История создания Стоглава

Содержание

Введение 3

1.История создания Стоглава 4

2.Структура «Стоглава» 6

3.Вопросы кодификации  церковного права в нормах  Стоглава 7

Заключение 23

Список использованных источников 25

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Середина XVI в. — время  политических и социально-экономических  реформ, связанных с изменившимся статусом Русского государства. Происходившие  изменения не могли не коснуться  Русской Православной Церкви и, в  частности, церковного права. В Кормчие  книги, фиксировавшие нормы этого  права, на протяжении их бытования на Руси включались дополнительные статьи, возникали новые редакции Кормчих, вызванные стремлением адаптировать их к местным условиям. С начала XVI в. стали появляться новые авторские  редакции Кормчих книг: Кормчая Вассиана Патрикеева, сводная Кормчая митрополита  Даниила, Кормчая Нифонта Кормилицына, сводная Кирилло-Белозерская Кормчая 1590-х гг. и др. В то же время сохранялся интерес к ранним редакциям древнеславянской Ефремовской Кормчей. Все это привело к необходимости собрать в единый свод наиболее актуальные для того периода нормы и правила церковной жизни и внутрицерковного устройства, в том числе сложившиеся на основе традиций и обычаев Русской Православной Церкви, приведя их в соответствие с нормами канонического права. Таким сводом стал Стоглав или Соборное Уложение Собора Русской Православной Церкви 1551 г.

Цель контрольной работы – рассмотреть вопросы кодификации церковного права в нормах Стоглава 1551 года.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.История создания Стоглава

В связи с полемикой  о подлинности и каноническом значении Стоглава, сложностью, нечеткостью  и нелогичностью его структуры  и состава проблема происхождения  его текста является одной из основных в исторической литературе о Стоглаве и Стоглавом Соборе.

В 1551 году Иван IV принялся за дело созыва собора, считая себя преемником византийских императоро и не желая ни в чем от них отставать, в том числе и в созыве церковных соборов. Глава 2 «Стоглава», помимо описания открытия Собора и текста первой речи царя Собору, содержит сообщение о великой радости иерархов по поводу царского приглашения. Это объясняется не только данью уважения царю, но и тем, что духовенству этот Собор был необходим для разрешения ряда вопросов, приобретших к середине XVI века особую значимость. Это прежде всего вопросы укрепления церковной дисциплины среди духовенства, полномочия церковного суда, борьба против порочного поведения представителей церкви (пьянства, разврата, взяточничества), ростовщичества монастырей, против пережитков язычества среди населения, унификация церковных обрядов и служб, жесткая регламентация (а, по существу, введение своеобразной духовной цензуры) порядка переписки церковных книг, писания икон, строительства церквей и т. д. Созыв Собора по этим соображениям был не только оправдан, но и необходим.

Название первой главы («В лето 7059-е месяца февраля в 23 день…»), казалось бы, дает точную дату работы Стоглавого собора: 23 февраля 7059 г. (1551 г.). Однако исследователи  расходятся во мнении, является ли эта  дата указанием на начало заседаний  Собора или определяет время начала составления Соборного уложения. Работу Собора можно разделить на два этапа — совещание с  обсуждением ряда вопросов и обработка  материала, хотя возможно, что это  были одновременные процессы. Это  предположение подтверждается и  самой структурой «Стоглава», последовательностью  расположения глав и их содержанием.

В первой главе в общих  чертах намечена программа Собора: Собор отвечает на вопросы царя, который предлагал темы для соборного  обсуждения. Участники Собора, как  следует из текста, ограничивались высказыванием своих мнений по предложенным темам. В первой главе круг вопросов Собора излагается бегло, несколько путано, иногда приводятся ответы, иногда — нет. Составитель не имел здесь задачи целиком раскрыть содержание тех «исправлений», которыми занимался Собор. Но хотя составитель не всегда приводит ответы Собора на вопросы, он знакомит с документами, в соответствии с которыми принимались решения на Соборе. По существующим правилам Собор не имел права принять решение, расходившееся с канонической литературой. Часть памятников этой литературы упомянута в первой главе «Стоглава»: Правила святых апостолов, святых отцов церкви, Правила, установленные на Соборах духовенства, а также поучения канонизированных святых. В следующих главах этот список расширяется.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.Структура «Стоглава»

