Еретические движения на Руси

3. Расправа над еретиками

Последние годы 15 в. – время наибольшего успеха той придворной политической группы, которая была связана с ересью. Зимой 1498 г. Дмитрий Иванович в Успенском соборе в присутствии деда, митрополита и почти всех русских епископов (исключая Геннадия) был торжественно венчан шапкой Мономаха – эмблемой, которой с этого момента суждено было стать символом московского самодержавия. Шапкой Мономаха был впервые венчан сын еретички Елены, а не сын «цареградской царевны», что подчеркивало признание Константинова града «изрушившимся» и перенесение его роли в Москву. Однако политический успех влиятельных членов еретического кружка не означал еще победы ереси, как движения. Целью участников кружка была довольно значительная реформация церкви, в первую очередь монастырей.

В то время главой русской церкви является митрополит Симон. Вступивший на кафедру в трудное время, когда князь еще «во всем послушаше» Федора Курицына, Симон держал себя вначале довольно осторожно, не выступая с «обличениями» и даже не мешая секуляризационным мероприятиям Ивана III (в 1500 г. он дает свое «благословение» на конфискацию церковных вотчин в Новгороде). Но уже и в первые годы Симон обнаружил некоторую самостоятельность в политике, так например, в 1497 г. выступая ходотаем за арестованных сторонников Софьи Палеолог. В этом же году он выступил с весьма выразительной политической демонстрацией, наложив строгую епитимию на великого князя за то, что тот «неосторожею уморил» своего брата, удельного князя Углицкого. С начала 16 в. у Симона возникает тесная связь с Иосифом Волоцким, которая укрепляется во время последующитх событий (борьба по вопросу о церковных вотчинах, расправа над еретиками).

Используя ересь, Иван III оказывался перед  опасностью столкновения с крупными церковными феодалами. Через несколько  лет после победы политической группы, связанной с ересью, и почти  сразу после попытки Ивана III провести новую секуляризацию земель в  Новгороде, в политике великого князя  наступил перелом. Государственная  власть решила выступить против еретического движения.

Внешними признаками начинающегося  поражения еретиков может служить  падение наиболее влиятельных членов кружка. В первые годы 16 в. исчезает с исторической сцены Курицын. Еще в 1500 г. он вел переговоры с литовским послом Петряшкевичем, но после этой даты его имя в источниках не встречается. Исчезновение Курицына, вероятно, связано с падением влияния наиболее привилегированной участницы кружка Елены Стефановны. Уже в 1499 г. Иван III сделал первую уступку опальному сыну и назначил его великим князем Новгорода и Пскова, оставив великое княжество Московско – Суздальское за внуком. В 1500г. Василий вновь делает попытку «отъехать», на этот раз в сторону Литвы. В это время идет война с Польско – Литовским государством под лозунгом защиты представителей «греческого закона» от притеснений католиков. Непосредственным поводом к войне были «обиды» дочери Ивана III Елены Ивановны – супруги великого князя Литовского Александра, которую Александр обещал «не нудить» к отступничеству от «гречекого закона», но которую пытался обратить в католицизм. Ссора Ивана III с великой княгиней Софьей, матерью Елены, отъезд Василия – все это могло неблагоприятно отразиться на ходе войны. Иван привлекает вновь к власти мать Василия – Софию, возвращает Василия. С августа 1501 г. Василий Иванович уже именуется в грамотах «великим князем всея Руси». Затем следует арест Елены и Дмитрия в апреле 1502 г.

Политические события начала 16 в. могут рассматриваться как непосредственная предпосылка, определившая момент окончательного разгрома еретиков.

«Русское феодальное государство  могло использовать до поры до времени  еретическое движение в своих  целях; но считаться с этим движением, как с решающим политическим фактором, ставить свою политику в зависимость  от него оно принуждено не было. В  течение некоторого времени великий  князь пытался использовать ересь, но идти на серьезную борьбу с верхушкой  церковных феодалов он не мог и  не хотел, - в конечном счете Иосиф  Волоцкий и Симон были ближе ему, чем Курицын и Кассиан .

После падения Елены Иван III специально пригласил к себе Иосифа Волоцкого  и имел с ним беседу «о церковных  делах» и «новгородских еретикех» в частности. В беседе великий князь сознался, что «ведал ереси их» и просил «простить» его, обещал «однолично» послать по всем городам «обысктвати еретиков, да искоренити». Эта уступка со стороны великого князя очень много значила. «Ценой подобных уступок, ценой почти унизительного разговора с главным «обличителем» он хотел спасти то, что повидимому, его больше всего привлекало в ереси: идею полной или хотя бы частичной конфискации монастырских вотчин.

Церковный собор, заседавший в Москве в августе – сентябре 1503 г. не оставил значительных следов в источниках. Сохранилось несколько посланий митрополита Симона и участников собора Ивану III и два соборных «определения» - о невзымании со священнослужителей мзды за поставление и запрещении вдовым попам служить священническую службу. Неизвестной остается и точная дата собора, и полный состав участников.

