Гражданская война в США 1861-1865 гг

 

     Важным моментом  является здесь информационная  неразвитость американского общества  в те годы.[6] Современных средств  массовой информации, делающих доступным  человеку любые события в какой  бы то ни 

 

было точке земного  шара не было и в помине. Ключевыми источниками влияния на общество в информационном плане являлись газеты, книги и проповеди священников. Объективными источниками их нельзя назвать при всем желании. Слова Ленина, что газета – это коллективный пропагандист и организатор, верны и по сию пору, а уж в то время они были актуальны, как никогда. Газеты выражали (и будут всегда выражать) определенную точку зрения. Любая книга – это, прежде всего выражение точки зрения писателя. А проповедь священника субъективна, изначальна, какими бы замечательными убеждениями они не были продиктованы.

 

     Для любого  здравомыслящего человека рабство,  по меньшей мере, неприемлемо  из-за ситуации, когда один человек  силой лишает другого основного  права – на свободу.[7] Для человека  верующего – рабство неприемлемо,  прежде всего, по моральным  соображениям и вполне естественно  вызывает реакцию отторжения. Влияние  же церкви на ход жизни обычного  человека (особенно в те годы) в Америке было огромно. Таким  образом, совпадение интересов  различных групп и талантливо  поданное искажение, привело к  тому, чего и добивались - к формированию  общественного мнения на основе  мифа.

 

     Аболиционисты  в предвоенной Америке вовсе  не были так многочисленны  как принято было считать. Их собрания и митинги собирали значительные аудитории, но основную массу такой аудитории составляли обычные граждане, которые были солидарны с аболиционистами по вопросу о том, что рабство – это плохо. Аболиционисты, как и всякие фанатики своего дела, не гнушались принципа: «Все средства хороши в борьбе за наше дело» На своих митингах они выдумывали порой просто чудовищные истории о том, что творится на Юге. В частности о том, что на плантациях есть специальные фермы-бордели по воспроизводству рабов и т.п.

 

     Аудитория же  верила в это по двум причинам. Во-первых, человек по сути своей  склонен верить в необычайное,  Во-вторых, потому, что такие изречения  вещали люди, авторитетные для  аудитории или, в крайнем случае, неизвестные, но с молчаливого  одобрения авторитетов. О том,  что это являлось ложью и  в голову никому не могло  прийти.

 

    Итак, общественное  мнение утвердилось в той точке  зрения, что   рабство - это плохо.  И практически все соглашались,  что с этим надо      что-то делать. Но дело в том,  что никто не хотел делать  «это что-то». И уж конечно  никто не стремился давать  рабам (читай - неграм) равные права.  Рассмотрим это на примере  самого видного «освободителя»  Авраама Линкольна. При упоминании  его имени обычно срабатывает  ассоциация – Декларация об  Освобождении. (Правильнее ее будет  называть «Прокламация» - The Emancipation Proclamation). Но, если копнуть поглубже, то выясняется что с текстом Прокламации мало, кто знаком. Если ее внимательно прочитать, то выяснится, что это всего лишь одна из мер ведения войны, призванная обелить

 

вторжение северян на Юг. (Да, Юг первым начал военные действия, но именно Север отправил свою армию  в южном направлении, чтобы разгромить восстание). Правда состоит в том, что Прокламация не была предназначена  для освобождения рабов. В ее тексте говорится, что объявлены свободными те рабы, которые находятся «в штате  или части штата, население которых  находится в состоянии мятежа против Соединенных Штатов». Другими  словами, Линкольн объявил свободными тех рабов, чью территорию пребывания он не мог контролировать. Поскольку  любой закон, не подкрепленный силой превращается в пустой звук, именно таковым и явилась Прокламация.[8] Но, что же по поводу остальных рабов? Тринадцать приходов Луизианы и 48 графств Виргинии (позднее означенных как штат Западная Виргиния) были особым образом исключены из этой Прокламации, оставлены в том порядке «как если бы Прокламация не была опубликована». Эти территории находились на тот момент под контролем Севера, и освобождения рабов там не произошло. Вопрос – что мешало Линкольну провести этот закон в жизнь и освободить всех рабов на оккупированных федеральными войсками территориях, если все условия тому благоприятствовали? Пожалуй, то, что Прокламация преследовала иную цель, нежели дарование свободы рабам, а именно – экономическая диверсия против Юга. Понятно, что на Юге никто не собирался объяснять неграм смысл Декларации, негры просто слышали о «слове массы Линкума», о том, что все негры будут свободными, они называли это день Юбилея. Но если раньше с Юга негры бежали, и это можно было сравнить с протекающей крышей, то теперь уже хлынули ручьи которые, в конце концов, соединились в поток. Декларация подрывала тыл Юга экономически. Понятно, что когда все здоровые мужчины на фронте а дома остались старики, женщины, дети и те кто по каким-либо причинам не смог воевать, то ситуация когда негры бежали Югу ничего хорошего не принесла.

