Возникновение теории перевода

XVII и XVIII вв. значительно подвинули  вперед теоретическое изучение  проблемы перевода: к переводам  классических писателей все чаще присоединялись переводы с новых языков. XVIII в. например, дает уже целый ряд серьезных теоретических исследований о принципах перевода. Такова, например, работа Хоттингера "Нечто о новейшей фабрикации переводов из греков и римлян" (J. J. Hottinger, Etwas uber die neuesten Ubersetzerfabriken der Griechen und Romer, 1782), во многих отношениях предвосхищающая идеи Шлейермахера, или замечательная для своего времени речь Тайтлера "Принципы перевода" (Tytler, Principles of Translation), читанная в Эдинбургской академии в 1791 и послужившая предметом долгих дискуссий не только в Англии, но и в Германии.

Однако, в известном смысле, техника перевода в эту эпоху стояла на более низкой ступени. Французский классицизм полностью усвоил римскую систему вольной передачи иностранного текста; господствующая аристократическая установка французской литературы при обострении классовой борьбы в свою очередь обусловливала приспособление иностранного текста к идеологическим целям. Так, например, Шекспира перерабатывают и исправляют на свой лад. Следующее признание Дидро служит характерным показателем того, как понимались тогда задачи переводчика: "Мне теперь остается только сказать, как я отнесся к книге Шефтсбюри: я прочел ее раз и другой, проникся ее духом, потом закрыл книгу и приступил к переводу" ("Essai sur le merite et la vertu").

В конце XVIII в., главным образом в Германии, наметилась другая переводческая система, тесно связанная с романтизмом. Противопоставляя логической внеисторичности классиков воспроизведение исторической правды во всей ее специфической конкретности, а их отвлеченному типизированию национальное своеобразие в изображении действительности, романтики, естественно, должны были и в проблеме перевода придерживаться принципов возможно более близкой и точной передачи иностранных текстов, не нарушающей их специфичности. Сигнальной в этом смысле была ставшая классической статья Шлейермахера "О различных методах перевода" [1813], около которой группируются интересные наблюдения и высказывания немецких романтиков: Новалиса, братьев Шлегелей и др. Шлейермахер требует как можно более строгого соблюдения национального стиля переводного сочинения. Ту же точку зрения отстаивает А. Шлегель.

Вскоре Гумбольдт заново поднял вопрос о переводе на основе новых данных философской лингвистики, а за этим последовали обобщающие работы: О. Групе "Искусство немецкого перевода" [1859], Тихо Моммзена "Искусство перевода" (1858, 2-е изд. — 1886) и др. Моммзен противопоставил наиболее распространенным типам перевода — 1. точно передающему смысл, но не соблюдающему формы оригинала, и 2. самостоятельной обработке произведения в иностранном стиле (die Originaldichtung im fremden Stil), сохраняющей только формы переводимого произведения, — перевод строгий, в котором и содержание и форма иностранного подлинника передаются по возможности точно и понятно для иноземных читателей. Первыми немецкими опытами перевода данного типа можно считать 15 од Горация в переводе Раммлера [1769], немецкий перевод "Одиссеи" Фосса [1781], далее "Голоса народов" Гердера [1778, 1807], шлегелевские переводы Шекспира и замечательный перевод эсхиловского "Агамемнона", сделанный В. Гумбольдтом. Именно этот способ Моммзен склонен считать наилучшим.

Во второй половине XIX в. теоретический интерес к проблеме перевода заметно повысился в Западной Европе, особенно в Германии, где параллельно с ним растет количество и улучшается качество переводов на немецкий язык произведений мировой литературы. По своей добросовестности и техническому совершенству немецкие переводы XIX в. являются едва ли не лучшими. По своему обилию и разнообразию немецкая переводческая литератуpa в то время и количественно превышает переводные фонды других западно-европейских литератуp; характерными чертами ее кроме того являются: наличие повторных переводов одного и того же литого памятника в целях максимально точного воспроизведения иноземного подлинника, чувство ответственности за полноту и точность передачи и частое теоретизирование переводчиков по поводу избранных ими принципов работы.

