Национальный костюм коми

Необходимую часть мужского и женского традиционного костюма составляли рукавицы и перчатки - кожаные, матерчатые, меховые и вязаные из разноцветной шерсти и хлопчатобумажных ниток. Издавна  распространены у коми  пон кушенча- рукавицы из собачьего меха, сшитые шерстью наружу, а так же вачеги - рабочие рукавицы из из холста или сукна, для прочности обшитые сверху сыромятной кожей. У ижемских коми кожаные перчатки, покрытые бархатом вышивали серебряными и золотыми нитями. Повсеместно у коми до настоящего времени носят вязаные узорные шерстяные рукавицы - сера кепысь и перчатки - чуня сера кепысь, которые в прошлом вязали преимущественно девушки в качестве свадебных подарков родне будущего мужа. Наиболее характерна для коми техника узорного вязания разноцветными шерстяными (изредка льняными) нитями на 5 спицах. Согласно исследованиям Г.Н. Климовой, набор орнаментальных мотивов, цветовая гамма узоров на традиционных вязаных изделиях коми  (чулках, рукавицах, перчатках, запястьях - сой дор, сой сос, наколенниках - пидзöс кыскöд) различались не только по районам бытования, но и по принадлежности к определенному полу и возрасту (Климова 1984). Например, на подростковых вязаных чулках украшается только верхняя часть паголенка чулка. На мужских верхняя часть паголенка всегда украшается семиричными бордюрами, а внизу-сетчатым или каким-либо другим узором. На женских чулках сетчатый узор может располагаться и в верхней части паголенка. Чулки с орнаментом в поперечную полосу по всему полю паголенка чаще носили пожилые женщины. До сих пор среди коми населения соблюдается запрет на обряжение покойного в вязаные чулки с орнаментальным мотивом косого креста. Различались узоры на будничной и праздничной вязаной одежде: повседневные варежки, как правило, украшались сетчатым двухцветным (черный и белый) узором; праздничные - более сложными, многоцветными узорами, состоящими из нескольких орнаментальных мотивов. Вязаную одежду без узоров носили очень редко, поскольку вязка из нескольких цветных нитей получалась толще.  Вместе с тем узорчатая одежда всегда выглядела более нарядно. Отметим, что до настоящего времени в селениях у коми среди женщин, преимущественно пожилого возраста, сохраняется традиция определения места происхождения того или иного человека по узору на его вязанной одежде.

