Каспийский поход Петра I

Введение

Вопреки как некоторым  бы и хотелось, прошлое не исчезает, а продолжает жить в накопленном  опыте социальной жизни. Обобщение  и обработка накопленного человеческого опыта — первейшая задача истории. «Historia est magistra vitae» («История: — наставница жизни»), — говорили древние. И действительно, люди всегда, особенно в переломные периоды жизни человечества, в гигантской лаборатории мирового социального опыта пытаются найти ответ на жгучие вопросы современности. На исторических примерах люди воспитываются в уважении к вечным, непреходящим человеческим ценностям: миру, добру, справедливости, свободе, равенству, красоте.

Выдающийся русский историк, профессор Московского университета В. О. Ключевский остроумно заметил в одной из своих дневниковых записей, что, хотя и говорят о том, что история никого и ничему не научила, жизнь, однако, еще больше мстит тому, кто совсем не знает истории. Знаменитый ученый, великолепный лектор и острослов писал: «Не цветы виноваты в том, что слепой их не видит. История учит даже тех, кто у нее не учится: она проучивает их за невежество и пренебрежение». Хотелось бы напомнить еще один афоризм: «Ложь в истолковании прошлого приводит к провалам в настоящем и готовит катастрофу в будущем».

Еще в дореволюционной  историографии сложилось два  противоположных взгляда на причины и результаты петровских реформ. Вопрос в том, в какой мере петровские преобразования были случайны или закономерны, означали ли они радикальный разрыв преемственности исторического процесса или, напротив, были его логическим продолжением, был ли Петр великим преобразователем или тираном возник давно, едва ли не в саму эпоху преобразований¹. По словам протоиерея А. Шмемана «Спор о значении, об оценке Петровской реформы, есть можно сказать, основной русский спор…».

Одни историки полагали, что Петр I нарушил естественный ход развития страны, внеся перемены в экономику, политику, культуру, традиции, нравы, обычаи, что он захотел «сделать Россию Голландией». Другие исследователи считали, что Россия была подготовлена к преобразованиям всем предшествующим ходом исторического развития (эту точку зрения наиболее четко сформулировал крупнейший русский историк С. М. Соловьев). «Народ собирался в дорогу... Ждали вождя, и вождь явился», — писал Соловьев.

Однако лично мне ближе  точка зрения П.Н. Милюкова, писавшего: Ценой разорения страны Россия возведена  в ранг европейской державы… Политический рост государства, опять опередил его  экономическое развитие». В первом томе «Истории России» вышедшей в 1935 г. в Париже под редакцией Милюкова, глава о петровских преобразованиях  имеет многозначительный заголовок: «Результаты реформ: хаос». Образно  выражаясь, Петр I словно отчаянный хирург взялся лечить больного, безжалостно кромсая все его жизненно важные органы и не спасший тому ничего, кроме жизни.

Предмет исследования настоящей  работы — Внешняя политика Петра I. Основными объектами исследования служат — Россия в конце XVII —  первой четверти XVIII века, ее международное  положение накануне петровских преобразований; реализация российских международных  интересов на юге и севере. Цель исследования — анализ внешнеполитической деятельности Петра I с целью дать ей объективную оценку.

1. Каспийский поход Петра I (Причины и цели)

Одним из крупнейших мероприятий  России по обеспечению ее интересов  на Востоке в первой четверти XVIII века являлся поход на побережье  Каспийского моря в 1722-1723 гг., который был продиктован экономическими и военно-политическими интересами. В первую очередь развитие русской промышленности, о чем столь неустанно заботилось правительство Петра I, требовало расширения сырьевой базы и рынков сбыта. Правда, русская промышленность в основном была обеспечена отечественным сырьем. Но все, же ввиду особых географических условий испытывала недостачу и нужду в разных видах сырьевого материала. Например, шелка-сырца, хлопка, шерсти, селитры, металлов, стройматериалов и других. Присоединение же богатых Прикаспийских провинций способствовало обеспечению русской промышленности целым рядом сырья и главным образом шелком-сырцом.

В первой четверти XVIII века в  России были основаны 52 мануфактуры  в черной металлургии, 17 – в цветной,  7 – в пороховом производстве, 15 – суконных и шерстяных, 15 –  полотняных, 15 – шелковых, II – кожевенных, 5 – бумажных и др. Из этих данных видно, что на шелкоткацкое производство приходится значительное число мануфактур для того времени – 15 и с немалым удельным весом. При у см все эти мануфактуры снабжались шелком-сырцом, поступающим главным образом из Прикаспийских провин­ций. Создание шелковой мануфактурной промышленности в России имен­но в начале XVIII века было обусловлено ростом потребности господствующего класса в дорогих шелковых изделиях и политикой меркантилизма, что ставило задачу присоединения богатых шелком Прикаспийских провинций.

