Людовик XVI

Философы и парламенты боролись против «деспотии» и «тирании», но, несмотря на все цензурные и штрафные постановления, время правления Людовика XVI было весьма либеральным и сравнительно терпимым, так что философы, журналисты и прочие враги режима могли открыто высказываться. За 15 лет правления «абсолютного» монарха ни один политический заключенный не был казнен. Для сравнения можно вспомнить, что только за полтора года правления Республики между 1792 и 1794 гг., несмотря на заявления о правах человека, введение народного суверенитета и провозглашение идеалов «свободы, равенства, братства», как показывают новейшие исследования, было казнено от 35000 до 40000 человек. То же относится и к терпимости. В период Революции после провозглашения свободы совести и терпимости на деле христианство подавлялось и преследовалось в крайне радикальной и жестокой форме. Идеалы и действительность могут иногда сильно не совпадать.

Важнейшей проблемой, к которой должен был обратится  король, была «переориентация в экономической  и финансовой политике». Её разработал генеральный контролер Тюрго, самый  значительный экономический и социальный политик, которого имела Франция в XVIII в. Теоретику-интеллектуалу, поборнику индивидуальной свободы, защитнику частой собственности и политического и экономического либерализма, удалось убедить короля в правильности своих идей о направлении политического движения. Перед лицом безнадежной ситуации в государственных финансах он заявил королю: « Никакого банкротства, никакого повышения налогов, никаких займов». Вместо этого он предложил драконовские меры по экономии и лучшему использованию поступлений. Он добился прекращению власти откупщиков налогов и значительно снижения расходов двора. Он шел в авангарде всеобще и самому себе уменьшил жалование вдвое. Министру финансов удалось уже в 1785 г. получить дополнительные средства за счет собственной хозяйственной деятельности и уменьшить груз долгов. Но своей суровой политикой экономии он нажил себе много могучих врагов: прежде всего королеву, любившую роскошную жизнь и бесконечные праздники, других министров, чей бюджет был сокращен, финансистов, доход которых был ограничен; привилегированные сословия, боявшиеся за свои привилегия, и парламенты, в своих интересах упорно боровшиеся против любых реформ.

Все, кто имел ранг и влияние, объединились, чтобы  добиться от короля падения министра и внушить ему, что Тюрго нарушает права и угрожает общественному порядку. Наконец Людовик XVI отступил перед враждебной коалицией и уволил министра 12.05.1776 г. Морепа, которому бывший друг Тюрго, казался теперь слишком могущественным, способствовал падению этого государственного деятеля, который не проявлял «гибкости» и «не мог понять, что кто-то смотрит на вещи иначе, чем он», как заметил Вери. Людовик с отставкой Тюрго потерял последний настоящий шанс для спасения старого режима.

Преемником  стал назначенный, не слишком чистоплотный, пользовавшийся дурной славой Шуазель. Он постарался «разрушить дело Тюрго и примирить власть с суверенными судебными палатами». В конце концов он повернул все реформы назад. Шуазель умер уже 18.10.1776 г., оставив финансы в тяжелейшем состоянии.

На этот раз  король доверил руководство финансами протестанту Неккеру, не дворянину, банкиру, разбогатевшему в Париже, дипломатическому представителю Республики Женева во Франции. Как протестант, он не был назначен государственным министром и поэтому не мог принимать участия в заседаниях Государственного совета.

Так как он в  начале умело делал всем уступки, «он вскоре стал популярен, что бы сохранить эту популярность, он профинансировал восторженно встреченное общественным мнением участие Франции в американской войне за независимость не путем повышения налогов, а взяв большие кредиты. Но эти кредиты для войны, которая стоила Франции от 1 до 1,3 млрд ливров, толкнули монархию в финансовую пропасть. Можно сказать, что именно этот долг был существенной причиной гибели режима, потому что к старым долгам прибавились гигантские новые, удвоив их.

Настоящую сенсацию вызвало то, что Неккер представил в государственном бюджете расходы на двор и раздаваемые им пени. Финансовый директор, проводя частичные реформы ( выплаты земледельцев, освобождение бедняков от налогов, улучшение тюрем), еще поднял свою популярность. Но образовалась могучая коалиция, которая добивалась теперь его падения. Она опять же состояла из королевы, принцев крови, других министров, включая Морепа, парламенты, представители провинций и интендантов. Как часто случалось в XVIII веке, появились бесчисленные  пасквили, но большая часть общества находилась на этот раз на стороне «финансовых героев», чьи отчеты определяли разговоры в городе и при дворе. Парламентские судебные палаты, роль которых Неккер хотел ограничить исключительно судебными приговорами, что он предлагал секретной, но потом ставшей достоянием публики записки королю, заговорили о «преступных  взглядах этого иностранца». Они отклонили также регистрацию указа, который, по предложению Неккера, устанавливал провинциальное собрание в Бурбоне.

