Петро Кононович Сагайдачный

 «Действия татар описал французский инженер Г. Боплан, находившийся в 1630 — 1648 гг. на службе у польского правительства на Юге Украины. Он был свидетелем, как они «нападают на деревни, окружая их и расстанавливая вокруг по четыре сторожевых поста, а по ночам зажигая большие огни, чтобы никто из крестьян не ушел из их рук: затем грабят, жгут, убивают всех, кто оказывает сопротивление, берут и уводят в плен тех, которые сдаются, не только мужчин и грудных детей, но и скот: лошадей, быков, баранов, коз и т. д.»¹³.

«Самое бесчеловечное сердце, тронулось бы жалостью при виде того, как разлучаются муж с женою, мать с дочерью, без надежды когда-нибудь увидеться и идут в жалкую неволю к язычникам-мусульманам, которые наносят им всякие оскорбления. Зверство татар таково, что они совершают множество самых грязных поступков, как, например, насилуют девушек и женщин в присутствии их отцов и мужей... У самых бесчувственных людей дрогнуло бы сердце, слушая крики и песни победителей среди плача и стонов этих несчастных русских, которые плачут, произнося с напевом причитания. Итак эти несчастные разлучаются в разные стороны; иных отправляют в Константинополь, других в Крым, третьих в Анатолию и т. д.». Это не единственный источник. Нападения на украинские земли крымских и турецких завоевателей отражены в отечественных летописях и свидетельствах современников, устном народном творчестве и на страницах зарубежных хроник»¹⁴

В этих условиях единственной реальной силой, способной противостоять экспансии турецких и татарских феодалов, являлось, по существу, казачество. Время от времени оно подготавливало и осуществляло удачные походы на Крымское ханство и султанскую Турцию. По наблюдениям Боплана, «намереваясь предпринять поход против татар с целью отомстить им за набеги и грабежи, казаки обыкновенно выбирают для этого осеннее время; прежде всего посылают на Запорожье все необходимое для похода и сооружения судов и вообще все, в чем, по их мнению, может встретиться потребность; затем выступают в количестве пяти или шести тысяч человек добрых Козаков, хорошо вооруженных воинов, приходят на Запорожье и приступают к постройке челнов. Каждую лодку строят 60 человек и оканчивают ее в две недели, ибо, как я сказал, они знают все ремесла; в течение двух-трех недель они изготовляют от 80 до 100 судов описанной выше конструкции; в лодке помещается от 4 до б фальконетов и 50 — 70 человек, вооруженных каждый двумя ружьями и саблею и снабженных достаточным количеством продовольствия; сверх того полагается по шести фунтов пушечного пороха и свинца, сколько нужно на человека, а также запас ядер для фальконетов. Одежды их составляют две перемены белья, сорочек и шаровар, плохой кафтан и шапка; сверх того каждый имеет часы. Таков летучий козацкий отряд на Черном море, способный померяться силами с лучшими городами Анатолии.

Далее Боплан раскрывает тактику ведения казаками морских сражений — стремительную, рассчитанную на внезапность и в конечном счете победоносную. Успешно, например, были проведены операции против турецких крепостей Очаков (1538, 1541, 1545 гг.), Козлов (1589 г.), Варна (1604 г.). Дальнейшие героические действия казаков на Черном море уже связаны с именем П. Сагайдачного, Несмотря на предпринятые турками меры предосторожности, запорожцы в 1600 г. вырвались за Перекоп, в 1609 г. сожгли Измаил, Килию, Белгород. Поистине триумфальным явился поход казаков на Синоп в 1614 г. Почти полностью был истреблен местный гарнизон, захвачены имеющиеся запасы оружия и суда, освобождены невольники. Победой увенчался поход 80 казацких чаек на Константинополь. В 1615 г. они достигли окрестностей столицы, сожгли две пристани. Вступив в сражение с турецкой эскадрой, казаки захватили несколько вражеских галер и даже взяли в плен турецкого военачальника. В следующем году был осуществлен успешный поход казаков, возглавляемых П. Сагайдачным, на один из крупнейших невольничьих рынков черноморского побережья Кафу, а со временем на Траиезунд. Взбешенный султан приказал казнить великого визиря и других высших придворных.

Так по документам прослеживается одна из важнейших сторон деятельности П. Сагайдачного — его активное участие в борьбе украинского народа против турецко-татарских поработителей. Несомненно, что за блестящие походы руководимых им запорожцев на Черное море гетман снискал славу удачливого предводителя казачества, которое защищало родную землю и неоднократно освобождало тысячи невольников из турецкого рабства. Как писал К. Сакович, «…за своего гетманства взял в Турцех место Кафу. Аж и сам цесар турский был в великом страху: бо му чотырнадцать тисяч там люду збил, катарги едины палил, другии потопил. Много тогды з неволе христиан свободил…»¹⁵.