В широком развитии переводческой деятельности в Германии большое значение имели быстрый рост немецкой филологической науки и спецификация ее отдельных дисциплин, с другой стороны — рост практического языкознания и повышение знаний иностранных языка как следствие увеличения активности немецкого капитала. В отборе произведений иностранных литератуp немецкими переводчиками всегда был свой глубокий смысл: так, например, интерес писателей, идейно принадлежавших к группе "Молодой Германии", к французской литературе столь же характерен, как и симпатии немецких переводчиков 60-х гг. к итальянским поэтам эпохи буржуазного объединения Италии. Образцами переводческого искусства (как ранее шлегелевские переводы Шекспира, Гильдемейстера — из Байрона и Ариосто) в этот период считаются переводы Пауля Гейзе (итальянские поэты — Леопарди, и особенно Джусти), Легерлоца (Л. Берне и Беранже), Боденштедта (Лермонтов, Пушкин), Гервега (Ламартин и Шекспир), Германа Курца (испанские писатели) и др. Если в эпоху романтизма построение теории немецкого перевода стояло в связи с идеалистическими концепциями Канта и особенно с националистической теорией Фихте об "универсализме" немецкой культуры, то теперь большое значение имели воззрения Гегеля на теорию исторического процесса, в частности учение о культурном сотрудничестве равноправной "семьи" европейских народов.

Рост немецкого (и общеевропейского) пролетариата и распространение идей международной солидарности рабочего класса оказали также сильное влияние на искусство перевода (особенно много переводились Петёфи, Дюпон, поэты Парижской коммуны), противопоставив буржуазной идее "мировой литературы" (Weltliteratur) идею мировой пролетарской литературы — "литературного интернационала".

В области теории перевода немецкая литератуpa конца XIX века не дает много нового, несмотря на большое количество работ, посвященных этому вопросу [Ю. Келлер — "О границах перевода" (1892), А. Бизе — "Что такое перевод?" (1894), и др.]. В конце века возрождается и другая точка зрения. Филолог-классик Вилламовиц-Меллендорф в своем введении к переводу "Ипполита", трагедии Эврипида ("Что такое перевод?"), требовал, чтобы переводный текст производил на современного читателя такое же впечатление, какое в свое время подлинник оказывал на своих современников; поэтому при переводе необходимо, пренебрегая буквой, следовать духу произведения, переводя не слова, не фразы, но мысли и ощущения. Соответственно этому подчеркивалась необходимость пользоваться не размером оригинала, но такой формой стиха, которая могла бы передать сходное впечатление.

Вращаясь в области зыбких формул и неточных определений, немецкие теоретики искусства перевода, таким образом, попадали в заколдованный круг, из которого они пытались найти выход не путем укрепления своих принципиальных методологических позиций, но путем чисто эмпирического изучения переводческого опыта прошлых времен или эстетического анализа отдельных образцов переводческого мастерства. Количество работ данного типа очень велико. Кроме изучения переводов отдельных писателей или целой серии их (работы типа "Данте, Мольер и т. д. в немецких переводах") немецкие исследователи охотно изучали также переводы с отдельных западно-европейских языков с точки зрения соответствия их лексики, грамматического строя и стилистической структуры немецкому языку; такова, например, книга П. Кауэра "Искусство перевода", в которой даются сопоставления между античным и немецким образом мышления и соответствующими формулами их выражения. Наконец группа исследователей (пока немногочисленная) пыталась наметить новые пути изучения вопроса, предлагая экспериментальным путем исследовать психологию восприятия перевода читателями (С. Вартенслебен, К изучению психологии перевода, 1910).

Во Франции переводческая деятельность в этот период не играла столь важной роли, как в Германии, и в качественном отношении переводы на французский язык всегда значительно уступали немецким. Конечно, и во французской литературе можно найти отдельные хорошие переводы, но довольно значительная часть их приходится на романтический период с его интересами к сходным течениям Англии и Германии (переводы Байрона, переводы Жерара де Нерваля из Гёте). В эпоху становления реалистического и натуралистического стиля, с его тенденциями к изучению мелкобуржуазного повседневного быта и социальной среды, французская литератуpa обнаружила в общем довольно слабый интерес даже к наиболее сходным с ней идеологически и литературно течениям иностранных литератуp (например, к английскому реализму).

