Употребление английских заимствований в художественной литературе

В отличие от английского языка, категория принадлежности – специфическая категория татарского языка, выражающая одновременно и предмет обладания, и лицо обладателя. Принадлежность может быть выражена тремя способами: синтетическим (лидер–ым (мой лидер), лидер–ың (твой лидер), лидер–ы (его (ее) лидер) и т.д.), аналитическим (минем лидер (мой лидер), синең лидер (тво лидер), аның лидеры (его (ее) лидер) и др.), аналитико–синтетическим (минем лидерым (мой лидер), синең лидерың (твой лидер), аның лидеры (его (ее) лидер) и т.п.).

Англицизмы, заимствованные письменным путем из русского языка, пишутся так, как принято в русской орфографии, но в таких словах могут изменяться аффиксы словоизменения (т.е. аффиксы категории принадлежности, падежей):

1) звонкость и глухость согласного  в начале аффикса зависит не  от буквенного обозначения последнего звука корня или основы слова, а от его реального звучания: основной падеж клуб (англ. club) – исходный падеж клуб–тан (из клуба), блок (англ. block) – блок–тан (из блока), стресс (англ. stress) – стресс–тан (от стресса), стенд (англ. stand) – стенд–тан (со стенда), фильм (англ. film) – фильм–нан (из фильма) и др;

2) к англицизмам, последний слог  или последний звук которых  имеет мягкое звучание, присоединяются аффиксы с гласным заднего ряда: катер (англ. cutter) – направительный падеж катер–га (на катер), винительный падеж катер–ны (катер), исходный падеж катер–дан (с катера); снайпер (англ. sniper) – снайпер–га (снайперу), снайпер–ны (снайпера); спортсмен  (англ. sportsman) – спортсмен–ны (спортсмена) и т. д.;

3) к англицизмам, последний слог или последний звук которых имеет мягкое звучание (-ль), присоединяются аффиксы с гласным переднего ряда: коктейль (англ. cocktail) – коктейль–гә (в коктейль), коктейль–дән (из коктейль), коктейль–дә (в коктейле); трисель (англ. trysail косой четырехугольный парус) – трисель–гә (на трисель) и т. п.;

4) к англицизмам, первый и последний слог или первый и последний звук которых имеет мягкое звучание, присоединяются аффиксы с гласным заднего ряда: бизнес (англ. business) – бизнес–ка (в бизнес), бизнес–та (в бизнесе), бизнесмен (англ. businessman) – бизнесмен–ны (бизнесмена), бизнесмен–нан (от бизнесмена); финиш (англ. finish) – финиш–ка (к финишу) и др.;

5) к англицизмам, последний слог  или последний звук которых  имеет твердое звучание, присоединяются аффиксы с гласным заднего ряда: импорт (англ.) – импорт–ка (на импорт), импорт–ны (импорт), импорт–тан (с импорта); экспорт (англ.) – экспорт–ны (экспорт) и др.

Глаголы с заимствованной основой не очень многочисленны в современном татарском языке. Эти глаголы в настоящее время являются частью лексической и словообразовательной системы татарского языка, они органически входят в современный язык и образуются от англицизмов с помощью аффиксов -ла/-лә, -лаш/-ләш: конвейер-лаш (конвейерлаштыру), трактор-лаш (тракторлаштыру), нокаут-ла (нокаутлау) и т.д.

Многие англицизмы употребляются со вспомогательными глаголами: лидер булу (стать лидером, лидировать), митинг үткәрү (проводить митинг, митинговать), футбол уйнау (играть в футбол) и т.д.

Таким образом, на начальной стадии усвоения заимствованное слово получает лишь фонетическое и грамматическое оформление русскими средствами. Проникая в русскую речь, а затем – в татарскую, заимствованное из английского языка слово приспосабливается к чужой лексической системе, вовлекается в чужие для него лингвистические связи

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выводы по главе II

 

        Итак, мы выяснили, что отличительной чертой  морфологической структуры татарского языка является агглютинативность, под которой понимается присоединение  к корню слова в определенной последовательности различных формальных морфем, так называемых аффиксов, подчиненных гармонии гласных. Как словообразование, так и словоизменение,  в татарском языке в отличие от русского и английского языков, осуществляется путем прибавления к корню слова особых частиц, каждая из которых, как правило имеет только одно грамматическое значение. Поэтому «одной из наиболее типичных особенностей агглютинативных  языков является сильно развитый способ суффиксального  формо – и словообразования. Значение одного суффикса может уточняться путем присоединения к нему других суффиксов, в результате возникают целые гирлянды суффиксов. (Сербрянников Б.А. 1982: 23)

       Одним из основных факторов, обуславливающих соответствие или несоответствие грамматической характеристики заимствованных слов с их исходным оформлением, является степень генетического родства или типологического сходства, то интенсивность ассимилирующего воздействия заимствующего языка прежде всего зависит от времени и характера заимствования.

