Александр I. Исторический портрет

Дух свободомыслия первой половины царствования Александра I коснулся и цензурного устава (документа, определявшего ограничения для печатных изданий), утверждённого 9 июля 1804 г. В уставе подчёркивалось, что цензура существует «не для стеснения свободно мыслить и писать, а единственно для принятия пристойных мер против злоупотребления печатным словом». Самим цензорам свыше предписывалось «руководствоваться благоразумным снисхождением».

Для руководства делом просвещения в 1802 г. было учреждено Министерство народного просвещения.

Начало царствования императора Александра I — золотые дни русского просвещения. «С Александром интеллигенция всходит на трон, уже подлинная, чистая интеллигенция, без доспехов Марса, в оливковом венке», — писал философ Г. П. Федотов.

Одну из важнейших задач своего царствования государь видел в совершенствовании самой системы государственной власти, в основу которой следовало положить незыблемую законность, увенчанную конституцией, основным законом страны, а не монаршим произволом. Преобразования в государственном управлении Александр I доверил государственному секретарю М. М. Сперанскому, ещё в 1803 г. по поручению царя подготовившему «Записку об устройстве судебных и правительственных учреждений в России». Сперанский стал главной опорой императора в обновлении государственного строя России. К осени 1809 г. Сперанский подготовил проект «Введения к уложению государственных законов». По своему содержанию этот документ приближался к конституции для Российской империи.

Законодательную реформу можно было начинать, но... власти самодержца для этого оказалось недостаточно. Некоторые современники Александра, особенно люди последующих эпох, не сомневались, что попытки отмены крепостничества и введения конституционных порядков в стране потерпели неудачу прежде всего по вине самого государя. Его упрекали в нерешительности, неискренности... И едва ли справедливо. Беда заключалась в другом: для осуществления столь прекрасно задуманных и безусловно необходимых России преобразований он не имел должной опоры в российском обществе. Дворянство, столько сделавшее для просвещения России, для её военной славы, в большинстве своём не представляло себе иного устройства государства. Многие искренне считали, что «крестьянам за помещиками лучше», ибо изуверы крепостники встречались всё же не часто. А кто-то мыслил в духе Карамзина, полагая, что преждевременно даровать свободу непросвещённому народу.

А кому в России нужна была конституция? Дворянству своих прав хватало, купечество и мещанство самостоятельной политической силой себя не ощущали и о конституции не помышляли. Часть правительственных верхов, хотя и полагала, что конституция, возможно, благо для России, решительно настаивать на ней не стремилась, сознавая равнодушие к ней большинства. Мог ли в таких условиях Александр, опираясь лишь на немногих единомышленников, навязывать стране решительные перемены, способные к тому же вызвать великие потрясения? В результате конституционный проект Сперанского законом для России так и не стал. Были проведены лишь частичные преобразования. Предполагалось, что постепенно вводимые новые порядки со временем перерастут в конституционные.

1 января 1811 г. был учреждён Государственный совет — высший законосовещательный орган при императоре. Члены его назначались самим государем. На Совет возлагалось обсуждение всех новых законодательных актов, но право законодательной инициативы принадлежало только царю. За ним и оставалось последнее слово.

Общественность встретила учреждение Государственного совета спокойно — в нём трудно было усмотреть призрак ограничения монаршей власти. Ревнители самодержавия в России пеклись о сохранении единовластия царя более самого Александра с его конституционными планами и чуть ли не республиканскими мечтаниями.

Гораздо болезненнее дворянство восприняло два указа, представленных Сперанским и утверждённых в 1809 г. Указ о придворных званиях устранял их связь с чинами гражданской службы, не позволяя сохранить высокий придворный ранг при переходе на другую службу. Это прямо задевало интересы немалой части столичной аристократии. Указ сенату о новых правилах производства в чины по гражданской службе вводил экзамен на чин для чиновников. Цель указа была очевидна: дать России грамотное чиновничество, повысить его образовательный уровень. Чиновный люд как в столицах, так и в провинции встретил указ с откровенным унынием, быстро переросшим в раздражение. Имя Сперанского стало ненавистным для множества дворян и чиновников, не имел он опоры и в верхах, исключая, пожалуй, самого государя, который не пожелал идти против мнения двора и многих влиятельных государственных деятелей.

В марте 1812 г. Сперанский получил отставку и был сослан. «Дней Александровых прекрасное начало...» окончательно ушло в прошлое. (№ 8, стр 9-11)

Глава III. Военная Гроза

Главным событием царствования Александра I стала война с Наполеоном, начавшаяся 12 июня 1812 г.

Гроза двенадцатого года

 Настала — кто  тут нам помог? 

Остервенение народа,

 Барклай, зима иль  русский Бог?

Так вопрошал Пушкин в X главе «Евгения Онегина». Несколько десятилетий спустя ему ответил Лев Толстой в романе «Война и мир»: «Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло всё нашествие».

