Первое десятилетие Государственной школы национального достояния

Практика, предложенная архивистам имеет некоторые особенности. Из четырех месяцев, которые стажер Школы должен проработать в учреждении своего профиля, архивист проводит три в департаментских архивах и один месяц - в миссии Национальных архивов при каком-либо министерстве. Две трети времени в департаментских архивах стажер проводит следуя за их Директором во всем разнообразии его деятельности. Практикант должен участвовать в служебных собраниях и обходах с проверкой, вникать в проблемы управления персоналом и бюджетом, а также составить себе четкое представление о месте архивов среди других департаментских учреждений. Это знакомство с управленческими обязанностями очень важно, поскольку большинство архивистов-стажеров Государственной школы национального достояния когда-нибудь окажутся на посту Директора департаментских архивов или его заместителя. Кроме того, практиканту рекомендуется посетить архивную службу соседнего департамента, особенно если по объему хранимых фондов она отличается от той, куда он направлен. Считается, что участие практиканта в работе по выдаче дел в читальный зал и проверке их наличия поможет ему лучше узнать особенности работы его будущих подчиненных.

К сожалению, собственно работе с архивными документами уделяется очень мало времени - всего месяц из трех, что стажер проводит в департаментских архивах. За это время он должен осуществить научно-техническую обработку фонда или части объединенного фонда, составить опись, желательно, с введением, отражающим историю учреждения - фондообразователя. Авторы программы обучения настаивают на поручении практиканту обработки наиболее «типичного» фонда наиболее широко распространенным способом. Очевидно, это связяно с тем, что архивисты - все бывшие шартисты, - предпочитают составление описи особо ценных документов эпохи Старого порядка или разбор интересного личного фонда обработке документов современных учреждений. Выполненная стажером - архивистом опись станет основным приложением к его отчету о практике «национального достояния» и будет рассмотрена аттестационной комиссией в конце его обучения в Школе.

В последний месяц стажа по специальности - в миссиях Национальных архивов при министерствах, - стажеры знакомятся с современными архивными технологиями и проблемами обработки и хранения документов современного периода. Мы считаем, что в последнее десятилетие французские архивисты отказались от невмешательства в делопроизводство учреждений - фондообразователей и стремятся передать своим последователям этот новый опыт работы по подготовке документов к сдаче на промежуточное хранение и составление перечней.

Представители всех специальностей, проходящие подготовку в Государственной школе национального достояния проводят заключительный месяц «большого» стажа в учреждении иного, чем избранный ими, профиля. Археологу этот месяц дает уникльную возможность увидеть изнутри ремесло хранителя музея, музеологу - ознакомиться на практике с краеведческими, по сути, методами работы «общего инвентаря», специалисту по охране памятников истории и архитектуры - взглянуть на архивы иначе, чем только глазами потребителя информации. Практика работы по смежной специальности на выбор самого стажера не только позволяет ему открыть для себя иные остатки прошлого и методы работы с ними, но и закладывает основы для взаимопонимания и сотрудничества представителей различных профессий, работающих с национальным достоянием. Архивист Мари- Клер Понтье делится в статье «Работа в архивах для службы «общего инвентаря»: обогащающий опыт» своими впечатлениями о стаже по смежной специальности. На первый взгляд, г-же Понтье занималась обычныой для историка-исследователя работой - выявлением ретроспективной информации. Однако, тот факт, что искомая информация касалась конкретных деталей произведений пластических искусств, заставил автора иначе взглянуть на научно-справочный аппарат архива. Выяснилось, что путеводитель по архивуне не ориентирует исследователя достаточно точно, и консультация архивиста, знающего фонды, в любом случае ему необходима. В процессе работы г-жа Понтье также пришла к мнению, что опись, лишенная предметно-географического указателя дает очень мало сведений историку искусств и местных ремесел. На основании собственного опыта автор вышеупомянутой статьи заключает, что Государственной школе национального достояния удалось сформировать единый корпус хранителей достояния. Вместе с тем, среди шартистов весьма распространено мнение, что в этой Школе, так и оставшейся центром подготовки музеологов, профессия архивиста находится на втором плане. Действительно, при знакомстве с содержанием курсов складывается впечатление, что знание архивного ремесла вторично по отношению к медиатизации культуры и управлению. Такой состав учебного плана стажеров-архивистов отражает реальную ситуацию в отрасли. А она такова., что за 10 лет научный аспект работы архивиста категории «А» ушел в тень, отступил перед чисто управленческими функциями. С обязанностями руководящих работников музеев, археологических служб, служб охраны памятников истории и архитектуры эта метаморфоза произошла несколько раньше.

