Функции фараона

Для этих приемов строили  беседку в центре большой площади. Ее окружали гвардия, слуги с зонтиками  и писцы. Послы выстраивались  с четырех сторон, выставив перед  собой свои драгоценные подношения. Писцы записывали их, а потом отправляли на склады ближайшего храма[7]. Взамен фараон давал послам "дыхание жизни" или жаловал дары, куда более ценные, чем преподнесенные ему. Фараону очень нравилось изображать из себя золотую гору среди прочих стран. Он не отказывал в помощи "князькам" и царькам, оказавшимся в затруднительном положении. А те старались связаться с ним брачным контрактом или еще каким-нибудь способом, не переставая, однако, поддерживать отношения и с возможными соперниками египтян.

Мы видим, что внешняя  политика фараонов была чрезвычайно  многообразной, и она не сильно отличалась от современной внешней политики современных государств.

5. Законодательная,  судебная функции

Египет был высокоразвитой страной во всех сферах, в том  числе и в правовой. Но ни одного полного свода законов до нас  не дошло. Несомненно, что основным законотворцем в Египте был фараон.

Сохранилось несколько декретов фараона Сети I в пользу храма  Осириса, в которых устанавливаются  суровые наказания за расхищение достояния храма. Д. Г. Редер считает, что обычные кары, действующего законодательства, оказались недостаточными, и пришлось прибегнуть к чрезвычайным мерам[8].

Существует изображение  Рамсеса II, где он сидя на троне, говорит  своему хранителю печати: "Призови  знатных, которые ждут перед [залом  приемов], чтобы я услышал их мнение об этой стране. Я сам рассмотрю  это дело"[9].

Советников тут же представили  перед лицом живого бога, как самых  простых смертных, так как даже им не разрешалось смотреть на божественный лик фараона. Они поцеловали перед  ним землю и узнали, о чем  идет речь. Но высказать прямо свое мнение и поделиться опытом — грубейшее  нарушение этикета. Честь задуманного  предприятия должна была принадлежать одному фараону. Поэтому они отвечают, как те придворные, которые собрались  незадолго до этого, чтобы выслушать  сообщение фараона о намерении  завершить строительство храма  в Абидосе. То есть постоянно восхваляют мудрость фараона, но в заключение говорят, напомнив о прошлых и совсем недавних неудачах: "Если ты сам скажешь  отцу твоему Хапи, отцу богов, чтобы  он поднял воду на гору, он сделает все  согласно твоим замыслам, о которых  ты нам поведал, ибо твои божественные предки любят тебя больше всех царей, что были до тебя со времен Ра"[10].

Совещание закончено. Остается только взяться за работу. Фараона  все время будут держать в  курсе дела. На гранитной стеле  в последствие засвидетельствует  успех этого предприятия.

Таким образом, мы приходим к  выводу, что хотя при фараоне существовали советники, они не играли никакой  заметной роли в составлении законов. Однако нельзя с уверенностью говорить, о том, фараон занимался местным  законодательством. Скорее всего, эта функция принадлежала номархам, которые лучше знали местные особенности и традиции.

Главным судьей всего Египта был фараон. Однако, как и во всех других отраслях управления государством, у царя были помощники. Подобно сокровищнице, судебное управление подлежало в  целом ведению одного лица - верховному судье всего царства.

Как ни был могуществен  визирь, народ обращался к нему, как к человеку, облеченному высшими  судебными полномочиями и могущему восстановить попранную справедливость; его должность была по традиции наиболее популярной в длинном ряду слуг фараона. Народ смотрел на него как на своего великого защитника, и высшей похвалой Амону в устах его почитателя было назвать его "визирем бедных, не берущим взятки с виновного". Его назначение считалось настолько  важным, что оно делалось самим  царем. При назначении на новую должность  царь говорит визирю, что он должен вести себя как тот, кто "не клонит своего лица в сторону князей и  советчиков, а также не делает весь народ своими братьями"; и еще  он говорит: "Это отвращение для  бога — выказывать пристрастие. Таково наставление: ты будешь поступать одинаково, будешь смотреть на того, кто известен тебе также, как и на того, кто  тебе неизвестен, и на того, кто близок. Также, как и на того, кто далек... Подобный чиновник будет весьма процветать на своем месте... Не распаляйся гневом против человека несправедливо... Но внушай к себе страх; пусть тебя боятся, ибо только тот князь есть князь, которого боятся. Вот, истинный страх  перед князем — это поступать  справедливо. Если люди не будут знать, кто ты, они не скажут: он только человек" [11]. Также и подчиненные визиря должны быть справедливыми людьми; так царь советует новому визирю: "Вот, должны говорить о главном писце визиря: "Справедливый писец — должны говорить о нем"[12] . В стране, где взяточничество двора начинается уже с низших служащих, с которыми сталкиваются прежде, чем достигнуть высших должностных лиц, такая "справедливость" была поистине необходима. Настолько велико было уважение к людям, занимавшим эту высокую должность, что к имени визиря иногда присоединялись слова "жизнь, благоденствие, здоровье", которые, собственно, должны были сопровождать только имя фараона или принца царского дома.