Таким образом, на начальной стадии усвоения заимствованное слово получает лишь фонетическое и грамматическое оформление русскими средствами. Проникая в русскую речь, а затем – в татарскую, заимствованное из английского языка слово приспосабливается к чужой лексической системе, вовлекается в чужие для него лингвистические связи

 

 

 

 

 

Глава III. Способы перевода  заимствований

 

В момент перевода переводчик сближает две лингвистические системы, одна из которых эксплицитна и устойчива, другая потенциальна и адаптируема. У переводчика перед глазами находится пункт отправления и ему необходимо создать пункт прибытия; мы говорили, что прежде всего он, по-видимому, будет исследовать текст оригинала; оценивать дескриптивное, аффективное и интеллектуальное содержание единиц перевода, которое он вычленил; восстанавливать ситуацию, которая описана в сообщении; взвешивать и оценивать стилистический эффект и т. д. Но переводчик не может остановиться на этом: он выбирает какое-то одно решение; в некоторых случаях он достигает этого так быстро, что у него создается впечатление внезапного и одновременного решения. Чтение на исходном языке почти автоматически вызывает сообщение на языке перевода; ему остается только проконтролировать еще раз исходный текст, чтобы убедиться, что ни один из элементов исходного языка не забыт, после чего процесс перевода закончен.

Именно этот процесс нам и предстоит уточнить. При первом приближении кажется, что его пути и способы весьма многочисленны, но по существу их можно свести к семи, расположив в порядке возрастания трудностей. Эти способы могут применяться и изолированно, и комбинированно.

Самым простым способом перевода является заимствование, которое позволяет заполнить пробел, обычно металингвистического характера (новая техника, неизвестные понятия). Заимствование даже не было бы таким способом перевода, который нас может заинтересовать, если бы переводчик не нуждался в нем порою для того, чтобы создать стилистический эффект. Например, чтобы привнести так называемый местный колорит, можно воспользоваться иностранными терминами и говорить о "верстах" и "пудах" в России, а "долларах" и "парти" в Америке, о "текиле" и "тортилье" в Мексике и т. д. Такую фразу, как The coroner spoke лучше перевести способом заимствования: Взял слово коронер, чем подыскивать более или менее эквивалентное среди званий французских судейских чиновников.

Имеются и старые заимствования, которые по существу уже таковыми для нас не являются, ибо они фигурируют в лексическом составе нашего языка и стали уже привычными: alcool, redingote, paquetbot, acajou и т. д. Переводчика прежде всего интересуют новые заимствования и даже заимствования индивидуального характера. Следует отметить, что зачастую заимствования входят в язык через перевод, среди них фигурируют семантические заимствования, или "ложные друзья переводчика", которых следует особенно опасаться. Проблема местного колорита, решаемая с помощью заимствований, затрагивает прежде всего сферу стиля и, следовательно, самого сообщения.

«В наиболее общих чертах деятельность переводчика, - пишет Л.К.Латышев, - мотивируется двумя факторами: стремление к максимальной эквивалентности оригинального и переводного текстов и степенью сопротивления, которое ему при этом оказывает язык перевода, а также культурно – исторические различия между носителями исходного и переводящего языков…» (Латышев Л.К.: 1981; 3)

Отметим прежде всего, что в общих чертах можно наметить два пути перевода, по которым следует переводчик: Перевод прямой или буквальный и перевод косвенный (непрямой).

Действительно, может иметь место случай, когда сообщение на исходном языке прекрасно переводится в сообщение на языке перевода, ибо оно основывается либо на параллельных категориях (структурный параллелизм), либо на параллельных понятиях (металингвистический параллелизм). Но может случиться и так, что переводчик констатирует наличие в языке перевода "пробела", который необходимо заполнить эквивалентными средствами, добиваясь того, чтобы общее впечатление от двух сообщений было одинаковым. Может случиться и так, что, вследствие структурных или металингвистических различий, некоторые стилистические эффекты невозможно передать на языке перевода, не изменив в той или иной степени порядок следования элементов или даже лексические единицы. Понятно, что во втором случае необходимо прибегать к более изощренным способам, которые на первый взгляд могут вызвать удивление, но ход которых можно проследить с целью строгого контроля за достижением эквивалентности. Это способы косвенного (непрямого) перевода: заимствование, калькирование и  дословный перевод, которые  являются прямыми. Остальные способы относятся к косвенным.

 

Способ № 1: Заимствование

 

К числу самых продуктивных в современной переводческой практике, как и прежде, относят заимствование.

Заимствование – «беспереводное употребление иностранного слова», или перевод лексических единиц оригинала путем воссоздания ее букв с помощью переводящего языка. ( Рецкер Я.И.: 1974; 27)

Самым простым способом перевода является заимствование, которое позволяет заполнить пробел, обычно металингвистического характера (новая техника, неизвестные понятия). Заимствование даже не было бы таким способом перевода, который нас может заинтересовать, если бы переводчик не нуждался в нем порою для того, чтобы создать стилистический эффект. Например, чтобы привнести так называемый местный колорит, можно воспользоваться иностранными терминами и говорить о "верстах" и "пудах" в России, а "долларах" и "партии" в Америке, о "текиле" и "тортилье" в Мексике и т. д. Такую фразу, как The coroner spoke лучше перевести способом заимствования:  Взял слово коронер, чем подыскивать более или менее эквивалентное среди званий французских судейских чиновников.  
Имеются и старые заимствования, которые по существу уже таковыми для нас не являются, ибо они фигурируют в лексическом составе нашего языка и стали уже привычными: alcool, redingote, paquetbot, acajou и т. д.

