Предпосылки возникновения западников и славянофилов

Самобытность  России славянофилы видели в отсутствии, как им казалось, в её истории  классовой борьбы, в русской поземельной  общине и артелях, в православии, которое славянофилы представляли себе как единственное истинное христианство. Историческим воззрениям славянофилов была присуща в духе романтической  историографии идеализация старой, допетровской Руси, которую славянофилы  представляли себе гармоническим обществом, лишённым противоречий, не знавшим  внутренних потрясений, являвшим единство народа и царя, «земщины» и «власти». По мнению славянофилов, со времён Петра I, произвольно нарушившего органичное развитие России, государство встало над народом, дворянство и интеллигенция, односторонне и внешне усвоив западноевропейскую культуру, оторвались от народной жизни. Идеализируя патриархальность и принципы традиционализма, славянофилы приписывали по сути дела внеисторический характер русскому «народному духу». "Наша древность, – утверждал Хомяков, – представляет нам пример и начала всего доброго в жизни частной, в судопроизводстве, в отношении людей между собой. Однако обычаи старины, все права и вольности городов и сословий были принесены в жертву для составления "плотного тела государства", когда люди, охраненные вещественной властью, стали жить не друг с другом, а, так сказать, друг подле друга, язва безнравственности общественной распространилась безмерно, и все худшие страсти человека развились на просторе: корыстолюбие в судьях, которых имя сделалось притчею в народе, честолюбие в боярах, которые просились в аристократию, властолюбие в духовенстве, которое стремилось поставить новый папский престол".

Петр  Великий сумел единым взглядом обнять все болезни отечества и "ударил по России, как страшная, но благодетельная гроза". Удар пришелся по сословию судей-воров, по боярам, думающим о делах своего рода и забывающим родину, по монахам, ищущим душеспасения в кельях и поборов  в городах, забывающим, однако, церковь, человечество и братство христианское. И тем не менее силы духовные принадлежат не правительству, а народу и церкви.

Увеличение  размеров и вещественной власти государства  привело к уничтожению областных  прав, угнетению общинного быта. С Петра начинается новая эпоха – время сближения с Западом, который до этого был "совершенно чужд" России, и это движение не было действием народной воли. С этого момента "жизнь власти государственной и жизнь духа народного разделились даже местом их сосредоточения". Одна в Петербурге двигала всеми видимыми силами России, всеми ее формальными изменениями, другая (жизнь церковная) "незаметно воспитывает характер будущего времени, мысли и чувства, которым суждено облечься в полную, проявленную деятельность". Личность государства получает отныне вполне определенную деятельность, свободную от "всякого внутреннего волнения", в то время как "бесстрастное и спокойное начало души народной, сохраняя свои вечные права, развивается более и более в удалении от всякого временного интереса и от пагубного влияния сухой практической внешности".

Крепостное  состояние, по мнению Хомякова, введено  Петром. Фактическое рабство крестьян существовало до этого в обычае и не было признано в законе. Только в правление Петра "закон согласился принять на себя ответственность за мерзость рабства, введенного уже обычаем". Таким образом, закон "освятил и укоренил давно вкрадывавшееся злоупотребление аристократии".

Несомненной заслугой Хомякова явилось новое  историческое истолкование традиционной темы о взаимоотношении государства  и церкви и дополнение ее историческим обзором статуса крестьянской общины. Так расчищалась почва для  обсуждения более фундаментальной  для политического быта темы о  соотношении общества и государства  в русской и зарубежной истории. Характерным для Хомякова оказался также интерес к меняющейся роли обычая и закона.

Одну из важных отличительных особенностей Запада славянофилы видели в том, что  государственность там утвердилась  не "по воле и убеждению народа", не в результате призвания, как в  России, а путем завоевания и насилия: ". . . начавшись насилием, государства  европейские должны были развиваться  переворотами", - указывал И. В. Киреевский . По-иному, по его мнению, шло развитие Русской земли, не знавшей ни завоевателей, ни завоеванных, не могущей стать почвой для социальной вражды. 
Безмятежно мирной представлялась славянофилам допетровская Русь, не ведавшая будто резкого разделения сословий, покоившаяся на прочном союзе "народа с властью". Идеальным общественным устройством славянофилы считали то, которое было на Руси в XVII столетии, когда "всей землей" был избран на престол Михаил Федорович и государственная власть постоянно обращалась за советами к "общественному мнению" – Земскому собору. Резко отличая допетровский и петровский периоды, славянофилы" осуждали Петра I за разрыв "нравственной связи" с народом, призывая вернуться к идиллическим временам мирного сожительства народа и- власти. Возвращение к "самобытному пути" должно было, по их убеждению, гарантировать Россию от социальных потрясений. Мысль о чуждости революции духу России с наибольшей ясностью выражена в известной "Записке" К. С. Аксакова 1855 года - одном из программных документов славянофильской группы. Развивая тезис о совершенной антиреволюционности русского народа, в частности, расценивая восстание 14 декабря 1825 года как плод нерусских начал, внесенных Петром, К. С. Аксаков недоумевает по поводу того, что правительству постоянно мерещатся какие-то "западные призраки" и оно изыскивает средства борьбы против несуществующего в России врага. 

