Коптские Ткани

 Для более точного определения сюжета можно в качестве ближайшей аналогии привести рельеф VI в., хранящийся в Бруклинском музее. На нем, по мнению исследователей, изображен святой воин Сисиний, убивающий свою сестру. Вторым примером, вносящим ясность, может быть роспись на стене в монастыре Бауит, где представлен тот же сюжет: Сисиний, убивающий свою сестру. В том, что здесь представлены именно эти персонажи, не может быть сомнения: рядом с женской фигурой, лежащей у ног коня, стоит имя — Алабастрия — одно из имен сестры Сисиния. Рядом с Алабастрией изображены змеи, скорпионы, секиры, меч, птица ибис с длинным острым клювом, крокодил и другие существа и предметы, которые могут причинить вред злому демону и обычно изображаются на защитных амулетах. Разумеется, изображениям подвига святого Сисиния приписывалась такая же сила. Костяные амулеты, печати, а равным образом нашитые на туники ткани-амулеты с изображением св. Сисиния, убивающего многоименного злого женского демона, должны были спасать от смерти, от лихорадки и других болезней — прежде всего детей. Ткани-медальоны, таким образом, тоже имели значение охранительных защитных амулетов. Легенды о Сисинии сохранились также в эфиопской, византийской, грузинской, армянской и славянской литературах. Алабастрию знают и арабские источники. Кроме легенд известны молитвы и заговоры против болезней, так или иначе связанные с именем Сисиния, которые находят прототипы или параллели в египетских магических папирусах.

 Роль тканей-медальонов с данным сюжетом подтверждается также их родством с амулетами-«змеевиками». Их исследователь М. И. Соколов писал: «Мы думаем, что голова или фигура, окруженная змеями, представляет не что иное, как то самое демоническое существо, о котором говорится в Сисиниевой легенде и заклинаниях. Надписи, имеющиеся на «змеевиках», — части заговоров из Сисиниевых молитв. И. И. Толстой опубликовал «змеевик» с изображением двух воинов на конях. На оборотной его стороне помещена безобразная голова с отходящими от нее змеями. В изображениях двух всадников на этом амулете М. И. Соколов предлагает видеть Сисиния и его брата Синодора. Некоторые амулеты, опубликованные Г. Шлюмберже, имеющие изображение всадника, пронзающего копьем лежащую фигуру, написанное имя Сисиния, а также «змеевика» на оборотной стороне позволяют указать на египетское звено, связывающее сцену подвига Сисиния (например на тканях) с византийскими и славянскими «змеевиками». М. Соколов пишет, что Шлюмберже при объяснении этих амулетов оставил без внимания такой памятник, как «Завет Соломона» и считает необходимым привлечь его. Без сомнения, изображение на нашей ткани иконографически близко печатям, связанным с именем Соломона. В основе этой близости лежит идейное родство образов. В египетских магических папирусах христианского периода встречаются записи о действиях демонов, известных по трактату «Завет Соломона», и здесь же — заговоров против болезней, обращенные к св. Сисинию. Идейные истоки образа Сисиния восходят к культу Соломона, засвидетельствованному в упомянутом выше трактате «Завет Соломона» (IV—VIII вв.), хорошо известном в Египте. В нем рассказывается, как Соломон при помощи особой печати вызывает к себе духов. Они рассказывают Соломону о своих действияхи о том, какими средствами можно с ними бороться. Соломон спрашивает их также, в какой звезде Зодиака имеют они свое пребывание и получает в ответ или название знаков Зодиака или имена известных планет. Иосиф Флавий пишет: «Соломон знал средства борьбы против демонов, сложил заговоры от болезней и оставил формулы заклинаний, которыми выгоняются демоны». Вокруг имени Соломона как у иудеев, так и у христиан сосредоточивались самые разнообразные сказания, его образ широко известен в христианской литературе — в представлениях александрийской школы он был великим демиургом. Культ Соломона был распространен в Сирии, Палестине, был известен также и в Египте.

  И. Д. Мансветов, исходя, в частности, из трактата «Завет Соломона», объясняет символику числа 12 — двенадцати с половиной имен демона: в основе этого числа лежало древнее представление о 12 знаках Зодиака. Впоследствии в гностических и манихейских сектах 12 знаков Зодиака были поставлены в ближайшую связь с жизнью человека; их считали местопребыванием 12 гениев или духов, которым приписывалось заведывание человеческим телом (тело разделили на 12 частей и каждую часть поставили в зависимость от духа) — космические силы приняли конкретные образы злых духов. Рассматриваемый образ в своей основе и по своим действиям относится к области древней магии. Христианская церковь отвергала магию и волшебство. Тем не менее мы видим эти изображения в христианских церквах, монастырях, на образках. Известна сербская легенда, безусловно, восходящая к какой-то древней версии. По этой легенде злой демон шел в Вифлеем, чтобы навредить деве Марии и Христу, который должен был родиться. Архангел Михаил изловил демона и расспросил его об именах.

