Основные направления русского народничества 1860-1870 гг

В работе "Народное дело: Романов, Пугачев  или Пестель" (1862) М.А. Бакунин утверждает, что прямой причиной всех бедствий русского народа были цари. "Они, позабыв  клятву своего родоначальника, народного  избранника Михаила Романова, создали  эту чудовищную самодержавную централизацию  и окрестили ее в народной крови. Они образовали народу противные  касты, и духовную, и чиновно-дворянскую, как орудия для губительного самовластия, и отдали им народ, одним в духовное, другим в телесное рабство". При  этом народ приписывает свои несчастья  кому угодно, только не самодержцу, которого он почитает как своего отца и благодетеля, как символ величия Русской земли. Опираясь на единодушную поддержку  подданных, русский монарх в качестве "царя земского" мог бы без особых затруднений разрешить социально-экономические  проблемы своей страны - "и мир, и вера восстановились бы как чудом, и деньги нашлись бы, и все бы устроилось просто, естественно, для  всех безобидно, для всех привольно". По мысли Бакунина, царь со всенародным  Земским собором "создал бы новую  Россию на основаниях вольных, широких, без потрясений, без жертв, даже без  усиленной борьбы и без шума".

Несколько лет спустя отношение Бакунина к  русскому самодержавию принимает характер бескомпромиссного отрицания. В "Прибавлении  А" (1873) анархо-теоретик ставит в вину монархическому режиму консервацию наиболее реакционных черт русского народного быта. По его убеждению, главное историческое зло, против которого обязаны бороться революционеры, - патриархальность.

Патриархальность  пронизала всю вертикаль русской  социальной жизни - от семьи до государства, "положив на неё тот характер тупоумной неподвижности, той непроходимой грязи родной, той коренной лжи, алчного  лицемерия, и, наконец, того холопского рабства, которые делают её нестерпимой".

Основной  теоретик заговорщического (бланкистского) направления П.Н. Ткачев предполагал, что:

• крестьянство не готово ни к революции, ни к самостоятельному построению социалистического общества;
• поэтому нет смысла ни в пропаганде социализма, ни в агитации, призыве к бунту;
• самодержавие не имеет социальной опоры ни в одном сословии русского общества. Оно "висит в воздухе";
• поэтому интеллигенция должна создать законспирированную партию, которая захватит власть и будет руководить социалистическим переустройством общества;
• для достижения поставленной цели необходимо использовать все средства, включая противозаконные и аморальные.

2.2. Либеральное (реформаторское) народничество

Идеологи  реформаторского народничества  принадлежали к идейным наследникам  великих учителей русской интеллигенции. Теоретически они прекрасно понимали, что истинный общественный прогресс "бывает только там, где общественное дело двигает не одна интеллигенция, а весь народ".

С начала 1880-х гг. не только правонародническая "Неделя", но и "Отечественные записки" (во внутренних обозрениях С.Н. Кривенко), "Русское богатство" Л.Е. Оболенского, а потом и "Северный вестник" (в статьях В.П. Воронцова) настойчиво приглашали интеллигенцию "встать в ряды народа", чтобы совместными усилиями подготовить крестьянские массы к новой для них исторической роли.

Практическая  программа превращения деревни  в центр русской жизни, отстаиваемая народниками, была призвана согласовать  государственные и народные интересы. Она предполагала организацию народной промышленности, основанной на артельных  началах, неотложное решение проблемы крестьянского малоземелья (с помощью  земельного кредита, переселений и  выкупа земли государством у частных  собственников), приобщение простого народа к таким "элементарным" благам человеческой цивилизации, как законность, "охранение" прав личности, свобода  деятельности и развития.

В.П. Воронцов, И.И. Каблиц-Юзов, Л.Е. Оболенский и другие теоретики правого народничества вполне сознательно мечтали привести народ к такому состоянию, когда он мог бы справляться со своими экономическими нуждами и моральными болезнями вполне самостоятельно. Они хотели освободить народ от полного подчинения так называемым командующим классам и самой интеллигенции.

Однако  на практике крестьянство все более  и более превращалось не в субъекта истории, а в объект попечительной  заботы земства и частной инициативы "культурных одиночек".