Отношение западников к истории России.

Гораздо больше споров вызывала западническая трактовка  отечественной истории. По их мнению, вплоть до петровской реформы, Россия не принимала участия во всемирной  истории, по сути находилась на обочине исторического развития человечества. Лишь Петр I своим могучим усилием буквально втолкнул ее в этот процесс. Со времени петровских преобразований Россия получила значение субъекта всемирно-исторического развития и вместе с тем обрела способность превзойти народы Западной Европы. Фигура Петра I, таким образом, занимала в концепции западников ключевое место и всякая ее критика встречала со стороны кружка чрезвычайно болезненную реакцию. В среде западников обсуждались не проекты конституции будущей России, а общие перспективы развития страны в связи с историей других европейских стран. Западники критиковали феодально-абсолютистский строй царской России, противопоставляя ему буржуазно-парламентарный, конституционный порядок западно-европейских монархий, прежде всего Англии и Франции. Многие публицистические произведения П. В. Анненкова, В. П. Боткина, И. В. Вернадского, И. К. Бабста и др. посвящены были показу западно-европейской общественно-политической жизни, популяризации буржуазной демократии. В этих произведениях проявлялась нередко идеализация буржуазного правопорядка и быта, определённая апологетика буржуазной демократии, общественно-политический строй которой тогда выгодно отличался от феодально-бюрократического устройства крепостной России. Убеждённые сторонники буржуазного прогресса и защитники просвещения и реформ, западники высоко ценили Петра I и его усилия по европеизации России. В Петре I они видели образец смелого монарха-реформатора, открывшего новые пути для исторического развития России, как одной из европейских держав. После смерти Николая I западники, стремясь побудить царское правительство к реформам, часто ставили Петра I в пример Александру II. Философские воззрения западники находились в русле развития идеализма, при заметном воздействии философии Г. Гегеля и Ф. Шеллинга; в 50-х гг. - О. Конта и Г. Бокля. Историографические концепции западников во многом были родственны идеям западно-европейских историков: Ф. Гизо, О. Тьерра. 

Взгляды славянофилов на развитие России.

Боязнью социальных катастроф пронизаны мысли славянофилов о "народном духе", об общине как  форме "народной жизни". Славянофильская  группа не раз заявляла о себе как  о первой поднявшей знамя народности в литературе и вызвавшей в русском обществе живой интерес к народу, к общине. Декларируя о своем народолюбии, славянофилы щедро адресовали представителям других общественных группировок упреки в антипатриотизме. Славянофильская критика была заполнена рассуждениями о губительности отрыва интеллигенции от народной стихии, о необходимости сближения общества с народом, важности всестороннего освещения народной жизни. 
В своей трактовке проблемы народности славянофилы исходили из признания "простого народа" носителем духа покорности и религиозности. Вопрос о народности рассматривался ими как неразрывно связанный задачами, требовавшими, по их мнению, упрочения исконных русских начал, и прежде всего укрепления религиозного чувства.

Они отстаивали принципиально иную концепцию, согласно которой Древняя Русь обладала гораздо более высоким потенциалом социального и духовного развития, нежели любое государство Западной Европы. Реализации этого потенциала на практике помешали петровские реформы, внесшие в русскую жизнь чуждые европейские элементы. Нормальное развитие России с точки зрения славянофилов было возможно лишь в случае возвращения ее к своим исконным, самобытным началам. При этом не было речи о восстановлении допетровских порядков, в призыве к чему неоднократно обвиняли славянофилов западники. «Сделай одолжение, — писал например, А. С. Хомяков А. И. Кошелеву в своем известном письме «О сельской общине», — отстрани всякую мысль о том, будто возвращение к старине сделалось нашею мечтою. Одно дело: советовать, чтобы корней не обрубать от дерева и чтобы залечить неосторожно сделанные надрубы, и другое дело: советовать оставить только корни и, так сказать, снова вколотить дерево в землю». 

