История создания и общая характеристика «Салической правды»

Вопреки утверждениям ряда историков конца XIX и XX в. (Н.-Д. Фюстель де Куланж, В. Виттих, Л. Допш, Т. Майер, К. Босл, О. Бруннер и др.) о том, что у франков в V—VI вв. господствовала полная частная собственность на землю, ряд глав «Салической правды» определенно свидетельствует о наличии у франков общины. Так глава XLV «О переселенцах» гласит: «Если кто захочет переселиться в виллу (в данном контексте «вилла» означает деревню) к другому и если один или несколько из жителей виллы захотят принять его, но найдется хоть один, который воспротивится переселению, он не будет иметь права там поселиться». Если пришелец все же поселится в деревне, то протестующий может возбудить против него судебное преследование и изгнать его через суд. «Соседи» здесь выступают таким образом как члены общины, регулирующие все поземельные отношения в своей деревне.

Община, являвшаяся по «Салической правде» основой хозяйственной и социальной организации франкского общества представляла собой в V—VI вв. переходный этап от земледельческой общины (где сохранялась коллективная собственность на всю землю, включая и пахотные наделы больших семей) к соседской общине-марке, в которой уже господствует собственность индивидуальных малых семей на надельную пахотную землю при сохранении общинной собственности на основной фонд лесов, лугов, пустошей, пастбищ и пр. До завоевания Галлии собственником земли у франков являлся род, распадавшийся на отдельные большие семьи (это и была земледельческая община). Продолжительные походы периода завоевания и расселение на новой территории ускорили начавшийся еще во II—IV вв. процесс ослабления и распада родовых и складывания новых, территориальных связей, на которых основывалась сложившаяся позднее соседская община-марка. По словам Ф. Энгельса, «род растворялся в общине-марке, в которой, впрочем, еще достаточно часто заметны следы ее происхождения из отношений родства членов общины» [2, с. 89].

В «Салической правде» отчетливо  прослеживаются родовые отношения: и после завоевания многие общины состояли в значительной части из родственников; сородичи продолжали играть большую роль в жизни свободного франка. Из них состоял тесный союз, включавший всех родичей «до шестого колена» (третьего поколения по нашему счету), все члены которого в определенном порядке обязаны были выступать в суде в качестве соприсяжников (принося присягу в пользу сородича). В случае убийства франка в получении и уплате вергельда участвовала не только семья убитого или убийцы, но и их ближайшие родственники как со стороны отца, так и со стороны матери.

Но в то же время «Салическая правда» показывает уже процесс разложения и упадка родовых отношений. Среди членов родовой организации намечается имущественная дифференциация. Глава «О горсти земли» предусматривает случай, когда обедневший сородич не может помочь своему родственнику в уплате вергельда: в этом случае он должен «бросить горсть земли на кого-нибудь из более зажиточных, чтобы тот уплатил все по закону». Наблюдается стремление со стороны более зажиточных членов выйти из союза родичей. Глава IX «Салической правды» подробно описывает процедуру отказа от родства, во время которой человек должен публично, в судебном заседании отказаться от соприсяжничества, от участия в уплате и получении вергельда, от наследства и от других отношений с родичами. В случае смерти такого человека его наследство поступает не родичам, а в королевскую казну [3, с. 40].

Развитие имущественной дифференциации в среде сородичей приводит к  ослаблению родовых связей, к распаду  больших семей на малые индивидуальные семьи.

В конце VI в. наследственный надел свободных франков превращается в полную, свободно отчуждаемую земельную собственность малых индивидуальных семей – аллод. Ранее, в «Салической правде», этим термином обозначалось всякое наследство: применительно к движимости аллод в ту пору понимался как собственность, но применительно к земле — только как наследственный надел, которым нельзя свободно распоряжаться. Уже упоминавшийся эдикт короля Хильперика, значительно расширив право индивидуального наследования общинников, по существу, отнял у общины право распоряжаться надельной землей ее членов. Она становится объектом завещаний, дарений, а затем и купли-продажи, т. е. превращается в собственность общинника. Это изменение носило принципиальный характер и вело к дальнейшему углублению имущественной и социальной дифференциации в общине, к ее разложению. По словам Ф. Энгельса, «аллодом создана была не только возможность, но и необходимость превращения первоначального равенства земельных владений в его противоположность».

С возникновением аллода завершается  превращение земледельческой общины в соседскую или территориальную, обычно называемую общиной-маркой, которая состоит уже не из родичей, а из соседей. Каждый из них — глава малой индивидуальной семьи и выступает как собственник своего надела — аллода. Права общины распространяются лишь на неподеленные угодья марки (леса, пустоши, болота, общественные выпасы, дороги и т. п.), которые продолжают оставаться в коллективном пользовании всех ее членов. К концу VI в. луговые и лесные участки нередко также переходят в аллодиальную собственность отдельных общинников.