Аналогичное положение в  отношении обеспечения сырьем испытывала хлопчатобумажная промышленность, которая  тогда только что зарождалась. Наряду с этим, присоединение Прикаспийских  провинций способст­вовало обеспечению сырьем суконной и текстильной промышленности, а также порохового производства. Эти провинции были богаты также и другими видами сырья (стройматериалы, металлы, нефть), к которым Россия проявляла определенный интерес. Известно, что одной из характерных черт деятельности Петра I было стремление наиболее широко организовать раз­работку разнообразных природных богатств5. Поэтому не удивительно, что он так тщательно добивался максимального использования природных богатств Прикаспийских провинций, присоединенных к России в 1723 году и с этой целью принимал энергичные меры для их разведки и использования. Но это обстоятельство в числе экономических предпосылок похода имело второстепенную роль, ибо стройматериалы и металлы в достаточном количестве имелись в самой России, а нефть тогда еще не имела большее применения.

Своими реформами Петр I сделал многое для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Это, естественно, повлекло за собой увеличение спроса этих классов на предметы потребления  и в первую очередь на предметы роскоши, которые не производились  в России. В стране значительно возрос спрос на драгоценности, дорогую посуду, украшения, пряности, вина, водку, фрукты, сахар, рис, кофе, роскошные ковры, шелковые, шерстяные и хлопчатобумажные ткани и др. Небольшая часть этих товаров, как нам известно, ввозилась в Россию из Прикаспийских стран (Кавказа, Ирана, Средней Азии), а также из Индии, где они были в избытке. Поэтому присоединение Прикаспийских провинций способствовало лучшему удовлетворению возросших потребностей господствующего класса России. Вместе с тем оно раскрывало перед русским правительством новые источники государственного дохода. Именно этим и объясняется большой интерес правительства Петра I к доходам, собираемым в шахскую казну с Прикаспийских провинций, который оно проявляло как во время подготовки к походу, так и в годы самой военной компании 1722-23 гг.

В деле укрепления экономической  мощи России Петр I придавал большое  значение развитию внешней торговли, организации которой он уделял огромное внимание10. Насколько важное значение придавал Петр I торговле с восточными странами и в частности с Ираном видно хотя бы из того, что в указе от 2 марта 1711 г., определявшем круг вопросов, подлежащих особому вниманию учрежденного им правительствующего Сената, значилось: “Персидский торг умножить, а армян как возможно приласкать и облегчить, в чем пристойно, дабы тем подать охоту для большего их приезда”. На восточной торговле складывались крупные купеческие капиталы, которые впоследствии способствовали промышленному развитию Русского государства.

Русское правительство стремилось к тому, чтобы весь главный экспортный товар Ирана – шелк-сырец поступал в Европу через Россию водным путем. Этому способствовал прорытый в 1708 году Вышневолоцкий канал, составивший сплошной водный путь от Астрахани до Петербурга. В вывозе из Ирана шелка-сырца, шелковых и хлопчатобумажных тканей были заинтересованы почти все европейские страны. Но торговые пути из Европы в Иран были неудобны: морской путь вокруг Африки был очень длинный и трудный. Другой путь через Турцию также был не выгоден, ибо купцам, проходившим этим путем, приходилось платить турецким феода­лам неимоверно большие пошлины за провоз товаров, помимо того этот путь был небезопасен. И поэтому в XVI – XVIII веках европейцы делали многочисленные попытки получить транзит в Иран через территорию России. Тогда этот путь проходил по Каспийскому морю, Волге, Сухоне, Северной Двине в Архангельск и шел дальше в Европу северными морями

Всесторонне изучив причины, препятствовавшие развитию русской торговли в Иране, и в целях устранения этих препятствий А.П. Волынский предлагал организовать торговую компанию для торговли с Персией и учредить в Иране консульство, что и было осуществлено русским правитель­ством в 1720 году. Правительство Ирана, согласившись с поводами А.Волынского, брало на себя обязательство обезопасить в дальнейшем торговлю русских купцов, однако отказалось дать удовлетворения прошлые их обиды. Иран согласился гарантировать русским купцам свободу передвижения от пристани к торговым пунктам, наем конвоя, справедливое взимание пошлин и сборов, выполнение своими подданными услуг, торговых сделок, правосудия со стороны иранских правителей. Что же касается требований Волынского о запрещении дагестанцам совершать нападения на русских купцов, то главный визирь (эттимат-ад-девлет) Фагалихан вынужден был признаться, что шах не в силах это выполнить, “понеже их тот пожиток, что ежели, где близ их разобьет судно, они как людей, так и вещи почитают уже своими, и не токмо россиян, но и прямых подданных шаховых не спускают”, что шамхала люди не являются подданными шаха и “шаховых указов не слушают”.

