Колористика в интерьере и экстерьере

Ланкло использует свою методику для цветового анализа  не только природных, но и городских ландшафтов. В 1970 г. Ланкло провел анализ цветовой среды Токио по заказу Центра цветового планирования города. Хаотичность градостроительного развития, смесь традиционной и новой архитектуры образовали сложный цветовой конгломерат, составленный из естественных и синтетических материалов, различных по фактуре и текстуре. Город был разделен на секторы, в которых преобладала современная, традиционная, промышленная или смешанная архитектура. Для каждого сектора определялись хроматические доминанты. Результаты анализа стали объективной основой для решения утилитарных и художественных аспектов использования цвета в городском пространстве, определили пути для планирования выпуска соответствующих строительных и отделочных материалов  [7].

В конце 70-х годов  Ланкло провел исследование архитектурной  полихромии провинции Лимузен. Архитектура рассматривалась как интегральный элемент целостного окружения. Ланкло определил хроматические составляющие количественно и качественно, выявил их постоянство и изменяемость в течение сезонов, что позволило охарактеризовать цветовые региональные особенности Лимузена, связанные с традиционными и новыми строительными материалами. Результатом анализа явились цветовые палитры и карты преимущественного использования определенных групп цветов в различных частях провинции, а также рекомендации по выбору цветов для зданий различных типов  [8].

Ж. Ф. Ланкло убежден, что направленное использование цвета жизненно необходимо как помощь в осуществлении архитектурных задач, и цвет, безусловно, следует включать в реализацию любой градостроительной программы. Эта точка зрения завоевывает все больше сторонников во многих странах. Тем ценнее вклад французского колориста, предложившего путь исследования цветового потенциала природного окружения, в которое вписывается город.

Ланкло  проводит доскональное изучение существующей хроматической картины природного ландшафта, результатом которого являются серии цветовых рядов. Меньшее внимание он уделяет анализу каркаса и динамики природного бассейна, без которых невозможно осмысление цветовой емкости природного ландшафта, его цветового потенциала. Однако сегодня Ланкло является наиболее авторитетным специалистом в области изучения полихромии природного окружения *.

Французские колористы Ф. и М. Кле считают,  что  существует определенная цветовая взаимосвязь между природной и созданной человеком средой. Эту взаимосвязь следует выявить и осознать, чтобы построить градостроительную систему полихромии, своего рода «плазму», связывающую различные визуальные элементы города. Полихромия в их понимании объединяет различные компоненты природного ландшафта и архитектурных форм.

Методика Кле  во многом сходна с методикой Ланкло, но ее последняя стадия уже выходит из предпроектных исследований и фактически принадлежит градостроительному проектированию на стадии генерального плана. Работа проводится в три этапа. Первый этап — анализ существующей цветовой среды природного ландшафта, проводящийся в течение годового цикла: состояние неба и водных поверхностей, растительности, цветущих растений, минералов, фасадных поверхностей зданий. Второй этап — определение палитры, третий — составление цветовой карты города с указанием расположения основных цветовых масс по районам застройки  [9].

Ф. и М. Кле выполнили  значительное число исследований природной  полихромии районов Франции, Гаити, Гваделупы, Сингапура. Обширный географический охват объектов позволил им острее почувствовать цветовую специфику природных ландшафтов. Их наиболее известные работы во Франции — определение хроматических составляющих в районах строительства городов Лилль-Эст и Рив-де-л'Етан-де-Берр. Осознание природного цветового контекста позволило сформулировать цветовые концепции проектируемых городов.

Работы Ж. Ф. Ланкло и Ф. и М. Кле вызывают дискуссию. Крупнейший французский колорист Ж. Филласье считал, что их исследования полихромии ландшафтов и некоторые другие попытки изучения цвета окружающей среды были очень полезными, так как современная строительная индустрия, опирающаяся на «суровую логику аналогии», смогла определить для каждого района некоторое число региональных цветов, придающих ему неестественное лицо. Однако Филласье справедливо указал на то, что попытки ограничить цветовую палитру новых построек рядом определенных цветов противоречит идее эволюции цветовой среды. Он расценил эту попытку как обрекающую творческое начало на вымирание, лишающую возможности создавать новые материалы, т. е. тормозящую развитие визуальной среды этих регионов. Цветовые интерпретации архитектуры по аналогии с природой достаточно обоснованы и в большинстве случаев очень полезны. Они позволяют избежать действий частных владельцев, не желающих считаться с реальным окружением. Но эти методики не могут преподноситься как единственные, и в этом трудно не согласиться с Филласье.

