Постмодернизм в изобразительном искусстве

    Истоки постмодернизма усматривают в литературных экспериментах второй половины XIX в., в авангарде 10-20 гг. ХХ в., его широкое распространение встречается в 60-е годы ХХ в. для характеристики новаций в литературе и искусстве, трансформации социально-экономической и социально-политической сфер.

   Уже в 70-е годы  он выходит за рамки локальных философских или культурологических теорий и школ и получает широкое распространение во всем западном мире. За последние 20 лет термин "постмодернизм", во многом благодаря введенному Ж.-Ф. Лиотаром понятию "постмодернистского состояния", распространился на все сферы культуры.

   "Постмодернистский  взрыв" представляет сегодня наиболее  серьезное испытание для академической  аналитической философии и других  разновидностей современного рационализма. В известном роде современная  ситуация напоминает противостояние позиций риторики (аналог философии постмодернизма) и диалектики (аналог аналитической философии) в средневековой европейской культуре. Исход спора современных "риториков" и "диалектиков" предсказать очень сложно.10

   До сих пор  нет единого мнения о времени появления термина "постмодернизм": Р. Панвиц в книге "Кризис европейской культуры" (1917) говорит о "постмодернистском человеке" как разновидности декаданса и варварства, выплывающем из водоворота, радикальной революции и европейского нигилизма. В Средние века под "постмодерном" все чаще понимается современная фаза западной культуры.

   Статус постмодерна  встречается в философии Лиотара  как качественно новый подход  к определению философии и  ее роли в жизни общества. Термин "постмодернизм" был воскрешен в 60-е годы американским литературоведом Хассаном для описания некоторых

новых явлений в американской литературе.

    В 70-е годы виднейший американский исследователь постмодернизма А. Джеймсон исходил из того, что это слово обозначает эпоху истории западной цивилизации, идущую на смену так называемому "новому времени".

    В истории философской мысли выделяются четыре типа постмодернизма: первый тип опирается на традиции авангарда и ориентации на "сырую" реальность, противопоставляется высокоэлитарному искусству (американская контркультура 60-х годов). Первоначально постмодернисты фокусировали внимание на искусстве, позднее – распространились на более широкий спектр явлений современной культуры. Большинство концепций постмодерна относится к сфере интеллектуальных феноменов.

   Второй тип 60-70-х  годов связан с развитием постструктурализма, проблематикой философии языка  и деконструкцией традиционной метафизической парадигмы. Литературные произведения, представляющие постмодернизм этого плана, т.е. канонические примеры типа: "Женщина французского лейтенанта" Джона Фаулза; "Имя розы" Умберто Эко; "Радуга гравитации" Томаса Пинчена; "Жизнь: способ употребления" Жоржа Перека.

   Третья разновидность: постмодернистская поэтика. Поэтический  коммерческий постмодернизм движется в русле неоконсерватизма.

   Четвертая разновидность  затрагивает социологические, философские, психологические аспекты постмодренизма. Это общая атмосфера упадка  эпохи, реакция на типовой конформизм  западной цивилизации, постмодернистский стиль жизни, модус чувствования home deconstructivus – человека эпохи постмодернизма. Так, американский философ Р. Рорти утверждает, что истины вовсе нет, она принадлежит высказываниям и потому - "там, где нет предложений, нет и истины". Мир не говорит, говорим только мы на языке, который сами же и сотворили. Языковые тексты имеют отношение только к другим текстам (и так до бесконечности). Они не имеют никакого основания вне языка. Тексты включены в языковую игру, и невозможно говорить об "истинном" их смысле, что обрекает на провал все попытки отыскать истину; содержание истины формулируется в каких-то словесных утверждениях; истина не открывается, а создается в процессе говорения и написания текстов; истины говорятся людьми; свойство лингвистических словообразований, предложений.

  Как показывают исследования  многих европейских и американских  политологов и социологов, современное  развитие стран Запада отнюдь  не может быть описано как  строго упорядоченное. Уже спустя  десятилетия после окончания второй мировой войны в них наметился поворот к новым постмодернистским структурам и отношениям. Они характеризуются шиpoчайшим плюрализмом, альтернативностью, постепенным устранением из всех сфер любой универсальной связывающей власти. Западный мир переживает сегодня падение любых авторитетов. Люди больше не стремятся идентифицировать себя с государством, какой-либо партией. Общество не завораживают великие имена прошлого или герои современной эпохи. Одновременно размываются с нарастающей скоростью всевозможные социальные границы, дезорганизуются большие сообщества и структуры, растет культурная фрагментаризация. Перестройка открыла путь постмодернистским тенденциям в современном обществе. В настоящее время торжествует не порядок, а спонтанность, неорганизованность. Прежняя односторонняя ясность целей и средств человеческого поведения и действия сменяется многообразием, неопределенностью, неясностью, сложностью, которые с трудом воспринимаются, оцениваются и с обилием ошибок осуществляются.11

Проблема риска выходит на первый план, так как сущность риска и его степень можно определить через неопределенность, стихийность, безсознательно-творческую деятельность субъектов по преодолению этой необходимости. Поэтому характерными чертами постмодернизма выступают неопределенность, культ неясностей, фрагментаризация, игра языка, смешение жанров, мода как код культуры.