Характерное для традиционного  мировоззрения коми восприятие одежды как ‘покрова, оболочки’ и, одновременно, ‘следа, тени’ человека достаточно наглядно представлено  в обобщенном коми название одежды - ‘паськöм’. С точки зрения лингвистов В.И. Лыткина и Е.C. Гуляева в сложносоставном коми слове ‘паськöм’ отражено понятие комплекса одежды  (пась - ‘шуба’) и обуви (кцм  - ‘охотничья кожаная обувь’), так же как в хантыйском слове сахнир (сах - тип верхней распашной одежды и нир - род кожаной обуви), обозначающем одежду в целом.. Интересно, что у коми одеждой ‘паськöм’ называют и послед (‘оболочку’ - ‘след’) новорожденного (сравни: у русских послед метафорически сравнивают с определенным элементом одежды и называют ‘пелёнкой’, ‘рубашкой’ или ‘сорочкой’). О ребенке родившемся без “сорочки” у коми скажут ‘пасьтöм кага’ (букв. без одежды, раздетый ребенок).  По материалам В.П. Налимова, в прошлом у коми  матери хранили рöдиччан паськöм своего младенца до момента выхода дочери замуж или ухода навсегда из отчего дома повзрослевшего сына - ‘иначе счастья не будет’. Послед новорожденного, так же как и вся одежда, носимая человеком в течении жизни, считались неразрывно связанными с ним и его судьбой. Показательно в рассматриваемом плане универсальное для многих народов осмысление символики домотканого полотна (к.-з. холст ‘дöра’) - основного материала для изготовления  одежды - как ‘покрова’, ‘защиты’ человека и, одновременно, метафоры ‘пути-дороги’, ‘судьбы’ человека. (Уляшев 1993). Сравни метафорический ряд, встречающийся в коми загадках: ‘вöрö каö - дöра вольсалö, а вöрыс лэччэ - дöра вотъе’ (в лес идет - холст стелет, из лесу идет - хост мотает). У коми говорят, что одежда подобна вуджöр (тень-оберег) человека. Традиционно выражением пасьтöм морт (букв. ‘человек без одежды’)  характеризуют не только раздетого, но и обессиленного, больного человека, о котором могут так же сказать - вуджöрыс абу, т.е. ‘нет у него тени-оберега’.   Не случайно, в прошлом ношение изодранной одежды воспринималось не только как нарушение норм традиционного этикета, но и считалось опасным для человека. Согласно поверьям, повреждение или потеря одежды может предвещать несчастье или болезнь для её владельца.  Примечательно, что и здорового человека у коми традиционно характеризуют словом ‘дзоньвидза’,  т.е. целый, невредимый  (букв. целость сохраняющий). Считается, что можно легко подвергнуть порче человека через определенное воздействие на его одежду. У прилузских коми говорят, что можно обезопасить себя от колдуна или снять порчу, насланную им, если тайно от него сжечь фрагмент его одежды. По данным А.C. Сидорова у коми существовал специальный колдовской прием под названием дöрöм гуöм  (букв. ‘воровство рубашки’): у женщины старались украсть рубашку со следами месячных выделений, чтобы затем поместить её в расщелину скрипучего дерева - считалось, что после этого владелица рубашки будет хронически болеть и “скрипеть” подобно этому дереву. По поверьям, с помощью собственной одежды можно и избавиться от недуга. У ижемских коми считается, что  больному, либо его родственникам,  необходимо отнести “одежду с  болезнью или порчей” в лес и оставить на стволе осины или любого засыхающего дерева до полного его истлевания. До настоящего у ижемских и удорских коми сохраняется традиция оставлять по завету одежду (либо её фрагмент) больного человека в качестве приклада на обетном кресте. У прилузских коми с целью избавления от болезни после бани забрасывали свою рубаху на вершину куста - “чтобы сороки унесли”, либо сжигали её на костре с произнесением определенных заговоров. У печорских коми для снятия сглаза с ребенка брали его не выстиранную рубашку (а значит сохраняющую в себе дух и, одновременно, болезнь ребенка), смачивали её ворот в проточной воде, потом протирали три раза этим воротом глаза ребенка, а затем выжимали воду из рубашки  в тарелку и выплескивали её через левую руку со словами - мый тэ гöрiн, кöдзiн мöд ставыс аслыд лоö  (что ты сбороновал-посеял, то пусть тебе самому и будет). Повсеместно бытует представление, что избавиться от болезни можно ‘передав’ её другому человеку вместе со своей одеждой. В прошлом у коми категорически запрещалось отдавать посторонним свою одежду,  даже во временное пользование. По этой же причине обветшавшая одежда никогда не выбрасывалась, а вывешивалась на чердаке или в сарае дома до полного истлевания. Человека, который проявлял чрезмерное упорство в стремлении получить или приобрести чью-либо одежду, как правило, подозревали в желании навести порчу на владельца того или иного наряда. С целью предупреждения возможной порчи или сглаза через одежду предписывалось её сжечь. До настоящего времени музейные работники сталкиваются с этой проблемой при сборе экспонатов. У ижемских коми считается, что лишь замужняя женщина может отдать на время некоторые элементы своего свадебного наряда для невесты, которая приходится ей близкой родственницей или крестницей.  