В татарских газетах и журналах много заимствований общественно- политической лексики и социальной торгово – экономической терминологии: инвестор, инвестиция, бартер, лизинг, кредит и т.д.

Заимствование часто используется  при переводе терминов – тропов, поскольку позволяет передать функциональную принадлежность термина, его номинативное значение, а следовательно образность и коммуникативное задание  текста, оригинала, например:

«Мы сумели не допустить в республики «шоковой терапии…» - «Республикабызда без «шок терапиясе» нә юл куймадык…».

Приведем аналогичные примеры словосочетаний: период депрессии – депрессия чоры, вирус национального превосходства – милли өстенлек вирусы.

Переводчика прежде всего интересуют новые заимствования и даже заимствования индивидуального характера. Следует отметить, что зачастую заимствования входят в язык через перевод, среди них фигурируют семантические заимствования, или "ложные друзья переводчика", которых следует особенно опасаться.

Проблема местного колорита, решаемая с помощью заимствований, затрагивает прежде всего сферу стиля и, следовательно, самого сообщения.  
заимствования можно и нужно в том случае, когда «оно продиктовано необходимостью восполнить недостающие звенья в системе заимствующего языка». (Ахунзянов Э.М.: 1978;  88)

Заимствование необходимо и оправдан для передачи  безэквивалентной лексики: терминов, иноязычных слов, жаргонов.

 

 

 

 

Способ № 2: Калькирование

 

Калькирование является заимствованием особого рода: мы заимствуем из иностранного языка ту или иную синтагму и буквально переводим элементы, которые ее составляют. Мы получаем таким образом либо калькирование выражения, причем используем синтаксические структуры языка перевода, привнося в него новые экспрессивные элементы.

На страницах татарских газет и журналов много калек конкретной номинативной лексики из русского и английского языков.

Так же как и в отношении заимствований, существуют старые устойчивые кальки, которые можно лишь упомянуть мимоходом, поскольку они, как и заимствования, могут претерпевать семантическую эволюцию, становясь "ложными друзьями". Более интересными остаются для переводчика новые кальки, с помощью которых он избегает заимствования, заполняя пробелы (ср.:англ. economiquement faible - экономически слабый, калькирование с немецкого языка). В таких случаях, видимо, лучше прибегать к словообразованию на основе греко-латинского фонда или использовать гипостазис (переход одной части речи в другую по конверсии).

Являясь особой формой заимствования, калькирование вносит свой вклад в обогащение словарного запаса языка. Например, superpower - супердержава, first-strike weapon - оружие первого удара, backbencher – заднескамеечник, небоскреб - с английского skyscraper и т.д. Кальки делятся на словообразовательные, семантические, синтаксические и фразеологические. По мнению Э.Ф. Володарской, кальки, особенно фразеологические, являются отражением органического соединения собственно заимствования, оригинального словотворчества и лексической передачи национальных концептов: brainstorming - мозговой штурм, brain-drain утечка мозгов, escalation of war - эскалация войны. По мнению              Л.П. Крысина, в современном русском языке преобладают кальки семантические, т.е. получение словом нового значения под влиянием иностранного слова: теневой (в значении незаконный), конференция (в значении спортивный союз), горячая линия, отмывать деньги.

 

Способ 3: Дословный перевод

 

Дословный перевод, или перевод "слово в слово", обозначает переход от исходного языка к языку перевода, который приводит к созданию правильного и идиоматического текста, а переводчик при этом следит только за соблюдением обязательных норм языка, например:

I left my spectacles on the table downstairs  (Я оставил свои очки на столе внизу. - Мин күзлегемне өстәлдә аста калдырдым); Where are you? - (Где вы?- Сез кайда?).

В принципе дословный перевод - это единственное обратимое и полное решение вопроса. Тому очень много примеров в переводах, осуществленных с языков, входящих в одну и ту же семью, и в особенности между языками, входящими в одну и ту же культурную орбиту. Если и можно констатировать наличие некоторых случаев дословного перевода, так это потому, что существуют металингвистические понятия, которые могут также отражать факты совместного существования, периоды билингвизма и сознательного или бессознательного подражания, которое связано с политическим или интеллектуальным престижем. Это можно объяснить также своеобразной конвергенцией мыслей, а иногда и структур, которую можно наблюдать среди языков Европы (ср., например, образование определенного артикля, сходство концепций культуры и цивилизации и т. д.), что вызвало в жизни появление некоторых интересных статей, принадлежащих перу сторонников "General Semantics" ("Общей семантики").