Мир казахского этноса в документальной и художественной прозе В.И. Даля

На защиту выносятся  следующие положения:

1. Корпус разножанровых документальных и художественных текстов В.И. Даля, посвященных культуре, истории, быту казахов, обладает тематическим единством и смысловой целостностью, воссоздает во взаимодействии и взаимоосвещении своих составляющих универсальную картину мира казахского этноса. Это в значительной мере обусловлено тем обстоятельством, что в процессе постижения В.И. Далем инонациональной действительности были реализованы различные формы познания: научная, практическо-деятельностная, художественная.

2. В.И. Даль воссоздает мир казахского этноса с объективной позиции понимания и признания самоценности материального и нравственного уклада жизни степного народа, в котором писателя привлекает не экзотика, но внутренняя закономерность и противоречивость его бытия. Изображение в повестях Даля  инонационального мира как целостного и самодостаточного организма соотносимо с творческим опытом Пушкина в этой области.

3. Этнокультурный компонент органично входит в поэтику казахских повестей Даля, отражаясь в событийном составе сюжета, построении характеров персонажей, мотивации их чувств и поступков, описаниях быта и природной среды, в стилистике авторской речи и речи персонажей (афористичность, восходящая к казахской пословичной традиции, элементы «восточного красноречия», поэтические сравнения с миром природы и др.).

4. В «казахском тексте» Даля повести «Бикей и Мауляна» и «Майна» соотносятся по принципу взаимодополнительности, актуализируя в своей поэтике полярные эстетические аспекты восприятия и художественного изображения жизни казахского этноса: в первой доминирует атмосфера трагического, во второй – комического, что в совокупности придает многомерность общей картине казахского мира в творчестве писателя.

 5. На казахском этнокультурном материале Даль художественно разрабатывает актуальные для современной ему литературы общечеловеческие нравственные проблемы: свободы личности, взаимоотношения личности и общества, привязанности к своей земле, взаимоотношения поколений отцов и детей, судеб «маленького человека» и героев, непонятых и отвергнутых социумом. Создав идеальные образы казахских женщин, Даль одним из первых в русской литературе затрагивает тему женской эмансипации. В повестях Даля люди казахской Степи при всем своеобразии их культурно-бытового уклада живут теми же чувствами и стремлениями, что и их собратья из мира европейской цивилизации, и составляют органическую часть всечеловеческого сообщества.

6. Реальные  люди и события, составившие  прототипическую основу повести  «Бикей и Мауляна», позже вошли  в казахский фольклор, а из  него – в произведения казахской  литературы ХХ и ХХI веков (повесть М. Еслямгалиева, поэма С. Зиятова). Этот факт свидетельствует о проницательности писателя, выделившего в жизни казахского этноса начала XIX века действительно значимые конфликты и характеры, а также позволяет выявить эволюцию художественного истолкования прототипического сюжета, впервые введенного в литературу В.И. Далем, в движении времени и при смене эстетической и национально-культурной парадигмы.  

Основное содержание диссертации

В первой главе «В.И. Даль и казахская Степь: биографический аспект» рассмотрен оренбургский период жизни и творчества писателя (1833–1841 годы).

Отмечается, что интерес  к иным национальным культурам, в  том числе их языковым проявлениям  был свойственен Далю еще до Оренбурга, куда он приехал уже сложившимся художником с репутацией одного из самых издаваемых и читаемых в России писателей.

Как чиновник особых поручений при военном губернаторе Оренбургского края В.А. Перовском, Даль обязан был всесторонне изучить жизнь уральских казаков и казахов. По долгу службы он занимался решением вопроса о наделе землей башкир, споров между уральскими казаками и казахами, участвовал в военном походе на Хиву, в котором также близко видел и общался с представителями казахского народа. В Оренбурге, в Степи и в Уральске происходит знакомство Даля с казахами, он встречается с лучшими представителями казахского народа, вызывая их симпатию как «справедливый чиновник». Факт непростых межнациональных отношений в этой части страны подтверждается документами, хранящимися в архивах Оренбургской и Астраханской областей. В частности, это «Дело о сохранении земли кочующих народов», «Дело о наделе землей башкиров, о разделе земли между уральскими казаками и киргизами, об определении границ Оренбургской, Астраханской, Саратовской и Самарской губернии».

В это время Даль изучает казахский язык: его лексику, особенности произношения, синтаксис, изучает казахские топонимы. В очерках, статьях появляются пояснения казахских слов и названий местности. Он активно изучает этносоциальную структуру, фольклор, этнографию, историю казахов, в частности приобретает, изучает и вводит впервые в научный оборот исторические труды XVII в. Абульгазы Бахадур-хана (1603–1655) «Родословное древо тюрок» и «Родословное древо туркмен».