Человека, не соблюдавшего этот запрет, с упрёком спрашивали: “умереть, что ли собрался?”. По традиции, широко бытующей у коми до настоящего времени, пожилые люди лишь на кануне ухода в мир иной  раздают близким и знакомым часть личной одежды (женщины, как правило, дарят в этом случае большую часть своих головных платков) “на помин своей души после смерти”.  Особенно бережно сохранялась одежда, связанная с определенными рубежными этапами в жизни человека: пинь дöрöм  - подарок ребенку во время прорезания первых зубов; пернянь дöрöм  - рубашка, которую дарила крестная при совершения обряда крещения; у керчемских коми зафиксирована традиция сохранения сьöд дöрöм или гöрд няйт дöрöм - девичьей нижней рубахи со следами от первой менструации; каждой женщиной  бережно сохранялся   свадебный наряд,  который, по поверьям, обладал особой магической силой. Считалось, что изгнать из дома нечистую силу может только хозяйка, переодевшаяся в свой свадебный сарафан. Эффективным оберегом считалась и одежда, полученная человеком в качестве ритуальных подарков. В ходе похорон у удорских коми родственники умершего передавали мастерам, изготовлявшим гроб,  сунис пасма - связанные вместе поясок-подвязку красного цвета и пучок необработанных льняных нитей. Аналогичный поясок синего цвета, но без пучка льняных нитей, дарила мать новорожденного гостям, пришедшим на родины или крестины. У вычегодских коми невеста в первый день свадьбы дарила отцу и крестному жениха  чышъян вöн - узорчатую ширинку, укрепленную на петле из сложенного вдвое мужского тканого пояса с кистями  время. Подчеркнем, что в обоих случаях дарились пояса, завязанные петлёй или узлом. Повсеместно у коми обрядовые и повседневные пояса полагалось хранить, завязав предварительно узлом или петлей - не надетый и развязанный пояс мог восприниматься окружающими  как знак пожелания кому-либо болезни или смерти. В отличие от повседневной, праздничную и обрядовую одежду запрещалось стирать -  раз в год (летом) её  выветривали на солнце, либо выпаривали над каменкой в бане. Соблюдались определенные запреты и при стирке повседневной одежды: нельзя стирать вместе с мужской и детской одеждой наряды женские - у мужчин не будет удачи в охотничьем промысле, а дети могут заболеть. По поверьям, наряд любой взрослой женщины пропитан пеж, воздействие которого лишает одежду свойства оберега. О супругах, не меняющих нижнее бельё после совместной ночи, говорят: “их одежда осталась без вуджöра”. Магической силой наделялось и мужское нижнее бельё (дöрöм гач, йöрдöс гач): для женщины хорошим оберегом считались мужские кальсоны, а так же подвязка от них. Известно, что в прошлом, коми женщины носили мужское нижнее бельё в качестве ритуальной защиты в период месячных. Нередко, мужские кальсоны применялись в качестве магического средства для повышения плодовитости скота (хлестали корову, чтобы та принесла приплод).  По материалам В. П. Налимова у вычегодских коми,  умершей вдове, обязательно укладывали в  гроб кальсоны и рубаху её покойного мужа. Одежда, нажитая  супругами совместно, считалась оберегом не только каждого из них в отдельности, но и их взаимной привязанности.  Считается, что можно легко разрушить эту связь, если повредить одежду жены или незаметно встряхнуть рубаху мужа, пока он моется в бане. У коми символом супружеской связи выступает платок, за концы которого молодые  держались в ходе венчания. После смерти одного из супругов этот платок разрывается пополам: одна его часть укладывается в гроб усопшего, а другая хранится у вдовы (или вдовца) до ухода ее в мир иной Suomalais. В качестве символической гарантии верности будущего мужа, подруги невесты дарили молодому специальные “жениховы брюки”, штанины которых сшивались вместе  Анализ фольклорных и обрядовых текстов коми показывает, что одежда могла осмысляться и как символическая мера человека,  фиксирующая его переход  в определенное социально-возрастное и физическое состояние (крещенный/некрещеный; женатый/неженатый; здоровый/больной; живой/мертвый).  Отмеченные представления наглядно представлены в одном из фрагментов свадебного причета, в котором  невеста сравнивает ритуал своего  обряжения  к венцу с собственной  смертью:

