Музеи города Сочи. Литературно-мемориальный музей Николая Островского

В 1924 году Николай Островский вступает в партию.

Работа в Берездове  и Изяславле была не только сложной, но и опасной. Через границу молодого советского государства прорывались вооруженные банды. В борьбе с ними участвовали части особого назначения (ЧОН), бойцом которых был и Островский. Он не давал себе ни в чём пощады, и, несмотря на тяжёлую болезнь, необходимость беречься, он вместе с отрядами ЧОНа выезжал на борьбу с бандитами. Здоровье резко ухудшается. Работу приходится прервать.

Лечение. Санатории. Новые друзья.

1924-1926 г.г. –  Харьков, медико-механический институт, лечение. Николая Островского  направляют в Харьков, тогда  столицу Украины, в Медико-механический  институт. В институте с некоторыми  перерывами он провёл около  двух лет, но улучшения не  наступило. "Проклятый институт, - напишет он через некоторое  время - ...так он мне опостылел.  Угробил я два года своей жизни ни за грош". Только в одном Николаю Островскому действительно везло - в друзьях.

Про него тоже можно  было сказать: "В друзьях особенно счастлив!" В Харькове первым другом для него стал Пётр Новиков, всегда готовый прийти на помощь, в течение всей жизни Николая Островского выполнявший его просьбы.

В 1926 году Н. Островский лечился в санатории "Майнаки" в Евпатории. Здесь он познакомился с Иннокентием Павловичем Феденевым. А через два года, в другом санатории, - с Александрой Алексеевной Жигиревой. И.П. Феденев и А.А. Жигирева принадлежали к той категории революционеров, которых называли "старыми большевиками". Это были люди высоких идеалов, необыкновенной нравственной чистоты: они вступили в партию ещё до революции, прошли тюрьмы, ссылки, каторги, жертвовали своим здоровьем ради осуществления своей мечты: создания на земле общества социальной справедливости.

 

 И.П. Феденёв  и А.А. Жигирева станут для Николая вторыми родителями, недаром они с женой называли А.А. Жигиреву "второй мамой", а ласково "Шурочкой". Их отношения к Н. Островскому не сводилось только к сочувствию: это была деятельная дружба, постоянная, непрерывающаяся, они помогали ему и материально, и в решении бытовых проблем, и в издательских делах.

Новороссийск. Семья  Мацюк. Раиса Порфирьевна – жена писателя.

 Врачи посоветовали  Н. Островскому жить на юге.  Он приезжает в Новороссийск, в семью Мацюк - дальних родственников. Здесь Н. Островский знакомится со своей будущей женой - Раисой Порфирьевной. В Новороссийске он проживет два года (1926-1928). Он передвигается теперь только на костылях.

Образовавшееся  свободное время решает использовать для самообразования. Он очень много читает - "пуды книг". Читателем Н. Островский был очень разборчивым. В сфере его интересов - классика: А. Пушкин, Н. Гоголь, Л. Толстой. Он очень любил и выделял среди современных писателей М. Горького.

А ещё его привлекала литература о Гражданской войне, что связано со стремлением разобраться  в событиях того времени, очевидцем  которого он был в отроческие годы: "Железный поток" A. Серафимовича, "Мятеж" и "Чапаев" Д. Фурманова, повести B. Иванова и Б. Лавренева, "Города и годы" К. Федина, "Комиссары" Ю. Либединского.

 

 Несмотря на  лечение в санаториях, проживанию  на юге, здоровье Н. Островского  только ухудшается, ходить ему  становится всё труднее.

 Постепенное  окостенение суставов (анкилозирующий полиартрит - болезнь Штрюмпель-Мари-Бехтерева) приводит к первой трагедии - в 1927 году у Николая Островского отказали ноги, он уже не может ходить. Болезнь сопровождали постоянные, изматывающие боли.

Теперь всё время  он проводит в постели, за чтением. Пока он ещё может сидеть, пока видит. Книги ему теперь приносили домой  библиотекари, которые пополнили  список друзей.

В эти годы в  быт начинает входить радио. Н. Островский приобретает радиоприемник, и, несмотря на его бесконечные поломки (детали постоянно шлёт из Харькова П. Новиков), он счастлив: ведь это связывает  его с миром.

В конце 1927 года Н. Островский поступает в Коммунистический университет имени Я.М. Свердлова, радостно делится этой новостью с  друзьями: "Учусь заочно, лёжа". Казалось бы, довольно несчастья на одного человека. Но нет, у него начинают болеть глаза. "Получаю удар за ударом", - пишет он друзьям. Едва примирившись с одним, как другой удар, "немилосерднее  первого, обрушивается" на него. Врачи  запрещают ему читать, чтобы не переутомлять глаза. Это ещё больше усугубляет трагедию. Чем жить? Пока удается остановить воспаление глаз, но, как потом окажется, только на время.