Мы неслучайно начали статью с краткой предыстории Государственной школы национального достояния и с представления ее программ, почти ничего не сказав о принципах конкурсного набора и контингенте стажеров. За десять лет существования Школы стало очевидно, что именно недостатки в системе конкурсного набора являются основным припятствием для развития этого интересного учебного заведения. Основная задача Школы - профессиональная подготовка хранителей национального достояния, государственных служащих категории А (высшей), недавно объединенных, за исключением библиотекарей, в единый штат.

В декрете о создании школы не был указан перечень специальностей, которым она обучает. Школа готовит хранителей для центральных государственных учреждений по специальностям археология, архивное дело, «общий инвентарь», охрана исторических памятников и музейное дело. Для местных учреждений она готовит специалистов того же профиля, за исключением охраны исторических памятников.С учетом специфики местных учреждений, хранящих остатки прошлого, для них также готовят хранителей по специальностям «научно- техническое и природное национальное достояние». Уже при подаче документов конкурсант обязан указать интересующую его специальность. В список общепринятых специальностей хранителей национального достояния, таких, как архивист, археолог, музеолог, библиотекарь - специалист по старопечатным фондам, инспектор памятников истории и архитектуры создатели Школы добавили специалистов по «Общему инвентарю». На наш взгляд, эта специальность и служба, созданные по идее искусствоведа А.Шастеля для переписи всех художественных богатств Франции постепенно сконцентрировала свои усилия на истории местных промыслов и типичной архитектуры. Специалисты общего инвентаря часто вторгаются в область компетенции смежных служб, так как объект их деятельности не определен с достаточной точностью. С учетом вышесказанного мы считаем, что Общий инвентарь не может быть расценен как отдельная научная и учебная дисциплина. В целом эта классификация специальностей хранителей остатков прошлого не имеет единого основания, поскольку опирается частью не вид исторического источника (архивный, археологический, печатный), а частью на способ его эксплуатации - с целью составления «общего инвентаря культурных богатств», изучения этнографии или истории науки. На наш взгляд, было бы правильнее говорить о нескольких специализациях в рамках специальности «музейное дело»: художественный музей, этнографический и естественно - научный. Старнно и то, что Школа готовит столь узких специалистов, каждый из которых, по данным Министерства государственной службы, задерживается на одном посту всего 4-5 лет. Разделение специалистов по «Охране памятников истории и архитектуры» и «Общему инвентарю» не этапе конкурсного отбора также не обосновано. Объектом изучения и тех и других являются, в большинстве своем, произведения архитектуры и других пластических искусств. На практике эти специалисты Региональных управлений культуры сотрудничают, а иногда даже работают в одном, общем, отделе. Можно было бы набирать и готовить хранителей - специалистов по видам исторических источников, остатков прошлого, а выбор более узкой специализации оставить на момент занесения в штат и распределения. Но наличие общих курсов по виду источника и углубленных по специализации позволило сгладить этот недостаток системы конкурсного отбора.

Другой важной характеристикой современного состояния конкурсов не только в Школе национального достояния, но и в Государственной службе в целом является разыв между конкурсными требованиями и реальным уровнем лауреатов. В конкурсе не должность хранителя национального достояния могут участвовать лица имеющие уровень лиценциата (эквивалент первых трех курсов ВУЗа). Конкурс выигрывают и становятся стажерами Школы магистры, специалисты с законченным высшим образованием и выпускники Высших школ первого поколения - Школы хартий и Школы при Лувре.