Природно-климатическая обусловленность архитектурной полихромии

Рассматривая целостный  архитектурно-природный ландшафт относительно его цветовых взаимосвязей, зададимся вопросом, каким образом они реализуются. Поскольку природа первична, прежде всего проследим за цветовой реакцией архитектуры на условия природного окружения, включая свето-цветовой климат.

Многочисленные регионы  нашей страны обладают широким диапазоном природно-климатических условий, предполагающих предпочтительное использование в архитектуре тех или иных цветовых сочетаний. Не имея возможности остановиться на всех регионах, рассмотрим лишь некоторые из них, находящиеся в контрасте и тем самым представляющие широту существующего диапазона. Это Средняя Азия и Закавказье, Крайний Север и Восточная Сибирь.

В среднеазиатском регионе  полихромия прежде всего обусловлена интенсивностью солнечного освещения. Высокая освещенность и сильная запыленность уменьшают насыщенность цвета и количество различаемых глазом оттенков, делают тона белесоватыми. Многовековой опыт зодчих прошлого интуитивно выработал определенные, оптимальные для этих условий приемы цветовых сочетаний [12]. Анализируя палитру архитектуры Средней Азии с помощью шестиступенчатого цветового круга (белый, черный, желтый, зеленый, голубой, синий), включающего наиболее употребляемые цвета, И. Суханов установил, что их сочетания обеспечивали высокий контраст по цветовому тону и светлоте, что гарантировало четкую видимость мельчайших деталей многоцветного декора в условиях, когда чувствительность зрения притупляется.

Основополагающим фактором при выборе цвета в районах Крайнего Севера также является световой режим: на широте Норильска темный период длится около четверти сезона, количество пасмурных дней в году достигает 200, характерно сумеречное освещение. Зимний пейзаж крайне скуден — огромные снежные просторы тундры с редкими кустарниками. Не удивительно, что такие условия вызывают у человека чувство светоцветового голода [15]. Восход солнца после долгой полярной ночи связывается у жителей этого края с источником жизни на земле, наступление весны превращается в народный праздник. Любимые цвета народов Севера — оранжевый и зеленый, которые ассоциируются с солнцем и весной. В искусстве  народов   Севера   цветовая символика противопоставлена цветовой скудости окружающей среды. Якуты переносят радостные краски летней тайги — зеленые, желтые, красные — на предметы быта, одежду, конское убранство.

ЛЕКЦИЯ  9

Градостроительная форма и её содержание

Структура градостроительной  формы

Объемно-пространственная структура города — в значительной степени результат планировочной структуры, получившей вертикальное развитие в конкретных формах архитектурной массы. Объемно-пространственная структура современных городов гораздо сложнее структуры городов прошлого, в то время как их планировочная основа становится значительно проще [17]. Это происходит из-за усиления роли вертикальной координаты в построении современного города. План и вертикальная координата — два взаимодействующих элемента целого. Рассмотрим каждый из них в отдельности.

Говоря о плане города, прежде всего отметим доминирующее влияние на него

природного окружения: рельефа и водных бассейнов. Градостроитель не слепо повторяет структурные ценности природного ландшафта в плане города, а оуществляет сознательный выбор, отмечая случайное, обнажая и развивая характерные черты ландшафта Различные планировочные системы городов поначалу соответствуют географии места, на следующих стадиях проявляют общие закономерности освоения все возрастающей периферийной территории, что отражается в ветвистой планировочной системе. На этой стадии развитие планировочной структуры города подвержено действию новых закономерностей. Например, современная московская планировочная структура испытывает пульсацию в двух направлениях от кольцевой автодороги. «Развитие вовне сочетается с развитием внутрь. Отразившись от вновь обретенной границы города, волна пульсации возвращается к центру укрупнением масштаба планировочной структуры, уплотнением, интенсификацией застройки, повышением этажности» [19]. Видимо, вскрыв закономерности такого рода пульсаций, можно попытаться сделать этот структурообразующий процесс предсказуемым не только для плана города, но и его объемно-пространственной   структуры.

