Сюрреализм и творчество Сальвадора Дали

         Новые идеи стимулировали и без того радикальное мышление Дали. Это привело его к несогласию с методами Академии изящных искусств Мадрида. В 1923 году Дали как зачинщика студенческих беспорядков на год исключают из академии, и 35 дней он проводит в тюрьме. В ноябре 1925 года в Барселонской  галерее Далмау проходит его первая персональная выставка. Барселонская пресса высоко оценила молодого Дали. Все его выставленные работы были куплены. Картина в стиле Пикассо «Венера и моряк» (см. прил.12) вошла в число семнадцати картин, экспонировавшихся на первой персональной выставке Дали. Эта картина вызвала большой интерес. Дали получил поздравительную телеграмму от Лорки, а картину купил художник Даниэль Васкес Диас. Сиприано Ривас Чериф в 1924 году уделил внимание «Венере и моряку» в журнале «Espana». «Сальвадор Дали знает, что делает, — писал критик. — И он знает своих предшественников. Господи, сохрани его зрение и защити его».

         Новичка взяли в оборот и  стали таскать по злачным местам  Мадрида. Но молодой художник  тут же объявил своим новоявленным приятелям, что не хочет больше испытывать их терпение, да и терпение окружающих, поэтому принимает решение облачиться в цивильный костюм, чтобы не отличаться от своих друзей. Лидером развлекающихся в ночном Мадриде студентов был Бунюэль. Будущий великий режиссер, когда был студентом, никак не мог определиться с выбором профессии.

          Для художника Дали всегда  было чрезвычайно важно, чтобы  картина не была просто объектом  выставки, а произведением изобразительного  искусства, выполненным по его законам. Ссылаясь на А.Петрякова [7, с.35 ], изобразительное искусство на протяжении многих веков несло на себе двойной груз. Оно обязано было быть в первую очередь реалистичным, а вторая задача искусства как была, так и остается до сих пор главной – это форма, которая является вместе с тем и содержанием, где художник ищет гармонию в цвете, перспективе, композиции, рисунке и других параметрах. Это его главная, основная задача.

          Предмет у импрессионистов стал  как бы размываться[8,с.485], одевать не совсем реалистические одежды и постепенно исчезать; он стал объектом не изображения, а художественного исследования. Художник становится соглядатаем внутренних тайн природы.

          Дали, сообразуясь с веяниями[8,с.463], писал кубистические картины, содержащие в себе явные признаки и истоки далианского сюрреализма. В зрелые годы Дали постоянно сокрушался о деградации искусства, о бессмысленных и выхолощенных попытках создать в живописи что-то новое, но в дни юности в нем горело ясное пламя призванья, которому он служил преданно и страстно. Поэтому он хотел знать о живописи абсолютно все, чтобы подняться на вершины мастерства, и вместе с тем был не чужд, а даже и всегда в первых рядах тех, кто хотел делать и делал новое искусство.

          В том же году появляется одно из наиболее известных ранних произведений мастера - натюрморт «корзинка с хлебом» (см.прил.8), написанный для Гарсиа Лорки. Дали демонстрирует безукоризненное владение рисунком , цветом, пространством и становится известным во всем мире.  Картина была выставлена на международной выставке в Пенсильвании. Эта работа представляет собой образец совершенного художественного стиля. Она написана настолько прекрасно и реалистично, можно даже сказать, что она почти  фотореалистична. Талантом художника восхищается Гарсиа Лорка: «Он, по-моему, уникум, и у него спокойствие и ясность суждения в отношении того, что он считает по-настоящему волнующим».

 8

6

Глава 2. Сюрреализм и творчество Сальвадора Дали

2.1. Сюрреализм  в живописи

Сюрреали́зм  — направление в искусстве, сформировавшееся к началу 1920-х во Франции. Отличается использованием аллюзий и парадоксальных сочетаний форм.

Основателем и идеологом  сюрреализма считается писатель и поэт Андре Бретон. Одними из величайших представителей сюрреализма в живописи стали Сальвадор Дали, Макс Эрнст и Рене Магритт. Наиболее яркими представителями сюрреализма в кинематографе считаются Луис Бунюэль, Жан Кокто, Ян Шванкмайер и Дэвид Линч. Сюрреализм в фотографии получил признание благодаря пионерским работам Филиппа Халсмана.

Основное понятие сюрреализма, сюрреальность — совмещение сна и реальности. Для этого сюрреалисты предлагали абсурдное, противоречивое сочетание натуралистических образов посредством коллажа и технологии «ready-made». Сюрреалисты были вдохновлены радикальной левой идеологией, однако революцию они предлагали начать со своего сознания. Искусство мыслилось ими основным инструментом освобождения.

Это направление сложилось  под большим влиянием теории психоанализа Фрейда (правда, не все сюрреалисты увлекались психоанализом, например, Рене Магритт относился к нему весьма скептически). Первейшей целью сюрреалистов было духовное возвышение и отделение духа от материального. Одними из важнейших ценностей являлись свобода, а также иррациональность.