 

     Нельзя сказать,  что Декларация ознаменовала  коренной перелом в ходе войны,  как это оценивал Карл Маркс.  На самом деле в Европе о  Гражданской войне в США думали  не так, как считал Маркс.  Заокеанские события Европу интересовали, но на войну не смотрели  как на событие эпохальное. Маркс  же писал, что это великая  революционная война, которая  окажет великое всемирное историческое  значение на весь мир и всячески  приветствовал Декларацию Линкольна  об освобождении рабов, называя  эту «войной по-революционному».  Возникает вопрос – а что  значит война «по-революционному»?  В переводе на обычный язык - это значит «война без правил».  Естественно, человек воевал всегда, с того момента, как он превратился  в человека. Возможно, война заложена  в самой природе человека, он  воевал, воюет и наверное будет воевать еще очень долго. Но за это время был выработан какой-то свод законов, правил ведения войны, которые со временем видоизменялись. Естественно, появлялось новое оружие, возникала гонка вооружений, продолжающаяся по сей день. Но, тем не менее,

 

определенные правила  были. Термин «война по-революционному»  применим, пожалуй, в одном случае - когда действуют специально подготовленные диверсионные подразделения, которые  не признают никаких правил. Надо заметить, что к ним тоже никакие правила  не относятся. Если обычный солдат попадал в плен, он мог рассчитывать, что к нему отнесутся по определенным (конвенцией) правилам, то к так называемым рейнджерам, никакие правила войны не применялись, их просто расстреливали или вешали без всякого суда и следствия за то, что они сами воевали без всяких правил, нарушая все мыслимые и немыслимые законы, т.е. иначе говоря, воевали «по-революционному». Маркс приветствовал такую войну, и, как правило, все революционеры приветствуют такую войну (как например Че Гевара и компания) конечно, пока она идет в их пользу. Как только противник начинает отвечать теми же методами, сразу начинаются обвинения в нарушении прав человека и.т.п. Но это уже двойной стандарт, свойственный определенной категории людей.

 

     Надо сказать,  что война «по-революционному»  иногда принимала довольно странные  формы. Генерал Джон Турчин, он же полковник Иван Васильевич Турчанинов, дезертировавший из русской армии, воевал в рядах северян, был подвергнут суду военного трибунала за явное нарушение приказа - Турчин своей властью освободил рабов, на территориях, занятых его бригадой, то есть начал воевать «по-революционному» руководствуясь не приказами и законами как положено профессиональному военному, а чем-то иным. Было это сделано в нарушение всех приказов, еще до выхода Прокламации. По законам того времени раб, как ни крути, считался собственностью, т.е. его освобождение являлось отчуждением собственности, иначе говоря, преступлением (кроме как по суду сделать этого было нельзя). Линкольн вмешался в судебный процесс и своей властью освободил Турчина, более того, присвоил ему чин бригадного генерала. В Луизиане генерал северян Батлер, который оккупировал Новый Орлеан, заслужил прозвище «Мясник». Батлер воевал, не признавая никаких правил войны, руководствуясь только своей жестокой волей. Но, увы, прославился он не как талантливый стратег на поле брани, а своей войной с мирным населением. О печально известном марше Шермана через Джорджию, когда впервые была применена тактика «выжженной земли» говорить не приходится. Таковы примеры войны «по-революционному» и таких – множество.

 

     Когда был  обстрелян форт Самтер в Южной Каролине, и таким образом началась война, подавляющее большинство солдат шло на войну совсем не с мыслью о том, что надо освобождать негров или всеми силами пытаться удержать их в цепях. Янки шли на Юг, чтобы «всыпать зарвавшимся плантаторам», а южане были преисполнены решимости «показать лавочникам, что они влезли не в свое дело». О судьбе негров на тот момент никто и не думал.

 

    

 

     Население Юга  перед Войной 1861-65 гг. составляло 12 млн.  человек, из них - 9 млн. белых, 3 млн. цветных.[9] Чтобы называться  плантатором, необходимо было  иметь минимум 20 рабов. Таким  образом, получается, что к 1860 году на Юге было всего 46 274 плантатора, из них менее 8000 владели 50-ю рабами, у 2892 было 100 рабов, 11 обладали 500 рабами и трое  владели тысячью рабами. Выходит,  что число плантаторов на Юге  составляло менее 0,5% населения.  За что же сражались те южане,  у которых было один-два раба? Даже если сосчитать всех южан, как мужчин, так и женщин, у  которых был хотя бы один раб и в таком случае их число не превышало 350 000. Между тем во всех Армиях Юга стояло под ружьем около 600 000. За что же воевали они? Ответ один – они сражались потому, что считали, что их право на собственную независимую жизнь было попрано. Они сражались потому, что ощущали себя нацией, которой угрожает опасность.