Дело дошло  до «настоящего мятежа», к которому, впрочем, король и его министр  отнеслись сравнительно хладнокровно. Стремлению Неккера стать государственным  министром  мог помешать Морепа. Во всяком случае, король не устоял перед напором «коалиции привилегированных», и Неккер 19.05.1781 г. был отправлен в отставку. Его приемнику, генеральному контролеру Доли де Флери, предстояло искать выход из отчаянной ситуации с бюджетом. Он уже в 1781 г. ввел косвенные налоги, а в 1782 г.- третью двадцатую часть и вновь наделал долгов. Кроме того, он попытался сократить придворные пенсии, а также военно-морской бюджет, что вызвало яркую ненависть придворных и соответствующих министров. После увольнения в отставку Флери  30.03.1783 г., его приемник Лефевр д’Ормессон вновь попытался взять дополнительные кредиты, однако уже в октябре того же года был вынужден был капитулировать. По настоянию Марии Антуанетты Людовик XVI назначил интенданта Лилля, Калонна, новым генеральным контролером финансов. Он прежде всего попытался расположить к себе королеву и привилегированных многочисленными уступками. «Министр финансов», которому удалось взятием новых кредитов поддерживать выдачи в государственной кассе, обеспечил значительные средства для выплаты королевой придворным пенсии, для покупки новых замков и для общественных работ (строительство каналов, гаваней, городов). Первые три года его прибытии на должности благодаря заключению торговых соглашений и притоку иностранного капитала были периодом подъема торговли и экономического благополучия.

Когда Калонн в 1786 г. не мог больше получать кредитов, ему пришлось резко изменить курс, провести решительную налоговую  реформу с уничтожением привилегий. Когда загнанный в угол политик  обратился к общественности, ярость привилегированных, двора и королевы опять обратилась на генерального контролера; король вновь капитулировал и 09.04.1787 г. отправил в отставку Калонна. После непродолжительного переходного управления руководство финансами взял на себя 70-летний архиепископ Ломени де Бриен, честолюбивый, преосвященный, свободомыслящий дворянин. Король лично представил эдикты о реформах для регистрации парламенту. Сразу же запротестовал герцог Орлеанский, будущий Филипп-Эгалите, и герцоги, парламентские советы стали чинить препятствия и, наконец, отклонили эти документы. Людовик XVI был вне себя от ярости. Левер пишет по этому поводу: «Людовик XVI был потрясен: он, который верил в единодушную любовь «своего доброго народа», увидел монстра, нацию, которой правила неуловимая фурия: общественное мнение». Король, убежденные в положенной ему как «абсолютному» монарху роли верховного судьи и господина страны, провел 06.08.1787 г. «Lit de justice» чтобы добиться регистрации. Хотя парламент блокировал реформаторские законы в конечном счете только в интересах привилегированных, но он мог мобилизовать массы Парижа против короля. Когда этот верховный суд 07.08. отказался от навязываемой регистрации перед огромной восторженной толпой и потребовал созыва Генеральных штатов, разъяренной король, по совету Бриенна, 14.08.1787г. отправил парламентские советы в ссылку в Тройе. Теперь парламенты подогревали население, парижские юристы, опасавшиеся за свои законы, агитировали, а памфлетисты и карикатуристы яростно нападали на короля. Дело дошло до до планомерного разжигания волнений по все стране.

