Образ Николая II в воспоминаниях современников

«Добросовестность, человечность, кротость, честь, - таковы, кажется мне, выдающиеся достоинства Николая II, но ему не хватает божественной искры».³²

Таким образом, чтобы понять отдельные черты характера императора Николая II, нужно прежде всего принять во внимание ту обстановку, в которой он провел свое детство и юность до того момента, когда вступил на трон после внезапной смерти своего отца. В этой обстановке доминировала личность императора Александра III.

Обобщив воспоминания современников о личности императора, можно сделать следующие выводы. Николай II вступил на трон, будучи совершенно не подготовленным к роли государя; он никогда не принимал участия в рассмотрении государственных дел. Будучи застенчивым от природы и обладая чрезвычайно моложавой внешностью, он рассматривался своими родителями как маленький мальчик даже тогда, когда он давно перестал быть юношей. Он никогда не был наследником в глазах семьи и родных до самой смерти отца.

В отличие от своего отца Александра III Николай не производил впечатления сильной  личности. Вместе с тем, по отзывам  близко знавших его людей, он обладал  исключительным самообладанием, которое  иногда воспринималось как безразличие к судьбам страны и людей. Современники отмечали, что Николай обладал цепкой памятью, острой наблюдательностью, был скромным, приветливым и чутким человеком. При этом больше всего он дорожил своим покоем, привычками, здоровьем и особенно благополучием своей семьи.

Государственными делами император занимался с необыкновенной усидчивостью и добросовестностью, но делал это из принципа, почитая своим священным долгом перед врученной ему Богом державой посвящать служению ей все свои силы. Интереса к широким вопросам государственного масштаба Николай II не испытывал.

2. Государственная политика императора Николая II

Политический строй России в эпоху царствования Николая  II представлял собой самодержавную монархию.

«Российская Империя управляется на точном основании законов, от высочайшей власти исходящих. Император есть монарх самодержавный и неограниченный» — гласили русские Основные Законы. Царю принадлежала вся полнота законодательной и исполнительной власти. Это не означало произвола: на все существенные вопросы имелись точные ответы в законах, которые подлежали исполнению, пока не было отмены.

Но право издавать законы нераздельно принадлежало Царю. Был  Государственный Совет, состоящий из высших сановников, назначенных государем; он обсуждал проекты законов. Царь мог согласиться по своему усмотрению и с мнением большинства, и с мнением меньшинства, или отвергнуть и то, и другое.

В исполнительной области полнота царской власти также была неограниченна. Россия не знала должности первого министра. Звание канцлера, присваивавшееся иногда министру иностранных дел, давало ему чин 1-го класса по табели рангов, но не означало какого либо главенства над остальными министрами. Существовал Комитет Министров, у него имелся постоянный председатель (в 1894 г. им еще состоял бывший министр финансов Н.X. Бунге). Но этот Комитет был, в сущности, только своего рода междуведомственным совещанием.

Все министры имели у государя свой самостоятельный доклад. Государю были также непосредственно подчинены генерал-губернаторы, а также градоначальники обеих столиц.

Отдельные министры имели  иногда большую власть и возможность  широкой инициативы. Но они имели  их, поскольку и пока им доверял государь.

Русский царь был не только главой государства: он был в то же время главою русской православной церкви, занимавшей первенствующее положение в стране. Это, конечно, не означало, что царь был вправе касаться церковных догматов; соборное устройство православной церкви исключало такое понимание прав Царя. Но по предложению Святейшего Синода, высшей церковной коллегии, назначение епископов производилось царем и от него же зависело пополнение состава самого Синода. Связующим звеном между церковью и государством был обер-прокурор Синода. Эта должность более четверти века занималась К.П. Победоносцевым, человеком выдающегося ума и сильной воли, учителем двух императоров — Александра III и Николая II.³³

Вступление на престол  Николая II в русском обществе породило смутную надежду на перемены. В русской печати стали помещаться приветственные статьи в адрес молодой императрицы, в которых также высказывалось предположение, что она внесет в русскую жизнь те начала, среди которых была воспитана. Но государь в первые же месяцы своего правления выразил намерение следовать политике Александра III.

