Метаязыки описания семантики

 

 

 

 

 

Классификация метаязыков

Семантические метаязыки различаются:

- по объекту,  который они описывают (морфема,  лексема, словосочетание, предложение,  текст в целом);

- по аспекту  языковой структуры, который они  отражают: (парадигматический аспект, синтагматический аспект);

- по описываемому  объекту.

Метаязык,  как  и  любой  язык  вообще,  состоит  из  отдельных знаков и  правил  их комбинирования, т.е.  фактически  из лексики и  синтаксиса.  Классификация  метаязыков должна  основываться не только на лексических различиях, но и на противопоставлении синтаксического устройства  толкований.   На  противоположных полюсах находятся,  с одной стороны,  традиционное  толкование с естественным  синтаксисом и,  с другой  стороны,  набор семантических компонентов (их простая сумма).  Если рассматривать семантические языки с синтаксической  точки зрения,  то  следует говорить о трех основных типах представления значения:  1) толкование; 2) семантические компоненты; 3) постулаты значения.  Все они используются  в первую очередь для описания значения слов. 

Кроме того,  если в  качестве метаязыка используется другой естественный  язык,  можно  говорить  о  четвертом  типе  —  переводе.  Переводу подвергаются как слова, так  и более сложные единицы. Из трех названных способов наиболее традиционным является  толкование.  Толкование  используется  прежде  всего  в лексикографии, т.е.  в толковых словарях. Толкования  могут очень отличаться  друг  от друга  в  зависимости  от  типа  словаря,  его  целей,  от  того,  кому  он  предназначен.  Чтобы  проиллюстрировать различия, достаточно взять примеры  из Словаря русского языка С. И. Ожегова, адресованного самому широкому кругу читателей, и  Толково-комбинаторного  словаря,  разработанного  в  рамках  модели  «Смысл о   Текст» и  предназначенного  в первую очередь для лингвистов.

 В словаре Ожегова слово ветер толкуется следующим образом:  ‘движение потока воздуха в горизонтальном направлении’. В Толково-комбинаторном словаре оно толкуется несколько иначе: Ветер с  Y e сторону Z-a —  ‘достаточно интенсивное горизонтальное перемещение  газа  X,  обычно  воздуха,  в  направлении  от  Y -к  Z, происходящее  вблизи  поверхности  небесного  тела,  обычно  Земли,  захватывающее достаточно  широкое  пространство  и  вызванное  либо  атмосферными  явлениями,  либо  быстрым  движением каких-либо тел’  (авторы толкования  Ю.Д.Апресян,  Л.А. Гончар, И. А. Мельчук).  Последнее толкование включает в себя латинские буквы,  обозначающие  переменные,  т.е.  относится  к  искусственному (смешанному) типу —  естественный язык с элементами логического языка.

 Принципиально  важно,  однако,  что  в  любом  толковании  используется  синтаксис  естественного  языка:  многие  семантические  связи  присутствуют  в  нем  имплицитно,  в  неявной  форме, поскольку синтаксические конструкции естественного языка имеют определенное  значение,  которое  участвует  в  толковании,  но  так и  не раскрывается.

  Попытка эксплицировать все релевантные компоненты значения была предпринята в компонентном анализе. Семантика слова разлагается  в  нем  па  компоненты,  никак  не  взаимодействующие между собой. Такой тип связи  называется  конкатенацией  или соположением,  Составляя значение слова,  компоненты  просто суммируются,  например мать  —  «женский»  +  «родитель».  В качестве компонентов выступает ограниченный  набор атомарных значений  (впрочем,  это тоже  идеальная,  так и не  реализованная для всего языка конструкция). Такой метаязык максимально эксплицитен,  однако  с его помощью достаточно  трудно  описать  сложные значения и всевозможные нюансы смыслов.  Именно поэтому и  в процессе  развития  языка  семантических  компонентов  в  него вводились определенные отношения.  Наиболее активно разрабатывали компонентный анализ американские лингвисты Дж. Катц, Дж.Фодор и П. М.Постал,  последователи Н.Хомского и его генеративной  грамматики.

 Так называемые постулаты значения,  предложенные  Р. Карнапом,  также  представляют  собой  метаязык  описания  семантики слов.  Однако  с  его  помощью  слова  не толкуются,  а связываются определенными логическими связями.  Так, толкование слова муравей должно включать в себя смысловой компонент ‘насекомое’;муравей — ‘такое насекомое, у которого...’.  В логическом же языке Карнапа формулируется некий постулат,  связывающий значение слов муравей и насекомое:  ‘муравей’ з   ‘насекомое’ («если муравей, то насекомое»). Толкованию каждого отдельного слова фактически  соответствует набор постулатов,  в которых участвует его значение.  Мощность  и адекватность такого  языка определяются тем,  насколько выразимы  различные семантические отношения с помощью логических  связок.  Набор используемых  логических связок формирует синтаксис данного метаязыка.