Капитализм  подрывал благосостояние народа, безжалостно  разрушая хваленые отцами народничества  общинные устои. Все это заставляло новое поколение идеологов интеллигенции, по крайне мере, на время, "забыть" о широких общественных задачах (создании предпосылок для утверждения  нового общественного строя) и задуматься о необходимости оказания деревне  неотложной "культурной" помощи в  ее повседневной борьбе за выживание. Народу нужны были простые оплачиваемые труженики (учитель, врач, акушерка, ветеринар, адвокат, агроном, статистик, писарь, офеня  и т.п.), хорошо знающие свое дело и не боящиеся серой, будничной работы. Осознание демократической русской  интеллигенцией самоценности этой мирной культурной деятельности (т.е. значения личного служения общественным потребностям через "профессию"), преодоление комплекса социальной вины за якобы "заедание чужого хлеба" означали ее переход на более высокую ступень гражданской и нравственной зрелости. Практическим результатом хозяйственной и просветительской деятельности интеллигенции в пореформенной деревне стал общий культурный подъем народа и, как заметил по этому поводу В.П. Воронцов, "подготовление его к тому, чтобы он был способен осуществить формулу народничества": "все для народа и через посредство народа".

Бессменный  лидер левого крыла реформаторского  народничества Н.К. Михайловский видел  первоочередную задачу русской жизни  после отмены в 1861 г. крепостного  права в немедленном изменении  существующего политического режима. "Предоставьте русской интеллигенции  свободу мысли и слова, - писал  публицист в январе 1882 г., - и, может  быть, русская буржуазия не съест  русского народа; наложите на уста интеллигенции  печать молчания - народ будет, наверное, съеден". В возможность пробуждения  самосознания масс и их активное участие  в деле свержения самодержавно-бюрократического строя Михайловский не верил. По его  мнению, скорее был возможен обратный вариант развития событий: "По-настоящему раскачается народ тогда, когда этот режим уже станет достоянием истории". Поэтому борьбу за идеалы прогресса Михайловский и его единомышленники перекладывали на плечи интеллигенции, пророча ей роль "титана-освободителя"⁵.

Анализируя  идейное наследие главных идеологов  реформаторского народничества, можно  прийти к выводу, что, в конечном счете, все они стремились консолидировать  молодую русскую нацию на совершенно новой, не известной цивилизованному  миру бесклассовой основе. В 70-90-е гг. 19 в. теория крестьянского общинного  социализма была настоящим евангелием образованной русской молодежи. По воспоминаниям народников, именно это  учение обратило их внимание на положение  простого народа и заставило задуматься над возможностью скорейшего избавления его от ужасающей нищеты и каждодневных невыносимых страданий. С другой стороны, народничество русской  интеллигенции было своеобразной попыткой облечь в ее "разумные, просвещенные формы" утопические представления  самого крестьянства об обществе всеобщего  согласия, равенства и коллективизма. Однако подлинные причины возникновения  народничества лежат глубже "идеалистических  мечтаний" интеллигенции и народа.

Ближе всех к пониманию сущности народничества  и его специальной задачи подошел  один из творцов этой идеологии В.П. Воронцов. По его мнению, "социализм" был всего лишь внешней оболочкой  народнического движения, одним из мощных средств его активизации, но никак не самоцелью.

Исторические  корни народничества - "в противоречии между задачами государственного преобразования России, как они представлялись уже  в начале александровских реформ... и объемом наличных для того сил... ". Россия давно уже созрела для демократизации ее экономической и политической жизни, но была обречена "топтаться на одном месте" до тех пор, пока в эти процессы не были вовлечены широкие народные массы. Образовать в народе самостоятельную социально-культурную, а затем и политическую силу, способную к систематической борьбе за необходимые реформы, - в этом заключалась историческая задача демократической русской интеллигенции. Другой вопрос - почему, несмотря на многочисленные попытки сближения с народными массами, они так и не признали в "передовой" интеллигенции своего духовного вождя.

Важнейшие положения. Теоретики либерального народничества:

• осуждая капитализм, пытались обосновать преимущество мелкого производства, основанного на общинных или артельных началах;
• доказывали возможность мирного перехода к социализму в результате реформ, проводимых правительством. Они считали, что марксизм в крестьянской России не применим, а попытки его утверждения приведут к установлению диктатуры меньшинства над большинством населения;
• считали идеалом общественного устройства гармоничное сочетание свободы личности и общинной солидарности, обеспечивающее, по их мнению, необходимые условия для всестороннего развития человека.