 

     За что же  сражались парни в синем (северяне). За то, чтобы освободить из рабства негров? В это верится с трудом. Обыкновенный янки не мог не понимать, какие последствия вызовет поток освобожденных африканцев на Север (а он был неминуем). Прежде всего, это грозило ему возможной потерей работы из-за наплыва дешевой рабочей силы. И он шел в бой потому, что ему сказали, что Юг – это плохо, Юг – это – зло, Юг хочет захватить Север и поэтому надо защитить страну. Солдат вообще по натуре своей размышлять на глобальные темы не склонен. У него есть тяжелая неблагодарная работа, которую надо исполнять, а о большем пускай командир думает. Примерно такова психология любого солдата, и Война 1861 исключением не является.

 

     Итак, можно  с уверенностью сказать, что  называть Войну 1861 войной из-за  рабства – это заблуждение.  К сожалению, заблуждение, переросшее  в миф, прочно утвердившийся  в умах. Парадокс состоит в  том, что «рабский вопрос» не  был выгоден никому. На Юге  «status quo» устраивало большую часть населения и традиционно консервативный край знать не хотел ни о каких переменах, хотя, возможно, и понимал, что будет вынужден изменить положение вещей. Северян же рабство не устраивало по моральным причинам, но в целом, расистские настроения здесь были гораздо выше, чем на Юге, и никому не улыбалось иметь негра своим соседом. Причины же войны кроются в другом. Любая война имеет в своей основе экономические резоны, которые, как правило, задрапированы в благостные декларации.[10] Поводом для войны может являться что угодно, равно как и любая высокая цель выбирается в качестве оправдания действий. Истинная причина любой войны кроется в одном – не допустить сильного соседа (противника и т.п.), а при благоприятном варианте – уничтожить его полностью, и дать возможность своему государству развиваться сильнее. То же было и здесь. Существует прямо-таки навязший в зубах миф о том, что Юг был неразвитый и отсталый. Но эта неразвитая и отсталая страна продержалась 4 военных года. (А

 

 

неразвитый и отсталый Вьетнам не был сломлен одной  передовой и развитой державой, равно  как и неразвитый и отсталый Афганистан с завидным упорством побеждал оккупационные  армии английской и советской  империй). Если посмотреть на факты, то обнаруживаются вещи, которые с трудом сочетаются с образом отсталой страны. 33 процента железных дорог Америки  были на Юге, и, уступая Северу по развитости их сети, Юг обгонял все остальные  страны. К 60-м годам XIX в. доход на душу населения на Юге был на 10% выше, чем во всех штатах к Западу от Нью-Йорка и Пенсильвании. Однако почти в любой книге о войне 1861-65 гг. говорится об отсталости Юга  перед войной, потому, что это  общепринятая точка зрения. Миф, принятый обществом, становится мощнейшим пропагандистским оружием, которое способно поразить любого. Своеобразное оружие массового  поражения. Как показывает практика, достаточно двух поколений, чтобы миф  превратился в официальную историю.

 

     Тем не менее,  могут возразить, что Война  1861 – 1865 гг. неразрывно связана  с рабством. Ведь одним из итогов  войны стала XIII поправка к Конституции  США, отменяющая рабство. Да, это  так. Вопрос о рабстве был  одним из тех, что привели  Север и Юг в состояние войны.  Расхожее утверждение гласит, что все зло по поводу рабства шло с Юга. Однако, можно попытаться ответить на несколько вопросов, чтобы понять, что Север делит с Югом равную ответственность за возникновение и распространение рабства. Вот эти вопросы:

 

 

 

Кто первым легализовал рабство  в Америке?

 

Кто первым попытался запретить  импорт рабов?

 

Каким образом рабство  исчезло на Севере?

 

Как относились на Севере к  освобожденным неграм?

 

    

 

     Ответим на эти вопросы и перед нами немедленно возникнет еще один - кто виноват в распространении института работорговли в Америке?

 

      При упоминании  слова «рабство» обычно в памяти  возникают начальные кадры фильма  «Унесенные ветром» - белое здание  с колоннами, самодовольный плантатор  в кресле-качалке, вереницы унылых  рабов на хлопковых полях. Спросите  любого человека, где в Америке  практиковалось рабство, и он  ответит – на Юге. Если попытаться  объяснить, что на Севере этот  институт в свое время процветал,  то этому не поверят. Причиной  будет все то же «известное  мнение». История рабства и  работорговли необъятна. Для ее  пересказа здесь не хватит  места. Можно, однако, сказать  со всей уверенностью следующее  – возникновение рабства в  Америке напрямую зависело от  торговых и коммерческих интересов  Европы. Работорговлей с древнейших  времен занимались люди различных  национальностей и вероисповеданий.  Арабы, португальцы, англичане,  мусульмане и христиане – все  занимались этим промыслом, официально санкционированным. К середине XVIII века к европейским работорговцам присоединились их последователи – янки из Новой Англии. Колонисты из этого района были известны своей сверхрелигиозностью и крайним благочестием (правильнее будет сказать