Сочи. Санаторий "Старая Мацеста". Новый друг - А. А. Жигирева

 В июле 1928 года  Н. Островский едет лечиться  в Сочи, в санаторий "Старая  Мацеста". Здесь, к радости своей,  он вновь встретился с И.П.  Феденевым. Иннокентий Павлович  заметил, что Николай "значительно  вырос за это время в культурном  отношении" - результат самообразования.

А Николай с  сожалением замечает, что теперь не может, как два года назад, "сразиться" с Иннокентием Павловичем в шахматы - из-за глаз. Болезнь лишает его и  любимых занятий.

В этом же санатории  Н. Островский встретился впервые с  Александрой Алексеевной Жигиревой. Она сразу обратила внимание на самого молодого, но самого тяжело больного среди лечащихся в санатории. И с этого времени начинает оказывать ему помощь в сложных житейских ситуациях.

Потрясенная судьбой Н. Островского, А.А. Жигирева для него с женой снимает квартиру на свои деньги, чтобы, по совету врачей, они могли поселиться в Сочи. Уехав в Ленинград, где она жила, А.А. Жигирева начинает хлопотать, чтобы Островским предоставили в Сочи своё жильё. Она использовала для этого свои дружеские связи с влиятельными "старыми большевиками", с которыми вместе была на каторге.

Вскоре Островские, благодаря её хлопотам, получили квартиру. А.А. Жигирева оказывала молодой семье и материальную помощь: присылала деньги, когда из-за бюрократических проволочек Н. Островскому несколько месяцев не высылали пенсию. Материально жилось трудно, Николай Алексеевич говорил, что " бывали дни, когда в доме не было корки черного хлеба".

Москва 1929 – 1932 годы

 Осенью 1929 года  Н. Островский вместе с женой  приезжает в Москву, где ему  должны были сделать операцию  на глазах у одного из лучших  специалистов в этой области  - М. Авербаха. Но из за непрекращающегося воспалительного процесса во всём организме операцию сделать не удалось. Тогда врачи пошли на эксперимент: ему удалили паращитовидную железу, что не только не помогло, но ещё больше осложнило состояние его здоровья.

Условия жизни  в большой многонаселенной коммунальной квартире были тяжелыми. Чтобы больного не беспокоили соседи, Раиса Порфирьевна  запирала его на ключ, уходя на работу. И Н. Островский, неподвижный, слепой, беспомощный, по 12-16 часов оставался  в полном одиночестве.

В начале мая 1930 года Н. Островский, в сопровождении друзей, уезжает в Сочи, к матери. В  Сочи он вновь прошёл курс лечения  в санатории "Старая Мацеста". Он снова встретился здесь с А.А. Жигиревой, она тоже проходила лечение в Сочи. С ней он заговорил о своих планах написать книгу.

Осенью Н. Островский возвращается в Москву, где приступает к реализации своего замысла - написать книгу. Его руки ещё сохраняли  небольшую подвижность. Но ведь он уже  ничего не видит.

Как же писать? Он сам придумал приспособление, получившее название "транспарант": в верхней  крышке картонной канцелярской папки  были сделаны параллельные прорези, которые направляли его руку, не давая строчкам набегать одна на другую. Н. Островский гордился, что он "сам  записывает книгу".

Утром родные собирали исписанные за ночь и разбросанные по полу листы. Правда, написанное приходилось буквально расшифровывать: буквы "набегали" одна на другую и разобрать текст было трудно. Его переписывали и посылали харьковским друзьям, чтобы отпечатать на машинке. Если родным не удавалось разобрать написанное, им на помощь приходил сам автор: он помнил текст наизусть. Процесс был трудным и долгим.

"Я взялся  за непомерно тяжелый труд. Всё  против меня, но за меня моя  ослиная упрямость", - признается он другу. Вскоре Н. Островский начинает текст диктовать родным, тем, кто был свободен.

В это время  в их небольшой комнате собралось  три родственные семьи: Н. Островский с женой, их матери, брат Раисы Порфирьевны  с женой, её сестра с маленьким  сыном, сестра Н. Островского с дочкой - всего девять человек.

 Диктовать родным  удавалось не часто. Тогда Н.  Островский просит соседку по  коммунальной квартире Галю Алексееву  записывать за ним текст под  диктовку. Умная, образованная, тактичная  девушка оказалась бесценным  помощником для слепого писателя.

Они прекрасно  понимали друг друга, и большинство  оставшихся глав первой части книги  были записаны рукой Гали Алексеевой под диктовку автора за довольно короткий срок. При этом - абсолютно бескорыстно.

Когда Н. Островский будет работать в Сочи над второй частью романа, ему очень будет  не хватать своего первого "добровольного  секретаря", её умения и трудолюбия. Они работали с большим напряжением, прерываясь только тогда, когда Н. Островскому  становилось совсем плохо: его мучили острые, мучительные головные боли, которые не давали сосредоточиться.