В двух главах (5 и 41) содержатся царские вопросы, которые должны были обсуждать все участники  Собора. Для составления вопросов царь привлек лиц из своего окружения, прежде всего членов «Избранной рады». Двое из них имели духовный сан (митрополит Макарий и протопоп Сильвестр), и  поэтому их роль была значительна. Главы  с 6 по 40 содержат ответы на некоторые  из первых 37 вопросов царя. Продолжение  ответов содержится в 42-й и последующих  главах. Этот разрыв объясняется тем, что соборные прения по составлению  ответов на царские вопросы, видимо, были прерваны появлением на Соборе царя. В течение дня, а может и  нескольких дней, Собор решал вопросы  совместно с царем. С этим связано, видимо, возникновение так называемых «вторых царских вопросов», которые  изложены в 41 главе «Стоглава». Они  касаются в основном вопросов богослужения и нравов мирян. Царские вопросы  можно разделить на три группы:

1) преследующие интересы  государственной казны (вопросы: 10, 12, 14, 15, 19, 30, 31);

2) обличающие беспорядки  в святительстве и монастырском  управлении, в монастырской жизни  (вопросы: 2, 4, 7, 8, 9, 13, 16, 17, 20, 37);

3) касающиеся беспорядков  в богослужении, обличающие предрассудки  и нехристианскую жизнь мирян  (вопросы: 1, 3, 5, 6, 11, 18, 21-29, 32-36).

Две последние группы вопросов направлены на укрепление нравственной стороны жизни духовенства и  населения. Поскольку государство  целиком перепоручало эту область  церкви, видело в ней свою идеологическую опору, то естественным было для царя желание видеть церковь единой, пользующейся авторитетом у населения.

Среди особенностей структуры  «Стоглава» следует особо выделить наличие 101-й главы — приговора  о вотчинах. Она, видимо, была составлена после окончания работы Стоглавого собора и прибавлена к основному  списку в качестве дополнения.

 

 

 

 

3.Вопросы кодификации  церковного права в нормах  Стоглава

С момента своего появления  и практически до петровских реформ Стоглав наряду с Кормчей книгой и светским законодательством (Судебник 1550 г., Соборное Уложение 1649 г., уставные грамоты) являлся источником церковного права. Однако Московский Собор 1666–1667 гг. отменил отдельные постановления, содержащиеся в Стоглаве, «зане той Макарий митрополит и иже с ним, мудрствоваше невежеством своим безрасудно, яко же восхотеша сами собою»3. В связи с борьбой со старообрядчеством, в среде которого Стоглав пользовался особым авторитетом, на протяжении XVIII – первой половины XIX в. в историографии ставились под сомнение как каноническое значение, так и сам факт проведения Собора.¹

