Первые архитекторы Санкт-Петербурга

4.. Воронихин

Творчество Андрея Никифоровича Воронихина открывает важный этап развития русского зодчества, именуемый высоким  классицизмом. Созданный архитектором Казанский собор явился первым на берегах Невы ансамблевым зданием  в широком градостроительном  значении. Неповторимый классический облик города немыслим без другого  произведения зодчего — здания Горного  кадетского корпуса(с 1866 г. Горный институт). Возведенные Воронихиным строения украшают пригороды Петербурга —  Павловск и Петродворец.

Казанский собор

Значительнейшим произведением  Воронихина является Казанский собор  в Петербурге (1800—1811). В этом сооружении отразилось то новое, что характеризует  зодчество первой трети 19 в.: новое  отношение к человеку, новое понимание  задач архитектуры с точки  зрения оформления города в целом  и создания обширных городских ансамблей. Завершающие длительную подготовительную работу чертежи, относящиеся к 1810 г., свидетельствуют о том, какой  грандиозный замысел хотел осуществить  русский зодчий, не выходя при этом за пределы реальных возможностей его  осуществления.

Архитектору пришлось столкнуться  с рядом значительных трудностей. Участок, на котором сооружали собор, имел неправильную форму трапеции. Трудность представляла и задача связи собора с проходящим мимо него Невским проспектом, тем более  что главный вход в собор как  обыкновенно в христианских церквах  должен был быть с западной стороны, то есть не со стороны Невского, а  с боковой улицы. И все же Воронихин  не только преодолел все затруднения, но и заставил сами особенности месторасположения  Казанского собора «работать» с пользой  для своего произведения. В умении исходить из конкретных условий места  и окружения, извлекая из них максимальную пользу, Воронихин показал себя продолжателем  лучших традиций русской и мировой  архитектуры.

Казанский собор принадлежит  к типу однокупольных храмов с  планом в виде латинского креста. Входы  в собор имеются с трех его  сторон — с запада, севера и с  юга, где их оформляют торжественные  портики. Образуя перед собором  полукруглую площадь, от северного  его портика отходят к Невскому проспекту две великолепные колоннады  из 108 стройных каннелированных колонн коринфского ордера. Аналогичную  колоннаду архитектор задумал и  с южной стороны здания, но она  не была осуществлена.

Казанский собор представляет собой тесно связанное с городом, с его общей планировкой сооружение. Так, колоннада своими широко раскинутыми  «рукавами» как бы раскрывает соборную площадь в сторону Невского проспекта, утверждая торжественность всего  ансамбля. Больше того, теснейшим образом  связанная с самим зданием  и портиком колоннада заканчивается  настоящими уличными проездами, включаясь  непосредственно в городскую  жизнь, оформляя уличные артерии  города. Тем самым она служит для  связи между зданием и окружающим его городским пространством, утверждая  один из важнейших принципов русского классицизма 19 в. — решение архитектурного замысла здания с учетом его места  в городском ансамбле.

Как архитектор-градостроитель Воронихин проявил большой такт. Он не стремился «перебить» вновь  устроенной площадью общую устремленность Невского проспекта (или «перспективы», как тогда говорили) к Адмиралтейству как к центральному, основному  зданию города. С этой целью, чтобы  подчеркнуть линию улицы, проходящей мимо собора, архитектор дает плоскостное  в общем решение фасадов проездов, которые обращены к проспекту. Объемные колонны заменяются здесь плоскими пилястрами, попарно стоящими по сторонам проездов. Между пилястрами — спокойная  гладь стен, подчеркнутая еще небольшими декоративными барельефами прямоугольной  формы, помещенными на уровне капителей. Вместо балюстрады над антаблементом  обоих проездов возвышается высокий, довольно тяжелый аттик с монументальными  барельефами И. П. Мартоса и И. П. Прокофьева. Подлинным шедевром русского декоративного искусства является созданная по проекту Воронихина садовая ограда с западной стороны  Казанского собора. Ограда вопринимается  сейчас несколько обособленно, в  то время как по замыслу архитектора  она должна была соединяться арками с северной и южной (неосуществленной) колоннадами храма.

В противоположность многим произведениям позднего классицизма  Казанский собор отличает ясное  соответствие внешних объемов и  внутреннего пространства. Четкие отношения  объемов здания не обманывают зрителя, когда он попадает внутрь собора. Общее  впечатление стройности всего сооружения, которое создается у обходящего собор человека, соответствует тому, что он видит и войдя в его  светлое, полное воздуха и солнца внутреннее помещение.

Здание Горного  кадетского корпуса

Спустя несколько лет  после начала строительства Казанского собора Воронихину была поручена другая значительная работа, а именно перестройка  здания Горного кадетского корпуса (1806—1811). Несколько некрасивых, не связанных  между собой зданий было решено объединить одним общим фасадом, обращенным к Неве. Подобное решение было очень  характерно для зодчества первой трети 19 в., в период, когда происходили  одновременно и быстрый рост городов  и их перестройка с целью создания целостного организма с более  или менее единообразным архитектурно-художественным решением улиц, площадей и целых  городских ансамблей.