Длительная война с Францией, перешедшая затем в Отечественную  войну, надолго отвлекла внимание императора от внутренних проблем...

Александр I Павлович по своему характеру был миролюбив. В начале его царствования Россия восстановила дружественные отношения с Англией и Австрией. Дружественными были поначалу отношения и с Францией, революционные события в которой были по душе государю. Но последующее за ними усиление личной власти Наполеона, его диктаторские замашки и захватнические аппетиты настораживали Александра. В 1804 году Наполеон провозгласил себя императором и стал активно готовиться к европейской войне.

Александр Павлович в решающий для отечества час проявил должную решительность. Получив известие о вторжении французов, Александр твёрдо пообещал: «Я не положу орудия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моём». Слово своё он сдержал. Мудро уступив общественному мнению и назначив нелюбимого им Кутузова главнокомандующим, император дал армии вождя, который привёл её к победе. Война закончилась «полным истреблением неприятеля».

В ночь на 12 июня 1812 года французская  армия переправилась через Неман: Отечественная война началась. Русская  армия уступала французской более  чем в два раза: вот почему ее главнокомандующий Барклай-де-Толли  вынужден был давать команду на отступление. Он видел, что каждый шаг в глубь России ослабляет врага. В населенных пунктах, которые оставляла русская армия, не оставалось продовольствия. Подчас и сами жители их уходили в леса или вслед за армией, уничтожая запасы питания и фураж. И если армия Наполеона таяла с каждым днем, русское войско наполнялось свежими силами. Но русские солдаты, недовольные бесконечными и непонятными им отступлениями, начинали роптать. Они рвались в бой, обвиняя Барклая-де-Толли в нерешительности и неспособности дать отпор неприятелю. А до Москвы оставалось чуть более 200 верст. В этих условиях император Александр I назначил главнокомандующим русской армии Кутузова, что сразу же подняло настроение и воинственный дух русского солдата. Михаил Илларионович, отдавая дань тактике Барклая, понимал, что время остановить врага пришло. 2б августа 1812 года в 125 километрах от Москвы возле села Бородино французы и русские сошлись наконец в жестокой схватке, в которой участвовало со стороны французов 135 тысяч солдат и 580 орудий; с русской — 120 тысяч и 620 орудий. Знаменитое Бородинское сражение нанесло французской армии смертельную рану, и с него начался отсчет времени до ее окончательной гибели. Но Наполеон был еще очень силен, и Кутузов вынужден был оставить ему Москву. Из Первопрестольной неоднократно пытался Бонапарт вступить в переговоры с русским царем относительно мира, полагая, что с взятием Москвы война должна быть закончена. За мир с Наполеоном выступили и некоторые придворные вельможи, на что Александр I, верный своему завету, сказал: «...Я отращу себе бороду и лучше соглашусь питаться картошкой с последним из моих крестьян, нежели подпишу позор моего Отечества и дорогих моих подданных. Наполеон или я, я или он, но вместе мы не можем царствовать».

На следующий день после вступления Наполеона в Москву начался сильнейший пожар, длившийся целую неделю и  испепеливший город. В огне погибло  много дворцов, библиотек, других культурных ценностей и практически все  съестное, на что еще могла рассчитывать уставшая и поредевшая французская  армия. Начались погромы того, что  не сгорело. Трудно было остановить мародерство. Наполеону становилось ясно, что  его армии грозит не только голод, но и полная деморализация. Так и не дождавшись ни ключей от Москвы, ни ответов на свои предложения о мире, французский император вынужден был в октябре выйти из Москвы. К чести Кутузова, его генералитета, всей русской армии, а также многочисленных партизанских отрядов — они сделали все, чтобы не допустить отступления французов через южные российские губернии, принудив идти по разоренным ими же землям вдоль Смоленской дороги. Голодная, полураздетая, разложившаяся и дезорганизованная «Великая армия» медленно тащилась неорганизованной массой, усыпая дорогу брошенными орудиями, крупами падших лошадей и трупами исхудавших солдат. Из 100 тысяч солдат, вышедших из Москвы, до Смоленска добрались только 40 тысяч...

Тяжелейшее поражение испытала французская армия 14—16 ноября при  переправе реки Березины, после которого у Бонапарта осталось лишь девять тысяч войска. Сам он мог оказаться  в плену.

Жалкие остатки некогда огромнейшей  армии в декабре 1812 года перешли  наконец русскую границу. Тяжелейшая и кровавая Отечественная война завершилась, но борьба с Наполеоном продолжалась теперь уже на территории европейских стран.