 Образ злого женского демона имел глубокие параллели во времени и известен у многих народов. Это Лилит из талмудической легенды, Авизоя — на Синае, Ал — у грузин, армян, турок; Ал-басты, Ал-карысы и Ал-бас у среднеазиатских народов, Эль-арвады — у азербайджанцев, 12 трясавиц у славян и т. д.

 Вторая  ткань представляет по форме  также медальон, левая часть которого  сильно разрушена. Фон, как  и в предыдущем медальоне, красный,  изображение многоцветное. В правой  части медальона сохранилась  фигура всадника в богатой  пестрой одежде, на белой лошади. Голова его окружена нимбом. У  ног коня лежит обнаженная  женская фигура с длинными  черными волосами. Зеркально по  отношению к ним находилось  изображение второго всадника, и  у ног его коня сохранилась  фигура льва естественной масти  с большими выпученными глазами,  пышной гривой и открытой пастью. Медальон окружен тройной узорной каймой: внутренняя и внешняя полосы содержат испорченный меандр, узор средней полосы восходит к цветочному орнаменту (Приложение №10). По-видимому, и в этом медальоне изображена сцена, связанная с легендами о Сисинии: святые братья Сисиний и Синодор (Сисинарий и т. п.) убивают Алабастрию — злого женского демона. Аналогию этому иконографическому образу дает молитва св. Сисинию, в частности ее византийский вариант, легенды на «печатях Соломона» и славянский амулет-«змеевик» с изображением двух всадников . Остается необъясненным присутствие здесь фигуры льва. Интересующие нас параллели мы находим как в образах, связанных с культом Соломона, так и в молитвах и заговорах, обращенных к св. Сисинию. Так, например, в «Завете Соломона», в частности, говорится о том, что один из демонов явился по его зову в виде рыкающего льва, который устремлялся на больных и делал человека упрямым. Также в Сисиниевых заговорах болезнь (т. е. демон болезни) часто сравнивается с рыкающим львом. То же самое можно сказать на основе надписей на «змеевиках». Вместе с тем на «печатях Соломона» фигура льва помещена наряду с другими отпугивающими средствами против сглаза. Лев вообще часто изображается на амулетах против волшебства. Появление фигуры льва на ткани-медальоне в данном сюжете становится, таким образом, закономерным и понятным. Фигура льва может быть понята и как персонификация болезни и как средство, отпугивающее болезнь. В данном случае, по-видимому, как персонификация болезни, так как фигура льва с открытой рыкающей пастью дана зеркально по отношению Алабастрии и так же, как последняя, у ног коня.

 Третья ткань представляет  собой тоже медальон, на красном  фоне которого изображен святой  всадник в богатой одежде на  коне белой масти (Приложение №11). Голова окружена нимбом. Перед ним стоит человекоподобная фигура с извивающимися руками и ногами и змеиной головой, торчащей из живота. На ней плотно облегающая зеленая одежда (или кожа). Перед нами, видимо, тот же сюжет. Для объяснения фигуры, извивающейся перед всадником, несколько иного, чем предыдущие варианты, иконографического типа, обратимся к легендам, также связанным с именами Соломона и Сисиния. В «Завете Соломона» говорится о том, что по требованию Соломона к нему является злая фея Овизуд. «Мое дело, — говорит она, — убивать детей, поражать глухотою уши, слепить глаза, смыкать уста уздою, губить рассудок и знобить тело». Цвет лица ее был светло-зеленый, волосы жесткие, как у дракона, и все члены как бы невидимы. Другой демон явился перед Соломоном в виде кружащегося дракона. У него голова и ноги человеческие, а все члены состоят из ног драконов. По легенде о Сисинии, Χαμοδρακαίνα — змея; дракон, ползающий по земле — одно из имен злого женского демона.Таким образом, фигура с извивающимися руками и ногами, стоящая перед всадником, в котором, по-видимому, опять-таки следует признать св. Сисиния, может быть осмыслена в сравнении ее с образами злых фей в «Завете Соломона» и с многоименным женским злым демоном Сисиниевой молитвы.  В основе этой композиции лежал,  несколько иной иконографический прототип, по сравнению с первыми двумя тканями, обнаруживающий, как нам представляется, большую связь непосредственно с образами демонов «Завета Соломона». Ход исследования привел нас к тому, чтобы близко сопоставить содержание приведенных выше легенд, роспись монастыря Бауит, рельеф из Бруклинского музея, некоторые амулеты: так называемые «печати Соломона», амулеты-«змеевики» и коптские ткани-медальоны с изображениями подвига Сисиния.