Важность сооружения единого  здания Горного корпуса, призванного  заменить группу строений, определялась в большей мере его месторасположением в ансамбле города. С одной стороны, оно должно было завершить собой  набережную Васильевского острова, поскольку дальше начинались уже  портовые сооружения. С другой стороны  — служить как бы «воротами» города для въезжающих в Петербург с  моря. Одновременно с Воронихиным  на противоположной стороне реки Невы проектировал свои провиантские склады другой выдающийся русский архитектор — А. Д. Захаров. К сожалению, последнему не удалось осуществить свой замысел.

Принцип архитектурного решения  Воронихина основывается в данном случае на контрастном сопоставлении выступающего вперед мощного портика с дорическими  колоннами и гладких стен сравнительно невысокого здания, которое отходит  назад, давая возможность лучше  почувствовать выступ портика. В  отличие от раннего классицизма  здесь нет четкого выявления  объема и внутреннего пространства сооружения.

Характерны для русского классицизма первой трети века барельефные  фризы и скульптурные группы, стоящие  на специальных пьедесталах перед  портиком Горного института. Созданные  С. С. Пименовым и В. И. Демут-Малиновским, они органически отвечают пропорциям и масштабам здания; скульптурные группы, стоящие на лестнице Горного  института, могучи, динамичны, хотя и  массивны по своим пропорциям, что  соответствует подчеркнуто тяжелым  формам портика, на фоне которого они  установлены. Не легкость, а именно идея связи с землей как тяжелой, весомой массой лежит в основе решения и портика здания и  его скульптурных произведений. Впечатление  тяжести портика подчеркивает очень  широкий, массивный антаблемент, покоящийся на дорических, не имеющих баз, колоннах. Помещение на фоне этих колонн и  мощного антаблемента легких по своим  пропорциям и общей массе скульптурных групп нарушило бы необходимую связь  скульптурного образа с общим  характером архитектурного решения.

5. Захаров

Крупнейшим представителем русской архитектуры начала 19 в. был Андреян Дмитриевич Захаров (1761—1811), воспитанник Петербургской  Академии художеств, впоследствии руководитель архитектурного класса Академии. Захаров  был автором многочисленных проектов, большинство из которых остались по тем или иным причинам неосуществленными. Единственным сохранившимся сооружением  его является здание Главного Адмиралтейства, памятник искусства мирового значения. По своей смелости, гениальности решения и исключительной силе художественной выразительности Адмиралтейство Захарова представляет собой вершину классического русского зодчества послепетровского времени

Адмиралтейство

Работа над проектами  Адмиралтейства была начата Захаровым  сразу же по назначении его «Главных Адмиралтейств архитектором» в 1805 г. Основные строительные работы продолжались с 1806 по 1811 г. (год смерти А. Д. Захарова). Завершение строительства, включая  сюда и скульптурное оформление, продолжалось до 1823 г. После окончания строительства  новая русская столица получила одно из ключевых сооружений своего ансамбля.

Захаров прекрасно учел конкретные условия месторасположения здания как важнейшего сооружения города-порта. Общий идейный замысел Адмиралтейства выражает силу и могущество русского военно-морского флота, торжество великого народа, пробившего жизненно необходимый  для государства выход к Балтийскому  морю. Не случайно среди скульптурных произведений Адмиралтейства мы встречаем  изображение Петра Великого. Статуи, скульптурные группы и рельефы Адмиралтейства посвящены темам мореплавания, торговли, мирному груду и военной славе, строительству Петербурга и Балтийского  флота. Синтез скульптуры и архитектуры  был заранее задуман Захаровым, и скульптура органически вошла  в ансамбль здания.

В соответствии с той ответственейшей, решающей ролью, которую играет центральная часть Адмиралтейства как в композиции и общем виде самого сооружения, так и в ансамбле всего города, наиболее богатое и значительное по идейно-художественным достоинствам скульптурное оформление получает башня. К башне Адмиралтейства сходятся, как лучи, три центральных проспекта города, в том числе Невский проспект. Будучи видима с очень большого расстояния, башня с высоким золотым шпилем, увенчанным эмблемой Адмиралтейства — изображением парусного корабля, образует стройно-величавый силуэт. Постепенно приближающийся к Адмиралтейству зритель различает объем окруженного колоннами параллелепипеда второго яруса башни. По осям колонн, четко рисуясь по углам на фоне неба, высится ряд статуй. Они являются первыми скульптурными произведениями Адмиралтейства, которые воспринимаются издали. Подходя еще ближе, зритель переходит к восприятию и основания башни. Это мощный куб, углы которого акцентированы статуями сидящих воинов, а по обеим сторонам арки проезда — монументальными скульптурными группами кариатид.