Социальным  идеалом славянофилов было «воцерковленное общество», т.е. воплощение в общественной жизни христианских принципов. Маленькой и несовершенной моделью подобного общества они считали крестьянскую общину. Поэтому практически все представители «московского направления», как называли иногда славянофилов, активно отстаивали ее право на существование. С точки зрения Хомякова и его единомышленников, активная пропаганда православных ценностей среди образованных слоев общества вкупе со всемерным усилением роли общины в социальной жизни России должны были привести со временем к достижению ее самобытного идеала. 
Для славянофилов было характерно активное стремление преодолеть «безжизненный космополитизм» и «умственную апатию» российского общества. А. С. Хомяков считал необходимым воздействовать на него просвещением и воспитанием; К. С. Аксаков пытался привлечь личным примером к «русской идее» — носил мурмолку, сапоги, русскую одежду. Ю. Ф. Самарин, находясь на разных постах в государственном аппарате, старался проводить в жизнь славянофильское «народолюбие», сообразуясь с возможностями и потребностями момента. 
Так же, как и западники, славянофилы стояли на позициях постепенного переустройства России. Они выступали (кроме одного И. В. Киреевского) за возможно скорейшее освобождение крестьян от крепостной зависимости с земельным наделом, за смягчение цензурного гнета. Самодержавная власть в России по мнению некоторых из них должна была быть дополнена земским собором.

Взгляды западников на развитие России.

Очень осторожно западники касались проблем  самодержавия, православия, народности. По их мнению, развитие государственного строя России рано или поздно само собой встанет на конституционный  путь. Основной и первостепенной задачей  западники считали крестьянскую реформу. Поэтому они опасались, что преждевременное создание в  России представительных учреждений по западным образцам неизбежно усилит политическую роль дворянства, а потому замедлит отмену крепостного права. Проблемы православия затрагивались  западниками в неподцензурной печати. В знаменитом "Письме к Гоголю" В. Г. Белинский писал, что православная церковь в России "всегда была опорою кнута и угодницей деспотизма".

Для западников первостепенной была проблема прав личности. Белинский в 1846 г. писал  Герцену о лекциях Кавелина: "Основная мысль их о племенном и родовом характере русской истории в противоположность личному характеру западной истории — гениальная мысль". Обсуждение проблем личности, ее прав и свобод закономерно привело к вопросу о гарантиях этих прав и свобод в условиях становления промышленно-капиталистического общества. Часть западников склонялась к идеям социализма (например, А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Н. П. Огарев), другие же — были противниками этих идей (в частности, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин, И. С. Тургенев).

Общественная и научно-литературная деятельность западников была объективно направлена к тому, чтобы приблизить и облегчить развитие капиталистического строя в России; они выступали с критикой крепостного права и составляли проекты его отмены, показывали преимущества наёмного труда. Особенно большое значение в борьбе с крепостничеством имели «Записки охотника» И. С. Тургенева (1849), публичные курсы лекций по истории Т. Н. Грановского (1843-44, 1845-46, 1851), а также его статьи, записки А. П. Заблоцкого-Десятовского «О крепостном состоянии в России» (1841) и К. Д. Кавелина «Записка об освобождении крестьян в России» (1855, изд. 1898). Сильнейшие удары по крепостничеству нанесли произведения А. И. Герцена и В. Г. Белинского, особенно известное письмо Белинского к Гоголю (1847). Отмена крепостного права представлялась западникам возможной и желательной только в виде реформы, проводимой правительством совместно с либеральными дворянами. Крестьяне при освобождении должны были получить небольшие земельные наделы, уплачивая помещикам денежный выкуп за себя и землю. Выступая за сближение России с буржуазными странами Западной Европы, западники призывали к быстрому развитию промышленности, торговли и новых средств транспорта, прежде всего железных дорог; убеждённо выступали за свободное развитие промышленности и торговли без вмешательства государства. 
 
Установления буржуазно-парламентарного строя в России они рассчитывали добиться мирным путём, воздействуя общественным мнением на царское правительство, распространяя свои взгляды в обществе через просвещение и науку. Путь революции и идеи социализма (утопического) были неприемлемы для западников.  В целом общественная и научно-литературная деятельность и воззрения западников, их борьба против реакционной официальной идеологии и критика либерально-консервативных позиций славянофилов имели определённое прогрессивное значение в условиях крепостной России.

Политическая программа западников содержала такие положения, как  отмена крепостного права, строгое  соблюдение имеющихся законов, установление конституционной монархии, а в  перспективе парламентской республики и обеспечение гражданских свобод, изложенных в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. В области социальной политики главными требованиями западников были разрушение общины и ликвидация правового неравенства сословий. Экономическая программа содержала замену крепостного труда наемным, индустриализацию страны и развитие транспорта, а также снятие ограничений для частного предпринимательства и свободной торговли.