Результаты собора не соответствовали  первоначальным намерениям его организаторов. «Обличители» ереси, вероятно, надеялись, что на соборе будет принято решение относительно расправы над еретиками; князь, давший согласие на «обыск» еретиков, связывал с этим собором другие планы. Один из более поздних источников прямо указывает на намерения Ивана III: он созвал собор формально «попов ради, иже держащее наложницы, паче же рещи: восхоте отнимати села у святых церквей и монастырей». Инициатива по этому вопросу принадлежала проповеднику «пустынножительства» Нилу Сорскому. Старей Нил, поддержанный «пустынниками Белозерскими» предложил, «чтобы у монастырей сель не было, а жили бы чернецы по пустыням, а кормили бы ся рукоделием». Выступление на соборе против монастырских сел является первым известным прямым выражением идеологии так называемого «нестяжательства».

Трудно сказать, рассчитывал ли Иван III, что его уступка по вопросу  о еретиках склонит на его сторону  «обличителей», или надеялся на других участников собора, но большинство  членов собора высказалось против. Митрополит Симон «со всем освященным собором» взял под защиту монастырские села. Великий князь твердо стоял на своем и трижды пришлось посылать к нему своего представителя, дьяка Леваша, с новыми и новыми доказательствами в пользу «стяжаниа церковного». Один из аргументов в защиту церковных сел был взят из жития «благочестивого и равноапостольного царя Константина» и представляла собой ссылку на «Константинов дар».

В основном вопросе о монастырских вотчинах Ивану III пришлось уступить; некоторого успеха он добился в менее важном вопросе о плате за «поставление» священнослужителей. Собор 1503 г. постановил: «от поставленья… всего священнического чина ничего никому не брать», пригрозив специальными карами за нарушение постановления. Жертвой такого постановления стал не кто иной как Геннадий. Вернувшись в Новгород, после собора Новгородский владыка считал возможным не считаться с решением собора, но и князь еще чувствовал себя достаточно сильным. Уход Геннадия с кафедры сопровождался, вероятно, его арестом: представители великого князя и митрополита «владыку Геннадия взяли, и казны попечатали и поехали к Москве».

Обстановка, сложившаяся в Москве в 1503 -1504 гг. была иной чем прежде. Прошли времена «смущения в христианах», когда к ужасу церковников простые миряне «на торжищах и в домех о вере любопрение творяху». Руководители ереси находились либо в опале либо в заточении. Иосиф и его единомышленники стали влиятельными людьми в Москве. Однако Иосиф считал, что князь не выполнил до конца свое обещание «обыскати» еретиков. Иосиф доказывает необходимость «казнити еретиков».

В 1504 г. созывается новый церковный  собор. Обвинительным актом на соборе является «Сказание о новоявившейся ереси» и одиннадцать обличительных «слов на еретики» Иосифа Волоцкого – книга, получившая в дальнейшем название «Просветитель». При составлении «Послания» Иосиф использовал «Послания» Геннадия 1488-1489 гг., «Послания» Зосиме и собору 1490 г., «Послания» Иосифа Нифонту и брату своему Вассиану. Составляя это сочинение, он переработал имевшийся материал с целью слить воедино «ересь Алексея» и «ересь Курицына», изобразить их единой ересью «Алексея протопопа и Дениса попа и Федора Курицына», а также трактовать эту ересь как ересь «жидовства». «Основная причина такого обвинения кроется в манере средневековой религиозной полемики – обвинять своих противников всегда в наиболее зловредных с христианской точки зрения взглядах: в «поганстве» (язычестве), «бесерменстве» (мусульманстве) или «жидовстве». Для того, чтобы добиться осуждения еретиков, было недостаточно изобразить их просто еретиками (по весьма распространенному в ту эпоху воззрению казнить еретиков считалось «грехом»), необходимо было представить их «отступниками» от «истиныа христианскиа веры». Во все приведенных в «Послании» Иосифом примерах фигурировали «жидове» и «творящи еллински жертвы», к которым могла быть применена казнь – «к нехотящим креститься жидам», у еретиков не рекомендовалось даже «очи извертети»: их приходилось только изгонять, а в лучшем случае «изрезав язык». Обработка материала «Посланий» была проведена Иосифом так, чтобы иметь все основания придать еретиков казни.

В декабре 1504 г. В Мокве вновь собрался собор, на этот раз специально посвященный еретикам. Заседаниями его впервые наряду с Иваном III руководил новый «великий князь всея Руси» Василий Иванович. Оба великих князя вместе с митрополитом Симоном «обыскаша еретиков и повелеша лихих смертною казнью казнити». Федор Курицын на соборе не фигурировал; брат его Иван – Волк, Митя Коноплев и Иван Максимов были приговорены к смертной казни; еретик Некрас Рукавов был казнен в Новгороде. Некоторое время спустя в Новгороде казнили архимандрита Кассиана, его брата Самочерного, Гридю Квашню, Митю Пустоселова и других еретиков. Волка Курицына, Конплева и Максимова «сожгоша в клетке»; сожгли идругих, а Некрасу Рукавову перед этим вырезали язык. Как считает Я.С. Лурье, русская земля была очищена вполне «по ишпански  ».