2.2. Отношения гетмана  П.Сагадачного Речью Посполитой

Более консервативную, компромиссную, а часто и соглашательскую  позицию занимал П. Сагайдачный  по отношению к польско-шляхетским властям на Украине. Без сомнения, он являлся представителем той части казацкой старшины, интересы которой в социальных вопросах смыкались с интересами господствующей верхушки Речи Посполитой. Ведь Сагайдачному принадлежали значительные имения, в которых, безусловно, использовался труд зависимых крестьян. Поэтому он отрицательно, а то и прямо враждебно относился к малейшим проявлениям антифеодальных настроений крестьян и казацкой голытьбы. Довольно часто, даже в период заметных подъемов социальных движений народа, когда, казалось, возможен был иной исход борьбы, гетман шел на соглашение с польской шляхтой. Так было во время его переговоров с коронным гетманом С. Жолкевским в урочище Сухая Ольшанка около Белой Церкви (октябрь 1617 г.) и над рекой Раставицей невдалеке от Паволочи (октябрь 1619 г.). Тогда П. Сагайдачный и старшинская верхушка пошли на сделку с представителями короля. За счет основной массы повстанцев, которые должны были возвратиться под власть своих владельцев, они выторговали только небольшое увеличение казацкого реестра. Кроме того, казакам запрещалось ходить против турецких крепостей на Черное море. Все реестровое войско должно было находиться исключительно в пределах королевских владений. Однако даже малейшие уступки шляхты казакам представлялись весьма иллюзорными, поскольку юридическую силу они приобретали только после утверждения их польским сеймом.

Интересно, что в деле реализации последнего соглашения (Раставицкого) польско-шляхетское правительство  большие надежды возлагало на П. Сагайдачного. Ему было разрешено силой оружия подавлять недовольство крестьян и рядового казачества. Вряд ли похвалой гетману могут служить слова Я. Собеского — правительственного комиссара, оставившего интересные исторические записки о Хотинской войне 1621 г. Характеризуя личность П. Сагайдачного, он писал: «В силу своего служебного положения всегда верный королю и Речи Посполитой, он бывал суровым в деле подавления козацких своеволий; нередко даже, на задумываясь, казнил смертью за малейшие провинности; свои недолюбливали его за это и неоднократно уже волею большинства он едва не был лишен верховного предводительства запорожским войском». В этой части «Записок» Я. Собеский, несомненно, ошибся — Сагайдачный не один раз и надолго лишался гетманской булавы (1610, 1617, 1620 гг.).

Тем не менее, очевидно, нецелесообразно жестко увязывать политическую линию П. Сагайдачного с политикой Речи Посполитой на Украине. Опираясь на казачество (как реестровое, так и запорожское), гетман мог проводить вполне самостоятельную политику. Вопреки категорическим запретам правительственных кругов Варшавы, он неоднократно совершал походы против Крымского ханства и Оттоманской Порты, поддерживал выгодные ему требования казачества и т. п. Нельзя отрицать и того факта, что в течение 1615—1616 гг. П. Сагайдачный, несмотря на грозные сеймовые постановления, сам неоднократно возглавлял освободительное движение различных сословий украинского народа. Разве не симптоматично утверждение польского сейма от сентября 1616 г., что казаки «…сами устанавливают себе право, сами выбирают урядников и предводителей и как бы создают в большой Речи Посполитой другую республику…»¹⁶. О нарастании волны народного движения свидетельствуют и другие факты. Согласно данным многочисленных документов, казацкими отрядами в 1618 г. был «сплюндрован» огромный район «Украины, Полесья и Литвы». Очевидно, неправомерно связывать дальнейшее обострение социальных и национально-религиозных конфликтов в обществе исключительно с личностью П. Сагайдачного. Вместе с тем хорошо, например, известно, что гетман сразу же после заключения Раставицкого договора начал подготовку к его денонсации, что вызвало новый подъем патриотических чувств в народной среде.

В качестве главного события, характеризующего политическое кредо П. Сагайдачного, исследователи приводят поход в 1618 г. украинских казаков во главе с гетманом в составе польско-шляхетских отрядов королевича Владислава на Москву.

Несомненно, это не лучшая страница в жизни и политической биографии прославленного казацкого  предводителя. И историкам еще предстоит дать глубокую и объективную оценку этому событию. Здесь же мы только отметим, что ученые иногда игнорируют общий контекст развития событий на Украине во втором десятилетии XVII в. Не исключено, что походом на Москву Сагайдачный и часть лиц (светских и духовных), группировавшихся вокруг него, «оплачивали» известную сеймовую конституцию «О религии греческой», которая предполагала свободу вероисповедания в Речи Посполитой. Одну из причин предпринятой казаками акции К.Г.Гуслистый усматривает во «враждебном отношении части украинского казачества к правительству Михаила Федоровича, дипломаты которого в это время поддерживали отношения с Турцией и Крымом, побуждая их орды к нападению на Речь Посполитую, что угрожало украинским землям».  