В итоге, они выступали как против реакции, так и против революции, осуждали насильственные методы преобразований. В годы "контрреформ" получила широкое распространение либерально-народническая  теория и практика "малых дел", призывавшая интеллигенцию, в первую очередь, честно выполнять свои профессиональные обязанности во благо народа.

2.3. Легальное народничество

О том, что  демократическая интеллигенция  может и должна сыграть в русской  истории особую и, несомненно, прогрессивную  роль, подобную той, что в средневековой Западной Европе выпала на долю молодой буржуазии, народнические теоретики заговорили примерно с рубежа 1860-1870-х гг. К этому времени под влиянием либеральных реформ (прежде всего в области просвещения) в России появляется относительно многочисленный слой разночинской интеллигенции. Разрыв с традиционным укладом жизни своих отцов и неустроенность нового (по сути маргинального) положения, по причине культурной отсталости России, сделали эту новоиспеченную интеллигенцию чрезвычайно восприимчивой к идеологиям радикального толка. К последним относилась и народническая доктрина, обещавшая "умственному пролетариату" стопроцентную занятость при условии немедленной демократизации страны. Одной интеллигенции разрешить эту "сверхзадачу" было не по силам. Но она могла ускорить ход социального прогресса в России, "приобщив" к нему подлинного демиурга истории - его величество русский народ. Так, по крайней мере, учили своих последователей родоначальники русского народничества А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский и Н.А. Добролюбов.

Изменение представлений образованной молодежи о своем общественном предназначении, которое отныне выходило за рамки  ее профессиональных обязанностей, способствовало появлению в первой половине 1870-х  гг. специфически русского понятия "интеллигенция". Во всех современных европейских  языках термин "интеллигенция" (от лат. intelligens - знающий, понимающий, разумный) означает работников умственного труда со специальным высшим образованием - педагогическим, медицинским, юридическим, художественным, техническим и т.п.

В интерпретации  теоретиков народничества, настоящая "русская интеллигенция" - это  совершенно особая социальная группа, отличающаяся от остального населения  своим бессословным происхождением, определенным (критическим) типом мышления и особой альтруистической моралью⁶.

Главным критерием принадлежности к новой  русской интеллигенции выступала  деятельность в пользу общества, стремление к совершенствованию существующего  порядка, к уничтожению всяких привилегий во имя идеи всеобщего блага и  процветания, а не ради своих личных или "карманных" интересов. "Выдвинутая процессом истории и дошедшая до сознания гражданских своих обязанностей, - писал о разночинской интеллигенции  С.Н. Кривенко, - она отдает себя всецело  общественному делу и, прежде всего, думает об этом деле, а не о себе, своем брюхе". Интеллигенция "постольку  и существует, поскольку нужна  народу, и до тех пор существует, пока в ней имеется необходимость, как в отдельной, дифференцированной силе... ". Со временем, когда в самом  народе создастся могучее движение к социальному, политическому и  культурному переустройству страны, интеллигенция должна была влиться  в его ряды и служить новой  России посредством честного исполнения своего профессионального долга.

Наделяя демократическую русскую интеллигенцию  такими идеальными качествами, как  критическое мышление, т.е. осознание  необходимости радикальных общественных преобразований, желание служить  народу и бороться за его дело без  всяких личных расчетов, могучее чувство  сострадания ко всем униженным и  оскорбленным, народнические публицисты прекрасно понимали, что "немного  у нас такой интеллигенции". "Деятельность ее, - как замечали "Отечественные записки", - только... начинается, но такова именно новая  интеллигенция, которой предстоит  сыграть историческую роль...".

Важнейшие функции этой новой интеллигенции, по представлению идеологов легального народничества, состояли в следующем. Во-первых, это отрицание старого  феодально-крепостнического и нового буржуазного порядка ради торжества "идей более светлых и начал  более справедливых". Речь, разумеется, шла о социализме - общественном строе, при котором, как надеялись народники, будут устранены главные причины "торжествующего в жизни зла" - разделение общества на работников умственного и физического труда и его прямое следствие - эксплуатация человека человеком. Во-вторых, указание форм быта, отвечающих новым потребностям страны, и "построение самостоятельной эволюции" социально-экономических отношений.