Очень долго в Египте не существовало определенного класса профессиональных судей. Однако всякий человек, занимавший высокое административное положение, и знавший большинство  законов, мог править правосудие. Именно так, чаще всего и происходило.

Наказание осужденных преступников назначалось фараоном, и поэтому  относящиеся к делу документы  отсылались к нему для резолюции, в то время как жертвы ожидали  своей участи в заточении.

При известных, для нас  еще не вполне ясных условиях, можно  было апеллировать непосредственно  к царю и предлагать на его усмотрение относившиеся к делу документы. Таким  документом является юридический папирус  Древнего царства, хранящийся ныне в  Берлине

Заявления тяжущихся наследников  также проходили непосредственно  через фараона. Все земли, пожалованные фараоном, передавались на основании  царских декретов, заносившихся в "царские  писания" в канцеляриях визиря.

"Странствия Синухета" — единственный известный нам  случай, когда фараон помиловал  виновного. Рассказчик подробно  описал, как все это происходило.  Фараон не только простил Синухета, одарил его и разрешил ему  вернуться на родину, но и захотел  посмотреть на него. Наш герой  явился на пограничную заставу  Пути Хора. Он раздал своим  друзьям кочевникам подарки, полученные  от царского двора, и доверился  стражникам, которые привезли его  на корабле в резиденцию Ити-тауи. Во дворце все были заранее  предупреждены. Царские дети собрались  в караульной. Придворные, в чьи  обязанности входило провожать  посетителей в колонный зал,  показали Синухету дорогу, и вот  согрешивший подданный предстал  перед повелителем, восседавшим  на парадном троне в золоченом  зале. Синухет простирается пред  ним на полу. Он сознает всю  тяжесть своего проступка, и  ужас охватывает его: "Я был  подобен охваченному мраком. Душа  моя исчезла, тело ослабло,  и не было больше сердца  в груди, и не отличал я  жизнь от смерти"[13].

Синухету повелели встать. Фараон, который только что сурово корил его, смягчился и позволил Синухету говорить. Синухет не стал злоупотреблять царским великодушием и закончил свою короткую речь словами: "Вот я пред тобою — жизнь  моя принадлежит тебе. Да поступит твое величество по изволению своему"[14].

Фараон приказывает привести детей. Он обращает внимание царицы на то, что Синухет сильно изменился. Он так долго жил среди азиатов, что стал похож на них. Царица вскрикивает  от удивления, а царские дети хором  подтверждают: "Воистину это не он, царь, владыка наш!"[15].

После долгих восхвалений  они просят помиловать Синухета, ибо  он поступил по недомыслию. Синухет  уходит из дворца не только помилованный, но и награжденный: теперь у него есть дом и он может отныне наслаждаться прекрасными вещами, подаренными  ему фараоном.

Фараон мог считаться  богом, законным сыном Амона, но это  не спасало его от врагов. Специальные  дела частного характера "заслушивались" верховным судьей и судьей "при  Нехене"; в одном же случае, когда  возник заговор в гареме, обвиняемая царица предстала перед двумя  судьями "при Нехене", специально для этого назначенными короной, причем в числе них не было самого фараона - верховного судьи[16].

В "Жизнеописании вельможи Уны" дается описание процесса против жены царя Уретхетес. "Велось дело в  царском женском доме против жены царя Уретхетес в тайне. Его величество велел мне (вельможе) спуститься, чтобы  вести одному допрос, причем не было там ни одного главного судьи –  верхового сановника, ни одного [другого] сановника кроме меня одного, так  как я пользовался распоряжением  и был угоден его величеству и  так как его величество полагался  на меня. Это я вел запись наедине  с одним судьей и устами Нехена, причем должность моя была [только] начальника дворцовых хентиу-ше"[17].

К концу царствования Рамсеса III одна из его жен, по имени Тии, задумала передать корону старого фараона  своему сыну, которого Туринский папирус  называет Пен-тауром, хотя это и не было его настоящим именем. Она  договорилась с главным управляющим  дворца Пабакикамуном ("Слепой слуга"). Неизвестно, каким способом фараон разрушил их заговор. Известно только, что главные зачинщики и их помощники были арестованы, а с  ними и все те, кто знал об их презренных замыслах и не оповестил об этом фараона. Были назначены судьи: два  казначея, носитель опахала, четыре виночерпия и один глашатай. Обычным судьям фараон предпочел людей из своего окружения. В предварительной речи на суде, начало которой не сохранилось, он говорит, что никому не будет пощады.