Иранское правительство, поскольку государство переживало кризис, не в силах было обеспечивать безопасность русских купцов, нападения  на них не только не прекратились, а  наоборот участились, так как в  этом были за­интересованы местные  феодалы, для которых открытый грабеж являлся нормальным способом обогащения, особенно усилились грабежи в  связи с вторжением в Иран афганцев и восстанием горцев против шаха”. Поэтому обеспечение безопасности русской торговли, естественно, ставило перед Россией задачу овладения западным и южным побережьем Каспийского моря, что, в свою очередь, делало возможным практическое осуществление планов развития русской торговли со странами Востока.

Согласно планам Петра I, интенсификации подлежала первым долгом торговля с Ираном, Средней Азией  и Закавказьем, в том числе  с Грузией. Как отмечает Соймонов, Петр I хотел при устье реки Кура заложить большой купеческий город, в котором бы “торги грузинцев, армян, персиян яко в центре соединялись и оттуда б продолжались до Астрахани”". С этой целью Баскакову, назначенному вице-консулом в Шемаху в 1720 году”, был дан указ собрать сведения о реке Куре: “Откуда течет и как велика и глубока, и ходят ли по ней какие суда и до которых мест, и по той реке ка­кие живут народы”.

Осенью 1722 года Петр I, находясь в Астрахани, беседовал с купцом Андреем Семеновым о торговле с Грузией”. Планы Петра 1 в отношении  развития русской торговли на Востоке  целиком соответствовали интересам  русского купечества. Так, например, Ф.И. Соймонов указывает, что русские купцы, беседуя с ним о восточной торговле, высказывали свое мнение: “…должно торги отправлять не каждому порознь, но многим сложившимся вместе … составить купеческую компанию, в какую также принять пересе­лившихся в Россию армян, потому, что они наибольше знают о тамошних странах и как прибыточнее торги отправлять. Если же капиталу к тому не достанет, то можно надеяться, что из государственной казны снабжены будут знатною суммою. Главной их конторе и большому магазину, откуда бы персидские провинции, всегда и по состоянию обстоятельств довольно товару доставать могли, должно быть в Астрахани. Другую бы учредить в Испании, а третью – в Тифлисе. В Шемахе, Ряще и Астрабаде надлежит быть малым конторам”.

Характерно, что мысли  о развитии восточной торговли приводятся и в проекте развития русской  торговли, представленном Петру I неизвестным  автором. В проекте говорится о предоставлении армянским купцам льгот в торговле, чтобы они везли свои товары через Россию, а не через “Смирну и Алепп”, так как, по мнению автора проекта, это “к тому приведет, что большая часть купечества восточного через государства ваше отправляться будет, от чего город Санкт-Петербург зело процветает, потому что оные товары, которые из Персиды и Георгии выходят, во всех странах Балтийского моря потребны”.

Внешнюю торговлю Петр I рассматривал как один из важнейших источников государственных доходов: таможенные пошлины составляли немалую часть бюджета России. Вместе с тем внешняя торговля подчинялась общей задаче подъема производительных сил страны, и в частности промышленности”.

Таковы были экономические  предпосылки и цели похода. Но наряду с этим поход русских войск  на побережье Каспийского моря в 1722 году был обусловлен и определенными  политическими интересами России.

Западное побережье Каспийского  моря – территория, интересующая Петра I, через которую и проходил торговый путь, находилась в руках Ирана. Сефевидское государство, являющееся пестрым конгломератом различных племен и народов, находившихся на разных стадиях социально- экономического развития, в начале XVIII века переживало экономический и политический упадок, который совершенно явно появился уже в конце XVII века”. Главной причиной этого было доведение до крайности бедственного положения трудового населения. Чрезмерная и чем дальше, тем больше возраставшая феодальная эксплуатация крестьянства и трудовой массы города не только не сопровождалась ростом производительных сил, но и приводила их в расстройство. Правительство и феодалы, пытаясь предотвратить падение своих доходов путем увеличения налогов, еще больше подрывали сельское хозяйство, ремесло и торговлю. Волынский подчеркивал, что Иран “вместо богатства великую скудость имеет подданные шаха великими налогами отягчены и платят чрезмерные налоги. Но токмо больше из того корысти управителям, а не государю, которому они приносят только листвие, а самые плоды у себя оставляют, что уже у них вошло в обычай и в том бедном подданном милосердия весьма нет у правителя … больше ищут свое, нежели государственную пользу. И так озлобили народ своими поступками, что редкие остались места, где не было ребелей. И такое кратко сказать, что уже ныне Персия от того к конечно­му разорению и падению приходит”.

В Иране процветали коррупция, борьба различных группировок феодальной знати, дворцовые интриги, достигшие  неимоверных, масштабов, особенно при  бездарном шахе Хусейне (1694 – 1722), который  являлся марионеткой в руках придворной клики, ведавшей всеми делами, связанными с внутренней и внешней политикой страны.