Национально-освободительное восстание под руководством К. Калиновского и его социально-политические итоги

 

 

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ  РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УО «БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

 

Кафедра экономической истории

 

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

по дисциплине: История Беларуси

на тему: «Национально-освободительное восстание под руководством К. Калиновского и его социально-политические итоги»

 

 

 

 

Студент

ФМ, 1-й курс, ДКК-1                 (подпись)                  А. Е. Тарасюк

                                                                           (дата)

 

Проверил

кандидат

исторических наук,                 (подпись)                     А. М. Сасим

доцент                                            (дата)  

 

 

 

МИНСК 2010

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

Введение……………………………………………………………………….3

1. Предпосылки и причины восстания……………………………………...4
2. Начало и ход восстания, роль К. Калиновского……………………........8
3. Подавление восстания, его итоги и социально-политическое значение…………………………………………………………………...21

Заключение…………………………………………………………………...24

Список использованных источников……………………………………….25

Приложение А………………………………………………………………..26

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

 События 1863 года в  Литве и Беларуси можно определить  как буржуазную революцию на  территориях, где социальные (аграрные) противоречия переплелись с национально-религиозными, но которая, однако (несмотря на  героические усилия Калиновского  и его соратников), не превратилась  в демократическую революцию во многом из-за преград, воздвигаемых правыми элементами в правительстве, и поэтому потерпела поражение.

Несмотря на поражение, дело повстанцев не пропало даром. Восстание ускорило разрушение крепостнических порядков. Действия повстанческих отрядов, высказанное сочувствие им подавляющей массы крестьян заставило царское правительство вернуть народу часть отобранных у него земель, снизить выкупные платежи, немедленно прекратить повинности крестьян в пользу помещика.

Нельзя не отметить большое  влияние восстания, оказанное на оживление революционного движения в России и Западной Европе.

Актуальность выбранной  темы заключается в том, что восстание оказало огромное влияние на судьбу белорусского народа, способствовало пробуждению национального самосознания.

Целью работы является раскрытие  причин восстания, отражение его  хода, выяснение основных итогов.

Для решения поставленной цели необходимо рассмотреть ряд  сопутствующих задач:

1. Рассмотрение основных предпосылок восстания.

2. Рассмотрение начала и хода восстания, деятельности ключевых лиц.

3. Изучение итогов восстания.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПРЕДПОСЫЛКИ И  ПРИЧИНЫ ВОССТАНИЯ

 

Начало 1861 года ознаменовалось в России резким усилением аграрного движения. В Беларуси и Литве аграрное движение переплеталось с требованием национальной свободы. Большое влияние на край оказывало и польское освободительное движение. 15 (27) февраля 1861 года в Варшаве полиция расстреляла безоружную демонстрацию жителей города. «Вопрос крестьянский и варшавские дела — эти два события поглощают все наше внимание»,— писал   в те дни один из виленских жителей [1.c.34].

Аграрный и национальный вопрос мог быть решен в интересах народа только путем свержения самодержавно-крепостнического режима. Царское правительство нашло выход из революционного кризиса. 19 февраля 1861 года Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права и «Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости». В соответствии с этими документами «Крестьян «освобождали» в России сами помещики, помещичье правительство самодержавного царя и его чиновники. И эти «освободители» так повели дело, что крестьяне вышли «на свободу» ободранные до нищеты, вышли из рабства у помещиков в кабалу к тем же помещикам и их ставленникам». Бывшие крепостные в результате «освобождения» лишились плодородной земли, их переселяли на песок, у них отбирали леса, сенокосы, пастбища. Они повсеместно жаловались, что помещики отняли у них не только угодья, но и «землю около хат». По далеко не полным данным, крестьянские наделы в Беларуси и Литве сократились на 30%. В некоторых районах безземельные составляли до половины всего деревенского населения [1.c.35].

Наиболее значительные выступления  крестьян в Беларуси и Литве (имения Заблудово, Ивье, Лабгир, Рудки, Лысково и др.) проходили под лозунгом прекращения повинностей в пользу помещика, как якобы не совместимых с объявленной «волей». В Гродненской, Ковенской, Могилевской, Витебской губерниях целые уезды отказывались от работы на помещика в самые горячие дни весенних полевых работ [1.c.37].

В течение 1861 года по признанию властей в стране произошло 784 волнения, охвативших 2034 селения, или 1176 имений. По сравнению с предшествующим 1860 годом это означало рост более чем в 7,8 раза (35) [2.c.41]. Около половины всех крестьянских выступлений (542 или 43%), пришлись на следующие 10 губерний: Витебскую, Виленскую, Гродненскую, Казанскую, Ковенскую, Пензенскую, Подольскую, Смоленскую, Тамбовскую и Черниговскую. Именно в этих губерниях классовая борьба крестьян с помещиками проходила наиболее ожесточенно. По применению военной силы в борьбе с крестьянами Гродненская губерния шла на первом месте [1.c.40].

