Значение говорящих имен в раскрытии характеров персонажей (на материале комедии Р.Б. Шеридана «Школа Злословия»

При создании антономасии, построенной на имени нарицательном, происходит изменение графической формы, т.е. имя, как правило, пишется с прописной буквы. Это и позволяет имени, которое изначально используется для обозначения класса объектов, выполнять помимо информативной роли идентифицирующую роль. Конечно же, одного написания нарицательного имени с прописной буквы недостаточно для создания антономасии второго типа, прозвища или говорящего имени – необходим также соответствующий контекст.

При выделении основных структурных типов антономасии JI.H. Андреева опирается на тот факт, что «в основе определения лежит потенциальная «возможность» антономасии состоять из одного, двух или более слов....»[2, c.63] Итак, на основе этого критерия JI.H. Андреева выделяет следующие типы антономасии:

I. Антономасия, представленная  словом. Она делится на:

1. Однотемные имена, которые в свою очередь, подразделяются на:

а) Однотемные простые (Mr.Snap, Count Ugly, Mrs. Fox)

б) Однотемные аффиксированные (Mrs. Charmer, Lord Richly)

2. Двухтемные имена (Mr. Goodland, Miss Moneywood)

JI.H. Андреева отмечает, что двухтемные имена часто имеют неустойчивое графическое оформление и могут писаться через дефис (Clever-face, Ever-play), представлять собой словосочетания (Long Neck, Cotton Eye), либо представлены предложением (And the names of these two are "I can't" and "I can [2, c.80]

Опираясь на вышеизложенное, антономасию, на основе её структурно-семантических характеристик, в целом можно разделить на однокомпонентную и двух/многокомпонентную, где компонентом будет являться полнозначная лексическая единица.

В основе однокомпонентных говорящих имен,  как правило, лежат либо метафорические, либо метонимические отношения, двух/ многокомпонентные говорящие имена могут основываться на метафорических и метонимических отношениях одновременно.

1.3 Прагматические функции антономасии

Для определения функции  говорящих имен в художественном произведении необходимым является рассмотреть прагматические характеристики антономасии.

Наиболее явными и  эффективными средствами реализации прагматических установок и, прежде всего, составляющего сущность прагматики воздействия адресанта на адресата являются разнообразные языковые средства оценки и более всего лексические.

Антономасия - явление, которое  чрезвычайно ярко и наглядно демонстрирует  свою оценочную природу. Однако надо отметить, что, несмотря на то, что использование антономасии сразу же привлекает к себе внимание читателя, оценка, т.е. отношение автораа к описываемому объекту в большинстве случаев представляется не эксплицитно, а имплицитно.

Следует различать случаи, когда автор может быть уверен, что в случае антономастического употребления того или иного имени у читателя возникнут именно те ассоциации, вызвать которые, и, таким образом, повлиять на отношение к описываемому объекту является прагматической установкой автора в своем высказывании.

Так, например, имена Mona Lisa и Shakespeare могут вызвать лишь ассоциации с гениальностью, уникальностью, бесценностью и т.д. То есть, в каком бы контексте ни употреблялись данные имена собственные (за исключением тех случаев, когда они употребляются с целью создания иронии, и когда достигаемый эффект совершенно противоположен), оценка будет всегда позитивной.

С другой стороны, следует различать  случаи, когда роль контекста представляется определяющей. Иначе говоря, автор  всегда должен быть уверен, что та или иная антономасия будет интерпретирована именно так, как он (автор) это задумал, оказывая тем самым желаемое прагматическое воздействие на адресата. В случае с антономасией второго типа он должен быть уверен, что контекст достаточен для того, чтобы заставить имя «работать», т.е. помимо идентифицирующей функции выполнять функцию информативную.

Однако встречаются случаи, когда объекту вторичной номинации присваивается имя, которое не подразумевает положительного или отрицательного отношения к объекту вторичной номинации. В зависимости от выполняемых прагматических задач, можно выделить антономасию как средство оценки и антономасию, не выражающую оценочность.

«При использовании антономасии как средства оценки адресант пытается повлиять на отношение адресата к описываемому объекту посредством актуализации определенных коннотаций, т.е. оценка выражается косвенно и требует построения логической цепочки. В случае с антономасией первого типа такая ситуация будет сохраняться всегда… При создании антономасии второго типа встречаются случаи, когда оценка эксплицитно выражена в имени объекта. В случае говорящих имен - это постоянное имя объекта, которое лексически выражает оценку «хороший/плохой» в различных ее модификациях…Что же касается антономасии как стилистического приема, а также кличек и прозвищ, то это окказионально присваиваемое имя, которое также выражает оценку. Можно сказать, что во всех этих случаях оценочность ориентируется на субъективный компонент, который «предполагает положительное или отрицательное отношение субъекта оценки к ее объекту (иногда его представляют в виде отношений «нравиться/не нравиться», «ценить/не ценить», «одобрять/не одобрять» и т.п.), в то время как объективный компонент ориентируется на собственные свойства предметов или явлений, на основе которых выносится оценка». [6, c.22-23]. Другими словами, имя ничего не сообщает о свойствах объекта, а лишь сообщает об отношении автора к этому объекту.