Ослабленный болезнью Людовик XVI не препятствовал Бреинну, внезапно вновь созвавшему парламент. Министр финансов, повышенный в звании до «главного министра», пытался теперь избежать банкротства путем экономии при дворе и новых займов. Хотя он предварительно обработал судей и даже пообещал взятки, они отклони и регистрацию кредитов. Когда Людовик XVI приказал провести регистрацию, суд объявил решение короля недействительным. Поддерживаемый общественным мнением, парламент продолжал свою борьбу за всласть, в то время как король страдал от различных болезней, расстройств и не мог больше справляться с событиями. Его все еще демонстрировавшаяся энергия, его воодушевление и оптимизм – все это разбилось в дребезги, как разбилась Шоппе. С этого момента «он все еще управлял не управляя в действительности». Людовик был разочарован, смирен, полон горечи, ситуация оказалась безвыходной. Для союза между королем и народом против привилегированных, к которому стремился Тюрго, было слишком поздно.   Кроме того, эта мысль была чужда консервативному монархи, убежденному в необходимости сохранения традиционного сословного общества. Министры пытались новыми эдиктами существенно ограничить власть парламента, которые в ответ раздували «бури и негодования в стране», как подчеркивает Вайсе, и даже с помощью «оплаченных ими памфлетистов» призывали войну. Породненную судейским дворянством, военное дворянство и высший клир присоединились к этой «аристократической революции». В этом отчаянном положении Людовик XVI уступил обществееному мнению и впервые после 1614 г. созвал Генеральные штаты на 01.05. 1789 г. Бриенн, не видя выхода, обьявил государственное банкротство. Еще раз вернулся Неккер, в то время как соломенное чучело Бриенна было сожжено на костре. Как сообщает Неккер, полностью уничтоженный король сказал ему: «Ах, мсье, уже несколько лет мне не выпадало не мгновения счастья!». Генеральный директор финансов уже 27.08 был назначен государственным  министром. Благодаря своим связям с протестантскими банками в Европе он смог еще раз раздобыть 82 млн. ливров на короткий срок. Женевец подчинился парламенту. Итак, Людовик XVI капитулировал перед привилегированными по всем статьям и практически зависел от решения Генеральных штатов. Его снисходительность и слабость по отношению к привилегированным привели к тому, что он утратил значительную часть своей власти как «абсолютный» монарх.

2.3. Революция  и казнь.

В то время как  выборы в Генеральные штаты подготавливались весьма либерально, беспорядки усиливались. Из-за франко-английского торгового соглашения текстильная промышленность попала в кризис, бедственное положение усугубили неурожай 1788 г. и очень суровая зима 1788/89 г. Над страной витал страх города. В парижский предместьях было 80 тыс. безработных. Начались грабежи, насилия и бунты. В такой «революционной ситуации» выбирались депутаты трех сословий. Представители третьего сословия – непрямо, всеми мужчинами старше 25 лет, имевшими постоянное место жительства, платившими налоги. Во время предвыборной борьбы выпускались тысячи листовок.е

Из 1139 избранных  депутатов 291 относились к клиру (245 членов нижнего клира), 270 – к дворянству и 578 – к третьему сословию. Большинство представителей этого сословия принадлежали к типичной буржуазии  старого режима (одних адвокатов 200). 05.05.1789 г. король с семьей и депутатами приехали в Версальскую церковь Св. Людовика на богослужение по случаю открытия.

В это время  Людовика постигло огромное горе: старший  сын, кронпринц Луи-Жозеф, умер от вызванной  туберкулезом золотухи, заразившись от сына своей кормилицы.

Несчастье еще  больше ослабило активность Людовика. Он принимал все происходящее пассивно, как удары судьбы. Уже 17 июня третье сословие, поддержанное духовенство, в  своем первом революционном акте призвало к созыву Национального собрания и заявило, что является единственным представителем воли нации.

Людовик XVI, теснимый со всех сторон и призываемый «министром юстиции» и своими братьями проявить твердость, попробовал избрать средний путь. Он прекрасно понимал, что ему противостоит «новая власть, которому невозможно подавить». Силовые методы с пролитием крови были чужды этому доброму, человеколюбивому монарху. Для этого был необходим человек с душой Робенсьера, который в 1793/94 г. при помощи террора безжалостно подавил волнения в 2/3 провинций. Людовик на праздничном заседании 23.06 сделал третьему сословию много уступок ( регулярность налоговых ассигнований и контроль бюджета, личная свобода, свобода прессы и т. д.). Но он отклонил отмену феодальных прав и утверждение третьего сословия в качестве Национального собрания как «недействительное, нелегальное и противоречащее конституции». Это собрание, посчитавшие уступки монарха недостаточными, поставило в случае необходимости оказать сопротивление. Оказавшись перед выбором – применить силу или признать собрание – Людовик под нажимом Неккера уступил и 27.06 признал Fait accompli. Но было уже поздно, так как теперь король практически потерял статус «абсолютного монарха». По настоянию партии аристократов с королевой во главе, Людовик приказал стянуть к столице войска, особенно надежные швейцарские и немецкие полки, и 11.07. отправили Неккера в отставку.  В Париже боялись «аристократического заговора», ходили всевозможные слухи и вновь начались волнения масс. 14.07. толпа взяла штурмом печально известную государственную тюрьму Бастилию, чтобы захватить хранившиеся там боеприпасы. Самым существенным было то, что вследствие этой силовой акции революция окончательно победила.