    В постмодернизме преобладает поиск скрытых связей между социальными институтами, идеями, обычаями, отношениями власти. К представителям постмодернизма и работ на эту тему можно отнести Д. Дэвис "Художественная культура: Эссе о постмодерне" (1977); Ч. Дженкс "Язык архитектуры постмодерна" (1977); А.Б. Оливье "Интернациональный трансавангард" (1982); К. Батлер "После поминок": Эссе о современном авангарде" (1986); Тео Д'ан "Постмодернизм в американской литературе и искусстве" (1986); У. Стейнер "Цвета риторики: Проблемы соотношения между современной литературой и живописью" (1982). К постмодернизму как эстетическому феномену можно отнести: Ихаба Хассана, Дэвида Лоджа, Алана Уайдла, Кристофера Батлера, Доуве Фоккему, Кристин Брук-Роуз, Юргена Хабер-Люсса, Михаэля Келера, Андре Ле Во, Жан-Франсуа Лиотара, Дреремо Мадзаро, Вольфганга Вельма и др. Постмодернизм оформился под воздействием определенного "эпистемологического разрыва" с мировоззренческими концепциями, традиционно характеризуемыми как модернистские. Степень отказа от культуры модернизма различными теоретиками понимается по-разному: от категорического отрицания модернистских ценностей до многообразных способов их переосмысливания.

   Парадигма постмодернизма  включает анализ термина "интертекстуальность", введенный в 1967 году теоретиком  постмодернизма Ю. Кристевой, стал  одним из основных при анализе  художественного произведения постмодернизма. Употребляется не только как средство анализа литературного текста, но и для определения того миро- и самоощущения современного человека, которое получило название постмодернистская чувствительность. Под влиянием структурализма (Р. Барт, Жю Лакан, М. Фуко, Ж. Деррида и др.), отстаивающего панъязыковый характер мышления, сознание человека было отождествлено с письменным текстом как якобы единственным более или менее достоверным способом его фиксации. В результате все стало рассматриваться как текст: литература, культура, общество, история и сам человек. Этот взгляд привел к восприятию человеческой культуры как единого "интертекста". Важным последствием уподобления сознания тексту было "интертекстуальное" растворение суверенности субъективности человека в текстах-сознаниях, составляющих "великий интертекст" культурной традиции. Концепция интертекстуальности тесно связана с теоретической "смертью субъекта" (М. Фуко) и "смертью автора", а также "смертью" индивидуального текста.

   Деконструкция –  текстуальная активность, подвергающая сомнению метафизические предрассудки, помещающие самотождественные понятия внутрь и за пределы рассеивающей языковой игры. Дело критика – всячески подчеркивать риторическую функцию языка, разоблачать его претензии на абсолютную истинность. В разнообразии интерпретаций как раз и раскрывается игровой иронический характер языка, который как бы сам по себе продуцирует смысл. Деконструктивисты, критикуя какую-либо систему, всегда показывают, что ее базовые аксиомы всего лишь языковые мифы, условности без определенного содержания (идеализм и материализм, реализм и романтизм). Язык используется как средство нагнетания "обычных" смыслов с тем, чтобы прорваться в новое – многомерное пространство культуры постмодерна. Безусловно, деконструкция может легко переродиться в самовлюбленную игру, если ей не удастся работать с текстами на высшем уровне самокритической сознательности. Так, один и тот же текст допускает бессчетные истолкования; множественность и равноценность интерпретаций открывают беспредельные возможности для игровой комбинаторной активности критики. Интеллектуальная игра нивелирует иерархию разных уровней сознания: и чистое содержание, и практическая деятельность, и жанр изложения, и язык оказываются замкнутыми друг на друге в единой стихии играющих знаков. Понимание игры как бесконечного комбинирования культурных ценностей и знаков в принципе выводимо из трудов Й. Хейзинга. Модель культуры, предлагаемая Деррида, отвечает многим признакам игры, названным Хайзингом: "свободный дух, самоценность, театральность, повторяемость, ставка на случайность, риск, шанс, тайна результата, наконец, элемент забавы, весельця". 12

   Очередная система  каждый раз пытается обуздать  свободу игры, редуцировать пульсирующую  структурность до жесткой формы  археологии. Ключ к жестким формам метафизики – понимание Бытия через проявленность, присутствие. Идея присутствия налицо во всех основных категориях европейской метафизики – сущность, существование, субстанция, субъект, трансцендентальность, сознание, Бог, человек. В очередной раз оказывается, что предложенная сетка категорий не описывает сущность процессов и наступает перекодировка понятий – в дело вступает динамика игры.