Исследователи оценочной  модальности обычно говорят о  двух видах оценки - абсолютной и сравнительной. В формулировках первой используются такие термины, как «хорошо/плохо», второй - «лучше/хуже». «При абсолютной оценке речь идет, как правило, об одном оценочном объекте, при сравнительной - имеются, по крайней мере, два объекта или два состояния одного и того же объекта…Иными словами, абсолютная оценка содержит имплицитное сравнение, основанное на общности социальных стереотипов, в то время как сравнительная оценка основана на сопоставлении объектов друг с другом» [6, c.14].

Таким образом, сравнение (выраженное или скрытое) всегда лежит  в основе оценки. Соответственно, антономасия, так или иначе выражающая оценочность, представляет собой явление, строящееся на сравнении.

Однако следует отметить, что  выражение оценки, как основной коммуникативной функции антономасии прослеживается не всегда. В некоторых случаях, когда на первый план выходит другая информация, это может быть визуальный образ, коннотации, закрепленные за именем, не актуализируются, и положительная/отрицательная оценка, создаваемая за счет них, не переносится ни на какой объект. Коммуникативной задачей, которую будет выполнять здесь антономасия, можно считать создание образности. Создание образности, в свою очередь, придает высказыванию экспрессивность. Прозвища и клички также могут не осуществлять оценочной функции, а всего лишь создавать иронический эффект и выражать эмоциональный оттенок и, следовательно, повышать экспрессивность всего высказывания. Таким образом, можно сделать вывод, что, помимо оценочной функции антономасия выполняет также экспрессивную функцию, которая реализуется за счет создания образности или эмоциональности.

Выводы по главе

В результате исследования различных подходов к пониманию антономасии было выявлено, что наиболее подходящим определением для данного феномена, в рамках курсовой работы, будет определение И.Р. Гальперина, который рассматривает антономасию, как один из частных случаев метонимии. Однако, учитывая тот факт, что в соответствии с ранее упомянутой классификацией, «говорящие имена»  относятся к антономасии второго типа,  т.е. антономасии, построенной на переносном использовании имени нарицательного; они («говорящие имена») могут основываться либо на метонимии, либо на метафоре, в зависимости от эксплицитности/имплицитности подчеркиваемого признака.

Анализ однокомпонентных и двух/многокомпоненых «говорящих имен» в комедии Р.Б.Шеридана «Школа злословия», на основе их структурно-семантических характеристик и грамматико-семантической модификации, позволит определить прагматическую функцию антономасии в раскрытии характеров персонажей данного произведения, т.е выявить, является ли этот прием средством оценки или средством, не выражающим оценочность либо выполняет экспрессивную функцию.

Глава II Функции антономасии в комедии Р.Б.Шеридана «Школа злословия»

2.1 Драматург и комедиограф   Р.Б. Шеридан и его уникальная  пьеса «Школа злословия»

Творчество выдающегося  общественного деятеля и блестящего комедиографа Р.Б.Шеридана (І75І-І8І6) по праву занимает почетное место в  английской литературе. Драматургия Шеридана представляет громадный интерес для многих литературоведов и литературных критиков.

Английский драматург, театральный и общественный деятель.  
Продолжатель традиции английской комедии эпохи Реставрации. Расцвет творчества Шеридана-драматурга ограничен всего несколькими годами, когда были написаны и поставлены почти все его пьесы с 1775 по 1779.

Как отмечают авторы учебника «История английской литературы» Р.П. Михальская и Г.В. Аникин, особенность Шеридана как одного из писателей эпохи Просвещения заключается в том, что, создавая блестящие образцы определенного литературного жанра, он разрабатывал и вопросы теории этого жанра. Филдинг и Стерн делали это в области романа, Шеридан - в области комедии. Специальных трактатов по теории комедии Шеридан не писал. Свои взгляды на задачи и принципы ее создания он развивал непосредственно в своих произведениях (в прологах и эпилогах к комедиям).

«Основой реализма Шеридана стало осмеяние и разоблачение пороков современного общества…Именем Шеридана завершается один из значительнейших периодов развития английской демократической комедии. В творчестве этого драматурга отлились в законченную художественную форму многие достижения его предшественников» [27]

Знаменитая комедия Р.Б. Шеридана «Школа злословия» (1777) прочно вошла в число тех вечных пьес, которые исчезают из репертуара, одного театра, чтобы тут же появиться на сцене другого.

