Петровские преобразования в оценках историков

В середине XIX в. в общественной жизни  России разгорается полемика об историческом пути развития России, его особенностях и перспективах, при этом большое  внимание уделяется значению преобразований Петра I. Широко известны ожесточенные споры об этом между западниками  и славянофилами. Здесь приводятся фрагменты из сочинений одного из ведущих деятелей славянофильского направления — Ивана Сергеевича Аксакова (1823—1886). Он происходил из старинного дворянского рода, восходившего к московскому боярину XIV в. тысяцкому Протасию, который, по преданию, был потомком варяга Шимона, известного по рассказам «Киево-Печерского Патерика» Отец И. С. Аксакова — известный русский писатель Сергей Тимофеевич Аксаков (1791 - 1859), его старший брат Константин Сергеевич Аксаков (1817—1860) также принадлежали к числу наиболее видных славянофилов. В 1861—1865гг. И. С. Аксаков был редактором еженедельной газеты «День», ведущего в то время органа славянофильского направления. В передовых статьях, написанных для этой газеты, И. С. Аксаков развивал славянофильские идеи о самобытности исторического пути России, отстаивал необходимость сохранения и развития только ей присущих «жизненных начал» (общинный строй, гармония всех классов и сословий, власти и общества). Оценка преобразований Петра предопределялась позицией И. С. Аксакова в общественно-политической борьбе середины XIX в., задачами публицистической полемики, в меньшей степени она была связана С серьезным научным исследованием. Говоря о значении Москвы и Петербурга в истории России, И. С. Аксаков подчеркивает, что Петр I нарушил естественный ход русской истории, ее гармонию, в жизни страны возник «внутренний разрыв», символом которого стал чуждый ей Санкт-Петербург. Как и другие славянофилы, И. С. Аксаков полагал, что это привело к развитию крепостничества, усилению бюрократии, отрыву дворянства от народа не только в социальном, но и в культурном отношении. Славянофилы подвергали критике самодержавие, выступали за отмену крепостного права. Не случайно в приводимом отрывке автор говорит не только о пагубности петровских реформ, но и о насилии, жестокости, лжи, которыми сопровождалось их проведение, видя и в современном ему Петербурге воплощение «бездушного деспотизма». И. С. Аксаков выражает уверенность, что настанет время, когда в Москве вновь будет «правительственное средоточие», к тому же свободное от «начал», воплощаемых Санкт-Петербургом.

Этим идеям И. С. Аксаков оставался  верен до конца жизни. Об этом свидетельствует  его речь на Пушкинском празднике. Под  этим названием вошли в историю  торжества в Москве 6—8 июня 1880 г. по поводу открытия памятника А. С. Пушкину  на Тверском бульваре. Замечательный  памятник работы скульптора А. М. Опекушина и доныне стоит в Москве на площади, носящей имя великого поэта. На открытие памятника прибыли почти все известные в России литераторы, публицисты, общественные деятели. Многие из них выступили с речами, в которых они не только говорили о Пушкине, но и развивали свои идеи об историческом прошлом России, ее настоящем и будущем, ее культуре, особенностях русского национального характера. Огромное впечатление на собравшихся произвела речь Ф.М. Достоевского, с которой он выступил 8 июня. И. С. Аксаков в начале своей речи говорил о «страшном насиловании», которому подверглась русская земля при Петре I, раболепстве пер «европеизмом», нарушении духовной цельности. По его мнению, «белый день» в истории русской художественной культуры настал только с появлением Пушкина, в творчестве которого «русская стихия» наконец-то «прорвалась наружу».

С.М. Соловьев принадлежал к западническому направлению общественной MI ли. Деяния Петра I, направленные на сближение с Европой, он рассматривал как положительные и прогрессивные. Но, в отличие от историков XVIII в. — Карамзина, М. П. Погодина, он не считал их исключительно заслугой выдают личности. Напротив, понимая историю как объективный, закономерный он рассматривает преобразования Петра I в общем контексте исторического развития России как естественный и необходимый поворот страны на путь цивилизации. Он показывает, что уже в XVII в. сложились предпосылки реформ, что уже тогда общество приготовляется идти по пути преобразований». Следовательно, между XVII и XVIII вв. нет глубокого разрыва, а реформы Петра органично вырастают из всей предшествующей истории России. Петр велик потому, что сумел встать во главе этого движения и повести за собой страну. Эти идеи всесторонне обоснованы С. М. Соловьевым в томе XIII «Истории России с древнейших времен», «Публичных чтениях о Петре Великом». Здесь автор отчасти полемизирует со славянофилами и другими критиками Петра I. Да, столкновение с иностранцами-учителями было опасно, но России тогда удалось сохранить «властелинское» к ним отношение; да, имели место «болезненное напряжение» и даже революция, но удалось избежать «печальных явлений» французской революции. При этом С. М. Соловьев почти не говорит о национальной самобытности и сосредоточивается на приобщении к цивилизации как общем пути для всех народов.