В этой связи возникает другой, не менее важный вопрос: какое место занимает эпизод 1618 г. в политической карьере Петра Сагайдачного и каково его принципиальное отношение к идее русско-украинского единения? Предыдущая, а главным образом последующая деятельность гетмана дают возможность ответить на него определенно и однозначно — он являлся сторонником союза Украины с Россией. Уже в январе 1620 г. послы П. Сагайдачного, возглавляемые атаманом Петром Одинцом, через Путивль направились в Москву. 26 февраля они были официально приняты думными дьяками Иваном Граматиным и Саввой Романчюковым. Во время церемонии встречи послы от имени всего Войска Запорожского заявили, что «они все хотят ему, великому государю, служить головами своими по-прежнему, как оне служили прежним великим российским государем и в их государских повелениях были, и на недругов их ходили, и крымские улусы громили...». Организация посольства в Москву — это хорошо продуманная политическая акция П. Сагайдачного. Направленность и содержание переговоров в Посольской палате Кремля также не вызывают ни малейших сомнений: речь шла о предложении казаков перейти на службу к русскому царю. Дипломатическая миссия запорожцев не увенчалась тогда успехом. Послам было выдано «легкое царское жалование 300 рублей денег», но подписание соглашения не состоялось. Тем не менее направление первого посольства в Москву свидетельствовало о появлении качественно новых тенденций в освободительном движении на Украине. И характерно, что у истоков этих тенденций стоял П. Сагайдачный.

Осуществление этой важной политической акции не было случайностью, как это может показаться на первый взгляд. Ведь почти одновременно, как писал М. Смотрицкий, «…гетман, мучимый укорами совести, от имени всего Войска Запорожского просил иерусалимского патриарха Феофана «об отпущении греха разлития крови христианской в Москве»¹⁷. Согласно сообщениям другого источника, реакция Феофана на эти слова была суровой и однозначной. Он «…бранил казаков за то, что они ходили на Москву, говоря, что они подпали проклятию, указывая для этого то основание, что Москва — христиане»¹⁸.

На новом этапе развития освободительного движения, которое  объединяло различные слои населения (православную шляхту и духовенство, горожан, казачество, крестьянство), важнейшим событием явилось возобновление деятельности на Украине православной иерархии, которая после Брестской церковной унии 1596 г. прекратила свое существование. В этой политической акции свою роль суждено было сыграть П. Сагайдачному. Близкие отношения между гетманом и патриархом Феофаном, который выполнил эту важнейшую миссию, вряд ли можно считать случайными. Не исключено, что еще атаман Петр Одинец в феврале 1620 г. по поручению Сагайдачного встречался с патриархом в Москве, где изложил позицию гетмана по этому вопросу. В марте Феофан прибыл на Украину.

На границе его встречали  запорожские казаки во главе с  Сагайдачным, которые, согласно сообщению Густынской летописи, «обточиша его стражбою, яки пчелы матицу свою», сопроводили в Киев. Здесь Феофан общался с представителями местного братства, православным духовенством. Он побывал в знаменитом казацком Трахтемировском монастыре. 6 октября 1621 г. в братской Богоявленской церкви патриарх посвятил межигорского игумена Исайю Копинского в сан перемышльского епископа, игумена Киево-Михайловского монастыря Иова Борецкого в сан киевского митрополита, а Мелетия Смотрицкого в сан полоцкого архиепископа. Очевидно, нет надобности доказывать, что осуществление этой акции, значение которой вышло далеко за религиозные рамки, стало возможным только благодаря мощной поддержке Войска Запорожского и лично Петра Сагайдачного (к тому времени уже полковника). Несмотря на ограниченность целей, которые ставили перед собой представители высшего православного духовенства, их действия, направленные против экспансии католицизма и униатства, объективно способствовали усилению освободительного движения народных масс Украины.

Под непосредственным влиянием этих событий заметно активизировалась идеологическая борьба, объектом которой стали не только религиозные вопросы. Из-под пера Иова Борецкого выходит трактат «Протестация и благочестивая юстификация», появляется полемическое сочинение «Полинодия» Захарии Копыстенского, «Книга о вере» и другие. Авторы этих трудов стремились воссоздать исторически правдивые картины жизни украинского народа в контексте его связей с русским и белорусским народами. Это были новаторские труды, на страницах которых в отличие от первых полемических произведений в полный голос звучит идея прародины трех восточнославянских народов, неразрывности их исторических судеб, близости языка, единства вероисповедания. Иов Борецкий с гордостью заявил в своей «Протестации»: «с Москвой у нас одна вера и богослужение, одно происхождение, язык и обычай». Воздавая дань казачеству, авторы полемических сочинений называли их «наследниками старой Руси», которые «твердостью своей превосходят тех римских Сципионов и карфагенских Ганибалов» и т. д. и т. п.

Возобновление деятельности высшей иерархии православной церкви на Украине получило широкий резонанс. В 1620 — 1621 гг. резко обострились отношения между противоборствующими сторонами. Королевское правительство, католическое и униатское духовенство заняли крайне отрицательную позицию по отношению к этой политической акции. Из уст официальных лиц извергались проклятия и угрозы в адрес православных, неоднократно поднимался вопрос о судебном преследовании новоиспеченных иерархов, которые, по существу, были поставлены вне закона.