Весной 1813 года Наполеон не только сумел  оправиться от шока, но и быстро сколотил новую 100-тысячную армию, поставив под  ружье почти все мужское население  Франции. Под Люценом он нанес союзным войскам серьезное поражение, но то был, пожалуй, последний значительный успех легендарного полководца. 4—7 октября 1813 года объединенные силы антифранцузской коалиции в решающей «Битве народов» под Лейпцигом сокрушили наконец-то Наполеона Бонапарта. Тогда в бою с обеих сторон участвовало около 500 тысяч человек. 19 марта 1814 года русский император, австрийский император и прусский король во главе своих гвардейских полков победоносно вступили в Париж. 6 апреля Наполеон отрекся от престола и был сослан на остров Эльба.

Когда же враг был изгнан, Александр не пожелал закончить войну. «Или он, или я — вместе мы не можем царствовать», — заявил император, и вовсе не из простого тщеславия. Александр, должно быть, лучше других понял Наполеона и знал, что тот никогда не смирится с поражением. Александр стал душой новой антинаполеоновской коалиции. Не будет преувеличением сказать, что, прежде всего воля и твёрдость российского императора побудили правителя Пруссии и Австрии примкнуть к России и вести войну с Францией до победного конца. В «битве народов» под Лейпцигом осенью 1813 г. Александр сумел отстранить от дел официального союзного главнокомандующего — нерешительного австрийского князя Шварценберга, доверив всё руководство войсками испытанному полководцу М. Б. Барклаю-де-Толли. Сражение под Лейпцигом сломило Наполеона. Александр преодолел сомнения своих союзников и настоял в конце 1813 г. на переходе войск коалиции через Рейн. Весной 1814 г. именно он добился того, чтобы союзные армии двинулись к Парижу. Наполеон был повержен.

На Венском конгрессе держав-победительниц  Александр I стал одним из главных творцов нового порядка в Европе. По его инициативе была подписана декларация о Священном союзе монархов Европы, главной целью которой было не допустить впредь кровавых потрясений, подобных Французской революции и войнам Наполеона. Надежды на спокойствие народов Александр связывал отнюдь не с реставрацией старых династий на престолах, а с установлением прочной и нерушимой законности во всей Европе. По его настоянию Бурбонов восстановили на французском престоле только после принятия Людовиком XVIII конституционной хартии.

Священный союз, который стал впоследствии синонимом реакции, при своём  зарождении в помыслах императора был, напротив, оплотом европейской свободы. На деле всё вышло иначе. В 1815 г. Александр  был ещё убеждённым либералом, свободолюбцем. Доверенный советник Новосильцев по требованию государя составлял для всей России Уставную грамоту, т. е. разрабатывал конституционный проект Сперанского. Но либерализм нередко попадает между молотом и наковальней истории. Реакция монархической Европы, восторжествовавшей над Наполеоном, в то время стала наковальней, а молотом — революция. «Либерализм Александра оказался... простым стеклом, которое и раздробилось мгновенно при первом же ударе молота, даже не очень тяжёлого», — писал биограф царя Г. Чулков.

После 1820 г. Александр уступил ведущую  роль в Священном союзе канцлеру Австрийской империи Меттерниху, и сам Союз превратился в союз монархов, деятельность которого была направлена против революционных устремлений в Европе.

И во внешней политике император Александр I пережил утрату иллюзий. Ещё один надлом. (№6, стр 25-31; №3, стр 403)

Глава IV. «Похолодание»

Когда бури военных лет пронеслись, правительство России практически  не возвратилось к деятельности в  прежнем направлении. Пережитые  события очень утомили императора и охладили его интерес к внутренним проблемам. Вторая половина его царствования была мало похожа на первую. Жестокая война, страдания народа, пожар и разорение Москвы сильно повлияли не только на впечатлительную душу государя — они изменили характер его и взгляды. Он стал задумчив и почти не улыбался, погруженный в свои думы. Он стал тяготиться положением монарха. Глубоко увлекшись религиозно-мистическими учениями, он задумал образовать из государей христианских народов Священный Союз для объединения всей Европы на основах Евангельских истин и для борьбы с разрушительными революционными брожениями среди народных масс. Вот почему в последующие годы он принимал деятельное участие в подавлении народных восстаний, возникающих то и дело в разных частях Европы.

Глухое недовольство дворянства и  чиновничества, задетого лишь малой  толикой нововведений, возрастало и  грозило выплеснуться бунтом против самого царя. И колеблющийся государь не устоял перед натиском реакции: вместо предлагаемой Сперанским конституции  и решительных реформ он пошел  лишь на половинчатые шаги, полумеры. Все  это только запутывало дело новыми неурядицами и трудностями. На государя посыпались упреки. В этих условиях недругам Сперанского не составило  труда скомпрометировать выдающегося  реформатора, обвинив его во всех смертных грехах. Его оклеветали даже в узурпации власти. И Александр  I вынужден был отправить Сперанского в ссылку, хотя сам переживал это мучительно: «...прошлой ночью отняли у меня Сперанского, а он был моей правой рукой».