Одним из первых оценил значение постановлений Стоглавого Собора о  церковном суде Ил. В. Беляев. Он отметил, что они помогли организовать церковный суд сообразно русским  нуждам и условиям и имели практическое значение для последующего развития государственной и церковной жизни.² Митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков) в своем фундаментальном труде «История Русской Церкви» подчеркнул, что Стоглав впервые дал «возможность составить представление об устройстве епархиальных судов в средневековой России и судопроизводстве в них».³ В советской историографии С. В. Бахрушиным, А. А. Зиминым, Л. В. Черепниным и другими исследователями постановления Стоглава рассматривались в основном с точки зрения борьбы нестяжателей и иосифлян, как результат компромисса между правительственной программой нестяжательского толка («царские вопросы») и иосифлянским большинством Собора («святительские ответы»).⁴ «Царские вопросы» о святительском суде и о несудимых грамотах расценивались как умаление судебных прав Церкви8. И. У. Будовниц видел в отмене несудимых грамот характерные для той поры «централизованные тенденции» и борьбу церковной власти с феодальными иммунитетами отдельных монастырей9. Автор комментариев к публикации Стоглава во втором томе «Российского законодательства» Т. Е. Новицкая подтвердила бытующую в историографии точку зрения И. Н. Жданова, И. В. Беляева, А. А. Зимина на то, что нормы Стоглава о «суде святительском» непосредственно связаны с реформами Иоанна Грозного, содействовавшими централизации государства и переходу к сословно-представительной монархии.⁵ Н. Е. Носов считал, что реорганизация системы судопроизводства и системы сбора налогов, проведенная на Соборе, в частности передача функций сбора налогов местному населению в лице десятских священников и земских старост и целовальников, способствовала повсеместному внедрению в местное управление земского сословного представительства.⁶ П. П. Смирнов опроверг распространенное мнение о том, что решения Стоглавого Собора об отмене несудимых грамот не имели или почти не имели никакого практического значения (К. Н. Неволин, А. С. Павлов, И. Н. Жданов, С. В. Рождественский). В подтверждение своей точки зрения он привел актовый материал.⁷ На основе изучения актового материала С. М. Каштанов пришел к выводу о том, что постановление Собора о святительском суде в целом проводилось в жизнь, но не вполне последовательно, так как «влиятельные монастыри Новгорода и Двины, Кирилло-Белозерский, Иосифо-Волоколамский, Московский Богоявленский и др. сохраняли прежнюю степень независимости от иерархов и остались в сфере царской юрисдикции по всем светским делам», «тем самым в политике правительства в 1551 г. можно проследить явное лавирование между интересами двух руководящих слоев духовного сословия — церковных иерархов (глав епархий) и настоятелей монастырей. Противопоставление интересов святителей и настоятелей было лишь одним из маневров, направленных на то, чтобы облегчить общее наступление феодального централизованного государства на податные и таможенные привилегии духовного сословия в целом».⁸

Как источник церковного законодательства Стоглав содержит дисциплинарные нормы  поведения и виды наказаний за их нарушение, а самое главное, как  неоднократно отмечалось в историографии, впервые в истории русского церковного права в нем подробно описаны  церковное судоустройство и процесс  церковного судопроизводства, затрагивающий  в том числе соотношение светского  и церковного суда.

Церковное судопроизводство и судоустройство в Стоглаве занимает одно из центральных мест. Ему посвящено 17 пространных глав: 53 – 69. Эти главы  являются соборным ответом на два  царских вопроса из числа первых, помещенных в гл. 5: вопроса 7 «О с(вя)тител(ь)ских судиах» и вопроса 14 «О несудимых  грамотах».

В вопросе «О с(вя)тител(ь)ских судиах» перечисляются злоупотребления  святительских бояр, диаков, тиунов, десятинников и недельщиков —  участников святительского суда и судопроизводства, которые затягивают решение дел, берут взятки и выносят несправедливые решения: «судят и управу чинят непрямо, и волочят, и продают сь ябедники». «От их великих продаж» церкви разоряются. Царь обратился к Собору с просьбой разобраться в том, «чтоб(ы) хр(и)стиянству и всякому  с(вя)щ(е)нническому и иноческому чину напрасных продаж не было и от десятинников тяжких налогов и нарядных дел  сь ябедники не было ж(е)».

В вопросе «О несудимых  грамотах» ставится под сомнение правомерность выдачи жалованных грамот монастырям и церквам, освобождающих  их от святительского суда: «О судехъ архимандричих  и игуменов, и всяког(о) с(вя)щ(е)нническаг(о) чину, и иноческаг(о), и о всех ц(е)рк(о)вных причетникехъ, и о манастырских слугах, и о жаловал(ь)ных грамотах несудимых  монастырских и ц(е)рк(о)вныхЕ не судити вл(а)д(ы)камъ игуменов и попов, и черньцов, и всяких причетников  ц(е)рковных и монастырских. Коеа ради вины сие тако быс(ть)? И так  ли сему достоит быти?»

Рассмотрим главы 53–69, содержащие ответы на царские вопросы. Если гл. 53–65 включают в себя византийские и  древнерусские памятники, то гл. 66–69 представляют собой оригинальный текст, созданный авторами Стоглава. Именно эти главы (66–69) получили широкое  распространение в виде выписок  в различных рукописных сборниках, а также вошли в состав наказных списков Стоглава.