Удивительны смелость и художественный такт, которые проявил Захаров, соединив в единое целое высокий тонкий шпиль и классический периптер, строгую  ордерную систему и простой, без  единой колонны или пилястры, куб  основания башни.

Колоссальные каменные группы кариатид, фланкирующие главные ворота здания, являются наиболее крупными произведениями скульптуры Адмиралтейского ансамбля. Исполненные одним из лучших скульпторов  конца 18—начала 19 в.— Феодосией  Щедриным, группы состоят из трех могучих  женских фигур, поддерживающих огромный глобус. Тематически связанные со всем замыслом здания, они должны изображать морских нимф, поддерживающих небесные сферы. Установленные на специальных  постаментах перед стеной здания и тесно с ним связанные, группы производят впечатление законченных  монументальных композиций. Поставив их перед фасадом Адмиралтейства, Захаров явно постарался выделить эти  памятники и подчеркнуть их масштабность. С этой целью архитектор акцентирует  постаменты групп. Постаменты выделяются на фоне цокольной части здания не только своим материалом и цветом, но и более крупной рустовкой. Прямо над аркой высоким рельефом даны изображения двух женских фигур  — летящих Слав, скрещивающих победные знамена. Эти Славы были исполнены  И. И. Теребеневым, проявившим свое большое  дарование монументалиста-декоратора. Над дорическим антаблементом, метопы которого украшены барельефными изображениями  якорей и военных атрибутов, в  довольно высоком аттике расположено  одно из важнейших по своему содержанию скульптурных произведений Адмиралтейства — барельеф «Заведение флота в  России» работы того же Теребенева. Темой рельефа является основание  Петром I Петербурга и строительство  в новом русском городе военно-морского Балтийского флота.

Ансамбль скульптур, связанный  с основанием башни Адмиралтейства, завершается фигурами воинов над  аттиком по углам куба. Будучи обращены друг к другу, фигуры восседающих  воинов привлекают внимание к центру архитектурной композиции, к барельефу  в аттике и возвышающемуся над  основанием башни высокому параллелепипеду, окруженному белыми колоннами ионического  ордера. Расположенные по осям этих колонн статуи завершают скульптурное оформление башни Адмиралтейства, заметно  усиливая ее вертикализм. Как бы подготавливая  взлет иглы Адмиралтейства, они зрительно  облегчают всю верхнюю часть  сооружения. Примыкающие к башне  крылья здания были двухэтажными. Редко  расставленные окна имелись лишь в нижнем, цокольном этаже и  в основном, верхнем; окна третьего этажа пробиты позднее. Замковые камни над окнами были украшены барельефными изображениями голов Тритона и Горгоны (первый этаж), Нептуна и Амфитриты (второй этаж). Эти маски были выполнены из гипса по моделям Ф. Ф. Щедрина.

Не останавливаясь на рассмотрении всего обширного архитектурно-скульптурного  комплекса Адмиралтейства, следует  особо отметить выходящие к Неве так называемые павильоны, которые  самым непосредственным образом  связывают сооружение с рекой  и с морем. Эти павильоны исключительно  удачно оформляют набережную и в  то же время торцы двух колоссальных по протяженности П-образных зданий, из которых состоит Адмиралтейство. В центре каждого из павильонов находится  выступающий куб, завершающийся  невысокой ротондой с флагштоком. По аналогии с центральной башней куб прорезан аркой, которая была перекинута через канал, проходящий внутри адмиралтейства (позднее засыпанный).

6. Росси

Громадную роль в создании неповторимого облика Петербурга сыграла  многолетняя плодотворная деятельность замечательного зодчего Карла Ивановича  Росси (1775—1849), в молодости ученика  и помощника архитектора Бренны.

В Петербурге задачи, поставленные перед Росси, решались совершенно по‑новому. До него никто из современных ему  архитекторов так не планировал. Создавая проекты, он представлял себе не отдельное  здание, а сразу полный квартал  города с широким и смелым раскрытием новых городских перспектив.

Ансамбль зданий Главного штаба и министерств  на Дворцовой площади

Одним из первых крупных  сооружений Росси был загородный дворцовый ансамбль на Елагином острове. Следом за ним Росси обращается к  своему наиболее прославленному ансамблю зданий Главного штаба и министерств  на Дворцовой площади в Петербурге (1819—1829). Замысел Росси состоял  в противопоставлении изящно-пышному  зданию Зимнего дворца величаво грандиозного сооружения, состоящего, собственно, из двух зданий, соединенных аркой и  образующих огромное полукружие. Превосходя по протяженности Адмиралтейство, фасад  Главного штаба отличается еще большей  сдержанностью своего оформления. Так, коринфские колонны выступают лишь наполовину своего объема, почти не нарушая собой спокойной глади  стен. Основное внимание зрителя обращается на великолепную двойную арку. Последняя, оформляя улицу, соединяющую площадь с Невским проспектом, становится композиционным узлом всего комплекса, в ней сходятся огромные полукружия фасада Главного штаба.