В октябре 1931 года все девять глав были закончены и  отпечатаны. После нескольких дней "генеральной чистки" рукописи - Н. Островскому читали текст вслух - было отпечатано три экземпляра текста, на первой странице которого написали: "Как закалялась сталь". Теперь вставала не менее сложная задача: как напечатать книгу? Н. Островский вновь надеется на помощь друзей: один экземпляр рукописи отсылают в Ленинград А.А. Жигиревой; второй - в Харьков П.Н. Новикову. В Москве эта роль была возложена на И.П. Феденёва.

Роман "Как закалялась сталь"

 В Ленинграде  А.А. Жигирева делала всё для издания книги. "Я читала рукопись и плакала", - писала она Н. Островскому о своём впечатлении от книги. Однако, куда бы она ни обращалась, книгу не печатали: рукопись брали, читали, везде хвалили, но не печатали: автор, мол, никому неизвестен. Не было удачи и в Харькове. А Н. Островский ждал с напряжением решения участи его труда. В этом теперь был сосредоточен весь смысл его существования. В Москве Иннокентий Павлович Феденёв, передав рукопись в издательство "Молодая гвардия", никак не мог получить ответ.

 Наконец, он  добился рецензии, но она была  отрицательной. Но Феденёв не  успокоился. Он приходит в журнал "Молодая гвардия" - орган ЦК  ВЛКСМ (Центральный комитет комсомола) - и просит о повторном рецензировании. На этот раз ему повезло.  Рукопись попала в руки человека, который внимательно выслушал  рассказ об авторе и его  нерукотворной книге и обещал  её внимательно прочитать.

Это был писатель Марк Колосов, один из руководителей  журнала. Он положительно оценил рукопись Н. Островского. М. Колосов и А. Караваева - главный редактор журнала - стали первыми редакторами романа " Как закалялась сталь".

И.П. Феденёву и  М.Б. Колосову принадлежит заслуга  в том, что роман "Как закалялась сталь" Н. Островского увидел свет. С автором заключили договор, выплатили ему гонорар, который  равнялся сумме его полугодовой  пенсии. Он вновь почувствовал себя "в строю", как он любил говорить. Н. Островскому, правда, ещё немало пришлось поволноваться за своё детище, отстаивая  свои позиции.

 

 Журнал "Молодая  гвардия" стал печатать роман  "Как закалялась сталь" в  четвертом апрельском - номере, а  закончил в сентябре, в девятом  номере 1932 года. Роман сократили,  выбросили отдельные главы, объяснив  это нехваткой бумаги. Это огорчало  Н. Островского. Он пишет А.А.  Жигиревой: "Конец книги срезали очень, большая получилась - нет бумаги, повырезали кое-где для сокращения, немного покалечили книгу, но что поделаешь - первый шаг".

В тексте встречались  и грубые опечатки, ошибки. Но, несмотря на все недостатки, главное - это  была победа, победа над судьбой, над  болезнью. Автор радовался: для него "открылась дверь в литературу". Николай Алексеевич Островский благодарил своих друзей за помощь в подготовке книги. Он пишет им, что его победа - это их победа.

Официальное признание

 В конце 1932 года он получил авторские  экземпляры романа "Как закалялась  сталь", вышедшего отдельной книгой. Этот день стал для Н. Островского  настоящим праздником. Он тут  же составил список родных  и друзей, которым хотел подарить  книгу. Первой в этом списке была его мать - Ольга Осиповна, которую он в дарственной надписи назвал своим "верным часовым".

В Сочи Николай  Алексеевич начинает работу над второй частью романа "Как закалялась сталь". Помимо работы над книгой ему требовалось  отвечать на письма, теперь не только родным и друзьям, а и читателям. Эти  письма ему пересылали из журнала "Молодая  гвардия". Редакция не переставала  удивляться их количеству: за все время  существования журнала ни одно напечатанное в нем произведение не имело такого читательского отклика.

В городе при клубе "Профинтерн" работал литературный кружок. Многие члены кружка уже  были знакомы с Н.Островским. Заседания  кружка стали проводиться на его  квартире. Здесь обсуждались новые  произведения В.И. Дмитриевой, новинки  литературы, а также новые главы  второй части романа "Как закалялась сталь". Они уже печатались (с  января 1933 года) в журнале "Молодая  гвардия", куда отсылались ежемесячно.

Письма читателей, высокая оценка ими романа "Как  закалялась сталь" очень поддерживали писателя. Он приступает к работе над  новым романом - "Рожденные бурей".

К писателю приходит'официальное признание, слава и достаток. Н.А. Островскому предоставляют, наконец, квартиру в Москве, дают машину, в Сочи начинается строительство дома для него (писатель успеет отдохнуть в нем одно лето 1936 года). Теперь он не только содержит семью, но щедро посылает деньги и подарки друзьям, которые в свое время спасали его от полуголодного существования.

1 октября 1935 года  Николай Алексеевич Островский  был награжден высшей наградой  страны - орденом Ленина. Орден ему  вручали в Сочи 24 ноября 1935 года. "Нет сил описать, что мы в эти дни пережили, - писала Ольга Осиповна А.А. Жигиревой. - Просто не верится, что так далеко и так обширно о Коле известно".