Крестьяне, проявив невиданное упорство и стойкость, отказались принять условия реформы, но их сопротивление было пассивным. Они, сохраняя веру в добрые намерения царя, считали, что дарованную им вольность исказило местное начальство. Характерными в этом отношении являются действия крестьян восьми обществ из двух волостей Гродненского уезда в 1862 году: Лунинского, Каменчанского, Стрелецкого, Жиличского, Щербавицкого, Кухаревского, Хомичского (имения Чеховской и Немцевич). Крестьяне возбудили дело в Гродненском уездном суде, требуя хотя бы сохранения инвентарных наделов. Не добившись удовлетворения справедливых требований, крестьяне отказались от исполнения повинностей и обратились с жалобой к царю, указывая, что борются за настоящую «волю», им дарованную, тогда как «местное начальство, то есть мировой посредник, сельский староста, а равно земский исправник и становой пристав нарушают царскую волю». Эти события типичны. Крестьяне действовали широким фронтом. Объединение восьми сельских обществ из двух волостей — не обычное явление в стихийном сопротивлении крестьян [1.c.45].

 

 

В Литве и Беларуси крепостнический  гнет переплетался и дополнялся религиозно - национальными противоречиями и  преследованиями. По официальным, весьма приблизительным данным, накануне восстания 1863 года в крае проживало около 3,5 миллионов белорусов, 1,5 миллиона литовцев, полмиллиона поляков, столько же евреев, а также русские, украинцы и латыши. Ковенская губерния, населенная в основном литовцами-католиками, а Минская и Могилевская – православными белорусами, были однородными по национально-религиозному составу. Виленская губерния имела уезды со значительным преобладанием населения литовского (Трокский) или белорусского (Ошмянский, Лидский), в остальных уездах население было смешанное. В составе Витебской губернии были уезды с преобладающим латышским населением (Динабургский, Люценский, Режецкий). В Гродненской губернии наряду с основным населением — белорусами были и литовцы (район Друскеник), а среди населения, входившего в Гродненскую губернию Подляшья (бывший Белостокский округ), значительную часть составляли поляки. Административное деление края полностью игнорировало его национально-религиозное, этнографическое и экономическое своеобразие и несло на себе печать внешнеполитических акций, в ходе которых вошла в состав государства эта территория. Национальный вопрос обострялся еще и тем, что большинство помещиков составляли поляки-католики, а основная масса крестьян-белорусов была православного вероисповедания [1.c.53-54].

Постепенно возникла тенденция к образованию национальных государств — одна из характерных черт буржуазно-демократической революции. Национально-освободительное движение охватило Литву, Беларусь, Украину, Финляндию, но особой силы достигло в Польше. Не только польское крестьянство, но и масса дворянства активно участвовала в борьбе за национальную независимость, которая имела в те годы огромное революционное значение. Борьба против национального гнета в Польше, Литве, Беларуси была неразрывно связана с уничтожением крепостничества, аграрными преобразованиями, являлась их непременным условием, ибо коренные преобразования были невозможны без одновременного завоевания самостоятельного национального существования этих угнетенных народов. В Беларуси и Литве налицо было переплетение литовского и белорусского национальных движений с польским. Последнее захватывало проживающих здесь польских землевладельцев, интеллигенцию, шляхту, однодворцев, ремесленников и др. Борьба поляков находила сочувственный отклик в сердцах белорусов и литовцев, подвергавшихся национальному и религиозному гнету со стороны самодержавия [1.c.55].

По данным властей, первые проявления растущего национального движения в Беларуси и Литве относятся к 1858 году. Постепенно возрастая, они охватили весь край и с 1861 года, по словам генерала А. Л. Потапова (помощника генерал-губернатора), «вся страна представляла вид политически религиозной демонстрации». Излагая причины «волнения умов и возрастающей дерзости противоправительственных манифестаций», министр внутренних дел Валуев отмечал такие «разнородные причины и побуждения», как «современные события в Европе», мечты «о восстановлении политической самобытности каждого отдельного  народного  племени»,  «беспорядки»  в  Варшаве, «происки» эмиграции, что вызвало движение в Царстве Польском и «немедленно перенеслось в смежные с ним литовские и юго-западные губернии... » [1.c.57].

 

 

 

 

 

В Беларуси и Литве широкое  распространение получило манифестационное движение, зародившееся в Польше, –  стихийное выражение протеста против политики царизма, охватившее широкие массы городского населения и кое-где вовлекшее и сельское (однодворцев, казенных крестьян). Формы протеста были разные — от религиозно-патриотических манифестаций в храмах, охватывавших узкий круг лиц, до массовых многотысячных демонстраций, в ходе которых происходили столкновения с войсками. Польское дворянство и католическое духовенство, стремились придать движению религиозно-националистический характер, использовать крестьянство и горожан в борьбе за «историческую» Польшу.