По приезде в Оренбург Даль дружит и общается с людьми, хорошо знавшими и специально изучавшими казахский быт. Это семья Соколовых, давно обосновавшаяся в Оренбургском крае и общавшаяся с казахским населением, а также Г.Ф. Генс, И.В. Виткевич, И.Ф. Бларамберг (Виткевич стал прототипом одного из героев повести «Бикей и Мауляна» – человека, поддержавшего Мауляну в последние дни ее жизни). Даль организует «четверги» – литературные вечера для обмена научными, литературными, этнографическими, фольклористическими находками, открытиями, в том числе, выступлениями и докладами об истории и быте казахов. Он сотрудничает с известными востоковедами О.И. Сенковским, Х.Д. Френом, становится известен как ученый-натуралист, востоковед, тюрколог.

Выделены в диссертации страницы биографии Даля, связанные с Пушкиным, приезжавшим в Оренбург в 1833 году. Пушкина и Даля сближали изучение народной жизни, усердное собирание ими материалов народного творчества и понимание его как источника познания народа («чем сам великий поэт так увлекался и что он так поощрял в деятельности своих современников», – пишет Даль).

В 1837 году Даль встретился в Оренбурге с В.А. Жуковским. В связи с этим эпизодом биографии Даля рассматривается разность подходов – романтического и реалистического – двух писателей к национальному материалу, проблеме народности в художественном творчестве.

В оренбургский период Даль формируется как бытописатель. Принципы, которыми он руководствуется при создании казахских повестей, созвучны взглядам В.Г. Белинского.

В главе упоминаются  произведения, созданные Далем в оренбургский период, собранные им материалы о казахской жизни, а также нереализованные планы создания на основе этих материалов художественных текстов. Значительная часть этих произведений входит в «казахский текст». 

Особо рассмотрены в диссертации нравственные проблемы, волнующие писателя, и отразившиеся в произведениях казахской тематики.

Во второй главе «Научно-документальная и публицистическая проза В.И. Даля о казахах» рассматриваются все статьи, очерки, научные комментарии писателя, посвященные реалиям жизни казахского общества, а также собранный им фольклорный материал. Наиболее подробно проанализированы статьи «Скачка в Уральске» и «Скачки в Уральске и Оренбурге», «О кумысе», «Арал», «О карте Зауральских степей, изданной в Берлине», очерк «Буран», статья «Верблюд», вошедшая в составленный писателем учебник «Зверинец», восточная сказка «О баранах», статья «Военное предприятие противу Хиву» и «Письма о Хивинском походе», уральское предание «Полунощник».

Общие темы, встречающиеся  в разных текстах Даля, дают возможность не просто узнать о тех или иных разрозненных реалиях казахской жизни, но воссоздать целостную картину мира этого этноса. Главной чертой ее является органичное слияние с природой, приспособленность к выживанию в суровых условиях: правила поведения во время бурана, особое устройство жилья, особая пища. Непривычка русских солдат к таким природным условиях явилась, по мнению Даля, одной из причин неудачи Хивинского похода. Примером же соответствия всего быта и культуры казахов окружающей природе является хотя бы традиционный напиток кумыс. Даль, как врач, подчеркивает целебные свойства кумыса, способного быстро восстановить организм после голодного зимнего периода, при этом он отмечает, что с приготовлением этого напитка связан особый обычай: «Это дело в домашнем хозяйстве кочевников считается настолько важным, что всякий входящий в юрту как бы в виде приветствия берется за шест стоящего справа от входа кумысного мешка и несколько раз поворачивает его вверх и вниз».

Так как казахи ведут кочевой образ жизни, в центре ее оказываются животные, особенно верблюд и лошади. В «Письмах о Хивинском походе», статьях «Верблюд», «Скачка в Уральске» и «Скачки в Уральске и Оренбурге» Даль пишет об особом умении казахов ухаживать за верблюдами, это животное является непременным участником всех важнейших обрядов – от свадеб до похорон. Обстоятельно рассказывает Даль о порядке подготовки лошадей к скачкам, казахских приемах езды. Лошади также «первые действующие лица во время празднеств, скачек, а люди уже второстепенные».

Подробно описаны в  статьях и очерках писателя традиции различных праздников, пиров, национальных видов борьбы.

Знание Далем структуры казахского общества подтверждается самой формой «Списка кайсаков [казахов. – Г.У.], получивших во время Хивинской экспедиции различные награды и подарки (списки составлены Далем) 22 марта 1840 г.»: каждое имя в списке предваряется указанием рода, как было принято у этого народа. Структура власти казахского общества и отношение народа к власти в иронической форме отражены в записанной Далем сказке «О баранах».

Даль постигает мир казахского этноса и через Слово. Особое внимание он уделяет языку казахов: во всех статьях содержатся подробные объяснения значений казахских слов, в статье «Арал» рассматривается происхождение этого названия, топонимике Степи посвящена и статья «О карте Зауральских степей, изданной в Берлине». Особое отношение к Слову проявляется в отмеченной Далем национальной традиции красноречия и собранных им образцах фольклора (пословицах, сказке «О баранах», рассказе о народном сказителе Санате в «Письмах о Хивинском походе»).