После собора продолжались аресты по подозрению, «частый бредень» - Иосиф  предложил специальные мероприятия  «благопремудростных коварств», чтобы «крыющаяся еретики испытовати, искати и истязати».

Однако такая инквизиторская программа  натолкнулась на сопротивление в  русском обществе. До собора 1504 г. борьба велась вокруг учения еретиков, после  собора – вокруг их судьбы. Исследователи  полагают, что идея гуманного отношения  к еретикам была выдвинута «нестяжателями», последователями Нила Сорского. С таким взглядом, что «грех еретика осуждати», Иосифу Волоцкому пришлось долго полемизировать. В «Послании о соблюдении приговора» доказывалось, что еретики – отступники, и что раскаяние их – вынужденное и мнимое.

Идеологи ортодоксальной церкви были убеждены, что если не истребить  жесточайшим образом всех еретиков и даже подозреваемых в вольномыслии людей, то еретические идеи могут вновь воскреснуть. В «Послании» к Ивану III о купце – еретике Кленове в 1504 г., незадолго до смерти великого князя, Иосиф просит его не ссылать Кленова в монастырь, дабы монастыри «не погибли от еретического зла». В 1505 г. погибла «нужной» (насильственной) смертью Елена Стефановна.

Церковь оказалась более сильной, а социальная опора великокняжеской  власти в лице дворянства и горожан  была развита слабо. Кроме того, отмечено, что ересь представляла собой  большую опасность, будучи объективно антифеодальной. Поражение еретиков и укрепление позиций церкви в начале 16 в. сыграло печальную роль в судьбах русской культуры, оказавшееся под громадным сковывающим влиянием церковных деятелей.

Заключение

Период образования Русского централизованного  государства во второй половине 15 в. сопровождался широким распространением еретического движения. В отличие от ересей середины 16 в. еретическое движение конца 15 – начала 16 в. непрерывно существовало и успешно развивалось в течение длительного времени (не менее 25 лет). Ни одна из русских ересей не вызывала такой обширной и разнообразной «обличительной» литературы – от отдельных грамот и посланий до целой «Книги на новгородских еретиков» Иосифа Волоцкого.

Исследователи еретического движения на основании источников разных периодов смогли сделать выводы о характере  еретического движения. Основным источником по истории ересей всеми историками единодушно признавался «Просветитель» волоколамского игумена Иосифа Санина; по этому памятнику обычно излагали и фактическую сторону движения и учения еретиков; самое определение ереси, как ереси «жидовствующих», основывалось на «Просветителе». Одни историки, опираясь в своих выводах на «Просветитель», рассматривали эту ересь как явление случайное, не связанное с общественной борьбой в Русском государстве, и противопоставляли эту ересь другим религиозно – общественным движениям. Историки советского периода (Я.С. Лурье, Н.А.Казакова, А.И.Клибанов, А.А.Зимин) критически исследуя «Просветитель» Иосифа Волоцкого, отмечают cфальсифицированность положений, произведенных им; характеризуют ересь как антифеодальное движение.

В самом еретическом движении конца 15 в. выделилось два направления: новгородское и московское. После разгрома в 1490 г. новгородских еретиков центр еретического движения переместился в Москву; во главе ее стали представители  низших слоев класса феодалов (дьяки, лица, связанные с государственным  аппаратом); главным объектом еретиков была церковь. Уровень социально  – экономического развития государства  был еще недостаточным, чтобы  привести к церковной реформации в рамках феодального строя.

Я.С.Лурье и Н.А.Казакова считают, что «объективно антифеодальный характер ереси в течение всего  времени ее существования заставил великого князя в конце концов отказаться от колеблющейся позиции в отношении этого движения, которую он занимал на протяжении лет. В борьбе между церковью и ересью государственная власть неизбежно должна была стать на сторону церкви.

«Самая крупная по масштабам  ересь конца 15 в. по своему идеологическому  и социальному характеру тесно  связана с русскими еретическими движениями более раннего и позднего времени. При всей религиозной ограниченности, ересь конца 15 в. подрывала церковную идеологию феодального общества, побуждая людей рассуждать о том, «яже бог не повелел», и сомневаться в божественной непререкаемости окружающего порядка  ». Исторически прогрессивный характер ереси и ее основное значение исследователи видят в отрицании еретиками самого института церкви («сам человек – церковь»), признании нравственной жизни единственным условием спасения.

Значительный вклад внесли еретики  в развитие русской культуры. Называя 15 век веком Предвозрождения, Лихачев Д.С. говорил о нем как о «моменте национального самосознания – одном из самых показательных для эпохи нарождающегося гуманизма, …вызванном к жизни развитием демократической жизни в городах»  . О разносторонней образованности русских вольнодумцев говорят не только высказывания их противников, но и случайно уцелевшие их сочинения. Составление русской Библии, появление новых «кормчих книг», постановка проблем русской грамматики, дальнейшее развитие исторических знаний, разработка проблем точных наук – эти факты, так или иначе, связаны с деятельностью еретиков. Содействуя развитию внерелигиозной письменности на Руси, они подрывали церковное мировоззрение стояли у истоков светской литературы.