Первым публичным выступлением императора в Петербурге стала его  речь, произнесённая 17 января 1895 года пред депутациями дворянства, земств и  городов. Текст речи (речь была заранее написана, но император произносил её лишь, временами заглядывая в бумагу) гласил: «Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления; пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой покойный незабвенный родитель».³⁴

Утверждалось, что в первоначальном тексте речи вместо слова бессмысленные, стояло – беспочвенные мечтания. Оговорка царя была досадной, но из этой речи сразу  стало понятно, что он не намерен  отступать от пути своего отца.

Историк и современник Николая II С. С. Ольденбург писал об этой речи: «Русское образованное общество, в своём большинстве, приняло эту речь как вызов себе. <…> Речь 17 января рассеяла надежды интеллигенции на возможность конституционных преобразований сверху. В этом отношении она послужила исходной точкой для нового роста революционной агитации, на которую снова стали находить средства».³⁵

Время правления Николая  II с 1896 по1904 гг. современниками почти не упоминается, так как оно было спокойным, без войн и явного проявления недовольства политикой императора. В этот период велось строительство железных дорог, была проведена денежная реформа, огромное внимание уделялось рабочему вопросу и т.д.

В 1904 году вспыхнула война  с Японией, которую Россия проиграла. Генерал П.Г. Курлов пишет, что на войну с Японией «большинство в России смотрели как на военную прогулку в чаянии будущих легких побед. К несчастью, мы ошиблись в оценке врага и с самого начала понесли ряд тяжелых неудач. Казалось бы, что эти неудачи должны были объединить всех русских людей, без различия партий, для защиты отечества. Но наши оппозиционные и революционные партии имели свою особенную психологию: они видели в военных неудачах средство для борьбы с правительством, стремясь к достижению своих целей».³⁶

Россия к войне с  Японией оказалась неподготовленной. «И не Россию разбили японцы, не русскую армию, а наши порядки, или, правильней, наше мальчишеское управление 140-миллионным населением», - писал Витте.³⁷

Николай II записал в дневнике: «Получил ночью потрясающее известие от Стесселя о сдаче Порт-Артура японцам ввиду громадных потерь и болезненности среди гарнизона и полного израсходования снарядов! Тяжело и больно, хотя оно и предвиделось, но хотелось верить, что армия выручит крепость. Защитники все герои и сделали более того, что можно было предполагать. На то значит воля Божья!»³⁸

По свидетельству С.С. Ольденбурга, «ключом к внешней политике первого периода царствования императора Николая II следует считать вопросы Дальнего Востока, «большую азиатскую программу». Он рассматривал «укрепление и расширение русского влияния в этих областях, как задачу именно своего управления».³⁹ Это подтверждает и Витте, который отмечал, что «в душе молодого царя неоднократно рождалась мысль о подчинении китайского богдыхана, подобно бухарскому амиру, и чуть ли не о приобщении к титулу русского императора дальнейших титулов, например, богдыхан китайский, микадо японский».⁴⁰

По мнению современников именно поражение России в войне с Японией и подавление в будущем смуты 1905 года привело к потере авторитета Николая II в интеллигентских и правящих кругах.

9 января 1905 году состоялось мирное шествие к Зимнему дворцу рабочего населения. Группа рабочих во главе со священником Гапоном составила для императора Петицию. В этом документе были прописаны требования и пожелания рабочего класса. Основным пунктом Петиции рабочих было требование введения народного представительства, которое называлось бы Учредительным собранием.  Правительству заранее стало известно об этом. Рабочих сдерживали и не пускали к Зимнему дворцу. Многие современники считают, что о расстреле Николай II приказ не отдавал. Но 9 января по рабочим, которые двигались в направлении Зимнего Дворца, был открыт огонь. В результате этого убито и ранено было более пятисот человек, по неофициальным данным это количество превышало тысячи.

9 января 1905 года Николай II записал в своем дневнике: «Тяжёлый день! В Петербурге произошли серьёзные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!»⁴¹

Во многом именно эти события  повлияли на начало Первой русской революции. Оппозиция была недовольна политикой Николая II и возложила на него всю вину за случившиеся события. Гапон, который сумел скрыться от военных, призывал уже на следующий день рабочих к восстанию против существующей власти и режима. Теперь царь представлял собой врага всего народа. В стране начались стачки и волнения.

В результате 6 августа 1905 года были подписаны манифест об учреждении Государственной думы, закон о Государственной думе и положение о выборах в Думу.