Писателю  не свойственно высокомерное отношение  европейца к «дикому» миру, он описывает  его как самодостаточный и  саморегулирующийся организм, но при  этом отмечает и отрицательные стороны многих казахских традиций: баранты (нападений на другие племена с целью угона скота и пленников), палов (пожаров), бедности, неумения сохранить полезные признаки в породе лошадей и т.д.

Ключевые особенности казахской картины мира, столь глубоко понятые Далем в начале XIX века, сходно рассматриваются исследователями ХХ века. Для автора реферируемой диссертации очень важна в этом смысле работа Г. Гачева «Путешествие в казахский Космос».  

Многие приметы  мира казахского этноса и даже реальные люди (например, бывший старшина, один «из богатейших кайсаков, Исянгельды Янмурзин»), описанные в научных и публицистических текстах Даля, позже войдут в художественные произведения этого автора. Все эти случаи отмечены в данной главе.

В третьей главе «Художественная проза В.И. Даля о казахах» дается многоаспектный анализ поэтики и проблематики повестей «Бикей и Мауляна» и «Майна». Именно в этих художественных произведениях в творчестве Даля представлена целостная картина мира иного этноса, в них окончательно оформилась идея о зависимости характеров и поступков героев от национальной культуры.

В данной главе выделены шесть параграфов.

В первом параграфе «События из жизни казахов, послужившие основой сюжета повести “Бикей и Мауляна”» рассматривается соотношение повести Даля с известными писателю (он ссылается на них в тексте) официальными документами «Об убийстве старшиною Исянгельды Янмурзиным сына своего Бекея [Так в документе. – Г.У.]».

Трагедия, вероятно, случилась 5 сентября. 11 сентября 1831 года. В.И. Даль приехал в Оренбург, когда в памяти очевидцев события той трагедии были еще свежи. Кроме материалов «Дела…», он мог знать свидетельства очевидцев: Г.Ф. Генса и атамана Уральского казачьего войска В.О. Покатилова, знал Мауляну султан Кусяб Гали, о котором сообщается на первых страницах повести, человеком, видевшим Мауляну в последние дни её жизни, был И.В. Виткевич.

В повести  в целом достаточно точно воспроизведены события. Но ряд внесенных Далем поправок придает им новые этически и эстетически значимые оттенки. Так, в документах содержится информация о том, как поступил Исянгельды, когда, придя в ужас от услышанной вести об убийстве сына Бекея, решил спасти оставшихся сыновей. C этой целью он «разрезал у умирающего [выделено мной – Г.У.] сына грудь и окровавленную руку поднёс к губам, объявляя предстоявшим, что ненависть их к умершему удовлетворена, но чтобы они не беспокоились о последствиях, ибо он сам сделался убийцею сына и должен ответствовать за все». Такой поступок немыслим для казаха. Даль, лучше, нежели чиновник, составлявший документы, знавший культуру и психологию казахов, поправляет: «у умершего». На последних страницах «Дела…» упоминается вторая жена Бекея, которой была «малолетняя девица, сестра умершей по уплате калыма невесты Бекея, которая по обычаям киргизов долженствовала заменить умершую», но Даль создает повесть о возвышающей человека любви, и поэтому в ней «Мауляна была единственною его женою и единственною радостью и утешением».

Во втором параграфе «Поэтика повести “Бикей и Мауляна”» рассматриваются сюжет, композиция, система персонажей и принципы создания образов, литературный метод Даля в целом, нарвственные проблемы, поднятые в повести.

В основе сюжета – любовь Бикея и Мауляны, но развитие событий то и дело прерывается развернутыми отступлениями, в которых автор рассказывает или рассуждает о различных традициях и обычаях казахского социума: о караване, традициях торговли, имущественном расслоении казахского общества, русских пленниках, традиции сватовства, правилах проведения поминок, скачек, подготовки кочевниками иноходцев к скачкам, о национальной еде и традициях пира, о национальном виде борьбы и различиях борцовских приемов башкир, татар, русских, бухарцев и казахов, о баранте, многоженстве. В итоге именно эти традиции оказываются и завязкой любовного сюжета, и препятствующими обстоятельствами, и, главное, объясняют мировоззрение и поступки героев, с одной стороны, и дают возможность показать их своеобразную исключительность, с другой. В эпизоде противостояния барантующим (что было, как отмечает автор, не слишком характерно) Бикей проявляется как сильный человек, заслуживает прозвание «батыра». Красота души Мауляны раскрывается через мотив ее причастности к народной культуре, любви к песням, Бикей впервые увидел Мауляну, оценил и полюбил ее во время народной игры кыз-куу – «догони девушку». Препятствует любви героев то, что у Бикея уже есть засватанная отцом невеста, а Мауляна является невестой брата Бикея Джан-Кучука. Основной акцент в объяснении конфликта между Исянгельды и его сыном Бикеем, между братьями от разных матерей Бикеем и Джан-Кучуком, конфликта, в итоге приведшему к гибели Бикея, Даль делает на характерном для казахской реальности того времени явлении – многоженстве мусульман, дающем «повод к раздорам семейным».