Король ощущал свою полную беспомощность. «Мне кажется, я падаю в бездну», - писал он тогда. Тем временем Национальное собрание, в сознании полноты своей власти, отмечало привилегии и феодальные права и этим проложило путь социальной революции. Уже 26.08.1789 г. оно провозгласило знаменитую Декларацию прав человека и гражданина, которая известна о свободе и равенстве в правах, национальном суверенитете и разделении властей.

Людовик XVI не использовал шанса стать во главе этих событий или по крайней мере активно к ним присоединиться, а лишь иногда раздраженное реагировал. Так как он хотел сохранить старый порядок, то постоянно отступал перед свершившимися фактами и насилием, разочарованный и покойный судьбе. С другой стороны, он не хотел насилия.

Людовик принял участие 14.07.1790 г. в революционном  празднике федерации, дал клятву оставаться верным нации и закону и был награжден за это овациями. Революционный вождь Барнабе заметил даже по этому поводу: «Если бы Людовик XVI сумел использовать праздник федерации в своих целях, мы бы пропали». Но казалось, что король все еще надеялся на возврат старого режима, хотя он и отрицал гражданскую войну. Королевская семья предприняла подготовленную и проведенную Марией-Антуанеттой попытку побега. Когда Париж заметил исчезновение короля, пришли в страшное волнение и разослали повсюду вестников.Вскоре была замечена большая, тяжело груженная карета, был узнан толстый человек в коричневом сюртуке и большой круглой шляпе. Короля и его семью схватили в Варении и с позором предпроводили назад. Людовик  был настолько неосторожен, что он оставил манифест, в котором подчеркивал, что он ратифицировал декреты Национального собрания под давлением, так как считал себя пленным. Поэтому он решил «вновь получить свободу и укрыться со своей семьей в безопасности». Попытка побега нанесла огромный вред и королю и монархии. Король вплоть до принятия конституции был лишен своей должности и посажен под домашний арест. Несмотря на это, большинство разработчиков конституции вопреки Робенспьеру и якобинцам, предложило установить конституционную монархию. Когда Людовик 13.09.1791 г. принял конституцию и принес присягу, он стал «королем французов», которому принадлежала исполнительная власть и право вето. На практике, однако, политический вес законодательной власти становился все больше.

И все же казалось, что конец найден приемлемый и для короля компромисс. Он торжественно открыл 7.10.1771 г. заедание народных представителей и в своей продолжительной речи выступил за возвращение порядка и оздоровления экономики и финансов. Это вызвало овации и всеобщее ликование. Однако вскоре внешнее согласие нарушилось и дошло до конфликтов с собранием, недоверчиво следившим за повеление королевской четы и агитацией, которую вели руководимые братьями Людовика эмигранты. Но настоящий конфликт произошёл, когда Людовик налжил вето на два декрета законодателей. Как глубоко верующий католик и хранитель конституции, он не мог подписать закона о депортации священнослужителей, отказавшихся присягнуть. П. и П. Жиро де Курсак видят в этом вето выражение борьбы Людовика «за религиозную терпимость». Кроме того, полностью в соответствии с Конституцией, Людовик отправил в отставку министерство жирондистов. В ответ на это 20.06.1792 г. многие тысячи санкюлотов взяли штурмом ворота Тюильри и ворвались в покои короля. Вооруженные массы дефилировали как минимум 4 часа перед королем и его семьей, угрожая ему, называя «мсье Вето». Людовик XVI, чтобы вызвать симпатии толпы, надел красную шапку и пил из предложенной ему бутылки красного вина за благо нации, но отказался снять свое вето и отменить отставку министерства жирондистов. Только к 10-ти часам вечера национальная гвардия очистила дворец. Обессиленная Мария Антуанетта писала своему другу Ферзену: «…Я еще жива, но это чудо. 20.06 был ужасный день. Больше всего теперь ненавидят не меня, теперь они посягают на жизнь моего супруга, они говорят об этом совершенно открыто. Он высказал Решительность и силу…».