Однако лозунг общности с  Польшей не затрагивали интересов  и чувств коренного населения, но поскольку последнее испытывало национальный гнет со стороны царизма, то, естественно, и в его среде манифестационное движение находило отклик. Как сообщали летом 1861 года местные власти Ковенской губернии, «пение в костелах патриотических стихов производит весьма вредное влияние на простолюдинов и может поселить в народе... нерасположение и недоверие к правительству».

Высшим этапом манифестационного  движения в Литве и Беларуси стали события 31 июля (12 августа) 1861 года. В этот день было решено торжественно отпраздновать годовщину Люблинской унии и потребовать воссоединения Литвы с Царством Польши (в рамках единой администрации, не нарушая суверенных прав царя). В Ковно многотысячное шествие (по данным властей, в нем участвовало до 8 тысяч человек) двинулось к Неману навстречу колонне, идущей к городу из Царства Польского. Войска, преградившие путь, расступились, понтонный мост свели, и колонны соединились. Подобные манифестации прошли и в ряде других мест под лозунгом сближения дворянства «с простым народом» [1.c.58].

Безусловно, национальный, по преимуществу польский характер движения не подлежит сомнению. Выбор таких дат, как годовщина Люблинской унии, для организации народных шествий говорит сам за себя. Историческая роль манифестаций - стихийного выражения народных чувств, возмущенных национально-религиозными преследованиями царизма, - состояла в том, что народ, и прежде всего городские «низы», недвусмысленно высказался против политики крепостнического правительства.

Осенью 1862 года в Беларуси и Литве сложилась тревожная обстановка. Продолжалась борьба временнообязанных крестьян против «Положений» 19 февраля. Росло недовольство горожан политикой правительства. Царские власти все чаще прибегали к военной силе для подавления народных волнений. Рекрутский набор, объявленный осенью 1862 года, еще более обострил положение. Новые правила набора особенно задели пограничные районы края, население которых до сих пор имело льготу (замена поставок рекрутов особым налогом). Если учесть, что с 1856 года набор не проводился, а теперь, к 15 января 1863 года, необходимо было поставить пять человек с каждой тысячи жителей, то станет понятным беспокойство, охватившее население.

Литовские и белорусские  крестьяне всегда оказывали упорное сопротивление рекрутским наборам. Царские офицеры отмечали, что «побеги преимущественно господствуют между рекрутами Западной России и особенно Литвы. В Ковенской, Виленской, Минской губерниях они достигают столь значительных размеров, что заслуживали бы специального исследования. Немногим уступают им и соседние губернии — Курляндская, Могилевская, Витебская, превосходящие числом беглых Царство Польское».

Рекрутский набор, проводившийся  в условиях обострения классовой  борьбы, революционной ситуации, вызвал особо сильный протест у молодых крестьян, которые скрывались от набора в лесах. В Ковенской губернии крестьяне, вооруженные топорами, косами, цепами, отбивали рекрутов, прогоняя или истребляя «поимщиков». Повсеместно полиция, преследуя скрывающихся крестьян, встречала сопротивление жителей.

Генерал-губернатор  В. Назимов  просил отменить  набор: «Ввиду современного направления умов в здешнем крае взятие рекрут из селений, имевших право  отправлять эту повинность деньгами, может вызвать беспорядки». Правительство  не вняло этим доводам. Было приказано  зачислять в рекруты крестьян, арестованных за сопротивление властям, в большем числе, чем предполагалось по разверстке. Эта мера, задевавшая уже все население деревень, привела  к дальнейшему обострению положения. Группы, скрывающиеся от набора  и преследований, в порядке самообороны оказывали сопротивление. Против них были направлены войска. Захваченные предавались военно-полевому  суду. Скрывавшаяся от набора молодежь  внушала серьезные опасения помещикам [1.c.101-103].

Накаленную предгрозовую атмосферу тех дней, возросшее  сопротивление крестьян, активизацию  деятельности революционной организации прекрасно передает пятый номер «Мужицкой правды», посвященный рекрутскому набору.

«Мужики! Мало того, что с  вас дерут на всякие подати последнюю рубаху, мало того, что никогда куска хлеба не имеешь, а все, что заработаешь, должен отдать черт знает кому и черт знает на что; мало того, что жизнь наша хуже собачьей, мало всего этого — скажите? Разве есть между нами, дорогие вы мои, кто-нибудь, не оплакивающий вдобавок ко всему своего сына, или своего брата, или своего мужа, которого царь забрал в рекруты и загнал черт знает куда?