Исследователь творчества драматурга Ю.И.Кагарлицкий оценил "Школу    злословия"    как    высшее    достижение    английской просветительской комедиографии, наиболее законченный образец реалистической сатирической комедии. «В этом произведении  соединились  глубина  изображения характеров,  замечательное  мастерство  интриги,  совершенная   сценичность. "Школой  злословия"  Шеридан  завершил  работу  Гея,  Фильдинга,   Кольмана, Гольдсмита. Исключительная концентрированность  действия,  безупречная  логика  его развития, которыми отличается "Школа злословия", - результат того,  что  вся пьеса  проникнута  одной  мыслью,  одним  горячим  убеждением  автора,   его стремлением  опозорить,  разоблачить,  смешать  с  грязью  ненавистного  ему буржуа-пуританина - ханжу и корыстолюбца, лицемера и  негодяя.  Шеридану  не надо было для этого выдумывать сложной сюжетной схемы, запутанных перипетий. Ему достаточно было лишь сконцентрировать, довести до уровня своей ненависти то, что подсказывала сама жизнь»[27]

Не менее высокую оценку комедии дал один из современников Р.Б. Шеридана Уильям Хэзлит, который писал, что  "Школа злословия" если не самая оригинальная пьеса, то возможно, наиболее законченная и безупречная комедия, которая у нас есть. «Когда ее играют, вы слышите, что  все вокруг восклицают "Определенно невозможно, что бы что-то было талантливее". Сцена, в которой Чарльз продает фамильные портреты, кроме портрета дяди, который при этом является замаскированным покупателем, и та сцена, в которой падает ширма и  леди Тизл обнаруживают - блистательные и одни из лучших и наиболее веселых комедийных сцен.  Среди остроумия и изобретательности этой пьесы есть еще и добродушная живость искренности и  великодушия, что облегчает сердце так же как очищает легкие. Она  обучает вере в настоящую доброту, в дополнении к  привычной порочности человеческой натуры» [28]

Пьеса открывается сценой в салоне великосветской интриганки леди Снируэл, которая обсуждает  со своим наперстником Снейком последние  достижения на поприще аристократических козней. Салон леди Снируэл — святая святых в школе злословия, и туда допущены лишь избранные, лишь те, смыслом жизни, которых является количество загубленных репутаций, расстроенных свадеб, запущенных в обращение невероятных слухов и так далее. В число самых приближенных также входят: миссис Кэндэр, мистер Крэбтри и его племянник сэр Бэнджамин Бэкбайт и, конечно же , новоиспеченная, но очень талантливая «выпускница» школы клеветников, леди Тизл, мастерству, которой не перестает удивляться даже сама хозяйка салона. Именно семейство леди Тизл, а вернее её мужа сэра Питера Тизл, весьма почтенного джентльмена, стала на этот раз стала объектом для производства  сплетен и интриг. И все потому, что  «злословие её милости» имеет там свой корыстный интерес.

Сэр Питер Тизл является  опекуном двух братьев Чарльза и  Джозефа Сэрфесов, и в то же время  попечителем дочери своего покойного  друга, Марии. Младший брат, Чарльз Сэрфес, и Мария влюблены друг в друга. Именно этот союз и не дает покоя  леди Снируэл. Она питает сердечную слабость к Чарльзу и готова многим пожертвовать, чтобы завоевать его, несмотря на то, что он гуляка и расточитель. Старший брат Джозеф тоже питает страсть к Марии, вернее не к ней самой, а к её приданному. Осознавая тот факт, что он далеко неравный соперник Чарльзу, Джозеф прибегает к помощи опытной клеветницы. Леди Снируэл прекрасно понимает всю сущность  Джозефа – коварный человек, сладкоречивый плут, в  то время как окружающие видят в нем юное чудо нравственности, здравомыслия и доброты; и что партнерство с ним будет ей только на руку. При помощи Снейка они распространили слухи о тайной связи леди Тизл и Чарльза Серфеса. Компания клеветников постаралась погубить репутацию молодого человека, так, что сэр Питер не желает даже видеться с Чарльзом и запрещает встречаться с ним Марии. Зато боготворит Джозефа и говорит, что лучшей партии для Марии не найдешь. Молодая девушка, будучи послушной воспитанницей своего попечителя, прекращает всякое общение с Чарльзм, хотя в душе не может смириться с оскорбительными высказываниями в сторону своего возлюбленного. Она вообще презирает сплетни и пересуды, протестует и старается избегать перемывания косточек и очернения чьей-либо репутации, особенно устами мужчины.