого определительного именного словосложения. Развитие немецкого словосложения представляет собой непрерывный диахронический процесс, обусловленный преобразованиями во всей языковой системе [7, c 64].

Восстановление оппозиции соединительных элементов в словосложении охватывает ранненововерхненемецкий период и  происходит путём вовлечения в структуру  сложных существительных новых  словоизменительных морфем -(e)n-, -(e)s-, -(e)ns-, -er-, -е-, которые благодаря развитию дополнительных диакритических функций превращаются в особые словообразовательные элементы, определяющие особенности словосложения в современном немецком языке.

Опираясь на работы Я. Гримма и младограмматиков, можно придти к выводу о том, что положенное в основу данных словообразовательных теорий разделение композитов по форме и по значению на полносложные и неполносложные, неадекватно отражает реальное положение дел в этой области. Такой подход к диахронии сложных существительных порождает массу проблем, неразрешимых в рамках ориентированных на сравнительно-исторический метод теорий [12, c 152]:

- формально-семантические несоответствия  в области словосложения;

- неоднозначная дистрибуция соединительных гласных в составе древних именных сложений и в последствие их полная редукция;

- разграничение неполносложных  композитов и аналогичных по  структуре синтаксических словосочетаний;

- «неорганические» соединительные  элементы в структуре неполносложных соединений;

- функционально необоснованные  колебания формы первого компонента  композита.

За массой «атомарных» деталей  сравнительно-исторических исследований теряется сам процесс развития данного  способа словосложения, его движущие силы и внутриязыковой механизм развития.

Главной заслугой В. М. Павлова является изучение закономерностей развития сложных существительных в тесной взаимосвязи с закономерностями развития грамматического строя немецкого языка. Системный подход, впервые обозначенный при диахроническом анализе, позволил добиться высоких результатов в понимании процесса формирования и развития именного словосложения в истории немецкого языка. В. М. Павлов отвергает ряд общепринятых положений, выдвинутых в сравнительно-исторических концепциях. Рассматривая диахроническое развитие определительных сложных существительных, автор приходит к выводу, что в древне- и средневерхненемецкий периоды неполносложное словосложение как грамматический способ словообразования ещё не было сформировано [8, c 18].

 

4. Классификация сложных слов

 

Выделяются 7 групп сложных слов в зависимости от семантических связей [4]:

1. Равнозначность. Отношению равнозначности соответствует лексико-семантическая синонимия, при которой между соответствующими компонентами сложного существительного устанавливаются отношения смысловой тождественности или подобия. нем. der Geldsack (досл. деньги + мешок, т.е. переводится как денежный мешок).

2. Преемственность. При отношениях преемственности смысловые признаки компонентов характеризуются ассоциативной связью. Данный вид семантических отношений устанавливается на основе ассоциативного сходства смысловых признаков самого разного характера:

а) нем. der Regenbogen (досл. дождь + дуга, переводим как радуга)

б) сходство по внешнему виду: «выползок, вылинявшая кожа» нем. das Natterhemd (досл. змея + рубашка),

в) сходство по роду деятельности, образу действия:«зерновая моль; дармоед» нем. der Brotdieb (досл. хлеб + вор), англ. breadthief (досл. хлеб + вор).

3. Включение. Данный тип отношений объединяет в своем составе два противоположно направленных процесса между членами одной и той же лексико-семантической парадигмы: расширение и сужение значений. В семантическом плане данный тип отношений означает переход от видового понятия к родовому. В ОСС «клюква»: die Moosbeere (досл. мох + ягоды),

4. Сужение значения на семантическом уровне определяется как переход от понятия родового к понятию видового характера: род → вид. Например, «медвежонок» –нем. der Bärenjunge (досл. медведь + мальчик)

5. Пересечение. Характерным признаком является частичное совпадение смысловых объемов компонентов сложного существительного в рассматриваемых языках. В существительном «изголовье» нем. die Kopfende (досл. голова + конец),

6. Семантическое смещение. В его основе лежат отношения внеположенности. На семантическом уровне отношения внеположенности обусловливают смену дифференциальных (видовых) сем в пределах одной семантической категории (семантемы). На лексическом уровне такие изменения сопровождаются переносом наименования одного видового понятия на другое. В сложном существительном «водомерка» (зоол.): нем. der Wasserschneider (досл. вода + резать).

7. Контрадикторность. На семантическом уровне они интерпретируются как наличие в семном составе лексических единиц некоторых общих сем, способных в условиях иного контекста трансформироваться во взаимоисключающие семы. Отношения контрадикторности выделяются не с точки зрения взаимоисключения, а своеобразного «взаимодополнения». В сложном существительном «бегония» (бот.): нем. das Schiefblatt (досл. косой + лист).

8. Уточнение. В ходе исследования выявлены ОСС, семантическая структура которых в рассматриваемых языках на первый взгляд является тождественной. Наряду с внешним тождеством их компонентная структура демонстрирует различия, которые проявляются в добавлении семантических элементов в коррелятах того или иного языка. Например, ОСС «лисохвост» (бот.) нем. das Fuchsenschwanzgras (досл. лиса + хвост + трава).