Только в одном случае требования конкурса совпадают с уровнем его лауреатов: лишь выпускники Школы хартий могут участвовать в конкурсе по специальности «архивное дело» и многие из них легко выигрывают этот конкурс. Часто шартисты, прекрасно знающие специальные исторические дисциплины и историю искусств становятся также лауреатами конкурсов на должности хранителей библиотек и музеев. Все это дает право выпускникам университетов и Школы Лувра право говорить о «засилии шартистов» в Государственной школе национального достояния. Однако, для самих «архивистов-палеографов» дело обстоит значительно сложнее. В обучении архивистов, как заметил П.Дельсаль, «Школа хартий играла основную роль в течении полувека, до начала девяностых годов. Теперь это не так - она сегодня лишь подступ к Госудраственной школе национального достояния».В лучшем случае треть выпуска Школы хартий решается участвовать в конкурсе не должность «хранителя национального достояния» по специальности «архивы». Лауреатами этого конкурса становятся единицы, а большинство шартистов выбирает теперь карьеру библиотекаря. Поскольку библиотекари еще не вошли в единый штат хранителей национального достояния, то продвижение на должности первой категории у них по - прежнему происходит в порядке старшинства, а не по конкурсу. Таким образом, массовый уход шартистов в библиотекари объясняется, прежде всего, усложнением карьеры в архивном мире.

Например, музеологам и археологам не обязательно быть только выпускниками Высшей школы при Лувре, чтобы иметь возможность участвовать в конкурсе не обучение в Государственной школе национального достояния. Именно поэтому реформа статуса хранителей и создание нового учебного центра нашли скорее положительный отклик в литературе. Авторы издания «Музеи» в серии «Государство и культура» пишут: «Задачи, стоящие перед хранителями, стали значительно разнообразнее в связи с быстрым развитием музеев. Хранители, благодаря реформе их статуса и созданию Государственной школы национального достояния получают теперь лучшее образование и имеют лучшие условия работы».

Тем не менее, в последние годы директорства Ж.-П. Бади все чаще звучали критические замечания о созданной им Школе. Музеологи, архивисты, археологи старшего поколения, выдвинувшего когда-то идею создания Школы, и не желающие признать отхода на второй план научной составляющей их ремесла, называют ее «Государственной административной школой для министерства Культуры» (ENA de Culture). Но больше всего нареканий вызывает система конкурсного набора.

Как это часто бывает, проведение реформы потребовало смены директора учебного заведения. Новым директором стала Женевьева Галло. Вскоре после своего назначения директор получила циркулярное письмо Министра культуры и коммуникаций, г-жи Катрин Троттман о реформе Государственной школы национального достояния. Эта реформа, по мысли Министра культуры, является одним из элементов приведения французской образовательной системы в соответствие с образовательной практикой и традициями стран - членов ЕС. Министр подчеркнула, что усиление международного сотрудничества и культурного обмена приводят к необходимости уделять все больше внимания управлению и новейшим технологиям в обучении хранителей остатков прошлого. По-прежнему, считается необходимым подготовить их к сотрудничеству с местной политической и интеллектуальной элитой. Таким образом, Государственная школа национального достояния продолжает выполнять роль «административной школы для Министерства культуры». Это делается очевидным при анализе предложенной Министром реформы конкурсного набора в Школу. «Мне хотелось бы, - писала К. Троттман, - чтобы Государственная школа национального достояния подтвердила свой статус высшей прикладной школы для хранителей национального достояния, а это предполагает, что учащиеся в ней должны иметь высокий научный уровень еще до поступления в Школу» . Подчеркнем, что реализация этой концепции не пойдет на пользу архивному образованию. Курс архивоведения Школы хартий невелик по объему, поскольку в этом учебном заведении основной упор делается на вспомогательные исторические дисциплины, а углубленный курс архивоведения Школы национального достояния рассчитан на специалистов с опытом. Выпускники архивных факультетов университетов лучше, чем шартисты знают современное архивное дело, но для них путь на ключевые должности в архивной системе пока закрыт. Освоение теоретических тонкостей и базовой практики архивного дела будущими руководителями архивов происходит в какой-то степени в порядке самообразования. И новые ориентации Школы национального достояния ничего в этом не изменят.

Срок подачи Министру Директором Школы конкретных предложений по ее реформе был назначен на 1 марта 2000 года. К сожалению, Ученый совет школы, куда входят практикующие специалисты, а также директора Школы хартий и школы при Лувре и стажеры, не сумел прийти к единому мнению о преложенной Ж. Галло реформе. Все согласились с необходимостью организовать «справедливый и демократичный конкурс» и с требованием определенного научного уровня от конкурсантов. Но представители каждой специальности вкладывали различный смысл в эти понятия, как выяснилось во время прений.