Правда, на этот период приходятся замечательные по своему проникновению в дух подлинника переводы Ш. Бодлера из Э. По (впоследствии его удачно переводил Ст. Малларме), а затем и антикизирующие и стилизационные опыты "парнасской школы"; глава ее Леконт де Лиль оставил много тщательно исполненных переводов античных авторов; по ним Франция впервые познакомилась с духом и формой греческой поэзии, которую прежние переводчики (начиная с XVII в.) искажали и извращали. Леконт де Лилем переведены полностью прозой Феокрит ("Идиллии") и "Анакреонтические оды" [1861], "Илиада" [1866], "Одиссея" [1867], Гесиод и орфические гимны [1869], Эсхил [1872], Софокл [1877], Еврипид [1884—1885].

Усиление переводческой деятельности во Франции наблюдается лишь с середины 80-х гг. XIX века. Преодоление натурализма, выразившееся в утомлении и пресыщении литературой, отражающей действительность, повлекло за собой увлечение экзотикой, искусством и литературой Востока ("японизм" бр. Гонкуров, романы П. Лоти), что вполне отвечало колониальным интересам французского капитала. С другой стороны, возникновение символизма во французской поэзии оживило интерес к раннему немецкому романтизму. Наконец в те же годы во Франции обнаружился огромный интерес к скандинавской и особенно русской литературам. Это объясняется, с одной стороны, интересом буржуазии, вступившей в полосу загнивания, к элементам мистики, психологизма и т. п. в произведениях русских и скандинавских писателей.

С другой стороны, эти писатели заинтересовали читателя из мелкой буржуазии своими социальными и моральными тенденциями. Все эти причины содействовали количественному росту переводной литературы во Франции. В качественном отношении переводы этого времени, однако, оставляли желать много лучшего. Переводчиками, например, русских авторов зачастую были иностранцы, плохо владевшие французским языком. Широко распространено было пользование чужим подстрочным переводом для поэтического "пересоздания" текста. В числе переводов с русского языка лучшими были переводы Дени Роша (повести Чехова, Лескова, Горького и мн. др.), Жюля Легра [Записки Мельшина (Якубовича)], Широля ("Нос" Гоголя, "Дуэль" Чехова), швейцарца Соломона (стихотворения Тютчева).

Английская литератуpa второй половины XIX в. находилась примерно в таком же состоянии, как французская. Резкий перелом обозначается лишь к 80-м гг., когда под влиянием начавшегося экономического кризиса английская промышленная буржуазия с тревогой оглядывается на конкурирующие страны, а экономически и социально наиболее ущемленные кризисом классы начинают искать идеологической опоры в литератуpax континентальных стран. Из теоретических высказываний этого периода нужно отметить некогда имевшую в Англии большое значение статью Матью Арнольда "О переводе Гомера" [1861].

В числе лучших английских образцов переводческого искусства следует назвать переводы Д. Г. Россетти из Данте ("Новая жизнь") и староитальянских поэтов (в ранние годы Россетти перевел также "Ленору" Бюргера и приступил к переводу "Песни о Нибелунгах", "Бедного Генриха" Гартмана фон дер Ауэ), далее — переводы Вильямса Морриса (две книги исландских саг, а также стихотворный перевод "Энеиды" Вергилия), замечательные переводы Свинберна, обладавшего редким даром языковой ассимиляции и чутьем к чужому языку (переводы из Франсуа Вийона и Теофиля Готье), а также Джемса Томсона младшего из Леопарди и Гейне. В 80—90-х гг. в Англии стали охотно переводить французских писателей (Э. Золя, Мопассан), скандинавских (Ибсен) и русских (Л. Толстой и Достоевский, впоследствии Чехов и Горький).