Община-марка, сложившаяся у франков  к концу VI в., представляет собой последнюю форму общинного землевладения, в рамках которой завершается разложение первобытнообщинного строя и зарождаются классовые феодальные отношения [2, с. 91].

Таким образом, ко времени записи «Салической правды» у франков еще сохранялась большая семья. Члены большой семьи совместно вели хозяйство и владели движимой и недвижимой собственностью. Несколько близких в родственном отношении домохозяйств составляли поселение — земледельческую общину. Однако у франков уже шел процесс разложения родовых связей и распадения больших семей. Социальная дифференциация у франков была ускорена появлением частной собственности на землю. Согласно эдикту короля Хильперика, земельный надел могли наследовать не только мужчины (сыновья и братья), как это было прежде, но и женщины (дочери и сестры). Так оформился аллод — свободно отчуждаемая земельная собственность. Земледельческая община потеряла свою неограниченную собственность на обрабатываемую землю и превратилась в общину соседскую (марку). В состав соседской общины входили отдельные самостоятельные домохозяйства, владевшие на правах полной собственности пахотной землей и пользовавшиеся совместно неподеленными угодьями. Завершился распад родовой организации: «род растворялся в общине-марке».

4.Система преступлений  и наказаний по «Салической  правде»

Большая часть статей в Салической правде посвящена, если использовать современную терминологию, преступлениям и наказаниям. Под деликтом - преступлением в ней понимались прежде всего обида, вред, причиненный личности или имуществу другого, и нарушение «королевского мира». Соответственно под наказанием понимались возмещение, компенсация за эту обиду или вред.

Вергельд или композиция - штраф, возмещение, выплачиваемое  за нанесенный ущерб пострадавшему или его семье был, с одной стороны, определенной формой восстановления, искупления чести, и тем самым победы над злой судьбой, с другой - формой примирения, установления мира. При этом искупление касалось чести не только конкретного человека, но и дома, рода, к которому он принадлежал. Отсюда прямая связь возмещения с понятием защиты дома, «мира дома», которое включало и понятие «мира королевского дома», трансформировавшегося по мере укрепления государства, королевской власти в более широкое понятие «королевского мира», нарушение которого возмещалось более крупным штрафом или влекло за собой более тяжкое наказание.

Если обидчик выплачивал композицию потерпевшему, он, как правило, не платил по «Салической правде» королю никакого штрафа. Только в некоторых случаях часть или вся композиция шла в казну. Например, граф, принимавший участие во взыскании долга, путем конфискации имущества с должника брал в качестве штрафа третью часть этого долга. Вергельд за убитого делился на две части: одна шла сыновьям убитого, другая - его ближайшим родственникам со стороны отца или матери. И только в том случае, если не было родственников, эта часть вергельда шла в казну.

Вместе с тем в «Салической правде» выделяется ряд правонарушений, приближающихся к понятию преступления в собственном смысле слова, уже упоминаются наказания в виде государственной кары за содеянное, например за должностные преступления графа, если он «осмелился взять что-нибудь сверх законного» при взыскании долга или отказался восстановить «справедливость и правосудие». Характерно и наказание за эти преступления - смертная казнь, если граф не смог «выкупить себя за столько, сколько следует». Содержатся в «Салической правде» и косвенные указания на воинские преступления, например, дезертирство. Простое оскорбление словом «дезертир» влекло за собой штраф.

Говоря о наказаниях в «Салической правде», необходимо отметить четко выявившуюся тенденцию почти полной замены штрафами всех старых наказаний родового строя. Штраф должен был предотвратить самосуд, затяжные распри. Некоторые статьи «Салической правды» прямо пресекали самосуд, например, наказывалась попытка самовольно увести чужой скот, причинивший потраву полю, отобрать свое животное у владельца без суда при «преследовании по следу» вора и др. «Салическая правда» знает и такой вид наказания, как изгнание из общины или объявление человека вне закона. Такому человеку нельзя было давать пищу и приют, даже жена и родители штрафовались за помощь ему.

Смертная казнь через  повешение, колесование применялась  в качестве наказания в «Салической правде» в основном к рабам. Она прямо предписывалась лишь в редких случаях за преступления, совершенные свободными, например при поджоге и неявке после вызова на суд без уважительных причин, при вышеуказанных преступлениях графа и т.д.

При всех имущественных  преступлениях наряду со штрафом  требовалось возмещение стоимости  украденного и других убытков. О простом возмещении шла речь, в частности, при убийстве или избиении раба. Этот убыток расценивался в 1 и 1/3 солида , если раб после побоев в течение 40 дней оставался неработоспособным. При нанесении телесных повреждений свободному, наряду со штрафом, преступник должен был возместить расходы на лечение [1, с. 279].