Интересно, что  тип планировочной структуры города обусловлен философскими взглядами и национальными традициями градостроительства. «Хаотичность Лондона и Токио в сопоставлении с четкой планировкой Парижа и Пекина воплощает общий подход к жизни, свойственный двум островным народам: представление о том, что человеку следует  как  можно  меньше вмешиваться в естественный ход вещей. На взгляд англичан и японцев, город должен расти так, как растет лес. И роль градостроителя, стало быть, не должна превышать роли садовника в английском парке или японском саду. Его дело лишь поправлять и облагораживать то, что сложилось само собой, а не вторгаться в разросшуюся ткань города со своими планами»

Развитие плана города по вертикальной координате упоминается в градостроительстве обычно в связи с горным рельефом или с силуэтом города, но еще не исследовано в его объемно-пространственном выражении. Правда, уже появилось понятие «вертикальная композиция города» для обозначения пространственной системы акцентов с их связями, панорам города, его силуэта [22]. Выделены два уровня вертикальной композиции: первый — вертикальная композиция отдельной доминанты (или рядового здания) и второй — вертикальная композиция города (центра, зоны, ансамбля).

Характер объемно-пространственного освоения городской среды во многом определяется социальными и пространственными условиями . деятельности населения, которые необходимо учитывать в процессе градостроительного проектирования. Доказано, что наиболее значимыми признаками, по которым можно оценить состояние человека в городской среде, являются выбираемые им интенсивность пространственного контекста и интенсивность физической нагрузки. Можно выделить микро-, мезо- и макропространства — социально-пространственные комплексы, масштаб которых определяется уровнем взаимодействия людей: персональное общение, социальный контроль, пешеходная связанность. Набор этих социально-пространственных компонентов позволяет, в частности, конструировать объемно-пространственную структуру жилой застройки. Построение цветовой среды города, как видим, выдвигают не только формально-композиционные, но в основном социально-поведенческие требования, 
что позволяет говорить о ее социально-пространственной обусловленности. Видимо, ее структура, цветовой ряд и подвижность должны учитывать пространственные рамки и вид социальной активности населения, что находится в 
русле тенденции «социализации» или«очеловечивания» города как объекта 
проектирования.  Эта сформулированная А. Гутновым тенденция принципиально важна для построения цветовой системы города. Он предлагает отказаться от зонирования городской территории по типу протекающих функциональных процессов и перейти к зонированию по интенсивности протекания 
(и, соответственно, пространственной концентрации) этих процессов. Это 
предложение как прямое следствие современного понимания градостроительных процессов делает несостоятельными попытки цветового зонирования города 
на основе его функционального зонирования. Город, а точнее градостроительная система, справедливо рассматривается как «естественно-искусственный» объект, допускающий возможность саморазвития и управляющего воздействия со стороны общества.

Заметим, что  сама по себе объемно-пространственная структура градостроительной формы все же еще не в состоянии полностью определить характер и ход будущего развития цветовой среды города, поскольку лишена функциональной наполненности, а следовательно, «очеловеченности».

«Для обозначения  относительно устойчивой, структурно-образующей части системы, концентрирующей основные процессы жизнедеятельности городского населения, связанные с высокой интенсивностью пространственного освоения, предлагается термин КАРКАС.

«В отличие от планировочной  структуры каркас означает не сами по себе внутренние взаимосвязи, свойственные объекту, а выделенную на основе этих взаимосвязей, совокупность его материально-пространственных элементов (сооружения, магистрали и т.п.). В то же время каркас охватывает не все, а лишь важнейшие элементы и связи объекта, определяющие его структурную и функциональную организацию; он характеризует верхний иерархический уровень структуры, тогда как ее нижележащие уровни находят отражение в строении ткани.

Функционально-пространственная природа каркаса предлагает соответствующий набор стереотипов, из которых складываются все его элементы. Это «емкости» — пространства сосредоточения функциональной деятельности, «каналы» — подводящие внешние коммуникации; «распределители» — узловые участки внутренней коммуникационной сети; «шлюзы» — входы, выходы, соединенные с другими элементами»

Цвет  и строение формы города

Градостроительная форма, синтезирующая пластику природного ландшафта и объемы архитектурных масс, в известной мере предопределяет развитие цветовой среды города: регулярная форма тяготеет к полихромии упорядоченной, но относительно монотонной, хаотическая же форма — к неупорядоченной, но разнообразной и живописной.

На формирование цветовой среды города существенно влияют такие качества градостроительной формы, как монолитность и пространственность. Это связано с фундаментальными закономерностями взаимодействия цвета и геометрического    вида    объемно-пространственной формы, которые ранее исследовались автором [29, 30, 31, 32], Монолитные формы скорее предполагают монохромию или полихромию низкой активности, формы средней расчлененности — наиболее активную полихромию, а формы значительно расчлененные, как бы растворяющиеся в пространстве, снова предполагают низкую активность полихромии, приближающуюся к монохромии *

В композиции цвета архитектурного комплекса следует прежде всего  разделять здания различного назначения, добиваясь ясных цветовых характеристик, соответствующих сущности типологического контраста.