В обоих, вышеописанных случаях, перед нами заговор против самого бога и тот факт, что в те отдаленные времена люди, принимавшие участие  в гаремном заговоре, не были тотчас преданы смерти без дальних рассуждений, представляет собою замечательное  свидетельство наличия у фараона  высокого чувства справедливости и  поразительной судебной терпимости той эпохи. Немедленная смертная казнь, без малейшей попытки установить законным образом виновность осужденного, не казалась незаконной в той же стране в прошлом веке.

6. Религиозная  функция

Древние народы придавали  огромное значение религии, египтяне не были исключением. Царь считался официально богом, и одним из наиболее употребительных  титулов его был "Благой Бог"; настолько велико было почитание, которое  подобало воздавать ему, что, говоря о нем, избегали называть его имя. Когда царь умирал, он причислялся  к сонму богов и подобно  им получал вечное поклонение в храме  перед огромной пирамидой, в которой  он почивал. Чтобы обеспечить стране мир и процветание, на троне должен быть властитель, поставленный богами и произошедший от их божественной плоти. Однако, если это главное основное условие - божественность фараона - не соблюдалось, все шло прахом. Страна приходила в упадок. Больше никто  не приносил жертвы богам, и они отворачивались от Египта и его народа. Таким  образом, главная обязанность фараона - выражать свою признательность богам, вседержителям всего сущего.

На большинстве стел сообщалось, что фараон, будучи в Мемфисе, в  Оне, в Пер-Рамсесе или в Фивах, совершал угодное богам: восстанавливал пришедшие в упадок святилища, сооружал новые, укреплял стены храмов, устанавливал статуи, обновлял мебель и священные  ладьи, ставил обелиски, украшал алтари и жертвенные столы и щедростью  своей превосходил все, что делали до него другие цари.

Вот, например, молитва и  исповедь Рамсеса III: "Слава вам, боги и богини, владыки неба, земли, вод! Широки ваши шаги на ладье миллионов  лет рядом с вашим отцом  Ра, чье сердце ликует, когда он видит  ваше совершенство, ниспосылающее счастье  стране Та-мери... Он радуется, он молодеет, глядя, как вы велики в небесах  и могущественны на земле, глядя, как вы даете воздух ноздрям, лишенным дыхания. Я ваш сын, сотворенный  двумя вашими руками. Вы меня сделали  властелином, да будет он жив, невредим и здоров, всей земли. Вы сотворили  для меня совершенство на земле. Я  исполняю свой долг с миром. Сердце мое без устали ищет, что сделать  нужного и полезного для ваших  святилищ. Моими повелениями, записанными  в каждой канцелярии, я дарую им людей и земли, скот и корабли. Их баржи плывут по Нилу. Я сделал процветающими ваши святилища, которые  были в упадке. Я учредил для  вас божественные приношения помимо тех, что были для вас. Я работал  для вас в ваших золотых  домах с золотом, серебром, лазуритом  и бирюзой. Я бодрствовал над  вашими сокровищницами. Я восполнил  их многочисленными вещами. Я наполнил ваши закрома ячменем и пшеницей, Я построил для вас крепости, святилища, города. Ваши имена высечены там  навечно. Я увеличил число ваших  работников, добавив к ним множество  людей. Я не отнимал у вас ни человека, ни десятка людей в войско, и в корабельные команды из тех, что в святилищах богов, с тех пор, как цари их построили. Я издал декреты, чтобы они были вечными на земле для царей, которые придут после меня. Я приносил вам в жертву всякие хорошие вещи. Я построил вам склады для празднеств, наполнил их продуктами. Я сделал для вас миллионы сосудов изукрашенных, золотых, серебряных и медных. Я построил вам ладьи, плывущие по реке, с их великими обиталищами, обшитыми золотом".

После этого вступления Рамсес перечисляет все, что он сделал в  главных храмах Египта. Он долго  распространяется о дарах, принесенных  в честь Амона, владыки двух тронов Обеих земель, Атума, хозяина Обеих  земель в Оне, великого Птаха, находящегося к югу от стены его, и в честь  прочих богов. С тех пор как  появились фараоны, почти о каждом из них можно сказать то, что  начертано на стеле из Амады:

"Это царь благодетельный, ибо он совершает работы для  всех богов, воздвигая им храмы  и высекая их изображения". Так Тутмос III решил расширить  Карнакский храм. "В конце февраля,  в праздник новолуния, который  благодаря счастливой случайности  совпал с днем десятого праздника  Амона, он мог лично отпраздновать  с величайшей пышностью церемонию закладки. В виде доброго предзнаменования появился бог и даже принял личное участие в измерениях веревкой" будущей площади храма.