  Коптские ткани обладают  двумя примечательными чертами:  они часто содержат повествовательный  сюжет и при этом очень декоративны.  Но в данном случае на первый  план выступает их первое качество.Ткани, действительно, ярки и красочны, очень декоративны, но, как мы выше показали, отдельные цвета имеют символический смысл и, в свою очередь, направляют внимание на сюжет. Хотя некоторые изображения схематичны и условны, они, тем не менее, были понятны тем, кто ими пользовался, так как образ был хорошо знаком и легко узнавался.

Среди довольно многочисленной группы памятников, связанных с именем св. Сисиния, коптские ткани должны занять своё место. Для понимания идеологической ситуации коптского Египта они имеют исключительное значение ввиду «практического» использования их в быту.

 

 

Заключение.

В заключение, хотелось бы сказать  о том, что коптские ткани, создававшиеся на протяжении почти тысячи лет, отражают эволюцию коптского искусства в целом: реалистически трактованные мифологические или жанровые образы на тканях IV — начала V вв. сменяются в V-VI вв. схематизированными христианскими сюжетами. Таким образом, претерпевая различные художественные метаморфозы под влиянием античной и христианской мифологии, воплощенные в замечательных текстильных памятниках, мы имеем возможность познакомиться с художественными вкусами народа, жившего в далекую эпоху и представить уровень развития искусства Египта того времени.

 

 

 

 

 

 

Приложения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

№1 

Фрагмент коптской туники с изображением богини Геи. Ахмим. III-IV вв. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург. Происходит из некрополя в египетском городе Ахмиме (древнем Панополе), известном центре подзнеантичного и средневекового ткачества. Копты – жители долины Нила, прославились прекрасными образцами ткачества. Открыли коптские ткани сто лет назад, во время раскопок христианских захоронений в египетских селениях, в том числе и в Ахмиме.

                   №2                                                                                                    №3

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

     №4                                                                  №5                                                            

 

№7                                                                       №6

 

 

 

 

 

№8

 

                                                                                                               №9                                            №10                                                                                     

                   

 

 

 

 

 

                                                             №11

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Дополнительный  материал.

Материал взят из электронного журнала  посетителя выставки «Сотканный мир египетских христиан» проходившей в Государственном Музее им. А.С. Пушкина с 21 декабря 2010 по 20 февраля 2011гг.)

 Фрагменты клавов. Слева: с всадником-охотником в парадном костюме, вооруженного луком и мечом, внизу лев. VII–IX вв. Лён, шерсть.Справа: с всадниками-охотниками и дикими животными, между ними кресты-анхи; по краям бордюры с цветочными гирляндами. Некрополь Дронка близ Асьюта. VIII–IX вв. Лён, шерсть

 

 Цветные тканые миниатюры украшали льняные туники и плащи  коптов, составляя простую и изящную композицию. Обычно вставки делали спереди и сзади по горловине, на подоле и рукавах. На плечах и подоле они были круглыми или квадратными. Длинные полосы «клавы» шли от плеч до подола. Короткие клавы заканчивались на талии узкой полоской с подвесками на конце. На маленькой тунике куклы мы видим полный набор вставок: по горловине, короткие клавы, квадраты спереди и полосу на подоле. Покрой модели предельно прост: прямоугольник с прямыми рукавами сшит по бокам. Для головы при ткачестве оставлена просто щель. Льняные нити были когда-то отбелены, а теперь сильно пожелтели. Плащи и туники ткали изо льна целиком или частями на несложных вертикальных и горизонтальных станках. Существовали целые селения, в которых ткачество было основной деятельностью. Как и в Древнем Египте, ткали и шили мужчины, а женщины готовили пряжу.  
Шерсть копты красили растительными и минеральными красителями. Дорогой натуральный пурпур (сок улиток-багрянок) часто имитировали растительными красителями, получая множество оттенков фиолетового, черного, синего, коричневого цветов. Вставки ткали шерстяными и льняными нитями по льняной основе. Если их делали одновременно со всей туникой, то, доходя до нужного места, ткач подготавливал основу, группируя нити по две, три, четыре. На фото ниже это хорошо видно.ки по льняной основе. Если их делали одновременно со всей туникой, то, доходя до нужного места, ткач подготавливал основу, группируя нити по две, три, четыре. На фото ниже это хорошо видно.

Фрагмент клетчатой  завесы с бутоном лотоса. V–VI вв. Лён, шерсть. Из коллекции А. В. Прахова. Плотность полотна: 6х9 нитей; вставок: 5 нитей основы х 13 нитей утка на 1 см.

Тканая вставка, по сравнению с  льняным полотном, имела всегда меньшую  плотность по основе (от 4 до 16 нитей  на 1 см) и большую толщину. Плотность  тканей по основе – от 6 до 27 нитей. Они  сотканы полотняным переплетением, то есть для основы и утка взята  одинаковая нить и они переплетаются  в шахматном порядке. Сохранились  и вставки, нашитые сверху на ткань. Возможно, их выполняли отдельно, но, скорее всего, перешивали со старой одежды на новую.