 Существенной  «внешней»  характеристикой  метаязыка является  его универсальность,  т.е.  используется ли  он  в рамках универсальной  теории  языка  или  же  только для  описания  какого-либо отдельного языкового фрагмента.

 

 

 

 

 

 

 

 

Метаязыки описания семантики. Современные теории семантического языка

Для лингвистов основная задача семантики — описание смысла языковых выражений — заключается  главным образом в сопоставлении  данному выражению (слову, предложению  и т.д.) его семантического представления, т. е. записи на некоем метаязыке. В частном  случае в качестве метаязыка может фигурировать логический язык  — язык первого порядка или же  более мощные логические языки.

Возвращаясь к традиционной лингвистике, можно сказать, что  значение  понимается  все-таки  прежде  всего  как  понятие,  а  это означает,  что  основной  становится  задача  представления  этого понятая,  или,  иначе  говоря,  его  записи.  Таким  образом,  перед лингвистом,  занимающимся семантикой,  стоит в  первую очередь не  вопрос,  что  такое  значение,  а  вопрос,  как  представить  значение,  как  его  записать.  Именно  поэтому  одной  из  основных  проблем  в лингвистической  семантике считается  проблема  метаязыка.

С помощью семантического метаязыка  строятся  фрагменты  картины  мира,  стоящей  за  каждым языком.

    Один  из  немногих  универсальных  лингвистических  языков, основой  которого  является  ограниченный  набор  элементарных смыслов,  —  это  упомянутый  выше  Lingua  mentalis,  называемый также языком семантических примитивов, разработанный польско-австралийской лингвисткой А. Вежбицкой. Этот язык используется для толкования слов  и  выражений  естественных языков,  причем  по замыслу автора его применимость распространяется на все языки  мира,  иначе  говоря,  он  универсален  и  с  типологической точки  зрения.

 Одна из самых последних версий семантического языка А.  Вежбицкой  выглядит следующим  образом.  Для удобства  семантические  примитивы  разбиты  на  классы,  каждый  из  которых  получил свое наименование. Хотя речь идет о метаязыке,  который  в принципе независим от конкретных естественных языков,  автор представляет  его  с  помощью  английских  слов.  Оказывается,  что  при переводе  их на русский язык возникают определенные  проблемы (ср.  хотя  бы  пару someone  и  ‘кто-то’  или  же соответствия  одному английскому слову двух русских,  и  наоборот).  Поэтому ниже  все примитивы  записаны  и  по-русски,  и  по-английски.

Субстантивы: я - I,  ты- you,  кто-то- someone,  кто-то - something, люди -  people.

Детерминаторы и кванторы: этот - this, тот же самый - the same, другой -   other,  один - one,  два - two,  много - many/much,  все/весь - all.

Ментальные  предикаты:  думать  (о)- think  (about),  говорить- say, знать  (о)- know  (about),  чувствовать- feel, хотеть- want.

Действия и события: делать- do, происходить/случаться- happen .

Оценки: хороший- good,  плохой- bad.

Дескрипторы:  большой- big, маленький-  small.

Время  и  место:  когда- when,  где- where,  после-  after,  до- before,  под-  under,  над-  above.

Метапредикаты: не/нет/отрицание- nо, потому что/из-за- because, если - if/would, мочь-  саn.

 Интенсификатор:  очень- very.

 Таксономия  и  партономия:  вид/разновидность-  kind  of,   часть- part of.

 Прототип:  подобный/как-  like.

 А. Вежбицкая  комментирует этот  список  и  правила  использования представленных в нем слов следующим образом.  В толкованиях  в ряде  контекстов  некоторые  из  примитивов  могут обозначаться  разными  словами.  Это делается  для  облегчения  чтения  и восприятия толкований.  Варианты зависят от того, на каком естественном языке сформулировано толкование. Так, для английского языка возможны  следующие упрощения и замены.  Если  в толковании встречаются элементы this и someone, сочетание которых звучит  по-английски  странно  «this  someone»,  то  они  заменяются  сочетанием this person. Таким образом,  на концептуальном уровне  присутствует сочетание  семантических  примитивов  this someone, а  для  английского  читателя  оно  представлено  в  виде  this  person. Последнее  передает  то  же  понятие,  но  с  грамматической  точки зрения более естественно. Такая аллолексия (наличие двух или более форм,  обозначающих одно  и то же  понятие) допускается  в определенных  контекстах и для других  понятий:  someone  выступает в виде person, something в виде thing, what или anything, I  в  виде  me,  отрицание  может иметь вид not,  don’t или  -n’t.  Возможны  и другие замены,  направленные  на своего  рода  адаптацию  метаязыка  к  правилам  английской  грамматики. Так, сочетание двух понятий может быть заменено одним английским  словом  с  соответствующим  значением,   например вместо  all  something — everything.