Несколько по-иному рассматривались  эти вопросы в конце XIX — начале XX в. (Тогда же историки стали оценивать  деятельность Петра с иных позиций, например они задумывались о том, какой ценой дались России реформы Петра.) Большой вклад в их разработку внесли представители школы В. О. Ключевского. Сам В. О. Ключевский, не отрицая необходимости преобразований, их связи с предыдущей эпохой, полагал, что их непосредственной причиной были война со Швецией и связанные с ней финансовые трудности. Именно они обусловили необходимость и заимствования технических новшеств у Запада и ряд административных преобразований, проводившихся без определенной программы, под влиянием текущих потребностей. Возникает вопрос о глубине преобразований Петра: действительно ли они означали коренной переворот во всех сферах жизни? Или это только показалось современникам и ближайшим потомкам Петра Великого, на которых огромное впечатление произвели неуемный темперамент царя, методы и темпы внедрения его нововведений, его борьба против мелочей быта и костюма, казавшихся ему признаками мятежа и знаком принадлежности к лагерю политических противников? В. О. Ключевский отмечает и противоречия петровской эпохи, понимая деятельность Петра как стремление «вызвать самодеятельность в порабощенном обществе», внедрить через «рабовладельческое дворянство» европейскую науку в России, соединить деспотизм и свободу. Но возможно ли это? И самое главное — насколько оправданы самовластие, деспотизм при проведении пусть даже необходимых преобразований? В. О. Ключевскому противно самовластие как политический принцип. Но, кажется, он готов примириться с самовластием Петра, воздав должное его самопожертвованию, патриотизму, стремлению действовать во имя общего блага.

Вопрос о цене реформ прямо поставил П.Н. Милюков. Он детально исследовал состояние  финансов и бюджет при Петре 1 и  пришел к выводу, что эта цена была чрезмерной, что политические задачи, вставшие перед государством, опережали уровень его экономического развития, в результате страна была разорена. П. Н. Милюков, как и его  учитель В. О. Ключевский, подчеркивает, что Петр I зачастую за Деталями не видел  общего плана. О сущности и глубине  петровских преобразований П. Н. Милюков  размышляет в «Очерках по истории  русской культуры». Критики Петра I — славянофилы порицали его  за навязывание России чуждых традиций, искажавших ее национальную самобытность. П. Н. Милюков, напротив, полагает, их внедрение  было формальным, поверхностным, а по сути Россия так и не могла усвоить важнейшие ценности, накопленные европейской цивилизацией. В чем же тогда источник противоречий послепетровской России — в усвоении ею чуждых принципов или, наоборот, в недостаточном усвоении достижений цивилизации? С точки зрения П. Н. Милюкова, сам Петр I в крайностях увлечения «европеизмом» остался «глубоко национальным человеком своего времени». Но он все же стремился привести все, что сделано Петром, к некоему общему знаменателю, найти то, что объединяет всю многообразную деятельность царя, и в результате лаконично и точно формулирует его политический идеал.

Конечно, подводя итоги преобразований Петра I, нельзя не считаться с тем, какое влияние на их осуществление  оказал сам Петр. Но каким был  Петр I как человек? Об этом существует обширная литература — и многие тома панегирических «анекдотов» И. И. Голикова, и критические очерки К. Валишевского. Представляется, что ближе всех к истине подошел С. Ф. Платонов, который в своих трудах высоко оценил реформы Петра. Суть петровских преобразований С. Ф. Платонов видел в реализации господствовавшей тогда идеи государственности, которую хорошо усвоил Петр. В приводимом здесь очерке историк кратко и сжато охарактеризовал царя-преобразователя. Отметим, что этот очерк вышел в свет в 1926 г., когда преобладала «очернительная» историография и в изобилии появились сочинения, в которых многие деятели дореволюционной России, особенно цари и полководцы, изображались крайне негативно и в морально-нравственном, и в интеллектуальном плане.

И наконец, в дополнение к суждениям  о Петре I историков здесь представлены заметки о нем замечательного художника, историка искусства Александра Николаевича Бенуа (1870—1960), основателя знаменитого сообщества художников, объединившихся в начале XX в. вокруг журнала «Мир искусства». С 1927 г. А. Н. Бенуа жил в эмиграции, где и написал обширные воспоминания о своей жизни, на страницах которых он воспроизвел художественную атмосферу Петербурга конца XIX — начала XX в. При этом автор много говорит о вдохновившей его творчество неповторимой красоте северной столицы и ее окрестностей. По мнению А. Н. Бенуа, и сам Петербург с его первыми дворцами, и дворцы и парки пригородов появились благодаря не только воле Петра, но и его художественному вкусу, потому что этот, с точки зрения многих, «варвар» и «деспот», плохо воспитанный, не получивший правильного образования, всю жизнь предпочитавший технические и практические науки, обладал тонким чувством прекрасного.

Цит. по: Хрестоматия по истории России с древнейших времен до наших дней. А.С.Орлов, В.А,Георгиев, Н.Г.Георгиева, Т.А.Сивохина. М. 1999. С.262-266.