В списке Стоглава Отдела рукописей  Российской государственной библиотеки (ОР РГБ, Рум. 425), который, по нашему мнению, является предполагаемым оригиналом Полной редакции Стоглава и в котором  отразилась редакторская правка14, главы  о святительском суде выделены в  один кодикологический блок под названием, поставленным перед гл. 53: «О с(вя)тител(ь)ском суде соборной ответъ от с(вя)щенных правил ап(о)с(то)льскых и отеческых, и от заповедей бл(а)гоч(е)стивых ц(а)рей, от правилъ с(вя)тых ап(о)с(то)лъ». В них помещены тексты из различных  Кормчих книг, в частности сводной  Кормчей митрополита Даниила и Кормчей Русской редакции.⁹

В гл. 53 приведена выдержка из сборника епитимийных правил Зонары. Этот сборник получил распространение  в России с конца ХIV в. Его перевод  содержится в Кормчей, в различных  сборниках и встречается отдельно. Все добавления в Стоглаве по сравнению  со славянским переводом, по наблюдению Д. Стефановича, определяются тезисом  «Яко не подобает кн(я)земъ и боляромъ, и всякым мирскымъ судьям с(вя)щенническаг(о) и иноческаго чина на суд привлачити, ни ж(е) таковым судити», принадлежащим  автору соборных ответов. Им же вставлена  фраза «сиа вся ос(вя)щ(е)нная бл(а)гы возложена сут(ь) и с(вя)т(ите)лемъ, и никто ж(е) ими обладает от мирскых». Если в славянском переводе содержится запрещение владыкам и «простым людям» «обладать иереями», то в Стоглаве в число «обладаемых», помимо «иереев», включены монастыри и монахи, к  мирским властям («князь») отнесены также боярин и мирской судья.

В гл. 54 помещено толкование 2-го апостольского правила из сводной  Кормчей о неприкосновенности церковного имущества: «господство и владычество» в епархии принадлежит епископу, за его нарушение царя ждет наказание (приводится пример царя Озии).

В гл. 55 содержится часть 9-го правила Халкидонского Cобора с  толкованием Аристина, в котором  дается определение подсудности  в порядке духовной иерархии. Верховный  суд, согласно правилу, принадлежит  Константинопольскому патриарху. Сравнение  Д. Стефановичем этого текста с греческим  показало, что в славянском переводе отсутствует третейский суд. Текст  правила с толкованием в Стоглаве предваряется фразой, принадлежащей  автору соборных ответов: «Аще о чем прятся причетникы, да не приходят к мирскым судьям, но к своему еп(и)ск(о)пу».

Глава 56 содержит толкование Аристина на 15-е правило Карфагенского  Собора из Кормчей. К нему присоединена выдержка из «заповедей с(вя)тыхъ от(е)ць 160-пяти» «с(вя)т(а)го Пятаго Собора»  — апокрифического правила, появившегося в русских рукописях с XIV в. В  нем запрещается епископам, священникам  и диаконам обращаться к «градским  судьям». В случае, если мирские судьи  будут виновны в насилии по отношению к священнослужителям, они будут преданы проклятию.¹⁰

Главы 57–59 представляют собой  выдержки из новелл императора Юстиниана, которые подразумевают наказания  светскими властями, «градскими»  и «воинскими» («муками казнити», «в заточение послати», назначить  штраф, устранить от должности и  т.д.) за привлечение к мирскому суду монахов, за «обиды», нанесенные Церкви17.

В гл. 60 помещена пространная  выдержка из подложной грамоты императора Константина Римскому папе Сильвестру V «Константинов дар». Эта выдержка вошла в Стоглав из «Ответа» митрополита  Макария «о недвижимых вещех, вданных  Богови в наследие благ вечных»18  и содержит в конце грамоты  приписку особого наставления всем христианским государям оказывать  духовным иерархам подобающую честь  по примеру настоящей грамоты. В  ней запрещается «непр(а)в(е)дно  владети» и «судити земному ц(а)рю», его вельможам и наместникам  там, где установлены «с(вя)щенническое начало и власть».¹¹