Как-то Дали сказал : «Сюрреализм — это я!», а также назначил Эрнста Фукса своим «преемником на Земле», тем самым неформально передав линию преемственности Фантастическому Реализму и стилям проистекающим от него, таким как, например, Виженари арт.

2.2. Сальвадор  Дали – король сюрреализма

                 В начале 1927 года Дали провел неделю в столице Франции. Его пребывание в Париже ознамеловалось тремя важнейшими событиями – он посетил Версаль, побывал в музее Гревен и познакомился с Пабло Пикассо. Дали примыкает к сюрреализму, направлению в искусстве, где делается попытка выразить действительное движение мысли словами, рисунком или любым другим способом. Первые сюрреалистические работы Дали – «Кровь слаще меда» (см.прил.7), «Великолепие руки», «Раскрашенные удовольствия».

          Сальвадор был устремлен в будущее, ему тогда казалось, что технический прогресс – панацея от всех болезней официального искусства. Он хоть и чувствовал в глубине души важность, необходимость и, в конечном счете, духовнообразующую силу традиции, но тогда мало придавал этому значения.

          Когда Бунюэль задумал поставить  фильм, он обратился к Дали  и стал рассказывать, каким он  видит будущий фильм, но тот  предложил свою идею фильма, которую  набросал на коробке из-под  обуви. Затем Бунюэль приехал  в Фигерас и за две недели они написали сценарий, причем главенство Дали в замысле никогда не оспаривалось.

         Дали пробует себя в кинематографе,  совместно с Бунюэлем он делает  два ставших уже классикой  фильма – «Адалузский пес», «Золотой век».  Картина стала сюрреалистическим манифестом в кино и вызвала скандальную реакцию у критиков и публики. На экране появляется мертвый осел  на рояле, морские ежи и т.д., и зрителям приходилось ломать голову немыслимой логикой. Это был прорыв в новое измерение кинематографа с множеством гениальных находок в ракурсах, крупных планах, шокирующих мизансценах, рождавших могучее виртуальное напряжение, которое держало зрителя буквально за трепещущие нервы.

       На картине  «Фигура женщины у окна» (см.прил.6) художник изобразил свою сестру Анну-Марию, смотрящую из окна на залив в Кадакесе. Полотно пропитано духом нереальности сна, хотя написано в реалистическом стиле. В нем присутствует аура пустоты и одновременно чего-то невидимого, что притаилось за пространством картины. Кроме того, картина создает ощущение тишины. Фигура Анны-Марии изолирована, она находится в другом мире, и часть женского тела лишена чувственности женских образов. Это назвали «автоматизмом», и при письме это отразилось в создании абстрактных форм, которые представляли собой образы из подсознания.

          Он рисовал образы, знакомые разуму: людей, животных, здания, пейзажи  – он позволял им соединиться  под диктовку сознания. Так, например, конечности превращались в рыб,  а туловища женщин – в лошадей.  В какой-то мере это походило на сюрреалистический автоматизм письма, где слова были знакомыми, так как использовались в каждодневном общении, но выстраивались в ряд свободно и без ограничений, чтобы выразить свободные идеи.

        Впоследствии Дали назовет свой уникальный подход «параноидально-критическим методом». Это спонтанный метод иррационального познания [3,с.174], основывающийся на критической интерпретации цепочек безумных видений. В качестве синтеза он предлагает – визионерскую живопись, которая в многочисленных деталях сплавляет реальность и сон, человека и природу, так что каждый образ может скрывать в себе другой образ. Дали подарил сюрреализму инструмент первого порядка, в данном случае параноико-критический метод, который можно применять одинаково в живописи, поэзии, кино, конструировании сюрреалистических объектов, моде, скульптуре, истории искусств.

         1929 год стал для Дали судьбоносным. Художник вернулся в Кадакес,  чтобы поработать над выставкой  своих картин, которую согласился  устроить осенью парижский торговец произведениями искусства Камиль Гоэманс. Среди многочисленных гостей Дали  посетил поэт Поль Элюар, который приехал со своей дочерью и женой Галой. Гала вскоре стала женой Дали. Она становится своеобразным импресарио Сальвадора Дали. Целыми днями Гала ходила из галереи в галерею, предлагая его работы. Именно она настояла на том, чтобы художник не терял отношений с сюрреалистами, авторитет которых в парижских художественных кругах был велик.

             Сюрреалисты приняли его в  свои ряды с распростертыми объятиями. Андре Бретон написал вступление к каталогу, где говорил [7,с.147], что Дали раскрыл наши внутренние шлюзы и его творчество помогает нам понять то, что скрывается за оболочкой предметов, обостряет восприимчивость к подсознательному… таит в себе огромный заряд, открыто нацеленный на зло. А зло в понимании сюрреалистов – это филистерское буржуазное общество. Но вот что любопытно: представители этого самого ненавистного класса охотно потребляют те культурные ценности, что производятся бунтарями. Картины Пикассо, Миро, Арпа, Дали, как и многих других, пополнили коллекции столпов этого общества – магнатов, финансистов, богатых аристократов.