Эти  и  некоторые  другие  незначительные расширения  предложенного словаря семантических  примитивов и отклонения от него направлены   на  облегчение  чтения  толкований,  записанных  на семантическом  языке,  приближение  их  к  правильному  английскому языку.  Такого же рода изменения должны  производиться  в случае  использования  какого-либо  другого  естественного  языка для записи семантических примитивов.

 Кроме словаря  семантических примитивов,  существуют также  синтаксические правила их сочетаемости. С некоторым огрублением можно сказать,  что для самих семантических примитивов они совпадают с  естественным  синтаксисом  (точнее,  адаптируются  к нему).  Впрочем, определенную синтаксическую функцию выполняет и  пространственное расположение фрагментов толкования.

Существование  словаря  и  синтаксических  правил  позволяет cтроить толкования  отдельных слов  и  даже  целых фраз.  Вот как, например,  толкуется  на  языке  семантических  примитивов  русское слово «счастлив» (присутствие в толковании новых слов объясняется  уже  упомянутыми  правилами  адаптации  метаязыка):

X  счастлив 

X чувствует что-то 

иногда человек думает примерно так: со мной  произошло  что-то очень хорошее ,я  хотел  этого, все хорошо, я не могу хотеть ничего другого, поэтому этот человек чувствует что-то хорошее 

X чувствует что-то  похожее 

Интересны  не  только  сами  составляющие  языка  семантических  примитивов,  но  и  исследовательская  процедура,  позволяющая  признать тот или  иной смысл  в качестве  примитива. А. Вежбицкая указывает два критерия  пригодности  какого-либо смысла на эту роль или два направления поиска семантических примитивов.  По  ее  мнению,  надо  учитывать,  во-первых,  внутриязыковой критерий,  а  именно роль,  которую  играет данное  понятие  в толковании других понятий, а во-вторых, внешний критерий— множество языков,  в  которых данное  понятие лексикализовано  (т.е. существует  в  виде  отдельного  слова).  Так,  понятие,  выражаемое английским  словом  say  ‘говорить’,  используется  в  толковании многих  английских  глаголов,  кроме  того,  оно  имеет  точные  семантические  эквиваленты  во  всех  языках  мира.  Тем  самым  это понятие должно быть признано семантическим примитивом. Именно соединение двух независимых критериев (объяснительной силы и  универсальности),  с точки  зрения  автора,  обеспечивает объективный  и  эмпирический  характер  исследования.

 Теория А. Вежбицкой  имеет теоретические истоки  в философских системах Р.Декарта  и  Г. Лейбница  и  соотносится  с  их  предложениями о создании философского языка .

 Так,  Р. Декарт,  говоря  о  врожденных  идеях,  которые  и  должны были, по его мнению, лечь в основу создаваемого языка,  предлагал два критерия  их  идентификации:

  1) эти понятия должны быть интуитивно очевидны  и самообъясняющи;

  2)  их  невозможно  определить.

 Г. Лейбниц,  обсуждая  элементы  алфавита  человеческих  мыслей,  использовал,  кроме  тех же двух  критериев,  еще  и  третий:

 3) самые простые элементы должны участвовать в построении других понятий.

 По  существу  А. Вежбицкая  принимает  эти  критерии  и  делает всю систему отбора атомарных смыслов более жесткой, добавляя еще два критерия:

4) предполагаемые врожденные  и универсальные понятия должны  выявляться  во  многих  (если  не  во  всех)  языках  мира,  генетически  и  культурно  различных;

5)  эти  понятия   должны  быть  лексическими  универсалиями,  т.е.  иметь свои собственные  имена во всех языках мира.

Lingua mentalis А. Вежбицкой является наиболее ярким лингвистическим воплощением философской идеи создания правильного языка.  Причем А. Вежбицкая,  используя семантический язык в качестве метаязыка, тем самым утверждает переводимость любого языка на язык семантических примитивов.