Сохранившийся на протяжении долгого времени в качестве основного  наказания штраф как плата  за обиду впоследствии трансформируется в простое возмещение ущерба, а  также все чаще заменяется или дополняется такими наказаниями, как смертная казнь, битье палками, конфискация имущества, ссылка, применяемыми и к свободным.

Казуистический характер «Салической правды» исключал четкие формулировки общих положений, которые относились бы ко всем преступным действиям. Но из анализа ряда конкретных составов преступлений можно сделать вывод, что в «варварских правдах» существовало понятие форм вины: умысла и неосторожности, покушения на преступление, соучастия, обстоятельств, отягчающих или смягчающих преступление. Так, при «небрежном» причинении свободным вреда животному другого человека по «Салической правде» следовало простое возмещение ущерба его хозяину. Обстоятельством же, смягчающим вину, было здесь признание причинившего вред. Злой умысел, вред, причиненный «по варварству или коварству», влекли за собой более высокий штраф.

В то же время Салическая правда знала ответственность без  вины, когда, например, наказываются «скопом» все присутствующие на месте насилия над женщиной, если они были на этом месте и не знали о насилии. Соучастник, покушавшийся на преступление, наказывался, как правило, менее строго, чем исполнитель преступления. Вместе с тем подстрекающий к краже или убийству с помощью подкупа наказывался строже, чем исполнитель преступления.

Одним из обстоятельств, отягчающих преступление, было нарушение  общепризнанных понятий чести - нападение  на спящего, женщину, ребенка, надругательство  над трупом. Ограбление могилы наказывалось штрафом в 200 солидов, в то время как открытое нападение на свободного франка с целью ограбления - в 63 солида.

Тяжесть наказания зависела от социального статуса преступника и потерпевшего: свободного или раба, знатного или незнатного, богатого или бедного. Богатство со временем наряду со знатностью выходит на первый план, хотя это еще не так явно прослеживается в «Салической правде» [7, с. 87].

В «Салической правде» не сформировалось еще ясных представлений о различных государственных преступлениях, которые в основном воспринимались как действия, направленные против короля. О таких преступлениях в основном ничего не говорится, но по мере укрепления государственных властных структур происходит усиление их защиты, расширяется круг преступных деяний не только против короля и его должностных лиц, но и против государства, народа.

Определенная часть  преступлений в «Салической правде» относится к посягательствам на личность. Это прежде всего убийство, размер вергельда за которое зависел не только от социального положения убитого, но и от его возраста, пола. За убийство свободного франка полагался значительный вергельд, равный 200 солидов, меньшим был вергельд за галло-римлянина, если он не был приближенным короля. Вергельд за убийство франка, находящегося на королевской службе, утраивался. Так, за убийство графа, королевского должностного лица полагался вергельд, равный 600 солидов. Вергельд понижался до 300 солидов, если граф был из полусвободных литов или рабов короля. Многократно увеличивался вергельд за жизнь королевского дружинника во время военных походов, а также за убийство представителя духовенства. За убийство священника уплачивался вергельд в 600 солидов, за убийство епископа - 900 солидов.

В правовом статусе раба и лита по «Салической правде» часто не проводилось принципиальных различий. Если раб или лит убивали свободного человека, то убийца отдавался родственникам убитого в счет половины вергельда, вторую половину платил его хозяин.

В «Салической правде» четко указывалось на особую охрану жизни, здоровья и чести свободной женщины. Утроенный вергельд за убийство женщины связывался с ее способностью к деторождению. Если женщина не могла рожать детей, вергельд составлял 200 солидов. Беременность женщины повышала вергельд до 700 солидов. Однако в «Салической правде» убийство женщины еще не считалось отягчающим обстоятельством.

В «Салической правде» подробно перечисляются и различные виды телесных повреждений, побоев, оскорблений словом или действием. Штрафы за нанесение телесных повреждений варьировались от 9 до 200 солидов; 200 солидов следовало за кастрацию человека; 100 солидов полагалось за ряд увечий, нанесенных одновременно, и за повреждение языка, лишившее человека способности говорить. В перечне телесных повреждений упоминаются и выбитый глаз, и оторванной ухо, и тот или другой оторванный палец. Например за палец, «которым натягивают лук», присуждался штраф в 35 солидов и только 9 солидов - за четвертый палец. В общем ряду с нанесение телесных повреждений стояли и такие преступления, как «насылание порчи», наказуемое штрафом в 62 солида. Однако эти преступления еще не были хорошо детализированы [1, с. 280].