Значительный толчок развитию переводческой деятельности дала империалистическая война 1914. Тот интерес, с каким по окончании войны европейские читатели взялись за чтение переводной литературы, в значительной мере объясняется продолжительной разобщенностью, на которую обречены были европейские государства войной, и ослаблением творческой производительности. Во всех странах капиталистического Запада переводы сделались важнейшей и наиболее доходной статьей книжного рынка.

Заключение

Если опираться на Библию, то это произошло во время строительства Вавилонской башни, когда Бог, разгневавшись на излишнюю самоуверенность людей, заставил их говорить на разных языках. Но, видимо, тогда же Бог послал в мир и первых переводчиков, чтобы не дать роду человеческому окончательно разбиться на маленькие, изолированные друг от друга группки:

Как бы то ни было, но перевод - это очень и очень древний вид человеческой деятельности. Как только образовались группы людей, языки которых различались, появились и <билингвы>, которые помогали этим разным коллективам общаться друг с другом. Таких устных переводчиков называли раньше <толмачами>. Позже, когда возникла письменность, к ним добавились и переводчики письменные, которые занимались переводом самых разных документов - официальных, деловых и, конечно, религиозных. С самого начала перевод играл важнейшую социальную роль - он делал возможным межъязыковое общение людей. Распространение письменных переводов открыло людям широкий доступ к культурным достижениям других народов, сделало возможным взаимодействие и взаимообогащение литератур и культур. Знание иностранных языков позволяет читать в подлиннике книги на этих языках, но изучить даже один иностранный язык удается далеко не каждому, и ни один человек не может читать книги на всех или хотя бы на большинстве литературных языков. Только переводы сделали доступными для всего человечества гениальные творения Гомера и Шекспира, Данте и Гёте, Толстого и Достоевского.

Кроме того, переводы оказали существенное влияние на развитие многих национальных языков и литератур. Нередко переводные произведения предшествовали появлению оригинальных, разрабатывали новые языковые и литературные формы, воспитывали читателей. Не секрет, что языки и литература западноевропейских стран многим обязаны переводам с классических языков. Переводы занимали значительное место и в древнерусской литературе. Менее изучен, но не менее значителен вклад переводчиков в культуру арабского Востока, Индии, Китая, других стран Азии.

Но лучше всего, возможно, будет увидеть роль перевода, если мы взглянем на современную ситуацию. Взять хотя бы суфизм. Если задуматься, то практически вся информация о суфизме идет из переводных источников - переводов с арабского (Коран, хадисы), с фарси (стихи персидских поэтов, литературные произведения), с английского (работы И.Шаха, А.Шиммель и др.). Но даже многие из тех работ, которые переведены с английского, сами являются переводами с восточных языков. Не будь переводчиков, целый пласт восточной культуры был бы для нас утерян. Но вернемся к истории. После октябрьской революции М. Горький создал издательство <Всемирная литература>, которое поставило перед собой колоссальную задачу: издать в новых или заново отредактированных переводах собрание всех лучших произведений зарубежных литератур, как западных, так и восточных. В последующие годы были изданы книги таких выдающихся писателей и поэтов, как Бальзак, Анатоль Франс, Стендаль, Гейне, Шиллер, Байрон, Диккенс, Б.Шоу, Марк Твен и многие другие. К работе над переводами были привлечены лучшие филологические и литературные силы страны. В тот период культура перевода поднимается на весьма высокий уровень. Постепенно вырабатывались принципы полноценного перевода, успешно избегавшего как крайности буквализма, так и неоправданных вольностей по отношению к оригиналу. Широкое признание получили достижения таких мастеров перевода, как М.Л.Лозинский, Т.Л.Щепкина-Куперник, С.Я.Маршак, Н.М.Любимов, Е.Д.Калашникова, Н.Л.Дарузес, О.П.Холмская и многие другие. Необходимо отметить, что в качестве переводчиков часто выступали многие известные советские поэты и писатели. Известны переводческие заслуги таких выдающихся мастеров, как Н.Тихонов, Л.Соболев, Б.Пастернак, Л.Гинзбург и многих других.