Пыр этай менэ кöксянь                

кыеныс кöк чуньйыыэ                 

Юрсянь тай менэ пыр             

на кыеныс юрсийыыэ                   

Кисян тай менэ пыр на            

на кыеныс юрсийыыэ                   

Девическеес меньчум              

нуэныс мада олэмес    

Вот уж чулками вязанными                   

покрывают мне ноги по пальцы             

Вот уж платком вязаным покрывают 

мне голову по макушку                           

Вот уж кофтой вязаной покрывают 

меня с шеи по пальцы рук -                 

девичью мою

отбирают милую жизнь.                                             

Традиционное восприятие одежды как тени-оберега человека  во многом определяло строгое соблюдение запретов, связанных с порядком  каждодневного её одевания, ношения  и хранения. До настоящего времени  соблюдается определенная последовательность в одевании различных элементов комплекса одежды. Считается, что нарушение этого порядка чревато различными неприятностями для человека в течении всего дня. Не менее строго соблюдался и порядок снятия одежды перед сном. Так, например, сарафан предписывалось  снимать с себя обязательно наизнанку и через голову, т.к.  через ноги снимать -  грех, “так только у покойника снимают”. Хранить сарафан, вывернутый наизнанку, можно только в сундуке - “если оставишь такой сарафан на ночь не укрытым - его потом черти будут носить”. По этой причине, повседневно носимую одежду, снятую на ночь, всегда  оставляли не вывернутой наизнанку. О человеке не снимающем на ночь одежду у печорских коми неодобрительно говорят: “так спят только покойники”. У сысольских коми о человеке лишь притворяющемся уснувшим в одежде скажут: паськöмыс (дöрöмыс) сöмын узьö, т.е. ‘у него одежда (рубашка) только спит’.  Любое переодевание в течении суток порицалось, поскольку воспринималось окружающими как тунавны ‘колдовство’, ‘ворожба’. Женщины, одевая с утра сарафан, старались больше не снимать его в течении дня, а при необходимости одевали другую одежду поверх него. Если охотник, собираясь на промысел, забывал что-либо одеть на себя сразу, то не переодевался второй раз дома, а брал забытую одежду с собой и одевал  её на себя только дойдя до лесной избушки - иначе не будет удачи в промысле. Лишь в период праздников не возбранялось многократное переодевание в течении дня в разную одежду, хотя многие женщины и в этом случае одевали сразу по 2-3 сарафана, один под другой, и таким же образом несколько юбок для пышности наряда. В сказочном фольклоре и поверьях коми магической силой наделяется не только одежда в целом, но и отдельные её элементы. Бытует мнение, что с помощью варежки можно легко определить найдется украденная вещь или нет: если подброшенная рукавица упадет на землю большим пальцем кверху - значит пропажа вскоре обнаружится. Узорчатая перчатка, подоткнутая за пояс в летнее время, считается  лучшим  оберегом  мошкары и комаров. Согласно фольклорным текстам коми вся сила легендарной чуди заключалась в чудесной шапке, а  сила злого колдуна - в его черном платке. Традиционно считается, что у человека можно легко спровоцировать головную боль, если подбросить несколько раз его шапку или покрутить её у себя на руке. В традиционном мировоззрении многих финно-угорских народов одежда осмысляется и как образ конкретного человека. Так, например, у салымских и юганских хантов, в случае, когда умершего человека хоронят вдали от дома, его родственники совершают на родовом кладбище вторичные похороны символического двойника усопшего - черемуховой ветви, обряженной в одежду, принадлежавшую умершему.  У мордвы в ходе поминок на сороковой день в доме усопшего на лавке раскладывается  одежда, принадлежащая покойному, в форме человеческой фигуры - символического двойника умершего. О бытовании аналогичных представлений у коми свидетельствует ряд поверий и запретов, связанных с одеждой: рубашку, принадлежащую живому человеку, нельзя вешать на веревку для сушки, развернув грудью вверх “как у покойного”; для того, чтобы снять с младенца порчу, достаточно совершить магические процедуры над свертком из его пеленок и одежды; у человека можно вызвать болезнь того или иного органа, если на его не стиранной одежде вырезать круглое отверстие, соответствующее месторасположению определенного органа человеческого организма. Личную повседневную одежду, снимая на ночь, всегда вешали строго определенным образом, чтобы случайно не спровоцировать у себя болезнь и недомогание.  