             Сюрреалисты же действительно восторженно приветствовали социальное обновление в России и наивно полагали – во всяком случае, что возможно соединение сюрреализма и диалектического материализма. Другие же члены движения отвергали какую бы то ни было политическую завербованность как посягательство на индивидуальную свободу. Молодой Дали влился в движение в непростое время раскола и поначалу фанатично сотрудничал с Бретоном, поставляя в его журнал статьи и прочие материалы и выступая с лекциями, в том числе и у себя на родине. Одаренный оратор вдохновенно громил так называемые возвышенные чувства и пропагандировал лозунги сюрреалистической революции.

            Конфликты стали возникать и на чисто идеологическом уровне. Дали же продолжает, как и в творчестве, так и в жизни, линию чистого сюрреализма: эпатаж, скандальные лекции и остроумные идеи вроде мыслительной машины – качающегося стула с кружками горячего молока.

            Индивидуализм Дали крепчал, конечно,  не без влияния Галы. Его закомплексованность и робость словно куда-то спрятались. Он меняется и внешне: становится элегантен и респектабелен. Вполне осваивается он и в высшем обществе, и если ведет себя там неординарно, так это только служит его популярности, он не только вторгается в мир богатых как экстравагантный художник, но и чувствует себя с ними на равных. Его идеалы и мировоззрение кристаллизуются в неколебимое, существовавшее с детства убеждение о своей избранности. Жить наверху – это его удел, и он добьется этого любой ценой.

             Но особого внимания заслуживает портрет жены художника «Галарина» (см.прил.3). Портрет создан по канонам высокого Возрождения, и Дали говорил, что трудился над ним целых полгода, создавая этот шедевр. Ничто здесь не отвлекает зрителя от образа – на Гале нет никаких украшений, кроме кольца и браслета, а одета она в золотистую атласную кофточку, левая грудь обнажена, но все внимание зрителя направлено на лицо и руки. Длиннопалая левая кисть, приобнявшая правое предплечье, тщательно проработанная художником, полна жизни и энергии, - такая  рука если что возьмет, ни за что уже не выпустит. Такие руки, сильные и уверенные, с мощным бугром Венеры, созданы, чтобы ими брать и властвовать, - это не руки избалованной мягкой женщины, отданной во власть мужчине, - нет, это руки хищницы.

             Близко посаженные глаза словно  следят за зрителем, с какой  стороны ни посмотри. Это удивительный эффект, и как его добился Дали, сказать трудно, но что еще удивительно в ее глазах: они как бы экранированы, не пускают внутрь чужого взора, тая спрятанный за ними мир женской души и те загадочные силы, что являют в себе божественную интуицию.

            Внутренний мир Дали, наполненный  глубиной творческой фантазией,  склонной к метаморфозам, мистификациями  и трагическими комплексами детства, был очень привлекателен для Галы, темная и загадочная душа которой находила там, в богатом воображении Дали,  знакомые знаки, символы и состояния. Более того, своим слепым подчас подчинением любым капризам гения она призывала к творческой жизни пока еще дремавшие образы неуемной далианской фантазии, она постоянно убеждала мужа в его сверхвозможностях, никогда не позволяла ему забыть, что он гений, единственный на планете суперхудожник, которому нет равных.

            Но посмотрим еще раз на ее портрет. Правый, под прямой бровью, глаз, расположенный ниже левого, кажется пустым и безжизненным, он похож на камушек агат или оливку, зато левый манит к себе и призывает, он полон молодой и неиссякаемой жизни, в нем нет той щемящее неподвижной тайны, что сковала правый глаз, но вместе они производят удивительно притягательное ощущение власти и силы, причем власти не тиранической, жестокой, а уверенной в себе силы женского притяжения, что призывно сквозит в каждой черточке ее полного неведомой интриги лица, широкоскулого, с волевым подбородком и хищными крыльями носа.

            Одну из своих картин Дали  назвал «Постоянство памяти». Из записей его автобиографии: «…Решив написать часы, я написал их мягкими. Это было однажды вечером, когда у меня была мигрень – чрезвычайно редкое у меня недомогание. Мы должны были пойти с друзьями в кино, но в последний момент  я решил остаться дома. Гала легла пораньше. Мы поели очень вкусного сыру, потом я остался один, облокотившись на стол ,и размышляя над тем, как «супермягок» плавленый сыр, затем встал и пошел в мастерскую. Картина, которую я собирался писать, представляла пейзаж окрестностей Порт-Льигата, скалы, будто бы озаренные неярким вечерним светом. Сначала я набросал обрубленный ствол безлистной маслины. Этот пейзаж – основа какой-то идеи. Мне нужно было дивное изображение, но я его не видел и отправился выключить свет, а когда вышел, буквально увидел решение: несколько мягких часов, одни жалобно свисают с ветки маслины. Несмотря на мигрень я приготовил палитру и взялся за работу. Через два часа картина, которая должна была стать одной из самых знаменитых, была готова» Эта картина была завершена в 1931 году и стала символом современной концепции относительности времени.(см.прил.5).