   Истина – это  мобильная армия метафор, местоимений  и антропоморфизмов. Истина –  это иллюзии. Смысл – функция игры, восстание против "философского тоталитаризма", и нет пределов игровому пространству. Постмодернизм приходит к выводу: нынешняя система функционирует иначе, нет канона, все различия равны (принцип дополнительности). Ведущим принципом является иронический коллаж. Смысл возникает в различии, и от этого расшифровка "иллюзий" и "следов" составляет в большей мере тот труд понимания, который требуется от читателя деконструктивных работ. 13

   Основные представители  постмодернизма (Ж. Деррира, Ж. Лиотар, Делез) сконструировали литературу постмодернизма, которая покоится на постулате об интенциональности сознания. Философы-постмодернисты являются представителями номиналистической культуры. Номинализм (лат. nomia – "имя") – учение, согласно которому существуют только единичные вещи, а общие понятия (универсалии) – есть творение ума, в действительном мире им ничего не соответствует. Номиналистические установки постмодернизма сформировались под влиянием не только античного кинизма, но и философии языка, активно разрабатываемой такими философами и лингвистами, как Ф. Ницше, Ч. Пирс, Э. Сепир и Б. Уорф, М. Фуко, Ф. де Соссюр.

   Аналитика постмодернизма  сводится к фрагментации, неопределенности  и неприятии всех универсальных, или тотализирующих, дискурсов. Новое открытие прагматизма в философии (Р. Ротри), изменение идей в философии науки (Т. Кун и П. Фейерабенд), смещение акцента в исторической науке в сторону "прерывности" и "различия" (М.Фуко), новые открытия в математике ("теория катастроф"), возникновение интереса к "Другому" в этике, политике "Я" антропологии - все это указывает на глубокие сдвиги, как в культурной парадигме, так и в структуре мировосприятия в начале XXІ века.

   Виднейший американский  исследователь постмодернизма Ф. Джеймисон связывает эти сдвиги с постмодернистской ситуацией. Одно из наиболее характерных черт постмодернизма является то, каким образом в нем образовался "новый дискурсивный жанр".

     Он представляет  собой смесь самых различных  типов критического анализа –  экономических прогнозов, исследований маркетинга, культурных теорий, религиозных возрождений. Этот сдвиг характеризуется отказом от теорий, претендующих на универсальное применение. В плане социальной прагматики постмодернизм может быть понят как выражение новой ситуации, в которой общество и культура пытаются обнаружить продуктивные связи, традиции и инновации, охранения и обновления социальных форм. Время, когда доминировала традиция, давно миновало. Возникают мотивы, которые были формой воспроизведения социального опыта, включения их традиции в длящийся диалог (полилог) культур и социальных общностей, традиции художественных, научных направлений, религиозных движений. Речь идет об их сочетаниях, формах их взаимодействия, о языке их взаимопонимания. В этом плане перспектива деконструкции культурных стандартов и привилегированных позиций, намечаемая постмодернизмом, имеет серьезный культурный смысл и эвристическую ценность.

   Как отмечает Ф. Джеймисон, постмодернистский мир - полностью мир человека, в котором культура стала поистине "второй природой", и именно процессы, происходящие в культуре, наиболее показательны для постмодерна. Постмодерн надо рассматривать как продукт "постмодернистского человека", способного функционировать в специфическом социоэкономическом мире, создающем ситуацию, на которую постмодернизм является ответом.

    В работах теоретиков постмодернизма были выделены главные положения постструктурализма и деконструктивизма, которые были синтезированы и спроецированы на современные искусства.

    Согласно постмодернизма, авторская индивидуальность выражается в словах, в оттенках, большинство современных философов зациклены "на языке, на игре слов". Индивидуальность обнаруживается в различиях, на изломе языка: в пародиях, в цитатах, в иллюзиях, в хитрокомбинациях. Язык предстает как хранилище "отлаженных", "снятых" смыслов, и потому для философа очень важно умение слушать язык. Философию игры многие исследователи считают общим элементом, как постмодернизма, так и деконструкции. Деконструктивизм выступает как своего рода теоретическая программа эстетической практики постмодернистов. И. Хассан дает следующее определение постмодернизма. Он называет ряд следующих признаков:

   1) неопределенность, культ неясностей ошибок, пропусков;

   2) фрагментарность  и принцип монтажа;

   3) "деканонизация", борьба с традиционными ценностными  центрами (этнос, человек, логос, авторитет);