Для длительного хранения наряды складывали особенно аккуратно (“лист да пласт”), вывернув предварительно наизнанку и прятали в недоступное для посторонних взглядов место. Для сказочного фольклора коми типичным является мотив превращения предметов домашней утвари в мнимый образ конкретного человека с помощью его личной одежды  (например, обряжение ступы в сарафан  девочки, спасающейся от преследования медведя). Согласно поверьям коми, колдун, снявший свою одежду и перекувырнувшийся под стволом изогнутого дерева для превращения в зверя, навсегда рискует расстаться с человеческим обликом, если кому-либо удастся при этом похитить его одежду. Показательны в этом плане запреты, связанные с погребальной одеждой (кулцн паськцм): нельзя примерять или показывать на себе, как одевают погребальный наряд - к чьей-либо скорой смерти. У печорских коми говорят, что “показывать кому-либо собственную кулцм паськцм -  дразнить смерть”. Случаи, когда пожилые люди надевали на себя в ходе календарных праздников или на чьи-либо поминки приготовленную для погребения одежду, однозначно расценивались окружающими как стремление человека поскорее уйти в мир иной. Небезопасным для жизни человека считалось и ритуальное переодевание в “наряд” покойного для участия в святочных гаданиях. Представления о непосредственной связи души усопшего с его одеждой нашли отражение в целом ряде поверий коми: нельзя оставлять завязанными узлы на одежде погребаемого (на поясе, головном платке, на обуви и на гайтане нательного креста - “иначе душу покойного завяжешь”) в момент  опускания гроба в могилу -  в противном случае, покойник будет часто тревожить живых в их снах; если долго не стирать одежду и бельё в которых умирал человек, то душа покойного будет страдать; нельзя обряжать покойного в цветную, узорчатую одежду - “иначе его душа не сможет обрести покой и будет ходить по воде и ждать пока платье вылиняет, а значит полегчает. Традицию подготовки для себя погребальной одежды, которая обязательно шьется без узлов на швах, вероятно, можно трактовать и как стремление облегчить предстоящий исход души. По данным А.C. Сидорова, аналогичным образом (без единого узелка) шьется ритуальная одежда и для женщины, желающей изгнать из своего тела шеву. Примечателен и тот факт, что современные женщины, страждущие избавления от шевы, совершают омовение в священных источниках обнаженными, после чего облачаются в совершенно новую одежду. Наряду с соблюдением запрета обряжать покойного в узорчатую одежду, у коми до настоящего времени не принято носить узорчатую одежду, некогда принадлежавшую покойному. Одежду умершего человека, полученную участниками похорон  в подарок “на помин его души”,  использовали в качестве оберега (сравни метафорическое название одежды, которую выкладывают на гроб усопшего для участников похорон, у вычегодских коми - вой тоо сайэд, букв. ‘укрытие, защита от северного ветра’) и, как правило, хранили  до полного истлевания на чердаке дома. В поверьях многих народов, одежда, приготовленная для покойного, наделяется магической силой воздействия на живых. У удмуртов считается, что человек, надевший на себя “покойницкую” рубаху, может стать невидимым для окружающих в ином мире. У коми говорят, что даже с помощью нити, взятой с погребальной рубахи,  можно легко успокоить самого буйного человека. Бытует мнение, что можно и легко погубить человека, если надеть на него рубаху, сшитую иглой, которой пользовались при изготовлении элементов погребальной одежды. Смертельно опасным для живого человека считается обряжение в рубаху с покойника.

В традиционном мировоззрении коми одежда отчетливо связывается с представлениями о душе и тени-обереге человека. При этом одежда осмысляется не только как покров человека от физического воздействия, но и как защита тела, разума и воли её владельца от возможного злого умысла со стороны постороннего человека, колдуна или нечистой силы. В ритуалах гаданий одежда человека рассматривается одновременно и как ‘граница’ от воздействия иного мира, и как средство установления контакта с потусторонним миром. В лечебно-магической практике коми одежда рассматривается как образ и мера конкретного человека. В семейной обрядности и любовной магии коми целостность личной одежды супругов выступает метафорой их близости и символом семейного  благополучия.