По мнению генерала А.А. Мосолова, Николай II смотрел на членов Думы не как на представителей народа, а как на «просто интеллигентов» и добавлял, что совсем иным было его отношение к крестьянским делегациям: «Царь встречался с ними охотно и подолгу говорил, без утомления, радостно и приветливо».⁴²

17 октября 1905 года Николай  II после некоторых колебаний подписал манифест, дающий народу незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов. После опубликования манифеста забастовки пошли на убыль. Манифест знаменовал конец самодержавия как неограниченной власти монарха.

«После твердой власти императора Александра III, подавившей революционные проявления, от его наследника ожидали предоставления общественным силам более широкого участия в делах государства. Император Николай II отказался от всяких уступок. Но принятая им на себя задача сохранения непоколебимых основ самодержавия не соответствовала личным свойствам монарха. Народ всегда охотно подчиняется тому, в ком чувствует твердость и силу власти. Отсутствие этой твердости в характере молодого государя инстинктивно угадала вся Россия. При первой возможности революционные организации подняли голову, а неудача малопопулярной Японской войны дала толчок и более широким кругам к поддержке открытых революционных выступлений».⁴³

Великий князь Александр  Михайлович считал, что «царь сумел бы удовлетворить нужды русских рабочих и крестьян; полиция справилась бы с террористами. Но было совершенно напрасным трудом пытаться угодить многочисленным претендентам в министры, революционерам, записанным в шестую книгу российского дворянства, и оппозиционным бюрократам, воспитанным в русских университетах». Великий князь отмечает то, что с подписанием манифеста 17 октября 1905г. царь перестал быть самодержцем.⁴⁴

«Интеллигенция получила, наконец, долгожданный парламент. Русский Царь стал отныне пародией на английского короля. Сын Императора Александра III соглашался разделить свою власть с бандой заговорщиков, политических убийц и провокаторов департамента полиции. Это был – конец! Конец династии, конец Империи! Прыжок чрез пропасть, сделанный тогда, освободил бы нас от агонии последующих двенадцати лет. Я не хотел иметь ничего общего с правительством, идущим на трусливые компромиссы, и менее всего с группой бюрократов, во главе которой стал Витте, назначенный российским премьер-министром».⁴⁵

Министр финансов С.Ю. Витте считал, что благодаря денежной реформе, которую он же и провел, Россия выдержала «несчастную японскую войну, смуты, разыгравшиеся после войны, и все то, тревожное положение, в каком доныне находится Россия. Если бы не было сделано этой реформы с самого начала войны, последовал бы общий финансовый и экономический крах и все те успехи в экономическом отношении, которые достигнуты в последние десятки лет, пошли бы насмарку».⁴⁶

В 1906-1911 гг. проводилась аграрная реформа, которую инициировал глава правительства России П.А.Столыпин. По мнению современников, эта реформа была радикальным экспериментом, попыткой сверху положительно разрешить накопившиеся проблемы в земельных отношениях. За годы реформы экономика России получила мощный импульс для своего развития. Из воспоминаний Великого князя Александра Михайловича: «8 июля 1906 г. Председателем совета министров был назначен П.А.Столыпин, замечательный человек, в котором трезвый реализм сочетался с высокой одаренностью. Он понимал, что методы управления современной Россией должны быть уже не те, чем в эпоху, когда революционное движение проявляло себя только в столицах. При Столыпине в России наступило на несколько лет успокоение, и это дало громадный толчок росту русской промышленности».⁴⁷

Оценка генерала В.А. Сухомлинова  аграрной реформы такова: «Реформа Столыпина в высокой степени отвечала нуждам крестьян. Их наделы в общинном владении со временем стали столь малы, что их трудно было высчитать. Новое положение дало им собственность. И все же некоторые из крестьян относились к системе хуторного хозяйства настолько враждебно, что не останавливались перед поджогами хуторов своих же односельчан. <…> Несомненно, что и то и другое играло известную роль, так как наш революционный элемент прекрасно сознавал, что «столыпинская» аграрная реформа ведет к тому виду землевладения, который создает неблагоприятную для восприятия их идей и лозунгов почву, в то время как мужики, не доверявшие правительству и его органам, видели в ней какое-то тайное, мужицкой массе вредное намерение. На самом деле крестьянам угрожала лишь опасность, что ведомства, наделивши их и населивши, бросят их на произвол судьбы. <…> Существенный недостаток системы хуторного хозяйства заключался в том, что хутора, удаленные от крупных поселков, были лишены не только некоторых удобств, но должны были отказаться от удовлетворения повседневных потребностей жизни».⁴⁸